Шумная толпа постепенно расходилась. Вечеринка у моего кузена закончилась, оставив после себя массу приятных ощущений. Энергичная музыка, напитки, весёлое времяпровождение – всего было в достатке. Братец не поскупился на организацию. К этому событию мы готовились уже долгих два месяца. Из промелькнувшего в разговоре предложения о «настоящей тусовке» вырос настоящий план по осуществлению задуманного. Скинувшись в общий бюджет, мы не пожалели. Я хоть и активно участвовал в обсуждениях, на вечеринке скромно сидел на диванчике, потягивая из трубочки коктейль. Ко мне никто не лез с разговорами, люди танцевали в центре зала, а я посматривал издалека на всю эту массу и, в общем-то, был почти счастлив. Когда всё это действо закончилось, я расслабленной походкой подошёл к кузену и, желая помочь, спросил:
- Ну что, Алекс, готов теперь убираться за всеми этими свиньями? -
- Ой, лучше не напоминай мне об этом… Такое впечатление, что здесь побывала орда орущих детей, которым дали в руки флаеры и пластмассовые стаканчики… - усталым голосом возвестил Лёха.
- О да, и того и того здесь предостаточно – с усмешкой заметил я. - Слушай, Мих, ты, случаем, никого себе здесь не присмотрел? – с заискивающим взглядом спросил кузен.
- Лёха, ты же понимаешь, большинство тех, кто посетил твою вечеринку – быдло-барышни с пустой головой и стандартным набором интересов… - ответил я.
- Ну, хех, как сказать… Тут одна девушка, моя однокурсница… В общем, её некому подвести. Возьмёшься? –
- Эмм... Где она хоть? –
-Да вон там, в дальнем углу зала –
Я с усталым выражением лица поплёлся туда, куда указал мне кузен. Наверняка какая-нибудь дешёвка. Очередная пустышка, встретившаяся мне на пути. Подойдя поближе и разглядев её сквозь тьму, я не отметил в её внешнем виде чего-то необычного. Простая девушка. Скорее всего, точно такая же в душе.
- Здравствуйте, меня прислал мой брат. Он сказал что вас некому подвести… Так вот, я хочу сказать, что у меня нет машины и скорее всего, вам придётся отправится до дома одной. –
- Добрый вечер… Ох… Может вы хотя бы проводите меня? Сейчас уже очень темно и мне очень боязно идти одной, особенно после вчерашних сводок новостей. –
- Максимум что я могу вам предложить – это прокатиться с вами в автобусе. Дальше извольте добираться сами –
Девушка смутилась от такой резкой неприязни, которой я весь лучился. Всё это пошло с тех многих раз, когда внешне привлекательные девицы оказывались скучными и не стоящими ломаного гроша.
В ответ на тонкую шутку ты слышишь их «Ага». На попытку поддержания разговора – непонимание. Что в них можно найти? Красоту? Увольте… Такой «красоты» везде полно – бери не хочу. Но истинной красоты, в которой можно упиваться гармоничностью и свободой познания, очень мало.
Что меня удерживает от псевдоистинных красавиц? Хамство. Оно, родимое. Огораживая душу железным забором, я спасаю себя от разочарований и барышень-шпионок. Попрощавшись с друзьями и кузеном, мы с этой дамой отправились к остановке.
К слову, на дворе стоял январь, морозы были крещенские, так что наше ожидание сопровождалось бешеными ритуальными плясками на месте, в попытке согреться. Мы как пингвины встали поближе, и разговаривали близко, дабы пар от нашего дыхания согревал обоих.
Из нашего недолгого разговора я узнал, что её зовут Беатриса, что довольно необычно для русского слуха. 21 года от роду, она училась на последнем курсе архитектурного факультета вместе с моим кузеном Лёхой. Зеленоглазая брюнетка, она казалась на голову меня ниже. Это странно смотрелось со стороны – под иссиня-чёрным небом, с редкими вкраплениями звёзд и ярко сияющим полумесяцем, стояли две дрожащие фигуры. Шёл снег. Снежинки были крупные, а потому спускались медленно и, едва касаясь их распалённых разговором щёк, стремительно погибали, тая и скатываясь вниз. Когда подъехал трамвай, мы стремительно вбежали в него, спасаясь от холода. К нашему удивлению, внутри никого не было. Сиденья пустовали. Мы решили сесть в самом конце вагона. Словно отдавая дань детству, мы развернулись на сиденьях к запотевшему заднему стеклу и стали рисовать на нём разные нелепости. Подъезжали к её дому мы уже с весёлым настроением. Когда ехать осталось минут 10, я спросил её:
- Беатрис, а вам никогда не хотелось найти себе кого-то, кто будет провожать вас каждый день? –
- Просто мне никогда не удавалось отыскать того, кто будет этого достоин. – - А кто по вашему достоин? –
- Тот кто согласится это делать –
- Например я? –
- Но вы ведь не согласились. –
- Я согла…-
- Нет. Вам сказали так сделать. Сами бы вы никогда не подошли к одинокой девушке, в тёмной стороне зала, чтобы предложить ей проводить её до дома. –
- Что за чушь?.. Я не настолько негалантен. –
- Настолько. Именно настолько. От вас исходило столько неприязни… А ведь мы просто перекинулись парой фраз. –
Тут я смущённо замолчал и мы больше не заговаривали. Она жила в спальном районе Москвы. Такие районы очень романтичны ночью. От снега отражается оранжевый свет фонарей. Медленно летят ярко выделяющиеся на тёмном небе снежинки. Снег хрустит под ногами. Но вся эта красота оставалась для меня незамеченной. Меня не волновали окоченевшие ноги. Меня сковала боль. Где-то в области легких. Боль не была физической. Болела душа. Это был самый настоящий стыд. Её слова сильно тронули меня. И сейчас я смотрел ей, решительно шагающей сквозь тьму, в спину. Она была решительно настроена от того, что есть кто-то, кто сможет её защитить? Она чувствовала себя в безопасности? Она надеялась на меня? Но как можно надеяться на человека, которому ты даже не приятен? А она надеялась. Подойдя к подъезду, она остановилась, развернулась. Мы попрощались. Я напоследок чмокнул её в щёчку. Слыша, как защёлкивается магнитная дверь, я чувствовал, как в душе защёлкивается что-то тайно лелеемое. Я попытался сделать пару шагов от подъезда. Раз. Снег ответил хрустом. Два… На меня нахлынул шквал эмоций. Воспоминания этой поездки встали перед глазами как галерея. Но для меня эта галерея была невыносима. Я не мог смотреть, как все мои ограды и стены рушатся перед её детской непосредственностью, внутренней чистотой и старательно скрытой мудростью. И что в итоге? Стены разрушены, но логического конца в виде пары не наступило. Я остался совсем без защиты и один. В такие моменты говорят «Я разбит». Так было и со мной. Я упал на колени. Не обращал внимания на холод. Ведь внутри меня горел маленький атомный реактор – любовь.
***
И я решил ждать. Сколько угодно. Как угодно. Я не мог её упустить. Я не боялся замёрзнуть. Утром она пойдёт в институт. Я готов ждать. Осталось 7 часов. Я не мог предстать перед ней ни с чем. Я подошёл к вишнёвому деревцу рядом с подъездом. Его веточки были тонкие и покрылись инеем. Я выдохнул. Пар изо рта окутал веточки. Я видел как он извивается, просачивается. Иней местами немного исчез. Я отломил веточку. Взял её в руку. Сел у подъезда. Прошло 5 часов. Мои чувства согревали меня. Мне не было холодно. Она была в моих мыслях. Всходило солнце. Веточка в моих руках постепенно оттаяла. Я смотрел на неё. Она была так прекрасна. Веточка. Достойный подарок? Достойный. Ведь эта веточка не могла сравниться даже с прекрасным бриллиантовым колье. Она ничего не стоила. И одновременно стоила очень многое. Я пытался впитать в неё все чувства, бурлящие у меня в сердце. Прошло 2 часа. Я ждал… Я терял сознание… Но холода не было… Веточку всё ещё сжимала моя рука… Громкий свист открывающейся двери. Я смотрел на неё снизу вверх. Её пальто было самым прекрасным. Её сапожки были самыми изящными. Её черты лица были самыми истинными.
- М-м-мишша?! Дурак! Ты мог умереть! Ты мог замёрзнуть до смерти!.. Зачем ты это сделал?! Зачем?-
Я лишь из последних сил протягивал ей веточку. Она непонимающими глазами смотрела на меня. Хриплым голосом я произнес:
- Беатрис, я люблю тебя.-
p.s. Надеюсь я потратил часы своего сна не зря. Продолжение – будет. Только попросите : )