Глава 2
В которой рассказывается
об удивительной находке
ассенизатора Афанаса Петровича
Желтый диск Солнца низко висел над горизонтом. Небо на западе переливалось всевозможными оттенками красного. Близился закат, но жара и духота оставались неизменными. Задыхаясь от невероятного зноя, верещали о пощаде сверчки; в густой траве прерывисто материлась саранча. И только мухи – сытые и довольные – кружили перед ночным отдыхом над землей, громко жужжа о нынешней, счастливой жизни.
А жители городка Мочалова, невзирая на козни душного лета, усердно и целенаправленно вели раскопки.
На часах стукнуло девять, когда ковыряющийся в сырых толщах земли, ассенизатор Афанас Петрович радостно завопил на всю округу:
- Лю-ди-и!..
Этот крик, насквозь пропитанный оптимизмом, ввел мочаловцев в небольшое заблуждение.
- Никак, нашли? – вопросительно заухала толпа.
Степан и Жорик, побросав в спешке лопаты, стремглав кинулись к Петровичу, - дед ковырялся в пяти метрах от них.
- Петрович, что нашел? – заинтересованно спросил Степан.
Петрович ничего не слышал, сопя и даже слегка похрюкивая, он ползал по земле на коленях, суматошно разгребая руками землю вокруг довольно громоздкого прямоугольного объекта.
Из земли - таинственно и величественно возвышалась крышка старинного, кованного металлом сундука.
- Петрович клад нашел!!! – завопила над самым ухом у Степана какая-то невероятно толстая тетка.
- Петрович клад нашел!.. – эхом понеслось по толпе, и толпа устремилась к центру событий.
Сундук откапывали четверо. Такая честь выпала, конечно, Петровичу; конечно, милиционеру Дяде Федору и почему-то - Степану и Жорику.
Через пятнадцать минут загадочный сундук был освобожден от земляного плена и общими усилиями поднят на поверхность.
Весил он прилично. Мочаловский силач Ванька Абрикосов попробовал один оторвать его от земли, но тут же надорвался, покачал головой, и уверенно заявил:
- Восемь пудов! Не менее.
В земле больше никто не копался. Все мочаловские столпились вокруг неожиданной находки и только охали да ахали.
- Разойдись! – участковый Дядя Федор властным жестом попросил толпу расступиться.
Образовался небольшой круг, в центре которого - темнел старинный сундук, над которым важно пыхтел Дядя Федор, пытаясь его открыть, и с глупым видом переминался с ноги на ногу ассенизатор Петрович. А через пару минут в центр круга протиснулся завхоз музея Рудольф Рудольфович.
Толпа восторженно гудела. Такое в Мочалове происходило впервые.
- А вдруг золото?..
- Алмазы?..
- А если там…
- Все, что внутри – все мое, все мое!.. - взволнованно приговаривал Петрович.
Неожиданно все замолчали. И в наступившей тишине протяжно заскрипела открываемая крышка… Сундук открылся.
- Что там? – вопросительно загудела толпа.
Милиционер Дядя Федор слегка поморщил свой огромный нос, погладил черные длинные усы, минуту подумал… и громко сказал:
- Там еще один сундук!..
В огромном, старинном, почерневшем от времени сундуке находился сундук размером поменьше и посвежее видом. Через минуту его извлекли из большого сундука и довольно быстро открыли.
Степан с Жориком хоть и стояли в первых рядах, как не смотрели во все глаза – все равно ничего не видели.
- Что там, Федор?
- Что?
Милиционер Дядя Федор медленно покачал головой, снова погладил свои усы и удивленным голосом сказал:
- Там еще один сундук!..
Толпа мочаловцев с досадой загудела, а дядя Федор осторожно из второго сундука вытащил третий сундук, еще меньших размеров. Через минуту открыли и его.
- Опять сундук!.. – громко возмутился участковый и мощно сплюнул… Затем снова - осторожно вытащил из третьего сундука сундук четвертый, совсем небольшой – размером с почтовую посылку.
- Я не удивлюсь, - зашептал Степан другу, - если и в этом сундуке будет сундук поменьше. А в том – еще меньше… И кончится все – очень маленьким, свеженьким сундучком размером с божью коровку! В котором ничего не будет, кроме совсем малюсенького сундучка!..
И действительно, открыв четвертый по счету сундук, участковый Дядя Федор извлек на сумеречный свет небольшой, почти новенький сундучок. А из пятого сундучка извлек совсем маленький – шестой. И к великой радости – своей, и всех окружающих – выудил из пятого сундучка кое-что еще.
- Послание от далеких предков! – радостно завопил дядя Федор, размахивая пожелтевшим от времени листом папируса. - Что-то написано!
- А что написано? – поинтересовался Жорик.
- Сейчас-сейчас! разберемся! – Дядя Федор повертел в руках папирус, шумно вздохнул и сдавленным голосом выдавил:
- Не по нашему написано! Не пойму! Может, Рудольф Рудольфович одолеет?
Завхоз музея бережно принял в руки папирус, слегка нахмурил густые брови и уверенно сказал:
- Одолею!
- Читай, Рудольфыч! – заторопили мочаловские.
Рудольф Рудольфович откашлялся и с сильным грузинским акцентом начал читать:
ПОСЛАНИЕ!
О великий, о могущественный! О мудрейший,
о достойный! О нашедший и вскрывший сун-
дучище! И в нем нашедший и вскрывший сун-
дучину! И вскрывший сундучину и в нем на-
шедший сундук самых обычных размеров! И
вскрывший сундук самых обычных размеров,
и в нем нашедший сундучок! И вскрывший
сундучок и в нем нашедший сундучонок! И
вскрывший сундучонок и в нем нашедший
сундучоночек! И в нем нашедший дар один,
слушай мою грустную историю!
Ушел под землю желтый глаз самой боль-
шой ночной звезды и, схватило небо на моих
глазах тебя, о великий из великих! И унесло
тебя, о могущественный из могущественных,
туды, не знаю куды. И стало грустно мне. И
горько я плакал. И лежал бесконечно долго.
И ничего не ел целый час. И вот тогда
созвал я мудрецов своих достойных, но не
столь достойных, как достоен ты, о достой-
нейший из достойнейших! И спросил совет у них.
И сказали они мне, что делать. И дождался я
снова самой большой звезды. И взял
я верблюдов два числа пальцев рук и пальцев
ног, взял рабов три числа пальцев рук и паль-
цев ног, взял воды, взял еды, взял сабли, взял
ножи, взял три дара: золото взял, камни взял,
взял удовольствие, и пошел я за высокие горы,
за горячие земли. Долго шел, и пришел я
наконец на гору Фарум, и спросил совета у
оракула. И сказал оракул, что мне делать.
Али-Фарирум Абах Син ибн Аль-Амах
Всё…
Рудольф Рудольфович многозначительно замолчал.
- «Всё»? – спросили из толпы.
- Всё, - кивнул завхоз музея.
Реакция на прочитанное заблестела разнообразием.
- Ну и ну! – восторженно прошептал Степан.
- Да ну… - кто-то скривил пьяную рожу сбоку.
- Фигня-фигня! – подтвердил чей-то басовитый голос.
- Вот, тебе и раз… - пробормотал Рудольф Рудольфович.
- Так, а в шестом сундучке что! – пронзительно закричала вновь над самым ухом у Степана невероятно толстая тетка. – Открывай-ка! Про последний сундучок-та забыли!!!
- Сейчас узнаем, - спокойно и убедительно заявил Дядя Федор.
Он аккуратно взял в руки маленький сундучок и открыл крышку.
- Ну, что там? Что? – оживленно задрожала толпа.
Дядя Федор сосредоточенно уставился во внутрь «сундучоночка», секунду поморщил нос и удивленно выдал:
- Не пойму…
- Но, там что-то есть? – волнуясь от любопытства, кричали мочаловские.
- Порошок… – так же удивленно сказал участковый, запустил пятерню в «сундучоночек» и попробовал на ощупь содержимое. – Порошок здесь! – утвердительным тоном закончил он.
- Порошок и все?
- Все, - кивнул дядя Федор.
- А какой порошок?.. А чем пахнет?.. – не унимались мочаловские.
- Не знаю, - ответил участковый, поднес «сундучоночек» к носу и, шумно пошмыгав носом, понюхал.
- Чем пахнет? – волновалась толпа.
- Да, ни чем! – ответил дядя Федор и еще раз хорошенько понюхал.
- А, может быть, кто-нибудь из присутствующих знает, что это такое? – выдвинул предположение Рудольф Рудольфович, взял «сундучоночек» в свои руки и понюхал содержимое сам. – Кто-нибудь, наверное, знает, что это такое, - продолжил невозмутимо он, - кто-нибудь знает…
Рудольф Рудольфович передал «сундучоночек» Степану.
- Посмотри, Степан, - не знаешь?..
Степан обмакнул указательный палец в порошок, внимательно осмотрел его и понюхал. Порошок был белым, как мука. И не источал никаких ароматов.
- Жорик, что это? - спросил Степан и передал «сундучоночек» Жорику.
Жорик посмотрел, понюхал…
- Не знаю… - пожал плечами он.
- Люди! Вы знаете, что это такое? – закричал Рудольф Рудольфович, перенимая «сундучоночек» от Жорика
- Так, дай посмотреть! Может, и скажем! – загудели мочаловские.
Рудольф Рудольфович бережно передал «сундучоночек» в толпу. И определять, что в нем хранится – принялись все присутствующие.
Порошок терли пальцами, нюхали. А некоторые - особенно любознательные – даже пробовали его на вкус.
В конце концов, пройдя через тысячи рук, через полтысячи носов, через четверть тысячи языков – «сундучоночек» опустел. Напробовались, надегустировались, нанюхались все. Но никто так и не ответил: что же это было. Опустевший и уже совсем не загадочный «сундучоночек» – был вновь возвращен в руки милиционера Дяди Федора.
Дядя Федор, получив находку обратно, почесав затылок, покрутив сразу обеими руками черные длинные усы, вдруг громко рассмеялся.
- Товарищи! А знаете, о чем я сейчас подумал? – спросил он.
- Нет… - удивленно ответили мочаловские.
- А хотите, скажу?
- Хотим! – донеслось в ответ.
И вот тут началось по настоящему - удивительное и интересное.
Дядя Федор, услышав, что мочаловские действительно желают знать, о чем мгновения назад думал он - пулей вылетел из толпы. И, выбравшись из карьера, он вскарабкался на вершину земляной горы, образованной в результате раскопок.
- Товарищи! – звонко закричал он, красуясь на вершине горы, как полководец. – Товарищи! Я здесь подумал! И хочу вам сказать, то, дорогие мои!.. Что хочу я вам сообщить, дорогие мои!.. следующее сообщение! Вообщем, друзья мои, какие вы все - хорошие! А мир вокруг – какой прекрасный! А еще я хочу сказать… - дядя Федор вдруг сделал испуганное лицо, поднял руку с оттопыренным указательным пальцем, и дрожащим голосом объявил: - У меня, товарищи, у меня, товарищи… Челюсть, как автоматическая! Сама собой так: тик-так! тик-так! тик-так! - с этими словами участковый громко захлопал челюстью, замахал руками, и громко-громко рассмеялся.
«Тик-так, тик-так, тик-так…» - монотонно раздавался с вершины горы его голос. А внизу, в огромном карьере – пол тысячи жителей городка Мочалова сходили с ума по-своему…
Степан и Жорик стояли посредине карьера и глазели по сторонам.
Степан вдруг почувствовал всю нереальность, неестественность происходящего, и ему стало страшно. Он смотрел на маленькую фигурку милиционера Дяди Федора, кривляющуюся где-то высоко на вершине горы, и вдруг достоверно ощутил, что Дядя Федор вовсе не человек - а кукла-марионетка в милицейской форме. К рукам и ногам куклы дяди Федора были привязаны ниточки, и кто-то очень большой, космический… – за них дергал, и кукла Дядя Федор - плясала краковяк…
Степан вздрогнул и толкнул в бок Жорика:
- Жорик! Дядя Федор – кукла!.. Смотри! К его ногам нитки привязаны!..
Степан не успел закончить мысль. Жорик ядовито зашипел:
- Тише… спугнешь…
А потом Жорик вдруг резко прыгнул на землю, словно лягушка, пытаясь поймать что-то невидимое и, очевидно, тоже прыгающее.
Тетка Любка, бегающая кругами по периметру карьера, неожиданно споткнулась о лежачего Жорика, и еле-еле удерживаясь на ногах, сверкнула красными выпученными глазами.
- Жорж! Вы помешали мне скакать!
Совершенно незнакомый, старый-старый дед, пританцовывая, подошел к Степану, и ритмично ударяя себя в грудь кулаком, заявил:
- Я – Ту – Ту – Нха – Мон! – дед раскатисто рассмеялся и исчез, затерявшись в сумасшедшей толпе.
А толпа действительно была сумасшедшей. Почти пятьсот человек в замкнутом пространстве карьера, и каждому мерещилось свое…
Степан осмотрелся: Жорика рядом не было. В нескольких метрах промчался мимо, как метеор, милиционер Дядя Федор, схватившись за голову, и громко крича:
- Я – не я! Я – не я! Я – моя!..
И в этот момент страшно загрохотало в небе. Небо пронзила ослепительная вспышка, и на мгновение осветился весь Мочалов.
«Дождь!» – пронеслась в мозгу Степана мысль. Ведь он совсем забыл о жаре! о яме! о зеленом шаре, о сундуке! – «Дождь!..»
Степан уставился в сумрачное небо и от увиденного – чуть не сел на землю. На высоте около километра, над карьером, точно над ним! - светилось оранжевым светом большое округлое тело…