Как и обещал Шлиман, кабинет у Андрея Ивановича действительно появился. Отремонтированный, с современной мебелью. «И почему Шлиман не отделал свой кабинет так же, как мой? – подумал как-то Андрей Иванович. – А ведь мог бы, очевидно. Он же главнее меня в этом деле, а о себе не постарался. А может, не хочет привлекать внимания? Конечно! Как я сразу не догадался? А про меня ладно, сочинил остальным сотрудникам института сказку, что временно дал мне кабинет, чтобы я докторскую писал. Сделал все так, чтобы ко мне вообще никто не заходил. Встречаюсь со всеми только на общих чаепитиях в одиннадцать утра и в четыре вечера, в кабинете завлаба, то есть Шлимана. Говорю о чем угодно, только не о работе. О своем новом деле я вообще ни гу-гу. А меня и не спрашивают об этом. Никто никогда не интересовался, чем я занимаюсь, а сейчас тем более. И не знают, что теперь-то я совсем над другим тружусь. Шлиман, наверно, и это учел, когда выбирал меня. Так что, конфиденциальность моего странного дела обеспечена».
Птицыну Андрей Иванович пока не звонил. Решил подробнее ознакомиться с информацией, которую щедро высылали ему по электронной почте. Ведь чтобы лучше понять, с чем ему придется иметь дело, прежде следует известный материал почитать. Допустим, если он придет сейчас к Птицыну, то о чем он будет с ним говорить? Да ни о чем. Нет, сначала надо повариться во всей этой электронно-информационной каше, побеседовать с Шлиманом, а затем, уже создав в голове более-менее стройную картину (или хотя бы видимость ее) отправляться к профессору. Ведь беседы с ним, насколько понял Андрей Иванович, будут являться главной составляющей его работы, можно даже сказать, стержнем. Хотя, на самом деле, до сих пор ничего не ясно. Почему их, простых ученых, заставили погрузиться во все это дело? Почему именно ему, Андрею Ивановичу, поручили Птицына? И вообще, будет ли толк от всей этой затеи?
Андрей Иванович занимался лишь тем, что с интересом изучал почту. Это были выдержки из разных Интернет-сайтов. Он их распечатывал, внимательно сортировал, а затем складывал в папки. Папки были разделены строго по темам. И внутри них материалы располагались строго в хронологическом порядке (даты появления любой информации во всемирной паутине указывались). Андрею Ивановичу присылали материалы, взятые из Интернета в разное время: и давно, и недавно. Но он-то их только что стал получать, когда начал работать по новой теме. Поэтому вначале ему очень много информации приходило, почти все, что накопилось за несколько лет, с тех пор, как о городе заговорили.
Удивительное дело, не раз думал Андрей Иванович, в средствах массовой информации с тех самых пор, как ввели запрет на тему непризнанных талантов и их города, ни словом больше не упоминали о таинственном явлении в пустыне (реальном? или вымышленном?). И на улицах невозможно было услышать об этом. Знакомые и друзья Андрея Ивановича тоже молчали. Создавалось впечатление, что все напрочь забыли о городе. Но Интернет являл собой полную противоположность. В этом пространстве можно было прочитать самое невероятное. И, если судить по материалам, которые получал Андрей Иванович, люди совсем не забыли про город. Их также беспокоила проблема непризнанных талантов. Активно работали всевозможные Интернет-форумы и конференции, существовали даже электронные газеты, в которых, помимо всего прочего, можно было прочитать и последние новости, касающиеся города. Из них, например, Андрей Иванович узнал, что, оказывается, в пустыне даже появилось несколько местечек, в которых их обитатели пытались воплотить принципы города солнца. Да-да, ведь невидимым город стал называться недавно. Об этом Андрей Иванович впервые услышал от завлаба, когда тот предлагал ему заняться новой темой. Шлимана, вероятно, очень интересовало, почему город невидимый, но ответа, увы, пока не было. Может, это один из тех самых вопросов без ответов, о которых говорил старый ученый? А до этого, вернее, несколько лет назад, когда везде открыто говорили о непризнанных, их город назвали в честь светила. И тот, короткий, период иностранцы назвали солнечной эпохой России. Почему именно город солнца? Дело в том, что изначально считалось, что якобы нашей звезде надоело созерцать со своей высоты на несправедливости, творящиеся на земле, и оно решило создать город справедливости, который постепенно увеличится до размеров планеты. Но потом стали говорить, что солнце, вроде бы, и не причем здесь, что город сам по себе возник, и главной необыкновенностью его является уникальное поле. Но название – город солнца – понравилось, и многие именовали его только так. Хотя Шлиман почему-то называл его или просто городом, или невидимым городом, но никогда – городом солнца. Может, он просто не хотел, чтобы наконец-то обретенный им бог оказался тем, что ярко сияет на небе, на виду у всех, подумал Андрей Ивановичем. Никакой загадки и ничего нового. Бог в виде солнца – это слишком старо. А Шлиману, насколько понял Андрей Иванович, хотелось именно нового, абсолютно нового… Даже странно, что у старого человека могло появиться такое необычное желание. И вообще, чудаковатым оказался завлаб. Андрей Иванович никогда не думал, что Шлимана волнует тема совершенного бога. И это его упоминание о давней любви, которую он пронес через всю жизнь… Не знал Андрей Иванович эту сторону своего научного руководителя. Никак не ожидал, что Шлиман может быть таким.
Кстати, насчет поселений, созданных по подобию невидимого города. Как их жители выбирали именно те места в пустыне, непонятно. В одном из виртуальных публикаций Андрей Иванович прочитал, что люди добирались до них пешком. Прямо из дома – направлялись в пустыню. Доверяясь лишь внутреннему чувству или голосу. По мнению тех пеших путешественников, самолеты, поезда, машины не могут привести куда надо. Нужно верить только себе – и тогда можно найти город. И они шли на своих двоих через страны. Много дней топали по безжизненным пескам, голодные и изнывающие от жажды. С собой-то они много еды и питья не могли взять, ведь не на машине передвигались и не на верблюдах. На спине несли они свои рюкзаки. И небольшими глотками смачивали водой рот, и в виде маленьких кусочков пищи давали себе энергию для дальнейшего изнуряющего пути. Вот так они шли куда-то, ведомые лишь смутным зовом и ориентировавшиеся только по внутреннему компасу. Что им дома не сиделось? – ухмылялся про себя Андрей Иванович. Ведь не в рабстве они жили, а в нормальных человеческих условиях. Чего им не хватало?
И что интересно, находили ведь эти люди свои пристанища, и довольно много народа в каждый город приходило. Каждый человек, независимо от других, добирался до какого-нибудь места. Правда, располагались эти обиталища, вроде как, в оазисах. Наверно, интуиция вела людей не куда-то, а именно к воде, думал Андрей Иванович. Инстинкт самосохранения чудным образом приводил их к оазисам. Как мало мы знаем о себе, заключал ученый.
Так образовалось несколько поселений в пустыне. И их жители искренне верили, что их место и есть город солнца – который они искали. Они там обустраивались, обживали небольшую территорию, заводили даже хозяйство, по-всякому ухищрялись, чтобы поддерживать жизнь в оторванном от остального мира островке. Налаживали связи с городами, самыми близкими к ним, чтобы покупать там необходимые продукты и вещи. Основным же источником их доходов был… туризм. И, вроде, любители особой экзотики нескончаемым потоком направлялись туда на верблюдах и платили местным жителям большие деньги. Вот так-то к таинственному примешивался бизнес. Андрей Иванович всегда усмехался, когда читал про подобный прагматизм.
А поле? Было ли оно в тех поселениях? Нет, конечно. О каком поле может идти речь, если даже туристы преспокойно посещали те места! Но жители находили объяснение всему. Раз они пешком (!) дошли до своего города (?), раз солнце не сожгло их по дороге через горячую пустыню, значит, поле уже пропустило их куда надо. Более того, именно оно помогло всем дойти до вожделенной цели. А туристов пропускает, чтобы помочь жителям заработать денег на скромную жизнь. Поле заботится о своих «подопечных». Вот такое оно, словно любящая мать. Тем более что туристы не остаются надолго. Несколько дней побродят по городу и – назад, к себе, на родину. Они ведь не жить прилетают в пустыню, а ознакомиться с ее достопримечательностями.
Еще одну интересную сторону тех поселений открыл для себя Андрей Иванович. Оказывается, в каждом была своя секта, не связанная, вроде бы, с известными религиями. И главной особенностью этих сект являлось то, что человек, состоящий в ней, непременно должен быть талантливым. И если дар не на виду, так сказать, не очевиден, находится в спящей или скрытой форме, то в таком случае необходимо открывать его в себе и разбудить. Предлагались даже методики, как это сделать. Все они сводились, в основном, к тому, что нужно было либо читать определенные молитвы, либо входить особым образом в транс. И вроде, в результате этих действий, что-то в человеке менялось, он становился другим, перерожденным и, самое главное, – талантливым.
Эти рассказы чрезвычайно веселили Андрея Ивановича. Он не понимал, зачем отправляться в непонятную даль, коптиться под нещадным пустынным солнцем, если те же таланты можно раскрывать в себе дома. Сидя в тепле и уюте – да хотя бы читая те же сектантские молитвы или входя в транс. Или это эффективнее происходит в далеком поселке? Нет-нет, Андрей Иванович решительно не мог понять этого. К тому же, жители каждого поселения знали о существовании других подобных мест, но никак не хотели признавать их, считая именно свой город (!) самым что ни на есть легендарным городом солнца. Остальные же поселения называли неправильными, самозванцами. А их веру – дьявольщиной. Вот так-то все было, если верить электронным источникам. Смешно, думал Андрей Иванович, и наивно. Все они пытаются подражать библейским легендам. А Моисей? – как-то осенило его. Про него-то нигде не упоминают. Выходит, у людей, искавших город, не было своего пророка? Значит, не совсем по легендам находили они святое место – раз не было полного сходства с тем, что происходило в давние-давние времена? И вот, в каком-то месте, почти случайно, Андрей Иванович прочитал, что, оказывается, люди, когда искали свои города, и не нуждались вовсе в Моисее. «Каждый сам себе пророк, – говорили они, – внутренний голос, глубокие чувства и есть путеводитель». Да и зачем Моисей, если он не мог за подопечными своими как следует следить? Только отлучался, народ тут же идола себе создавал. К тому же, кормил он людей манной небесной, которая всем невероятно надоела. Приходилось ему что-то другое изобретать. А те, что в город сами направлялись, не требовали ни еды, ни… вообще ничего не требовали. А у кого им было требовать, ведь они без сопровождающих шли, только на себя надеясь? Да и быстрее они свой город находили, намного быстрее, чем Моисей. Андрей Иванович пытался установить, сколько ж шли те люди, но не смог. Самые разные цифры появлялись, но какие из них являлись верными, трудно было понять. Скорее всего, каждому человеку свое время требовалось. Кому-то две недели, а кому-то несколько месяцев. Были сведения, что некоторые по году или даже больше добирались. Они сбивались со своего пути, попадали сначала не туда, куда хотели. Затем снова отправлялись в дорогу, пока, наконец, не находили то, что искали. Так что истории создания тех поселений и то, как их находили, хоть и перекликались как-то с библейскими сказаниями, но были все же не совсем похожими на них, вернее, совсем другими.
А истинный город, с которым были связаны мечты многих, оставался непонятным, таинственным, невидимым… А есть ли он на самом деле? – много раз думал Андрей Иванович.
Были также люди, если опять-таки верить Интернет-источникам, и немало, которые не верили ни одному из недавно образовавшихся поселений. Они продолжали искать истинный город. Который должен быть невидимым – в этом они были убеждены все. Недосягаемый для туристов. Что это за город солнца, который свободно пропускает всех, кому любопытно поглазеть на новое чудо света? Это фальшь, считали они. Настоящий город справедливости не должен впускать в себя кого попало. Только избранных, да и то каждого – в свою зону. Чем выше у человека талант, тем в более престижную (не совсем точно, но понятно) зону города может попасть он.
Среди искателей истинного города были и весьма неординарные люди, с которыми происходили не вполне обыкновенные события. Что, вроде, им иногда являлся город, вернее, его видение. Каждому –свое. Обычные миражи, думал Андрей Иванович, или галлюцинации. Но те люди так не считали. «Если это и видение, то божественное», – думали они.
Весьма любопытной находил Андрей Иванович информацию о тех, кто, в отличие от большинства, боролся с городом. Да-да, и такие были! Были даже своеобразные террористы, для которых уничтожение города стало своего рода целью жизни. Вот уж точно полоумные, считал молодой ученый. Направляться в пустыню с автоматами, бомбами и всяким прочим оружием, чтобы стрелять и взрывать непонятно что – разве это не болезнь? Но те были убеждены, что очищали планету от скверны. Зачем нужен город, из-за которого весь мир потихоньку сходит с ума? К которому не мельчает людской поток. От такого города что угодно можно ожидать! Раз о нем говорят, значит, он есть. Раз люди исчезают, значит, он силен. И с каждым новым человеком все сильнее становится. Зачем миру такой город? Его немедленно нужно уничтожить! Как можно скорее, пока новых бед не натворил. Вот поэтому и образовался такой сорт людей, которые посвятили свои жизни борьбе с городом. Они ходили и ходили по пустыне… У них было свое представление, как искать город. Хотя, как казалось Андрею Ивановичу, их метод ничем, по сути, не отличался от методов тех, которые нашли свои города в пустыне. Та же интуиция. Только борцы с городом служили своей религии, а не какой-то, недавно образованной, секте. Это были и всякого рода христиане, и самые разные мусульмане, и даже буддисты, и еще бог знает кто. И все они, довольно своеобразно, объединялись – для борьбы со страшным явлением.
Как-то Андрею Ивановичу попалась одна статейка, если это можно так назвать, в которой сообщалось, что некому человеку удалось-таки обнаружить невидимый город. Это был пустынный террорист. Он шел по пескам, вместе с группой борцов-соратников.
Наступила ночь, и они решили приостановить свои поиски и отдохнуть. Разложили что-то наподобие постели прямо на песке и легли спать. Тот самый человек, которого звали то ли Абдуллой, то ли Абодом, то ли еще как-то… С этими именами было неясно. Андрей Иванович никак не мог понять эту особенность электронной информации. В одном и том же материале имя конкретного человека оказывалось неопределенным. Никогда не называлось одно и то же. Вот и пойми, как все-таки звали того, о ком говорилось. Даже про вероисповедание его трудно было что-то понять, тоже неразбериха была. Так вот, тот самый человек, о котором рассказывалось, а также его друзья-борцы легли отдохнуть. Но только он начал засыпать, как почудился ему свет. Он тут же открыл глаза и посмотрел на небо. Но черная бездна сияла звездами, никакого света она не излучала. Абдулла-Абод встал на колени и оглянулся. Темнота, одна лишь темнота. Он собрался снова лечь, приняв то, что с ним произошло, за сон, как вдруг его взгляд остановились на чем-то. Это был поток света, идущий прямо с неба на землю. И как он сразу его не увидел? Небольшой такой поток. Но он был! Абдулла-Абод вскочил на ноги и принялся будить людей, ежесекундно бросая взгляд на свет, боясь потерять его из виду. Но никто из друзей не просыпался. Он кричал, бил их ногами. Бесполезно, никто и не думал просыпаться. Тогда Абдулла-Абод решил действовать сам, один. Нельзя упускать такого случая, никак нельзя! С тех пор, как он начал искать город, ничего подобного с ним не происходило, никогда он еще не видел такого красноречивого явления. Такой шанс может больше не повториться, такое счастье вообще редко улыбается.
Он схватил автомат и направил его на поток света. Он стрелял в него и стрелял, и много людей мертвыми являлись перед ним в этом потоке. Обрадовавшись, что это и есть тот город, который он так долго искал (да что он! все искали!), он продолжал грохотать своим оружием. А люди падали и падали. Поток света превращался в гору убитых, которая с каждой секундой становилась все выше и выше, поднимаясь с земли до самого неба. Наконец, Абдулла-Абод очнулся. Было уже светло, всходило горячее солнце пустыни. Он оглянулся, никого из его друзей не было. Он был один в пустыне.
Где все? Где город, который он видел ночью? Где гора убитых им людей, поднимавшаяся к небесам? Где все это?!
Он начал бегать по пустыни в поисках хоть кого-нибудь, хоть чего-нибудь. Но никого и ничего не нашел. Он был безнадежно один в этой жестокой пустыне, даже автомат его, из которого он стрелял ночью, куда-то исчез. Да что там автомат, все исчезло.
Он продолжал бегать по пустыне и кричать. Но тщетно! Никого не было в этом глухом краю. Обессиленный, он упал и принялся рыдать. Он рыдал долго и надрывно.
Постепенно его рыдание превратилось в вой. Он стал громко и беспомощно выть. Боже, что есть все это? Что происходило с ним ночью? Где его друзья? Абдулла-Абод, находясь в полубессознательном состоянии, пытался ответить на эти вопросы. Но куда ему! Разве можно получить ответы на столько вопросов сразу!
Выплакав всю душу в песок, он, наконец, встал и пошел. Не оставаться же ему в этом страшном месте, где произошло столько всего, чего никому не пожелаешь!
Он шел и шел, шел и шел, совсем один. Как это ему удавалось в зловещей пустыне, известно лишь небу над ним, да пескам, на которые он ступал.
Но он дошел до людей. Это был самый обычный городок, где он смог, наконец, оправиться от пережитого. Вроде бы смог. Он ел и спал, отдыхал и старался забыть то, что с ним произошло. Он ежеминутно внушал себе, что ничего с ним и не случилось. Не было пустыни, не было друзей рядом с ним, не было ночи под звездным небом, не было разбудившего его света, не было сияющего потока, падающего с неба, не было автомата, из которого он старательно стрелял в этот поток, не было убитых им людей, количество которых увеличивалось и увеличивалось… Не было одиночества, не было отчаяния, не было вопросов без ответов, не было слез, которые жадно глотал песок под ним – ничего этого не было.
Отдохнув и, вроде бы, забыв обо всем, он отправился на свою родину – в маленькое, забытое богом селение. Он хотел начать новую жизнь. Без вражды, без возмездия, без ненависти…
Но, добравшись до того места, где прошло его детство, он ничего не нашел! Вместо села он обнаружил лишь заросли низкорослой верблюжьей колючки. В недоумении и отчаянии Абдулла-Абод упал – как и тогда, утром, в пустыне, после той незабываемо злой и насмешливой ночи. Он снова кричал и плакал, и обращался к тому богу, которого знал, к тому единственному, которому поклонялся, которого боялся и которому безропотно служил. Но бог молчал. Его бог молчал. Лишь верблюжья колючка царапала его лицо.
Наконец, найдя в себе какие-то силы, он встал и пошел искать родное село. Пока он плакал и взывал к богу, его осенила мысль, что вдруг оно не здесь находится. Он ведь мог перепутать. Он давно тут не был. Может, не туда он завернул.
Он обошел все вокруг, все соседние поселки, которые знал с ранних лет, и в которых жили его родственники и знакомые. Они были! Они действительно находились здесь, как и раньше, когда соседствовали с его родным селением.
Он снова и снова возвращался в то место, где должно было находиться его село. Но неизменно приходил к верблюжьим колючкам.
Наконец, он решил расспросить жителей соседних деревень, узнать, что же произошло, и куда делось его родное село. «О каком селе ты говоришь? – недоуменно говорили ему в ответ. – Не знаем мы о нем ничего. Там где растут сейчас колючки, и раньше росли колючки, там всегда росли колючки».
Абдулла-Абод решил зайти к родственникам и знакомым. Но – о боже! – тоже не нашел их. Их домов не было там, где они должны были стоять. И снова местные жители не могли понять, о чем он их спрашивает. «Ты лучше уходи отсюда, – сказали они ему. – Мы не знаем тебя, ты чужак, ты странный чужак. Мы не любим таких».
Что оставалось делать Абдулле-Абоду? Уйти, конечно, уйти с тех мест. Он покинул их и никогда не возвращался туда. Говорят, он сошел с ума. Он ходил по улицам разных городов и требовал каждого встречного убить его, называя себя главным преступником века, потому что он уничтожил все родное – свое селение, родственников, друзей. Но его не понимали. Кто-то смеялся над ним, кто-то смахивал слезу, жалея его. Но никто не мог ему помочь. И совсем никто не хотел его убивать. Потому что даже поднять руку на юродивого – грех. Что с ним стало потом, никто не знает.
Андрей Иванович, так же испорченный наукой, как и его руководитель, конечно же, не верил в эту ужасную сказку. Разве можно верить рассказам сумасшедшего? Ведь это с его слов была написана та история. И то, что он наговорил, являлось плодом его больного ума.
Затем Андрей Иванович прочитал другую историю, очень похожую на прежнюю, но еще более непонятную. Дело в том, что некоторые отряды воинов решили объединиться друг с другом на время борьбы с городом. Вместе оказались даже представители чуть ли не враждующих религий. Они посчитали, что в сплочении они смогут найти силу для уничтожения города. Ведь он опасен для всех, значит сражаться с ним надо не поодиночке, а объединившись. А когда город будет стерт с лица земли, то можно будет разъединиться, и каждый будет служить своему богу, будет верен своей религии. Но сейчас другое время.
В одну группу объединились некоторые христиане (какие, Андрей Иванович не понял, впрочем, это неважно) и какие-то мусульмане (какие, ему тоже не удалось выяснить). И вот такой командой люди отправились в пустыню.
Они шли по горячим пескам, длинным людским караваном, ведомые неизвестно кем. И тоже прилегли отдохнуть. И теперь уже двое – христианин и мусульманин – внезапно проснулись от ярчайшего света – одновременно. Они стали смотреть в небо – в поисках источника огня. Но увидели лишь мирные звезды. Затем они, не сговариваясь, вскочили, стали озираться по сторонам. И увидели светлый поток, падающий с неба. Они сначала неотрывно, завороженные, смотрели на него. А затем, в немом ужасе, – друг на друга. Они уже слышали про такое.
Что же делать? Конечно, будить своих. Они объединились, значит, они сила.
Сема и Багомет (назовем так тех, кого разбудил свет) стали тормошить собратьев, но те не просыпались. Они кричали, расталкивали их, но те никак не хотели открывать своих глаз. Эти люди слишком устали за день, они столько песков вытоптали! что теперь не в силах были проснуться. Что же делать?
Сема и Багомет решили сами справиться со световым потоком. Ведь они так долго искали его и, наконец, нашли. Такая возможность им, может, больше не представится. Они взяли автоматы (повторив, тем самым, ошибку Абдуллы-Абода) и стали стрелять в световой поток: от того места на земле, куда он упирался, и до самого неба, откуда он шел.
Но поток не дрогнул. Он не наполнился трупами. Он продолжал оставаться прозрачной рекой света, падающей с неба.
Сема и Багомет перестали стрелять и опустили свои автоматы. Зачем тарахтеть, если со световым потоком ничего не происходит? Нужно сделать что-то другое. Но что, что? Они стали напряженно думать. «А давай подойдем к нему», – вдруг предложил Сема. «Что ты! – ужаснулся Багомет. – Это же наш враг. Непонятно, чего от него можно ожидать». – «Он такой прозрачный, невинный, этот свет, – продолжал убеждать Сема. – Может, он вовсе не страшен». Но Багомет отказывался. «Что это с Семой? – удивлялся он. – Какая муха его укусила?»
Сема пошел к потоку один. Багомет испугался, как бы тот не натворил чего, и направился вслед за ним.
Они подошли к потоку близко – тот продолжал сиять в темноте безжизненной пустыни.
Они подошли совсем близко. И только тут, только сейчас…
Горько обнявшись, мужчины упали на песок и принялись рыдать. Такое увидеть они никак не ожидали!
Пред ними явилась жуткая картина. В потоке, в том самом потоке света, в крови, лежали мертвые Христос и Магомет. О боже! О ужас! Что за кошмарный сон наяву? И что все это значит? Неужели, расстреливая поток, они расстреляли своих богов?
Сема и Багомет продолжали лежать и рыдать, и бить кулаками песок. Это конец! Это возмездие.
Затем они подняли головы, чтобы приблизиться к своим богам и попросить у них прощения, прикоснуться к ним.
Но никого не увидели! Ни светового потока, ни убитых богов. Только темноту…
Наутро проснулись их друзья. Про то, что произошло ночью, Сема и Багомет никому не стали рассказывать. А лишь попросили, нет, заставили всех покинуть пустыню. Все почему-то их послушались. И больше никто из этой большой группы людей никогда не вставал на тропу войны. Непонятно почему, но все стали жить мирной жизнью, а о борьбе с городом, да и о самом городе забыли совсем.
Вот такую историю прочитал Андрей Иванович и, конечно, опять не поверил в нее, как и всем остальным, взятым из виртуального мира.
Много еще чего прочитал он. Все было забавно, странно и необъяснимо. И это было его работой – изучать и пытаться анализировать подобные материалы.