Но он ошибался. Катрин не задерживалась. Она вообще не выходила сегодня из дома. Она и не вышла бы, даже если бы в её доме был пожар. На улице стоял мороз. Наверное дня два. Или три. И снег выпал как раз, под новогодние праздники. В любом случае в такую холодрыгу даже самый отвратительный хозяин не то, что свою собаку, но и самого себя вряд-ли на улицу выведет. Нет, она не боялась мороза. Он её притягивал. Она то как раз скорее любила зиму, чем лето. И больше любила луну, чем солнце. Одно слово - "Сова". И праздничное настроение начальства, давшего отпуск перед новым годом помогло ей вернуться к своему "совиному" образу жизни. Дел дома было слишком много для того, чтобы ехать в Сорочаны, на горнолыжный курорт, поэтому Катрин с наслаждением довольствовалась возможностью больше спать. Серые, уже успевшие надоесть будни не позволяли ей выспаться. Они вообще не давали ей спать. Лечь то получается не раньше трёх, с учётом выполнения необходимых дел (то, как посещение университета, контрастный душ, стирка, уборка, готовка ужина и того, чем прийдётся обедать на следующий день" и прочие бытовые вроде-бы мелочи, но необходимые в домашнем обиходе), в шесть утра уже снова необходимо быть на ногах, чтобы приняв ещё раз душ, возможно помыть голову и привести себя в порядок. Затем, нудная поездка в метро, с книжкой в руках, и громкой музыкой в наушниках, чтобы ненароком не заснуть и долгий рабочий день, тянущийся с девяти утра до шести вечера. Затем всё по новой. Институт, дом, душ. Мало интересно. И мало полезного. А недосып, между прочим накапливается. В конечном итоге, с пятницы на субботу спишь вдвое больше положенного ( Не обычных, трёх часов, а положенных организму восьми) и просыпаешься в субботу вечером с адской головной болью и чувством усталости. Приложив достаточную долю усилий всё-таки встаёшь, умываешься и вдруг понимаешь, что вставать попросту не было смысла, так, как с таким самочувствием явно не до дел. Выпив чашку горячего чая и пару таблеток от головной боли всё-же как-то получается "почувствовать себя хорошо" и, собравшись с мыслями лениво, нехотя, но начать делать какие-то дела по дому. У многих знакомых "Сов" Катрин все "дела по дому", правда, обычно заканчивались уходом от реальности за компьютером, но компьютера у Катрин не было, кроме как на работе, чему она была безгранично рада. Ведь, нужно было ещё и к сессии как-то готовиться: учить билеты, искать необходимые материалы.
Училась Катрин в Российском Историческом институте на факультете философии и религиоведения. Почему поступила и сама не знала, понимала лишь то, что с детства её тянуло на всякие глупости. Училась она на отлично, что вполне странно для столь ухоженной особы. Сказать, что за ней бегали парни - значит не сказать ничего, так как поклонников у неё было очень и очень много, не смотря на все её странности. Одна из её самых больших странностей - она была умна не по годам. В свои двадцать два года она могла дать отпор в научных дебатах самому декану философского факультета, при этом не особо утруждая себя в подборе необходимых фраз для спора. Говорила она легко, словно давно заученными фразами, не редко ставя декана в неприятное положение. Да и выглядела она лет на пять старше. Маленькие, едва заметные морщинки выступали на лбу, каждый раз когда она хмурила брови, делая серьёзный, презентабельный вид, во время работы. Наверное именно своим ухоженным видом и неординарным мышлением она вызвала то самое чувство влюблённости у чёрствого, как кусок прошлогоднего хлеба капитана Лукьяненко. На самом деле, сначала он недооценил её способностей к здравому мышлению, во время собеседования и не хотел принимать её, в качестве секретаря, но через два дня долгих, мучительных размышлений всё-же решил дать девушке шанс. И плевать на то, что она хороша собой. В этом деле важна избирательность. А если учесть, что никто из предыдущих, перед Катрин претенденток на вакантное место не соответствовал необходимому уровню знаний - Она была очень хорошим соискателем на эту должность. И плевать, что она хороша собой.
Одиночество пришло внезапно. Казалось, оно подбиралось маленькими шажками к Катрин, пока наконец не объяло её. Катрин это чувство было весьма знакомо, но никогда прежде оно не достигало своего пика. Обычно, когда она думала или размышляла над чем-то её посещало некое жалкое подобие того одиночества, которое она ощущала сейчас. Всё вокруг стало резко менять свои цвета. Чёрно-белые виды из окон, абсолютно не такие восхитительные как на фотографиях, а угрюмые и скучные, будто всё вокруг вымерло. Но чёрно-белые не только виды из окон, но и всё остальное. Обои, которые ещё в ноябре были красочными и яркими. Фотографии в альбоме, которые вроде бы должны напоминать о радостных моментах в жизни, таких как первый класс, выпускной. Всё это, теряя краски перестаёт приносить удовольствие, как перестаёт радовать глаз годовалая листва, опавшая с деревьев осенью. Ещё осенью она была красивой, разноцветной, а весной, когда растает снег можно будет увидеть лишь чахлые и понурые жалкие листочки, начавшие гнить ещё в период осенних дождей, затем искусно скрытые снежной шубкой, и продолжившие гнить после оттепели.
Катрин не задерживалась. Она вообще не выходила сегодня из дома. На улице стоял мороз. Наверное дня два. Или три. И снег выпал. Как раз, под новогодние праздники.