Иногда я смотрю на тебя и не могу понять. Откуда берутся такие мерзкие твари, как ты?
Мне всегда нравилось быть чем-то большим. Я считал себя революционером в искусстве и пафосно награждал снобов своим презрением. В колонках тихо шепчет Kim Gordon, заливаясь в экстазе басового секса. Я сижу, закинув ноги на письменный стол, и боковым взглядом оцениваю твой профиль.
Да, безусловно, твоё лицо прекрасно и мне нужно начинать подсчитывать свои комплексы, порождаемые твоей красотой, но я сижу и делаю вид, что мне всё равно.
Ты жуешь жвачку и громко чавкаешь, перелистывая страницы глянцевого дерьма для глянцевого дерьма. Но ты не дерьмо, нет-нет. Далеко не дерьмо. Дерьмо не может быть таким красивым, так вкусно пахнуть и так возбуждать. Хотя, если задуматься, то капрофилы думают иначе, ну и чёрт с ними, ведь я всего лишь педофил.
Я даже не представляю, кто из нас ужаснее. Ты или я? Наверное, мы оба.
- Подай мне, пожалуйста, газировки, - просишь ты своим коронным томным голосом.
Я беру стакан с пузырящейся мутью и выливаю его тебе на грудь. Майка прилипает к коже, и дает моим глазам возможность насладиться видами выпирающих сосков. Ты мило вскрикиваешь и материшься себе под нос, переживая за недочитанную глянцевую статью о подростковых прыщиках и новой ультрамодной пудре.
- Придурок! Я же просила дать мне стакан, а не выливать мне его содержимое на майку!
- Ты просила подать газировку, а не стакан. Я сделал то, что ты просила. В следующий раз изъясняйся яснее.
Я выдавливаю у себя на лице (нет, не прыщ, мне уже третий десяток) ухмылку и ставлю пустой стакан на стол.
Весь потолок покрыт пылью и испорченной тухлой энергетикой.
Знаешь, мне иногда так хочется изменить мир. Придумать что-то гениальное. Но я понимаю, что духовное во мне – давно уже сгнило в пороках и рваных холстах, поэтому пытаюсь отвлечься на что-то более существенное и материальное, например, на тебя.
Ты милая и капризная нимфетка, не знающая истинной жизни и истинной правды человеческой сущности. Ты до сих пор грезишь о красивом принце, который будет всегда рядом с тобой и который никогда тебе не изменит, ты мечтаешь о доме на берегу моря и розовом Кадиллаке (чёрном Джипе, белом Мерседесе, серебреном Хаммере), об огромной яхте, названной в твою честь и о кругосветном путешествии. И все бы это не было так сопливо и безнадёжно, если бы не тот факт, что ты никогда этого не получишь.
Отчаянные романтики, крепкие душой и надеждами возмутятся и бросят в мой черный силуэт камень, нервно содрогая воздух фразами «Откуда ты знаешь?!», «У неё еще все впереди!», «Она будет счастлива, в отличие от тебя!» и все такое прочее…
(простите, увлёкся ёлочками)
Так вот. Но… Чёрт возьми! Я абсолютно забыл о том, что хотел сказать. Ну да ладно. Наверное, это не столь важно.
Я безнадёжно устал. Я выжат, как половая тряпка в руках домохозяйки (во всех смыслах этого выражения), я мечтал, но вот я здесь, рядом с маленькой глупой девочкой, пытаюсь удержать своё необузданное либидо извращенца.
Я уже, наверное, противен читателю (среднестатистическому читателю, который далёк от сексуальных отклонений), противен своей бывшей девушке (она была из категории среднестатистических читателей) и противен самому себе.
Всё, на что я способен, это замарачиваться над риторическими вопросами «Кто я?», «Зачем я существую» и прочая банальная демагогия.
Ты играешься с сиреневым котёнком, подаренным тебе бабушкой на день рождения. Милая наивная девочка. Твоя наивность раздражает меня и побуждает доказать твоему размякшему восприятию реальности суть. Суть женского наивного существования. Разбить к чертям твои жалкие мечты и показать тебе мир глазами среднестатистического современного мужчины.
Хотя, среднестатистический мужчина вряд ли согласится со мной открыто. Во всяком случае, открыто не согласится со мной, пытаясь вычеркнуть себя из списка средней статистики мужчин от и до, записывая себя в список покровителей женских душ, сердец и расположения.
А как же иначе?
Все мы лицемерны. В первую очередь, перед собой и уже потом перед незнакомыми людьми.
Я никогда не скрывал своей извращенности. Некоторые не воспринимали это всерьез, надеясь поверить в тонкости моей художественной души. Знаете, женщины любят творческих мужчин. Особенно талантливых творческих мужчин. Таких, немного не от мира сего.
В женщине сразу же возникает спортивный интерес, сможет ли она оказаться такому типу мужского пола интересной.
Часто не может. Но зато может оказаться полезной. Приятной. Недолговременной. Страстной. И затем, на закуску – неинтересной.
Не буду скрывать, я часто этим пользовался, заманивая наивных созданий в свою берлогу, оправдывая свою лень и беспорядок творческой натурой, раздевая их до гола и внушая, что это полностью естественно и не вызывает никаких посторонних «не духовных» мыслей. Лишь творческие.
Рисовал их обнаженные натуры, вкушая запах красок и женских секреций.
Я часто скрывался за своим талантом от своей подлой сущности, оправдываясь мужским полом, творческой натурой, природными инстинктами и всем, что только могло мне прийти в голову, лишь бы оно было похожим на правду.
Знаете, возможно, я и похож на монстра, мерзкое чудовище, но…
Вы сами позволяете мне быть таким. Вы сами искушаете меня и делаете всё возможное, чтобы удовлетворить свои женские инстинкты. Вы рисуете себе тысячи приемлемых для вас образов, вмещаете их в один случайно попавшийся первым кусок мужской плоти и амбиций и начинаете пожирать свой мегомикспирог, как изголодавшиеся волчицы пожирают свою жертву.
И неизвестно, кто из нас оказывается обманутым. Ваша проблема лишь в том, что вы слишком идеализируете, в то время как я (мы) встаем, протираем глаза и идём дальше, на встречу новым хищницам и наивным жертвам.
Ваши умы склонны теряться в зарослях надежд (часто необоснованных), в потоках неограниченных эмоций и первых ощущений.
Да. Возможно, я более циничен. Многие женщины считают мужчин неотесанными и бессердечными, считая это недостатком, и мечтают сами быть такими же.
Я отклонился от основной темы своего монолога и теперь не могу толком вспомнить, о чём я хотел рассказать.
Ах, да.
О тебе, моя малышка.
Но о тебе я расскажу чуть позже, когда ты отвлечешься от своего сиреневого котёнка.