Я не заметила его, когда мы столкнулись впервые.
Я шла загруженная, вся в раздумьях о прошедшем трудовом дне и предстоящем завтрашнем, потому, наверное, и налетела со всего размаху на какого-то юношу. Он пошатнулся, держась ладонью за худую грудь, в которую я саданула рукой, и пробормотал:
- Извините!
Кажется, я даже ничего ему не ответила, настолько безразлична была к миру. Единственное что я запомнила, длинные руки и ноги и темный провал там, где должны быть глаза. И запах. Терпкий запах чужого тела вперемешку с легким ароматом корицы.
Второй раз я его увидела опять случайно. Я стояла перед домом, ждала, когда выйдет мой брат, и мы пойдем гулять. Братишка задерживался, видимо в сотый раз начищал ботинки, а я стояла во дворе, жмурилась от солнца и скучала.
Мимо прошел какой-то юноша, я лениво посмотрела ему вслед, и вдруг ветер донес тот же запах корицы. Парнишка обернулся на миг, и я увидела на нем обычную темно-серую бейсболку с загнутыми вниз краями козырька. Его глаза совершенно тонули в тени козырька, так что казалось, будто их и вовсе нет – один бездонный провал.
Он отвернулся и зашагал прочь – обычный нескладный мальчишка лет семнадцати в чуть мятой футболке и джинсах.
Почему же он привлек мое внимание? Наверное, потому что мне нравиться запах корицы.
Теперь я стала искать его. Ну что значит искать? Я работаю до вечера, а ухожу рано – поэтому искала я его во все остальное время. Сама не знаю зачем.
Изредка он проходил мимо моих окон, и я почему-то замирала, гладя, как двигаются узкие руки вдоль тела, как он медленно поворачивает голову, чтобы отыскать мой взгляд. Он всегда чувствовал, когда я на него смотрю, чувствовал и изредка чуть улыбался, словно прощая мою шалость. В этот момент мне хотелось умереть от стыда. Ну что я как маленькая подглядываю за каким-то мальчишкой на несколько лет младше меня?!
Но потом все повторялось. Он мне нравился, не как мужчина (боже мой, ну какой уж он мужчина!), он мне нравился как незнакомец, как чужой человек, который кажется почему-то очень близким и интересным.
Только через месяц моей эпопеи с подглядыванием, мы заговорили впервые. Я сидела на скамейке возле соседнего дома. Домой идти не хотелось, ноги в тесных туфлях на каблуках ныли после бесконечной беготни по коридорам, и мне казалось, что если я встану и попробую дойти до своей квартиры, то обязательно что-то сломаю – или каблуки или щиколотки.
Внезапно я опять почувствовала аромат корицы, и возле меня присел объект моих шпионских игр. Парнишка посмотрел на мои судорожно сведенные от боли колени, на лежащую рядом на скамейке большую сумку и почему-то сказал:
- Боже…
- Простите?
Он глянул мне в глаза и едва улыбнулся:
- Добрый вечер. Я ищу собеседника.
- Можете считать, что уже нашли его, - с улыбкой сказала я, пытаясь разглядеть хоть очертания его глаз. Он низко опустил голову, и пробормотал:
- Не знаю. Ведь Вы так устали. Хорошая беседа получается только с отдохнувшими людьми, иначе физические ощущения перебивают работу мозга.
- Но ведь мы можем попробовать? – с надеждой спросила я. Он покачал головой:
- Едва ли, но в следующий раз мы обязательно поговорим.
- Кто Вы? – спросила я, когда он уже начал поднимать.
- Я? Я – принц, - очень легко и просто ответил юноша и стал отходить. Я резко вскочила, схватила сумку, но боль в ногах заставила меня остановиться:
- Я не верю в принцев! – громко крикнула ему вслед.
- А это ничего не меняет, - широко улыбнулся напоследок мальчишка и повернул за угол дома.
Догнать я его не смогла, еле-еле дошла до своей квартиры и упала на кровать. В голове вертелась одна мысль «Правда ли?»
Дела закружили меня стремительным вихрем. Я возвращалась поздно, времени на раздумья и разговоры совсем не было. Иногда, когда я бежала с работы домой, я видела его сидящим на скамейке. Он всегда сидел очень прямо, но опускал голову, словно стараясь спрятаться от мира. Я жаждала подойти к нему, но что-то меня всегда останавливало.
Наверное, я боялась, что он опять откажет мне в беседе. Почему-то это оказалось больно и мне не хотелось испытывать этого вновь.
Наконец на работе наступило затишье, меня даже отпустили чуть пораньше, я чувствовала себя превосходно и даже не удивилась, увидев, что тот юноша опять сидит на нашей скамейке. Я подсела к нему и вдохнула его запах. Как же мне нравиться этот аромат! Мальчишка с улыбкой наблюдал за мной. С какой-то странно мудрой улыбкой, словно все понимал.
Я поежилась и стала смотреть на свои колени, чтобы только не видеть этой мудрости и тени под козырьком его бейсболки.
- Вы сегодня другая, - задумчиво протянул он. – Сегодня мне хочется, чтобы Вы поговорили со мной, но я боюсь просить первым.
- Вы сказали что Вы принц… Это… правда?
- Да, - легко подтвердил он. – А Вы сказали, что не верите в принцев. Но ведь… - он призадумался словно что-то вспоминая, - но ведь и у Вас, правда, в других странах есть принцы. В них Вы тоже не верите?
- Это другое, - я даже поморщилась.
- Это почему же?
- Те принцы они… ну словно ненастоящие. Их нет – потому что я их никогда не видела.
- А бактерии есть? – насмешливо спросил юноша, и я со всего размаху угодила в его ловушку, не задумываясь брякнув:
- Конечно, есть.
- И вы их часто видите? Здороваетесь? Разговариваете? – еще более ехидно спросил он. Я приуныла, так глупо я еще не проигрывала в словесном поединке. Он длинно выдохнул и сказал: - Теперь Вы можете верить, потому что, по крайней мере, одного принца Вы точно видели.
- А Вы всем сообщаете, что Вы принц? – буркнула я, еще злая на себя.
- Нет. До Вас только двоим, но они сразу меня… послали, так у Вас говорят. Думаю, Вы мне верите, хоть и боитесь. Потому и разговариваете со мной. Ведь так?
Я встала, сдерживая странную лихорадочность в голосе:
- Мне нечего бояться, тем более сопляка, который считает себя принцем.
- Вы злитесь, - услышала я тихий шепот. – Простите, пожалуйста.
Почему-то из глаз хлынули слезы, и я быстро убежала домой.
В тот вечер я думала о своей смерти и рыдала навзрыд. Время от времени, я успокаивалась, но стоило мне вспомнить его тихий шепот, и скорбь накатывала с новой силой.
Я так и не поняла, что произошло и какие струны моей души он задел простыми ничего не значащими словами, но уснула я поздно ночью, разбитая и зареванная.
На следующий день я сама ждала его на скамейке, боясь, что после вчерашнего он не придет, но он пришел. Мой странный собеседник, мальчишка, называющий себя принцем и так тщательно скрывающий свои глаза…
- Добрый вечер, - полыхнул корицей голос юноши. Я встрепенулась и вскочила со скамейки, задыхаясь от слов:
- Простите меня, простите, пожалуйста! Я вчера нагрубила Вам, да и в прошлый раз… Ведь Вы меня простите, правда? О, я не переживу Вашей обиды, умоляю, простите мою грубость!..
Он опешил – то ли от моей странной речи, то ли оттого, что в моих глазах опять стояли слезы. Я вся дрожала, меня словно что-то наэлектризовывало, заставляя не только шептать горячие бессвязные фразы, но и сжимать его ладони, словно их тоже умоляя простить.
Принц опустил голову, думая о чем-то, потом осторожно высвободился и положил мою холодную ладонь себе на щеку.
- Мне не на что обижаться, мы едва знакомы, - очень тихо произнес он. Я чувствовала, как двигается его кожа, и тихо глотала слезы. Слезы восторга и радости. Он странно развернул мою ладонь, словно намереваясь поцеловать запястье там, где пульсирует вена, и замер. – Я едва знаю Вас, но почему-то от этого так грустно.
Мы стояли молча, я охваченная странным безумием, он и впрямь о чем-то грустно думающий… Густые осенние сумерки скрывали нас от прохожих, только мне казалось, что я вижу свет вокруг его кожи.
- Я завтра уезжаю, мой отпуск закончился…
- Но ведь…
- …мы никогда не увидимся более, - он отпустил меня и даже словно намерился отвернуться, но я уже сошла с ума. Боль от его слов прорезала мое сердце огненным мечом, и оно сгорело.
Ведь о чем сожалеть человеку, у которого больше нет сердца?..
Я схватила его за плечи (все-таки я старше и выше его), развернула так чтобы видеть хотя бы козырек его чертовой бейсболки.
- Ты не скажешь свое имя? – жестко спросила я.
- Это бессмысленно…
- Ты не покажешь свои глаза?..
- Я не могу…
- Тогда что ты хочешь от меня?!
- Ничего… Я не имею на это право…
Я положила ладонь ему на голову и притянула к себе другой рукой за талию. Он даже не смог сопротивляться, едва мои губы коснулись его ключицы. Я закрыла глаза, сдерживая слезы, и старалась не прислушиваться к его шепоту:
- Остановись… Ты что? Не надо… не надо…
Но мне было все равно. Я поднималась выше, наши щеки соприкасались и там, кажется, уже разгорался новый пожар, который должен был спалить остатки моей души.
Ведь зачем душа, если сердца и так уже нет?..
Всего на миг он сдался и сам потянулся губами к моим губам. Всего на миг я почувствовала вкус корицы, и потом он растаял, как только принц сбросил мою власть над ним.
Он дрожал, стоя всего в паре шагов от меня, и молчал. Что творилось в его душе? Не знаю.
- Простите меня, - сказал, наконец, он после долгого безмолвия. – Я виноват перед Вами и мне нет прощенья.
Я улыбалась, мне в тот момент было все равно. Я умерла. Без этого человека, без его запаха и без этой странной манеры говорить… я умерла. А если не умерла сейчас, то очень скоро умру от тоски.
Ведь зачем жить без сердца, без души и без принца?..
- Прощайте, - шепнул он напоследок и быстро растаял в сумерках.
- Прощаю, - эхом откликнулась я.
Моя жизнь далеко позади.
Каждый вечер я сажусь на скамейку во дворе, где когда-то разговаривала со странным юношей, и смотрю вдаль. Кажется, многие считают меня сумасшедшей старухой, многие – просто развалиной. Но мне все равно.
Я ни о чем не сожалею. Вся моя жизнь – дар человеку, которого я совсем не знаю. Я вырастила отличных детей, а потом и внуков. Недавно дочь привозила моего правнука – от него всегда пахнет корицей. Ребенок так любит печенье с корицей и сахаром, что насквозь пропах этим ароматом. Когда я играю с ним, я всегда плачу, потому что жизнь сыграла со мной странную шутку.
Я так и не знаю, из какого мира был тот юноша, мира, где мужчинам нельзя показывать свои глаза… Я позабыла его голос и уже не могу с уверенностью описать, как выглядело его тело, но почему-то мне кажется, что я бы его узнала, даже среди тысяч других таких же.
Даже если бы он тоже стал стариком.
Иногда во снах он приходит ко мне, и мы разговариваем. И пусть я никогда не узнаю, как он выглядит и откуда родом, мне хватает бесед с ним в сновидениях. Даже если это просто фантазия, такие разговоры – пиршество для моей истерзанной души.
Это все кажется странным, однако мне нравиться моя жизнь. Она отличается от жизней большинства людей.
И за это я всегда была благодарна ему.
29-30 августа 2007г.