9 ДОМ ПРАДЕДА.
Выдался хороший солнечный день, Катя направилась по адресу дома, где жила когда-то её мама. На тихой зеленой улице, где стоял одноэтажный, деревянный дом, позвонила в калитку. Дверь открыла пожилая женщина интеллигентного вида, ожидая вопроса. Катя спросила:
- Не знаю, как у, Вас, спросить.
- Спрашивайте, не стесняйтесь, - ответила женщина мягким голосом.
- В этом доме когда-то жила моя мама, может быть, сохранились какие-нибудь бумаги, фотографии, для меня это очень ценно, я её дочь.
Женщина внимательно посмотрела на Катю и сказала:
- Проходите, может быть, узнаете какие-нибудь сведения.
Поднявшись на крыльцо, и пройдя через веранду, зашли в дом. Хозяйка предложила зайти в столовую и сесть за большой овальный дубовый стол, накрытый белой скатертью. В глаза бросился большой резной буфет из красного дерева. Через арочный проём виден был зал, уставленный старинной мягкой мебелью. Сразу видно было, что здесь живут состоятельные люди.
- Ну, доченька рассказывай о своих проблемах, я думаю, что ты попала дуда, куда тебе нужно, меня зовут Мария Ивановна, - сказала Женщина.
Катя рассказала свою историю, сказав:
- Я хотела посмотреть, где жила моя мама, и может быть, сохранились какие ни – будь её личные вещи, фотографии.
- Хочу тебя доченька сразу предупредить, что ваших личных вещей здесь нет.
- Дом приватизировали в 1992 году, он принадлежал волжскому пароходству. Мой муж, вечная память ему, был начальником, и когда квартира освободилась, мы переехали сюда жить.
- Мария Ивановна, Вы, неправильно меня поняли, я не собираюсь отнимать у вас дом. Больше всего меня интересуют в основном, если сохранились фотографии, или какие не - будь записи.
- Когда мы заняли эту квартиру, все личные вещи вначале хотели сжечь, здесь было много книг на еврейском и немецком языках. Но мой муж был очень порядочный и честный человек, он сказал, что ничего жечь нельзя, что жечь книги, это равносильно, что жечь цивилизацию, только фашисты могли это делать. Что книга, как говорил Максим Горький, «книга, это самый лучший подарок». Вот мы и подарили местному музею все эти ценности. Они тогда приехали и всё забрали. И альбомы и фотографии. Попробуй сходить туда.
- Мария Ивановна я не собираюсь ничего у вас отбирать только хочу посмотреть, как жили моя мама прадедушка и прабабушка. Скажите честно, этот старинный буфет, стоял здесь, когда жили ещё мои близкие?
- Да, это старьё осталось, когда мы переехали сюда жить.
Катя поняла, что хозяйка старается вести такую политику, якобы от старых хозяев в доме ничего ценного не осталось. Катя понимала, что этот старый буфет ручной роботы, который хорошо сохранился, может быть, реликвия и вообще не имеет цены. Даже если и есть ценные вещи, у Кати и в мыслях не было что-то забирать.
Мария Ивановна, а можно мне походить по комнатам посмотреть дом?
- Пройдись, посмотри, - ответила хозяйка.
В большом зале, над круглым столом старинной работы, висела хрустальная люстра, подвешенная к высокому потолку. По стенам были развешены картины. В позолоченных рамах, на противоположных стенах висели репродукции двух картин большого формата на библейские темы: «Переход израильтян через чермное море» и «Гибель египетского войска в чермном море». А так же гравюры на бумаге под стеклом, в небольших рамках на разных уровнях: какие-то восточные города, и какие-то исторические события на библейские темы. Из зала была открыта дверь в кабинет, где стоял большой письменный стол, средина которого была из зелёного сукна. На столе стояла настольная лампа с ярко зелёным стеклянным абажуром. Здесь же стоял чёрный кожаный диван с высокой спинкой, с зеркалом. На противоположной стене висела репродукция библейской картины «Авраам приносит в жертву Исаака»
Осмотр дома произвел на Катю потрясающее впечатление. Ясно было, что всё это имущество в доме, когда-то принадлежало её близким, и перешло к новым хозяевам просто так безвозмездно. Ещё ясно было, что здесь жила культурная, интеллектуальная, высокообразованная, еврейская семья, а она является прямая и единственная, их наследница. Но материальная часть всего этого наследства в данный момент её мало интересовало, ее больше интересовал духовный аспект. Она пыталась представить этих близких людей, которые жили здесь, их мысли стремления, и их смысл жизни.
- Должны точно где-то быть какие ни - будь дневники, записи - которые могли бы дать дополнительную информацию, надо искать музей - думала Катя.
Походив по дому, Катя вернулась в столовую. Мария Ивановна пригласила Катю пить чай. В процессе чаепития Катя спросила:
- А вот вся эта старинная мебель, картины остались от старых жильцов?
- Да, вся эта рухлядь и репродукции картин никакой ценности не имеют.
- А для меня имеет, потому что это было приобретено моими близкими людьми.
- Мы с мужем, светлая его память, хотели всё это старьё выбросить и приобрести все новое современное. Все эти древние картинки заменить картинами знаменитых художников.
- Репродукции, как раз написаны знаменитыми художниками.
- Эта еврейская тематика нам не нравится. Вот если бы картины были связаны с Спасителем, тогда другое дело. А эта старая мебель, с червоточинами, от которой сыпется труха, железные кровати с пружинными матрасами, всё нужно выбрасывать.
Затем Мария Ивановна стала рассказывать, что год, как она вышла на пенсию, что дети её два сына живут в Москве. Уговаривают её продать этот дом, за который дают хорошую цену пятьдесят тысяч долларов, но она боится жить с невестками. Мария Ивановна рассказала историю:
- Работала на заводе бухгалтером. Перед октябрьскими праздниками, отпросилась пораньше домой. Жили мы в двухэтажном четырех квартирном доме, на первом этаже две квартиры, две на втором. Наша квартира, трех комнатная на втором, у соседей за стенкой точно такая же. На дворе было холодно, выпал снег. Поднимаюсь по ступенькам и слышу, у соседей в кладовке кто-то стонет: «Ратуйте ради Христа, замерзаю». Захожу в свою кладовку, она отгорожена от соседской кладовки тёсом. Спрашиваю: Кто там? А из соседской кладовки: «Ратуйте ради Христа, замерзаю». Оббежала я вокруг дома, поднялась на второй этаж – замок. Побежала я в телефонную будку, позвонила в милицию. Приехала милиция, сбили замок, в кладовке замок сбили, выпустили деда, и завели в дом. Оказывается, у деда был большой добротный дом в пригороде, сам он был рыбак, охотник. Когда бабка померла, дед остался один. Стал сын с невесткой уговаривать деда, мол, продай дом, переходи к нам жить, отдадим тебе лучшую комнату, будешь всегда сыт и в тепле, свои люди. Продал дед дом, денежки отдал невестке, вначале ему выделили комнату с окном. Затем эта комната понадобилась дочке, деда переселили в тёмную маленькую комнатушку. Мол, будешь день сидеть в зале, а в комнатушке только спать. Затем и эта комнатка понадобилась, кровать его поставили в столовой. Затем невестка стала говорить, что от деда воняет, что он уже выжил с ума, может спалить дом. Летом поставили в кладовку топчан, и стали на день там его замыкать. Так и переселили деда в кладовку. А тут наступили холода, а деда продолжали замыкать в кладовке. Катя, как, Ты, думаешь, мои невестки могут так же денежки забрать, а меня под зад ногой.
- Мария Ивановна, я ваших невесток не знаю, Вы, ещё молодая и интересная женщина, дом не продавайте, и всё внутри дома не меняйте, вот я институт окончу, и куплю этот дом за ту цену, которую попросите.
Катя стала прощаться. Мария Ивановна сказала:
- Приходи, Катя, ещё, а то скучно мне целыми днями сидеть одной, поговорим. Понравилась, Ты, мне.
Выйдя из дома, Катя стала думать:
- Если бы были у меня деньги, я бы не задумываясь, купила бы этот дом. Чем больше я узнаю о своём происхождении, тем больше забот и ответственности ложится на мою голову. Надо найти фотографа, или купить фотоаппарат, и сфотографировать всё в доме, пока ещё сохранён внутренний интерьер, живших там близких мне людей. Надо начать поиски отца. Сколько интересно ему сейчас будет? Когда встречался он с мамой, ему было наверно под пятьдесят? Если он жив, ему должно быть, под семьдесят. Надо спешить искать. Надо найти место захоронения мамы. Конечно, это место будет запущено, я обязательно должна найти и побывать там. Надо найти музей, где должны быть сохранены документы и фотографии. Как беззаботно и комфортно мне жилось раньше, но отказаться теперь от этих всех забот и ответственности, теперь уже не могу, так как осталась я единственная наследница на земле всего своего рода.
10 Продолжение http://www.proza.ru/2009/02/21/597
ТЕПЛОХОД АЛЕКСАНДР ПУШКИН.