Майя Михайловна, стоя перед старинным родовым зеркалом, усердно гримасничала: растягивала в улыбке рот, обнажая крупные ослепительно белые зубы. Женщина никак не могла простить своей матери то, что покойница не удосужилась сводить в своё время дочку к дантисту для исправления неправильного прикуса.
Надо заметить, что на протяжении всей своей жизни, Майя Михайловна мало задумывалась о неэстетичности своих, слегка выдающихся вперёд, передних зубов верхней челюсти. Майечка никоим образом не связывала этот маленький природный минус со своим положением перезревшей девицы, которой она себя вдруг ясно увидела в неполные 42 года.
- Просто слишком занята, просто слишком умна, чтобы найти достойного мужчину, – думала всегда Майя Михайловна.
А теперь, внезапно поразившая Майю Михайловну нечаянная любовь, заставила более тщательно и придирчиво рассмотреть себя не только как грамотного специалиста машиностроительной отрасли и всеми признанного интеллектуала... Тем паче, что предметом её воздыханий стал стоматолог...
Ко времени описываемых событий, Майя Михайловна, после многочисленных бессонных ночей, приняла нелёгкое решение выделить значительную сумму денег для установки на своей нижней челюсти протеза на месте двух, с молодости отсутствующих, зубов...
Дмитрия Майе Михайловне порекомендовала её подчиненная – Валентиночка - коммуникабельная щебетуха, состоящая в родстве с врачами всех известных специализаций. Вот, и Дмитрий приходился троюродным братом Валентиночкиной невестки от первого брака её двоюродного племянника.
Выбор Дмитрия был неслучаен, потому, что кроме лестных Валентиночкиных отзывов, Майю Михайловну вдохновлял тот факт, что доктор принимает у себя дома. Следовательно, услуги его были значительно дешевле, чем у легально практикующих врачей.
Дмитрий оказался коренастым жизнерадостным мужчиной, как показалось Майе Михайловне, одинаковых с ней лет.
Приём Дмитрий проводил в небольшой неряшливой комнате, со стоматологическим креслом, старой грозной бормашиной советского производства, письменным столом и раскладным диваном. Доктор одевал при работе с больными марлевую маску, но привычным медицинским халатом или костюмом пренебрегал.
Из рассказов Валентиночки Майя Михайловна знала, что Дмитрий холост, проживает со своей мамой – преподавателем ВУЗа, а большую часть заработанных денег вкладывает в свои хобби: Дмитрий был страстным дайвером и диггером. Валентиночка также поведала, что под его квартирой, располагавшейся на первом этаже старого одесского дома, находится подвал, умело отремонтированный и приспособленный под жильё.
На первом осмотре, искрящиеся из-под марлевого намордника, голубые глаза Дмитрия, неожиданно без труда, убедили Майю Михайловну выбрать самый дорогой и изящный материал для её моста.
Процесс подготовки, снятия слепков, изготовления и подгонки оказался растянутым по времени, но бессемейная Майя Михайловна с лёгкостью уделяла время для посещения Дмитрия, тем более, что принимать своих пациентов он мог в любое удобное для них вечернее время.
Делая слепок, Дмитрий брал пластилиноподобные массы жёлтого и синего цвета, сооружая весьма патриотичную для Украины композицию. А вставляя в рот слепленное им «пирожное», крепко и эротично сжимал голову Майи Михайловны: одной рукой, давя ей на макушку, а другой – на подбородок снизу.
Для затвердевания требовалось время, и Майя Михайловна смирно сидела в кресле, стараясь как можно крепче стискивать челюсти.
Дмитрий, подойдя вплотную к Майе Михайловне, облокачивался на полочку со своим стоматологическим инструментарием и неторопливо пояснял, что завтра - пятница, 13 июня – такое стечение чисел и дней недели неблагоприятно для того, чтобы передавать слепок в работу зубному технику, поэтому он сделает это в субботу.
Выразить согласие или недовольство Майя Михайловна не имела возможности, поэтому ей не оставалось ничего другого, как молча внимать неспешным речам своего доктора. А доктор, пристально вглядываясь в глаза Майи Михайловны, начал душераздирающий рассказ о капитане, вышедшем в море в пятницу тринадцатого, долго бороздившем бескрайние океанические просторы и продавшего, в конце концов, свою душу, за право пересечения мыса Горн.
Легенду о «Летучем голландце» Дмитрий исполнял мастерски, заставив Майю Михайловну нервно ёрзать в неудобном кресле. Из угла рта Майи Михайловны, набитого докторовым пластилином, непрерывно струилась слюна, и она отчётливо понимала, какой непрезентабельной выглядит в глазах Дмитрия. А Дмитрий, чувственно приподнимая брови, снижал тембр голоса всё ниже, вынуждая Майю Михайловну, сидевшую с развешенными ушами и слюнями, медленно таять и сползать на собственный копчик...
Засаженный, в хаотичном порядке, зубами рот Майи Михайловны не был идеально удобным местом для показательной установки протеза – поэтому Дмитрию и зубному технику, к большому удовольствию Майи Михайловны, пришлось изрядно повозиться. Перед каждым посещением обожаемого доктора, Майя Михайловна тщательно прихорашивалась: делала свежий маникюр, начёсывала шикарные смоляные кудри и рисовала на веках больших выпуклых глаз выразительные «стрелки».
За время визитов к Дмитрию, Майя Михайловна в мельчайших подробностях представляла их совместную жизнь: вот, Майя Михайловна, облачённая в облегающий гидрокостюм, осторожно ступает по острозаточенной морской гальке, ухватившись за крепкую загорелую руку. А потом, вместе с любимым, погружается в морскую пучину где-нибудь у скалистого побережья Египта...
В день окончательного монтажа и полировки моста, Марья Михайловна выглядела сногсшибательно: узковатое платье немного надавливало швами, но зато выгодно утрамбовывало животик и подчеркивало великолепную пышную грудь его обладательницы...
Быстро намазав новые зубы Майи Михайловны вонючим клеем, Дмитрий точным движением вогнал их на пустовавшую десну. Недоверчиво пожевав, Майя Михайловна вопросительно взглянула на чудо - доктора.
Дмитрий, с чувством наконец-то исполненного долга, издал вздох облегчения.
- Майя! У меня до следующего пациента есть 15 минут. Не откажитесь от экскурсии в мою скромную холостяцкую берлогу под землёй? - после минутного молчания вопросил Дмитрий.
Майя Михайловна, с трудом скрывая охватившее её волнение, прижимая к сердцу дрожащие руки, вымолвила:
- Ну, Дмитрий, если Вы так настаиваете, – конечно, я согласна.
Посередине кухни, расположенной рядом с кабинетом, зиял прямоугольный люк. Подойдя к его краю, Майя Михайловна увидела сбегающие вниз деревянные ступеньки, обитые ковровым покрытием. Дмитрий с улыбкой протянул Майе Михайловне пузатый бокал и жестом пригласил её спускаться.
Сердце бешено колотилось в неискушенном теле Майи Михайловны... С каждой преодолённой ступенью взору всё полнее открывался интерьер таинственного помещения...
Лестница закончилась в ярко освещенной просторной комнате, обставленной мебелью ушедших веков. Справа стоял резной буфет красного дерева, заставленный пустыми бутылками различных размеров и конфигураций. С одного бока лестницы расположился сундук, перетянутый железными скобами с причудливыми замками – застёжками; с другой – металлическая кровать с ностальгическими шишечками.
На левой стене была вполне современная дверь, а прямо перед глазами, обезумевшей от предчувствия счастья Майи Михайловны, - настоящий сводчатый подземный тоннель, выложенный старинным обожженным красным кирпичом. Через несколько метров подземный коридор обрывался стеной...
- Пришлось замуровать, - из-за спины Майи Михайловны раздался тихий голос Дмитрия, - подземные воды поднимаются слишком близко к поверхности – уже и не пройти в катакомбы и запах сырости достал!
Так вот откуда увлечение Дмитрия спелеологией – у него в доме была настоящая «мина» - подвал, соединённый проходом с катакомбами! Одесса со дня основания застраивалась ракушечником – природным материалом, добываемым в старые времена прямо под ногами строителей. Весь город с окрестностями стоит на лабиринте подземных ходов, пробуравленных в недрах земли камнедобытчиками – червяками!
Майя Михайловна, поглаживая заплесневевшую стену, ясно представляла себе, как Дмитрий, нежно обхватив её за только что найденную талию, ведёт подземными галереями римских или неапольских катакомб, выхватывая лучом фонарика причудливые сталактиты или сталагмиты, а Майя Михайловна, нежно склонив голову ему на плечо, счастливо вдыхает спертый воздух загадочных подземелий.
- Пойдём, Майя!- прервал Дмитрий распоясавшуюся фантазию Майи Михайловны.
- Майя? Пойдём? На «ты»?- с воодушевлением переспрашивала себя Майя Михайловна, проходя вслед за Дмитрием через проём двери, ведущей в явно жилые комнаты, мимо шикарной, блещущей свежим бельём, расстеленной постели...
продолжение следует...