Моя голубка.
Бабушка сажала нас возле себя на низеньких скамеечках и начинала убаюкивающим ровным голосом рассказывать сказку. Все сказки имели одинаковое начало. "Не знаю, было ль то аль не было, но люди сказывали, а я пересказываю."
Жили - были дед да баба. Всё имели: дом, огород, детей, внуков. Да характеры у них были трудные. Дай бог друг с дружкой поладить, а уж детям, что достанется. И доставалось им неравномерно. Отсюда обиды были, тайные разногласия. Долго жили старики, свету радовались, трудности делили. Но всему конец приходит. Умер дед, осталась баба. Характер крепкий, да здоровье слабое. Стоит на краешке жизни, опирается на детей своих, спасается от одиночества. А опора порченая, нелюбовью, да обидами сбитая. Но старая хорохорится. Главой была, ею и останусь. Глава хороша, когда на плечах могучих, а не на ветру мотается.
Дед то умер, а жизнь тем временем тянулась, что нитка в клубке. И управлял ею великий мастер - Время
..Пускай пройдёт время, - думала женщина.Время, которое может брать, давать, менять и забывать. Оно всемогуще, И только для живых. Пускай пройдёт, потому что уже нет ничего в этом времени, что было связано с любимым человеком. А сейчас его нет. Время не существует без него. Остались внуки, их дети, требующие внимание, проявляющие заботу. Но все они вызывают раздражение. Всё должно быть иначе. Жизнь неправильно разложила карты. Те, кого люблю, должны быть рядом, а те, кого не люблю должны уйти. Накопилось столько противоречий в этой жизни. Что ей ещё нужно? Осталось ну вот столечко. Уже ничего не хочу. Ноги болят, сердце болит. Всё тело мешает, и спать невмоготу. Соседи.. Кажется все сошли с ума. Чего-то доказывают, на чём-то настаивают, выведывают про детей. У детей уже ВНУКИ, а жизни все нет. Уже ничего не хочу. Ничего.
«Ну как же так, тут я задумал рассвет, а выходит закат. Не хватает энергии красок, сочности оттенка Я уже увязал сюжет и мелодию, осталось добавить яркости просыпающемуся утру, чуть притушить свет звёзд и рассеять его по луговинам.»
Не дом, а проходной двор. - ворчала старая. Уж ОНА - то должна знать, что ненавижу. Так она думала про свою невестку. Ненавижу! Припёрлась больная, но двигается, а уж мне и двигаться тяжко. И все вокруг знают, как я к ней отношусь, а притащилась. Альбом с карточками смотрели. Интересно ей знать про моих предков. Ну и ладно. Другим не интересно, хоть ей расскажу. Закаты похорошели, а яблоки налились, стали вкуснее. Давай варенье варить? И пирожок приготовим. Приедут мои дорогие, а у нас и угостить чем есть.. Не уехала? Не.. Гоню, каждый день гоню - не уезжает. Ну, наглая! Знает, что ненавидишь, как так можно? - Грязи сколько выгребла! Лет двадцать никто не прикасался - все вывезла. Возы выше головы. А сожгла сколько. Дом в порядок привела. Ну, украла поди чего – Да чего тут красть? Красть-то нечего. Все равно не своя. Гони! Да гоню! Не едет!
«Ах, какую тростиночку я для флейты приготовил. Она со мной говорила Голосок нежный, тихий, робкий. Не говорит, а зовет. Песня - то по моей задумке, а грусть делает ее такой непрочной. Не приживётся моя песня в бурлящем страстями и битвами мире. Но как прекрасны звуки. Может добавить к ней другой инструмент? «
Пусти меня к моей голубке, хоть звуком, хоть дыханием. Пусти. Одна она. Ей плохо. Я послал к ней ЗАБОТУ, ЛАСКУ и ДОБРОТУ. Но она видит только нелюбимую сноху. Пусти меня к ней «Я не могу. Ты уже в другой песне. Твои звуки, нежные звуки флейты, слишком слабы, чтобы поддерживать два сюжета одновременно. Не мешай мне. Нет, не выходит что-то картина. Кто всё время мешает? Почему так тускнеют краски? Придётся начать всё снова. Попробую добавить несколько свежих тонов в музыке, да и с цветом поэкспериментировать.»
Любви, о боже, дай мне любви, - умоляла невестка, - чтобы побороть ненависть. Я помогу тебе, Господи, сотворить новую картину чьей-то жизни. Но не оставь в грехе, дай силы для любви. Я слышу флейты звук, такой печально-тихий, такой зовущий, нет взывающий о помощи. Поэтому я здесь. Но ненависть здесь тоже. Помоги!
Вот приедет мой любимый внучек и скажет, что я хорошо выгляжу. Мне все говорят, что я стала хорошо выглядеть. Дочери, как загнанные лошади.. Но дом готов, могут хоть все сразу приехать. Уж две недели, как с НЕЙ живём. Так спокойно. Всё есть. Сын приедет и выгонит её, наконец. Дети у ней тоже какие-то. Не люблю и всё. А сын твердит, семья, семья. Какая она тебе семья? Семья.. Вот столечко осталось жить, а добьюсь развода
«Кисть не слушается. Опять своеволие наблюдается!Кто всё мешает? Не мешай!»
Ну, что, уехала? Выгнали! Сын приехал и дал ей, нахалке, шороху. Уехала, Даже не попрощалась.
«Здесь высветлить картину придётся, совсем потемнел фон.. Ромашковое утро в колыбели лета, гонимое по ветру дыханьем ветерка..»
*******
Какое солнечное утро! Облака, как птицы. А ромашки ослепительной белизны. Доченька, давай сделаем художественное фото, потому что завтра уже всё будет по-другому. Ну давай. Мам, а ты о чём задумалась? - Я слушаю. - И что ты слышишь?
«Ромашковое утро в колыбели лета,
гонимое по небу дыханьем ветерка,
в напеве звонкой песни до самого рассвета
узором выстилает прибрежные луга.»
Бабушка раскладывала перед нами фотокарточки, где облака смотрелись в объектив, как в зеркало, заслоняя чистую, до невозможности, до слепоты, синеву неба, а ромашки своей белизной прикрывали землю.
i