Это случилось в далеком детстве – в первых числах июня, сразу после того, как я закончила первый класс.
Поселок, где мы в то время жили, находился при детском санатории (в нем круглогодично лечились дети со всего Советского Союза), в очень живописном месте: в сосновом бору между двух северных рек – одна была широкой, судоходной, другая небольшая, местами мелкая, местами глубокая, но очень извилистая и капризная, со множеством водоворотов. Весной и в начале лета по ней сплавляли лес (по большой воде), а в середине лета, в июле, ее, опять же в некоторых местах, можно было спокойно перейти вброд.
Частенько летом мы начинали купание в одной реке, а к вечеру заканчивали в другой, благо поселок был малюсенький, и пересечь его из одного конца в другой за одну минуту не составляло особого труда ни для кого из нас. Обитателями его были, в основном, медицинский и педагогический персонал со своими семьями. Мои родители тоже работали там: мама - учителем математики, папа - рентгенологом (но его к тому времени, о котором идет речь в рассказе, уже не было в живых).
Ребята, детство которых прошло на берегу сплавной реки, наверняка помнят, какие соревнования устраивались по преодолению водной стихии, сплошь покрытой разнокалиберными бревнами. Особенным шиком считалось пробежать по тем из них, что свободно плавали в воде и легко вращались под ногой. Чаще всего это получалось (и довольно красиво!), особенно у асов, но иногда заканчивалось купанием во всей «амуниции», бывали и травмы…
В тот день было достаточно прохладно – все-таки, не южные широты, да и случилось это задолго до глобального потепления климата…
Помню, на мне было синее вельветовое пальтишко в мелкий рубчик (сшитое моим дедом, к слову сказать, прекрасным, по тем временам, портным по пошиву верхней одежды, все модницы райцентра старались тогда одеться только у него) и резиновые(!) сапожки.
На реке был, так называемый, залОм – это когда во время сплава в одном месте скапливалось много бревен, движение их по воде прекращалось, а они все продолжали и продолжали прибывать с верховьев реки, напирая друг на друга. На нашем участке реки на крутой излучине они стояли мертво - стеной, и мы ходили по ним, как по пересеченной местности, на соседний остров за свежим щавелем, коего росло там в достатке, и даже в избытке.
Наша дружная разновозрастная ватага (от семи до четырнадцати лет) собралась на ту сторону. Я была, пожалуй, самой маленькой в их компании – и не столько по возрасту, сколько по росту (почти дюймовочка), что и сыграло в этом походе роковую для меня роль…
Туда мы прошли без особых приключений. Набегавшись вдоволь, нарвав на острове щавеля, мы отправились домой.
Основную часть реки преодолели без особых затруднений. Оставалось перейти небольшую протоку (летом она пересыхала полностью, а сейчас была до краев заполнена водой). Глубина у нее была приличная – метра полтора-два с половиной, и от краев к центру она уходила на конус. На нашу (скорее, на мою) беду бревна в ней располагались достаточно свободно, играя под ногой.
До берега оставалось каких-то три-пять метров…
Меня вел за руку соседский Юрка, он был старше меня на четыре года и соответственно выше ростом. Он шел впереди, я сзади... Бревна попались небольшой толщины, и нам пришлось идти не по одному, а по двум сразу, т.е. одна нога шагала по одному бревну, другая - по соседнему. За левую руку меня крепко держал Юрка, правой я прижимала к груди «букет» щавеля...
Внезапно я почувствовала, что бревна под моими ногами начинают расползаться в разные стороны, и как я ни пыталась их вернуть в прежнее положение, они не хотели соединяться!
Юрка успел мне крикнуть:
- Переступи на одно бревно!
Но было уже поздно – с мокрых бревен я легко соскользнула в своих резиновых сапожках в воду, утянув за собой и моего поводыря. Наши руки разъединились...
Вода сомкнулась над головой, стало темно и холодно, спиной я чувствовала то ли берег, то ли дно, по которому медленно, как во сне, сползала в этот злосчастный конус речной протоки...
Продолжение следует…