//Рассказ будет подлежать редактированию, изменениям и добавкам. Просьба не судить строго.
он полностью автобиографичен.//
Я появилась на свет в «еще советские восьмидесятые» в пыльном рабочем городе, который так и не смогла полюбить за 23,5 года жизни. Никто уже не ожидал рождения живого ребенка, ибо роды длились 2 суток и были крайне тяжелыми. Только мама верила в меня. Уже тогда. Поэтому, когда на руках у врача, наконец, завопило благим матом (не заплакало, а именно завопило) создание женского пола с родимым пятном на пол лица, с бардовыми волосами, без ресниц и бровей, и с ушами, приклеенными к голове, бабушка-санитарка перекрестилась. А за окном роддома бушевала сумасшедшая гроза, и играл Вальс Свиридова «Метель». Да, я до сих пор обожаю сумасшедшие грозы и Свиридова... Еще я обожаю свою маму. Хоть совершенно не умею проявлять эту любовь в действии, и даже говорить о ней. Имя я дала себе сама. Так всегда она мне говорит. Когда она еще ждала меня, они с отцом планировали назвать меня Сашей, но я грозила пальчиком в мамином сне, твердо заклиная «обозвать» себя Дарьей или Варварой. После пятого сна мама сдалась. Беременная в то же время тетя, к сожалению, нет, и ее дочь Александра умерла через пару дней после рождения…
Иногда мне пафосно казалось (и, признаться, кажется до сих пор), что на мне возложена какая-то необыкновенная миссия из-за всех этих событий, и из-за постоянных состояний «на грани» в детстве, когда врачи ставили мне не утешительные диагнозы и печально разводили руками, а я снова и снова «не оправдывала» их надежды, и всем назло выкарабкиваясь с того света в этот. Как мне кажется, во многом, благодаря безграничной вере и любви моей матери. И до сих пор она мой главный врач, которому я всегда звоню, если болею, чем бы то ни было.
Все попытки отдать меня в садик не увенчались успехом. А было их не мало. У меня случались отравления, ветрянки, грипп, понос и тд и тп… так до моих 13 лет мама и не вышла на работу. Впрочем, в 6, меня отдали в музыкальную и в художественную школы. Это как-то у нас даже не обсуждалось. Отец музыкант – дочь тоже должна быть музыкантом. А рисовала я всегда не плохо. В обеих школах я начала делать успехи. По выходным с папой мы часами «мучали» гаммы и этюды, с мамой штудировали букварь и первые книжки. У меня обнаружились способности к чтению, стихи я учила в пять минут и читала их на удивление выразительно. Вскоре встал выбор, в какой из школ остаться, ибо первый класс и два дополнительных учреждения мое здоровье не вытягивало. Я, как-то, ни минутой не задумавшись, сказала твердо «Музыка», навсегда дав для себя зеленый свет в этой деятельности. Училась я не плохо. Имела природную грамотность, и побеждала во всех конкурсах чтецов.
Друзей у меня было всего двое. Оба были мальчишками, сыновья друзей семьи. Со старшим мы вместе учились, оставались в продленке, делали уроки, нас забирали по очереди родители. Сидели за одной партой, а в перемены он катал меня на шее. Мы, впрочем, так и дружим, по сей день.
У меня было вполне счастливое детство. Благодаря родителям, которые всегда стремились отдать мне всё лучшее, что было. Любовью, лаской, заботой я никогда не была обделена. Единственный ребенок в семье. Единственная внучка у бабушек. Да, меня баловали. Будто отдавая компенсацию за моё тяжелое здоровье. А я росла фантазеркой, которая придумывала себе сказки и жила в них, которая всегда ждала чуда, обожала новый год, и свято верила в то, что родители волшебники, которые могут всё. Просто всё (самое печальное – осознание, которое приходит много позже, что это не так…). Но была очень закомплексованной и необщительной. В 7 мне подарили кошку, о которой я так мечтала, и жизнь немножко изменилась. Она стала членом семьи, и была им почти 13 лет.. Я не особо любила мультики, предпочитая смотреть с родителями КВН, я обожала праздники и гостей, я постоянно болталась с папой за кулисами различных концертов и музыкальных конкурсов, сидела на колонках и болтала со всякими музыкантами, периодически уговариваясь сыграть в 4 руки Баха на папином синтезаторе. Я очень гордилась отцом, и всегда стремилась быть похожей на него. Поэтому в 9 написала первую свою музыкальную композицию, которую он включил в свой первый сольный альбом. Ах, какой же я была счастливой, когда тот диск увидел свет. На нем еще была большая надпись «Эту работу я посвящаю своей дочери Дарье». Такой у меня был необычной папа.
Жизнь шла без особых изменений до 10 лет, когда я перешла из начальной в среднюю школу, тогда в моей жизни появилась первая подруга. Женька. Мы жили на одной лестничной площадке, и пошли вместе в один пятый «а» класс. Она была угрюмой, закрытой, сильной и грубоватой девочкой. Я – светлой, открытой, ранимой и слабой. В нашей дружбе естественно лидерство досталось ей. Она научила меня пить из фонтанчиков (такие раньше были в муниципальных заведениях), сосать один чупа-чупс всем классом, ругаться, и общаться «по-другому» с мальчишками. Последующие 7 лет мы провели вместе. В школе вместе, после уроков неизменно у меня, вместе ели, играли во что-то, бесились как все дети, и списывали с решебника математику. Ссорились часто из-за ее других подруг, которые были «плохими» уличными девчонками и мне никогда не нравились; из-за моей любви к серьезной музыке, в то время, как все слушали «Руки Вверх» и «Иванушек»; из-за моей «домашности» в то время как все ходили на дискотеки, пили пиво в садике или на квартире у какого-нибудь очередного мальчишки, который считался авторитетом. А мне всегда казалось это скучным. Я любила проводить время дома, с семьей, кошкой, я любила гулять в лесу, слушать классику, и общаться со знакомым парнем-интеллигентом старше на 8 лет. Я закончила на твердые «хорошо» музыкальную школу. Но фортепиано не оставила. Я понемногу писала, по-прежнему, желая быть, как папа. А еще у меня появилась мечта – стать певицей, но очередной диагноз не позволил этого сделать. Мне сняли его только в 20 лет. В общем, школьная жизнь казалась мне скучной и противной, как и весь мой класс, с которым мне не шибко повезло. Учиться утруждать себя было не нужно. И даже, не делая ничего, можно было получать стабильные 3, и даже 4. Что я и делала. Но в выпускных классах, наконец, взялась за ум, записавшись на дополнительные занятия по математике и подготовительные в ВУЗ. Закончила на 4 и 5. Тогда же влюбилась впервые. Ярко и сильно. В девушку. Она училась в параллельном классе (единственном хорошем выпускном классе), она тоже играла, на ф-но и гитаре, и у нее были безумно красивые руки. Помню, на подготовке к последнему звонку, она играла, а я смотрела на ее руки и была заворожена. И имя у нее было такое необыкновенное. Ангелина. Мы стали общаться, и даже подружились. Я узнала, что у нее есть девушка. Это было для меня большим открытием. Так я узнала, что я лесбиянка. И…Так оказалась в одном из лучших ВУЗов страны, на совершенно техническом факультете. Я пошла учиться за ней, наплевав на желание пойти на графический дизайн в рекламе.
Так начался новый большой этап в моей жизни. Этап становления личности. Я внезапно оказалась в вполне интеллигентном разношерстном обществе сверстников, в новой для себя жизни, которая кардинально отличалась от той, в которой я жила предыдущие годы. У меня появились 2 новые близкие подруги.
Надо сказать, что влюбленность в Ангелину завершилась за пол года. Сменившись влюбленностью в другую однокурсницу, которая хоть и встречалась с мальчиком нашей группы, но имела опыт подобных отношений. Тогда же, на первом курсе, случился первый поцелуй с ней. С мальчишками я целовалась не раз – в разных компаниях, в которых мы проводили время с Женькой. Поцелуй с девушкой же сильно отличался. Это было настолько яркое ощущение, что закружилась голова.
В целом первый курс оказался очень веселым и безалаберным. У нас подобралась очень дружная группа, мы все мало учились и много гуляли, собирались еженедельно в гостях у кого-нибудь. А потом половина группы благополучно «вылетела» в первую и вторую сессии… я чуть было не оказалась в том числе, но с шестого раза сдала-таки ненавистную математику на 3!
А потом было лето, и совершеннолетие, я уже превратилась в общительную, веселую, достаточно раскрепощенную девушку, неформалку, рассекающую по улицам в рваных джинсах, с рюкзаком за плечами и всяких соответствующих атрибутах. Летом, поехав с мамой, как обычно на ее родину в Казахстан, где у меня жили дедушка, дядя, и друзья, я вдруг очень сильно влюбилась в мальчика-казаха шестнадцати лет. Он был красив, силен, выглядел старше, занимался борьбой, слабо говорил по-русски, и кружил местным девчонкам головы. Я не была исключением. И мы провели счастливейшею неделю, целуясь по подъездам и на крыльце школ, мы гуляли ночи напролет большой компанией друзей. И я ощущала себя очень счастливой. И очень влюбленной. Того мальчика звали Арслан, и он так и остался единственной моей любовью мужского пола, а именно оттого и был так важен. По возвращении домой я писала ему еще пару месяцев пылкие письма и звонила, но он не отвечал почти никогда. Жизнь столкнула нас спустя 5 лет, но это уже совсем другая история.
/Я никогда не разочаровывалась в мужчинах, вопреки мнениям; я не считаю их идиотами, сволочами, мудаками и тп.. просто так вышло, что я люблю женщин./
Что касается института, то последующие 4 года прошли без особых знаменательных событий. Я всерьез взялась «за голову», и смогла вылезти с двоек и троек на одни пятерки, за год. Я успела повстречаться пару месяцев со своим другом – тем самым взрослым интеллигентом, который оказался, к слову, геем. Такая у нас была забавная пара. Весь третий курс я посвятила учебе, буквально сутками пропадая в институте, и дома за учебниками и лекциями. Я стала одной из лучших студенток факультета. Учителя меня обожали, родители мной гордились. Когда сессию за сессией я сдавала на одни круглые «5». Да, мне тяжело давалось это, но я не жалею.
На 4 курсе я снова сильно влюбилась в девушку, с таким же именем как у меня. Она была очень красивой, талантливой и сильной. И искала человека еще сильнее. 1,5 месяца наших «типа» отношений закончились ее уходом и моей депрессией, из которой меня вытащить смог только один человек, с которым на тот момент мы только начинали общаться. Этот человек по имени Лена через несколько месяцев стал моей девушкой, а чуть позднее женой. 2,5 года… 2,5 года длились наши отношения. Первые мои серьезные отношения. Первая большая любовь. Первая семья. Первые ошибки. Первый отъезд из отчего дома. Первая совместная жизнь. Первая ответственность. Первая боль. Первая колоссальная усталость от жизни. Первая моя измена. И первая большая потеря. И все это длиною в 2.5 года… параллельно с тем я занялась, наконец, исполнением детской мечты, когда сняли диагноз – занялась эстрадно-джазовым вокалом; защитилась в Универе естественно на круглые «5». Мы отдохнули летом с женой на юге. А потом я устроилась на работу вместе со знакомой в строительную компанию. Где «прожила» вот уже 1,5 года.
Мою жизнь с женой вряд ли получится уместить в это повествование, для этого должна быть отдельная история… но скажу, что нам было сложно, и в тоже время, очень счастливо вместе. Мы были настолько разные, насколько разными могут быть 2 человека. Если я говорила «Да», то вероятнее всего она ответила бы «Нет»…
Но мне никогда не было скучно рядом. Мне кажется, не переедь мы однажды в свое отдельное жилище, так и встречались бы по сей день… но совместная жизнь НАС разрушила. Потому что лишь под одной крышей стала проявляться разность характеров, темпераментов и взглядов.
Однако, Жалеть ни о чем не стоит. Теперь она в Москве, и вполне счастлива и гармонична в браке с мужчиной. А я счастлива за нее.
Моя работа тоже могла бы занять отдельный рассказ, но мне не хочется посвящать этому время, ибо, как и во время обучения, я очень четко сознаю, что не на своем месте. Но могу сказать, что первые пару месяцев я была в тихом шоке, и подумывала уволиться при первой возможности, которая так и не наступила до сих пор…
Мой рабочий день совсем стандартный – с 9 до 6. и час обеда. А офис занимает первый этаж жилого элитного дома. У нас синие стены, штаб сотрудников в размере около 30 человек, несколько отделов, секретарша-блондинка, и совет директоров идиотов. А также сезонность деятельности, которая меня убивает. Пол года затишье до тошноты, пол года сумасшедшего графика с бессонными ночами. Впрочем, всё как у всех…
Одно радует – нас с Таней двое… Таня – мой начальник, она же друг, она же лесбиянка. А это, однако, немаловажный аспект. Таня старше на 7 лет, и у нее очень «большая» голова, которой она великолепно пользуется в работе, но очень мало в жизни и быту, к сожалению.
Танину жену зовут Катя. Они вместе 3 года. И они очень странная пара. Постоянно друг на друга жалуются. Но я привыкла к ним, и даже к жалобам, они стали неотъемлемой частью моего существования. Можно сказать, мы дружим.
Еще меня предал тот друг-интеллигент, с которым мы дружили, а потом встречались. Пусть говорят, что у меня до сих пор детские взгляды на дружбу и предательство, но я восприняла это именно так. Я подумывала разочароваться во всех Геях, но жена (уже бывшая) «подкинула» мне Ивана… и я, как-то незаметно, оттаяла, и снова раскрыла сердце навстречу.
***
Когда мы жили с женой около пары месяцев, и переживали тяжелый кризис в отношениях, связанный как раз с непривычным для нас доселе качеством «Семьи», на работе тоже был полнейший застой… (да-да, те самые пол года ничего_неделания), вдруг наметилась командировка в славный город Калининград (он же просто Кениг), он же западные ворота нашей необъятной Родины. Там есть море. Тогда, кроме сия факта, я не знала об этом населенном пункте ровным счетом НИЧЕГО.
И, надо сказать, лететь никуда желанием не горела… вот она чисто человеческая глупость «Не знаю, и знать не хочу».
Я долго сопротивлялась (на тот момент я уже вполне себе освоилась в должности, и сопротивляться научилась), но Руководство взяло верх, и 18 марта 2008 (это важная дата) нас с Татьяной и главным инженером командировали самолетом курсом на Запад.
К полету я подготовилась основательно – полная сумка вещей, мятные таблетки от укачивания и предварительное знакомство в Интернете с парой приятных дам.
Перелет был замечательным, вопреки ожиданиям, меня не тошнило, кормили вкусно, и настроение почему-то было отличное. Наверное, уже тогда что-то чувствовалось. Мне представлялось, что мы все двое суток будем без продыху работать… оказалось, что дел у нас совсем не много, мы поехали с аэропорта на такси, и я уже тихо начала поражаться… цветные домики, католические церквушки, зелень (это в середине-то марта…), и таблички, типа «До Вильнюса 300 км», конечно рядовому лицу уральской национальности, не ведавшему, куда оно попало, это показалось очень удивительным, но приятным. Мы заселились в центральный отель, умылись, и пошли искать ближайшее кафе, потратив на это «добрый» час… оказалось, не в ту сторону искали… но я уже улыбалась, мне очень нравилось все вокруг – природа, погода, люди, домики… к вечеру мы уже освободились на стройке, я успела еще поПоражаться открытости и доброте местного населения, с коим пришлось столкнуться по работе. Мы поужинали в лучшем ресторане города (об этом, правда узнали гораздо позже), и вот она, долгожданная свобода…
Навстречу мне шли люди, они улыбались, несмотря на вечер буднего дня, колорит местной публики поражал…
Я рассталась со своими сотрудниками под каким-то предлогом, и побежала в гостиницу (отмыться от пыли перед прогулкой).
но вдруг мне так дико сильно захотелось никуда не идти.... я зашла в свой номер, включила музыку на всю громкость... открыла окна (в Кениге было уже тепло...), залезла в теплый душ... и...вдруг... в этот миг стала безумно счастлива... и мне так захотелось просто выйти из ванной, залезть в теплое одеяло, попросить в номер чашечку кофе с корицей... сесть на подоконник моего 7-го этажа... взять карандаш, листочек, и писать....писать...писать... всю ночь сидеть вот так... и писать... любуясь уютнейшим двориком напротив. я была невероятно счастлива. никогда мне не было так уютно.
но прогулку я отменять не стала... и не пожалела. чудесные девушки (семейная пара), чудесное кафе, интереснейшие интеллегентные беседы (так несвойственные контенгенту Че), а потом.... ночная поездка на их машине по ночному Кенигу... Кафедральный, остров Канта, центр,.... история города.... я вернулась в гостиницу в 5 утра (!)... девчонки довезли меня прямо до крыльца.... я влетала в свой номер, и, едва разувшись, с диким криком счастья бросилась на огромный диван (определенно перебудив половину постояльцев=)), и минут 15 подпрыгивала на нем, ощущая себя самым счастливым человеком на Земле, без всяких причин... а потом, приняв душ, я засыпала... /какой же удовлетворенной и довольной я засыпала той ночью... я улыбалась... и сны снились мне чудесные, и пробуждение было замечательным./
Наверное, тогда я поняла... что просто оказалась...Дома.
а назавтра, закончив работу, мы, нашей маленькой компанией поехали на море… и тогда я окончательно растаяла, расплавилась, и обомлела… штормило, было пасмурно, шел дождь в вперемешку с градом и снегом, деревья были зеленые, а Раушен (городок под Кенигом) поражал живописностью мое сильно впечатлительное воображение…
зелень и снег, снег и зелень, море, и невероятной красоты домики… что могло быть чудеснее. Во всяком случае, я ничего подобного не видела прежде…
уезжать домой мне совсем не хотелось – не так, как сюда, а как-то очень депрессивно не хотелось. Но выхода не было. Дома ждала жена и 2 кошки.
Возвращение было тяжелым. «Отходняк» занял больше недели. Всё это время я взахлеб рассказывала Лене о своих впечатлениях. Я начала уговаривать ее на переезд. Она не особо сопротивлялась, ей Че тоже как-то не был близок.
Надо упомянуть об одном Важном человеке, пришедшем в мою жизнь в примерно этот же период. Признаться, сейчас мне уже не верится, что когда-то ЕЕ не было. ЕЕ имя Анна. Но для меня она есть и будет просто "Ромаша". Человек, изменивший мое мировоззрение. Человек редкостный. и почти идеальный (как бы громко не звучало).
Вторая командировка случилась спустя 1,5 месяца, в последний день апреля. Она изменила не только решение жить в Че, но и, через время, быть женатой.
Тогда мне встретилась одна дама, очень кардинально сменившая ход моих мыслей. Я влюбилась. Безвозвратно сильно и неотступно. Она была старше на 5 лет, и было в ней что-то, что я называю словом «шикарная»… она просто вошла в парк, где мы гуляли с ее знакомой, я просто повернула голову, и мир сошел с ума на несколько секунд… он перестал существовать – движения, люди, события, звуки… всё растворилось, утонуло в моем одном дыхании, когда она, вся такая воздушная и манерная двигалась навстречу. Я как-то сразу внутри определилась с тем, как буду звать ее. Потому что стандартное звучание ее имени мне резало слух.
Ночная прогулка была волшебной, до сих пор кажется, что многое приснилось… но какой это был прекрасный сон… нижнее озеро, лавочки, разговоры, немецкое пиво, ее смех и голос… а потом меня провожали до гостиницы, снова под утро…
И я снова была счастлива. До мурашек. И я снова не хотела домой. Еще больше прежнего. Еще больше замучивала всех бесконечными рассказами о Кениге.
А потом 1,5 месяца ночи напролет болтала по телефону с друзьями, давая волю разницы часовых поясов… и если рядом была она, то во мне всё загоралось пламенем, которое способно было погасить только прикосновение к ее горячей коже. Я писала ей множественные письма э-мэйл на работе, я сочиняла для нее смс на немецком, я дышала ею долгих 1,5 месяца, пока мой Иван не сделал мне подарок на день рождения заранее, купив билеты на двоих туда-обратно… и мы улетели… тайно от всех… в июне…
И была КатИ… уже не только в сердце, но и в моей постели, но и об этом другая история, и было 4 волшебных дня – клуб, прогулки, поездки, друзья, форты, кафешки, магазины, и много алкоголя…и была несбывшаяся надежда о завоевании сердца КатИ… но и об этом я не жалею. Жалею о другом… что не ушла из семьи раньше, чем совершила тот полет. Та поездка навсегда изменила всё. Бесповоротно. Вернуться к жене я не смогла, хотя смелости рассказать и уйти мне тоже не хватало. Это гложило меня изнутри, не давая вернуться в наш дом. В то самое время родители отдыхали заграницей, и это очень спасло меня. Я жила у них, обуреваемая чувством вины, и невозможностью что-либо сделать.
Лена приняла решения за двоих, уйдя. Боль оглушила меня. Не давая спать ночами. Я мучалась бессонницей, я не могла привыкнуть к новому качеству – свободной (разведенной) женщины. Но я не плакала. Совсем. Я дала себе обет «Ни одной слезинки» и сдержала его. Через время я сдала себя, во многом специально, больно задетая ее обидными словами. И рисковала получить ненависть в ответ на всю жизнь. «Вся жизнь» уместилась в отрезке до ее отъезда в Москву. Но мне и этого хватило с головою. Тогда я нашла спасение. В нескольких событиях сразу. В грядущем большом вокальном конкурсе, который проходил в Москве (а следовательно многочасовых ежедневных репетициях и записях), в моей новой цели (переехать в Калининград), и в любовнице, которую мне нашел Ваня. На этом мне удалось продержаться месяц. Очень стойко. А там и с Леной наступило перемирие, и ее отъезд пришелся на конец моей вокальной карьеры (очень уж пафосно прозвучало, но простите), и с любовницей я порвала все связи.
Тогда в моей жизни наступил период, не большой, но значимый. Когда я встретила ЕЕ… именно такую, как я рисовала себе в снах и мечтах… талантливая, эмоциональная, экспрессивная, юная, красивая… вспоминаю, как я в начале лета представляла себе, какой хочу видеть свою жену, я загадывала, что она должна быть похожей на меня, непременно музыкантом, и вот именно такой…
Я влюбилась, сильно, эмоционально, страстно… но продолжала отчаянно бежать от своих чувств, дальше и дальше, боясь снова погрузиться в омут, боясь сбиться с пути и разменять цели… так я не заметила, как потеряла. И только тогда осознание пришло с убивающей силой – я ПОЛЮБИЛА. Второй раз в жизни. Так глубоко, что готова была броситься за ней в пропасть и сгореть в огне, что собственно и делала долгих 3 месяца после разрыва. Бросалась в ее порывы, срывалась к ней по первой просьбе, плевала на гордость… мне было плевать. я любила... отчаянно любила.