На воре шапка горит (Алексей Тверской) / Проза.ру

            На воре шапка горит

            Глава первая
            Важная новость

   Петька приперся к дому Алексея, где тот жил с родителями и младшей сестренкой, ни свет, ни заря. Вложил в рот четыре пальца, по два с каждой руки и мастерски свистнул.
   -Выйди! Поговорить нужно, - многозначительно сказал он, когда увидел своего лучшего приятеля и соседа, выглянувшего в открытое окно бревенчатого сельского дома.
   -Рано еще. Смотрел на часы? – спросил недовольно серьезный Алексей.
   -Кто рано встает, тому Бог подает. Выходи, давай. Разговор есть.
   Голос рослого и сильного Петьки звучал интригующе и многообещающе, заинтересовал высокого и худощавого мальчика. Он хотел сразу выскочить на улицу через окно и узнать, почему его беспокойный школьный друг появился ранним утром перед его окнами, вытаращив в нетерпение свои круглые зеленые глаза, но мать Алексея была начеку и уже стояла, молча рядом с ним. Мальчик, отлично изучивший нрав своей матери, коротко ей кивнул и крикнул другу на улицу:
   -Счас приду. Я быстро. Только чаю попью, а то мамка ругается.
   -Жду тебя в канаве. Давай быстрей.
   Обжигаясь, горячим чаем, Алексей быстро запивал вкусные оладьи, испечённые матерью, макал их в густую сметану и вполуха слушал брюзжание женщины, недовольной столь ранним визитом хулиганистого соседа:
   -Спозаранку вам покою нет. Опять хулиганничать собрались. Вот скажу твоему батьке, он тебе пропишет по одному месту, что неделю на него не сядешь. Куда собрались?
   -Не знаю еще. Играть в войну, наверное, пойдем, - миролюбиво отвечал мальчик.
   -Такие лбы выросли, а все в войну играют, как маленькие. Лучше травы поросенку к обеду нарви.
   -Ладно, съезжу на болото за лопухами на велике, - пообещал он, лишь бы отделаться от матери.
   -Съездит он. Уйдет счас со двора и ищи ветра в поле, - слышалось мальчику вдогонку, когда он вырвался из дома и направился в сторону канавы.
   Канава находилась на задворках домов их улицы и представляла собой ров метров тридцати шириной и двух глубиной, заросшая сочной травой и редкими кустарниками. По всей длине этого углубления росли высокие сосны, на которых обитали многочисленные рыжие белки. Здесь пацаны играли в свои мальчишеские игры и пасли по вечерам собственных коров, которые возвращаясь из поля, всегда желали в последний момент, перед загоном по хлевам, насытиться перед сном вкусной травой из канавы.
   Петька сидел на травке, прислонившись к шершавому стволу высоченной мачтовой сосны, и тренировался метать складной ножик так, чтобы он делал в воздухе сложную фигуру и втыкался лезвием в мягкую землю. Он умел это делать мастерски и с шиком, поэтому демонстрировал искусство владения ножичком везде и всем.
   Увидев подходившего к нему Алексея, Петька сложил ножик и убрал в карман своих черных широких шаровар. Оба мальчика одеты были одинаково: кроме темных шаровар и светлой майки, носили коричневые сандалии и, обязательно, узбекскую тюбетейку с замысловатым азиатским рисунком. Все это покупалось в местном сельмаге, поэтому пацаны в начале шестидесятых годов одеждой мало отличались друг от друга.
   -Так, что ты хотел от меня? – сразу перешел к делу Алексей, прищурив в нетерпение свои темные глаза. Петька ростом не намного выше подошедшего мальчика, хотя был на три года старше его.
   -Я знаю, где в лесу немецкий танк зарыт, - сказал он.
   Во время второй мировой войны здесь проходили активные боевые действия, в лесу орудовал партизанский отряд, набранный из добровольцев из местных жителей. Несмотря на то, что после войны прошло уже пятнадцать лет, в лесу было полно опасных предметов этих лихих лет. Местные жители находили всевозможное оружие, боеприпасы, сбитые советские самолеты, брошенные разбитые орудия и минометы. Тут и там сохранились землянки и блиндажи, имевшие исправные печурки и целые самодельные столы с нарами. Каждый, уважающий себя пацан того времени, знал принцип действия и владел автоматом или винтовкой, имел патроны и различал их по назначению: боевые, трассирующие, разрывные, различал виды пороха. Мальчишки слышали об нахождение в некоторых районах подбитых танков, поэтому, пресыщенные игрой со стрелковым оружием, мечтали найти собственную тяжелую машину. Пока им не везло и, не смотря на то, что было исхожено и исследовано не мало укромных уголков леса, где проходили бои и располагались войска, не везло и танка они не нашли. И вот теперь настырный Петька утверждает, что знает о танке, зарытом в землю. Новость была действительно важная и срочная.
   -Танк? Вот здорово! Откуда знаешь?
   -Слыхал.
   -Ты не темни. Говори.
   -Пошел я вчера за петушками в нашу столовку, а там пиво бочковое завезли. Мужики роем вокруг столовой крутились. Вот я и услышал, как Митрич рассказывал. Он, сам знаешь, в войну красным партизаном был и командовал разведкой. Вот он и сказал, что они немецкий танк захватили и пригнали его в партизанский лагерь. Там в землю зарыли, и только башня торчала, чтобы можно было обороняться. Когда Красная Армия подошла, то партизанский отряд с собой взяли, а танк партизаны совсем землей забросали, чтобы после войны его откопать и на металлолом отправить. Только так он там и остался стоять.
   -И снаряды оставили?
   -Не сказал он. Врать не буду. Только я сразу к тебе помчался сообщить, но мамка меня возле дома выловили и в баню мыться отправила. Потом, сам знаешь, сиди дома да обсыхай, чай пей, а там и спать пора. Вот я сегодня с утра и рванул к тебе.
   -Молоток, что пришел! Что делать будем?
   -Возьмем корешей и пойдем откапывать. Найдем, а там посмотрим.
   -Только надо предупредить всех, чтобы языками не болтали. Взрослые узнают, что танк откопали, то отберут сразу.
   -Ясное дело, что отберут. Как тогда, когда в озере снаряды нашли. Семка отцу сказал, а тот привел мужиков, и все снаряды собрали и военкомат отправили.
   Оба приятелей, раскрасневшиеся и возбужденные от потрясающей новости, отправились на поиски остальных своих товарищей, живших на этой же улице.

   Глава вторая
   На пути к танку

   Ближе всех от них жил Колька Зуб. Он был на год старше Алексея и прозвище получил от последних трех букв своей фамилии, которая заканчивалась на зуп, но было решено, по совету Петьки, последнюю букву заменить буквой б, чтобы было более понятно простым пацанам. Самого Петьку прозвали Ершом, созвучно фамилии Ершов. Алексей не имел клички, потому что был всегда серьезен и пацаны не решались его как-нибудь прозывать.
   Из канавы два кореша вышли на безлюдную улицу, где справа и слева располагались деревянные сельские дома соседей и их родителей, направились в сторону усадьбы, где жил Колька Зуб. Неторопливо шли вдоль улицы, тихо обсуждая потрясающую новость, мечтали, как влезут вовнутрь машины и будут вращать башней. Красота! Подошли и остановились напротив небольшого дома под шиферной крышей. Два окна, выходящие на уличную сторону, были закрыты пышными зарослями сирени и акации. Во дворе Колькиного дома никого не было.
   -Ты свистни, а я в сторону отойду, чтобы его предки меня не увидели, а то не пустят, если меня увидят, - сказал Петька и отошел за соседский забор.
   Это была правда. Родители Кольки не любили Петьку, имевшего славу трудного ребенка и всячески оберегали своего примерного сыночка от «плохого влияния» Ерша. Алексей достал свисток, вырезанный из ствола ольхи. Он единственный из всех пацанов не умел свистеть на пальцах, а так, как свист был единственный сигнал, который применяли мальчишки для вызова друзей из дома или подачи сигнала тревоги при игре в войну, то Алексей всегда носил с собой свой свисток. Этот инструмент мальчик заготавливал по весне из свежих толстых веток ольхи, когда активно шло выделение сока, и кора дерева легко снималась со ствола. Изготавливал сразу несколько свистков, чтобы хватило на целый год.
   Свистнув пару раз, Алексей стал ждать, когда выйдет их приятель. Прошла минута, другая, но Колька не выходил. Мальчик дунул в свисток еще раз и на крыльцо дома вышел их кореш, который увидев Алексея, направился к нему, а вышедшая вслед за Колькой худощавая высокая женщина осталась на высоком крыльце и наблюдала за ними, прикрыв от яркого солнца ладонью глаза.
   Когда Зуб поравнялся с мальчиком, то тот увел его из-под обзора матери в направление Петьки. Колька Зуб мало чем отличался от своих корешей, был худощав и высок ростом, носил такие же шаровары, коричневые босоножки, а вместо майки был одет в серую рубашку с короткими рукавами. На черноглазом мальчике красовалась узбекская тюбетейка, форсисто сдвинутая на самую макушку, что казалось, что она вот, вот слетит на землю.
   Посмотрев внимательно на друзей, он спросил:
   -Что случилось? Сияете, как новые пятаки.
   -Пойдешь с нами танк откапывать? – перешел сразу к делу Ерш.
   -Конечно, пойду, что я рыжий, что ли.
   Втроем направились в сторону дома братьев Семеновых, который находился по соседству с Колькиной усадьбой. По дороге Алексей ознакомил Зуба с историей танка и у того засветились от восторга глаза:
   -Вот подфартило. Целый танк нашли!
   Втроем зашли на усадебный участок дома братьев Олега и Юриса, но свистеть не пришлось, так как оба возились с чем-то возле бани.
   Ровесника Алексея белобрысого Олега уговаривать не пришлось. Как только он услышал о немецком танке, то его серые большие глаза с абсолютно белыми ресницами стали еще больше и Семка, как иногда его звали друзья, ни на минуту не задумываясь, дал свое согласия на проведения раскопок, только, со знанием дела, спросил:
   -А какой танк? Тигр или пантера? А может самоходное орудие?
   Все вопросительно посмотрели на Петьку и тот, секунду размыслив, произнес:
   -Тигр.
   Когда Алексей спросил Юриса, пойдет ли он, то тот сначала глубоко задумался, затем наморщил свой широкий нос и скосил в сторону темные лаза, ответил:
   -Нет. Не пойду. Во-первых, мне нужно сегодня в библиотеку идти. Марья Ивановна обещала книгу оставить, фантастика Беляева. Читали «Продавец воздуха»? Классный писатель. А во-вторых, я не верю, что вы танк раскопаете. Так что ищите дураков в другом месте.
   Школьники тех лет увлекались чтением книг и были знакомы с Беляевым, но чтобы ради этого проигнорировать раскопками танка. Это уж слишком. Кроме того Юрис не был бы Юрисом, если не подлил бы в их бочку меда свою ложку дегтя. Он всегда конкурировал за главенство их группой с Ершом. Был равен ему по возрасту, силе и росту, поэтому находка танка его главным противником привела его в раздражение, и он решил, немного ее омрачить своим отказом.
   -Лишь бы в карман накакать, - говорил в таких случаях Колька Зуб, ехидно улыбаясь и прищуривая один глаз.
   Теперь вчетвером направились на выход из огромной усадьбы братьев Семеновых. Олег отличался от всех красноармейской пилоткой на своей большой стриженой голове, которая сидела на его оттопыренных ушах.
   Далеко позади их отряда запоздало спохватился третий брат Олега, маленький Толин, который спешно засеменил своими кривыми ножками, пытаясь настигнуть взрослых пацанов, но тщетно... В этот раз ему не удалось даже включить свое главное оружие – громкий надсадный рев и мальчишки скрылись за поворотом. Не нужно зевать, Толян!
   По пути зашли к бабушке Кольки и прихватили с собой штыковую лопату и веревку. Зачем веревку? Не знал ни кто. Так, на всякий пожарный случай!
   Мальчики выбрались на железнодорожное полотно, и пошли вдоль него в направление леса, где их ждал фашистский танк.

   Глава третья
   Случайное отклонение от маршрута

   Отряд, весело переговариваясь и посмеиваясь, ходко продвигался вперед и подходил уже на окраину села, где справа под откосом железнодорожной насыпи виднелись три последних жилых дома.
   Пожилая женщина, которую мальчишки знали, как тетю Варю, поднялась на насыпную дорожку, по которой они шли, и направилась в сторону поселка. Она работала стрелочницей на железнодорожной станции и шла на дежурство в свою будку. Напротив этой будке, на лугу, дети всегда играли в лапту, поэтому местные ребята знали всех дежуривших там стрелочниц и их расписание работы.
   Петька Ерш остановил мальчишечью команду и, обождав пока женщина отойдет на приличное от них расстояние, сказал:
   -Дежурить пошла. Теперь до вечера будет на стрелке сидеть. Надо бы к ней в огород слазить и огурцов нарвать. Будет чем заправиться в лесу.
   Трое бойцов отряда смущенно молчали и посмотрели в спину тети Вари, которая почувствовала их взгляд и повернулась лицом к ним, но приветливо светило солнце на синем летнем небе и было ослепительно светло вокруг, поэтому женщина ничего не заподозрила и направилась дальше по своему маршруту.
   -Ну, кто в штаны наделал? – стал дожимать друзей Петька. Ни кто не хотел выглядеть слабаком и трусом, но смущало, что нападение будет произведено на огород одинокой и доброй женщины. Кроме того, такого опыта мальчишки не имели, хотя и слышали о набегах на чужие огороды от ровесников, живших в других частях села. Знали они и последствие такого озорства, если об этом узнают их родители. Взрослые в послевоенное тяжелое время жили в заботах прокормить семьи, работали тяжело и были скоры на руку. Отхватишь ремнем по задней части без пощады, чтобы и другим неповадно было.
   -А кто узнает? В доме сейчас никого, а вечером придет, то пока заметит да побежит спрашивать, кто видел, а мы-то давно уже дома сидим, и знать, ничего не знаем, - горячо убеждал всех упрямый Ерш.
   И страшно, и хочется, и сами не знали что, а только дали себя уговорить мальчишки и полезли в огород.
   -Останешься на стреме, - приказал Алеше Петька,
   -Увидишь кого, то свистни!
   Здесь их командир был на высоте и показал себя, как тонкий психолог. Он знал, что если кто из команды откажется выполнять его приказы, то это будет первым Алексей, который на все имел свое мнение, а так получив неопасное задание, он вошел в сговор.
   Нашли в заборе две слабые доски и оторвали их снизу, залезли в образовавшуюся дыру. Алексей стоял один наверху и наблюдал за друзьями, сердце его бешено колотилось, и во рту было нехорошо от страха. Не легче себя чувствовали в огороде и Колька с Олегом, которые передвигались теперь на негнущихся от волнения ногах и не соображали, что должны делать. Только их предводитель Петька сохранил самообладание и ясный ум, яростно зашипел:
   -Не стойте вы, как столбы. Идите к грядкам и рвите огурцы себе. Я взгляну, чем еще можно поживиться.
   -Куда рвать то? У нас карманов нет, - выдавил из себя Колька.
   -За пазуху рвите. Давайте быстренько!
   Оба мальчика подбежали к огуречным грядкам и поспешно стали рвать аппетитные зеленые плоды и запихивать их себе за пазуху. Приятно запахло огуречным духом, и они немного пришли в себя, но сердца их тревожно бухали в груди. Петька стал дергать на соседней грядке морковь и собирать ее в пучок.
   Мальчик на стреме продолжал волноваться и нетерпеливо смотрел на друзей, когда же они выйдут из этого проклятого огорода и все пойдут на раскопки танка. Когда Алексей вспомнил, что нужно посматривать по сторонам, чтобы их не застукали на месте преступления, то огляделся кругом. К своему ужасу, он увидел тетю Варю, спешащую вдалеке в их сторону. Он выхватил из кармана свисток и свистнул в него. Огородники-воры подняли головы и посмотрели на Алексея. Он стал махать им руками, чтобы убегали и сам стал спускаться с насыпи на грунтовую дорогу, проходящую между железнодорожной линией и местом преступления.
   Когда мальчишки, разбухшие от ворованных огурцов, едва пролезли через дыру в заборе, а вслед за ними выбрался и Петька с охапкой моркови, то вчетвером рванули по мягкой дороге прямо в ближайший густой лес. В испуге бежали еще пару километров и повалились на мягкий мох в сосновом бору, перевели дух и огляделись кругом. Никого, но всем было нехорошо на душе и тревожно. Было ощущение чего-то грязного, совершенного ими.
   -Чего свистел? – спросил Петька.
   -Хозяйка бежала домой, - ответил Алексей.
   -Интересно, как она догадалась? – спросил задумчиво Ерш.
   Мальчики еще не знали, что тетя Варя имела родную сестру, которая не могла ходить и лежала всегда у окна дома. Хозяйка, как работница железной дороги, имела дома телефон, который был связан с дежурным по станции, а дежурный по станции мог позвонить на пост.
   Так первое и, похоже, последнее преступление мальчишек было раскрыто в середине этого нападения на чужой огород, но они этого еще не знали и неохотно стали поедать уворованное, стараясь сжевать все, чтобы не выбрасывать овощи, выращенные, хотя и чужим, но трудом. Жители они были сельские и ценили крестьянский труд.

   Глава четвертая
   У цели своего маршрута

   Кое-как покончив с овощами и бурно отрыгнув воздух, дружно стайкой отлили под можжевеловый куст и направились к месту предполагаемой стоянки заветного танка. Настроение стало у команды подниматься и вскоре молодые бесшабашные организмы забыли о воровском приключении. На время!
   -Все пришли, - сказал наконец-то Ерш и сбросил с шеи веревку, а Колька воткнул в землю, опостылевшую ему лопату, и присел на невысокий пенек.
   Место бывшей стоянки местных партизан было выбрано удачно. Далеко от населенного пункта на высоком склоне, идущем к живописному озеру, были вырыты три большие землянки, где и располагались партизаны. Внизу вдоль берега проходила единственная лесная дорога, которая хорошо просматривалась и могла простреливаться сверху бойцами-добровольцами.
   -А, где танк они поставили? – спросил Олег, оглядываясь кругом.
   Петька Ерш выдернул из земли лопату и торжественно пошел немного в сторону и воткнул ее в еле заметное возвышение в земле, начинающееся почти у дорожки наверху склона. Эта дорожка была, по-видимому, сделана партизанами наверху вдоль землянок и вела еще метров сто поверху и плавно сходила вниз к основной дороге.
   -Здесь они выкопали углубление для танка и закатили его сюда. Почти по башню в земле был и только орудие, и пулемет из склона простреливали все, что двигалось внизу. Ну, как, здорово? – сиял довольный мальчик.
   -Очень даже подходящее место, - поддержал Алеша.
   -А мы сколько раз здесь топтались и не знали, что на танке стоим, - радовался Колька Зуб, притопывая ногой по земле.
   -Когда откопаем и, если там есть снаряды, то можно в озеро бабахнуть из пушки. Вот рыбы наглушим, и домой принесем. Мамки наши будут довольны, - стал мечтать Семка, поправляя свою армейскую пилотку, которая постоянно лезла ему на глаза.
   -Здорово будет, - ухватился за дельную мысль Колька.
   -Услышат в поселке взрослые и по шее надают, - охладил их пыл осторожный Алексей, но Ерш продолжил идею выстрела из пушки на новый лад:
   -Сначала нужно завести танк и уехать дальше от села и потом бухнуть их пушки.
   -А солярка в танке есть? – спросил Семка.
   -Если бак у танка пустой, то солярки натаскаем из гаража. Тавота возьмем и смажем оси. Не проблема. Лишь бы откопать машину, - сказал Петька.
   Все охотно поддакнули. Пацаны были технически грамотные и знали толк в механизмах. Рядом с их домами располагалась стоянка леспромхозовской техники, где кроме многочисленных лесовозов стояли трелевочные трактора и даже один бульдозер С-100, используемый зимой для чистки дорог от снежных завалов. Мальчикам, выросшим среди этого чуда техники, представлялось плевым делом запустить мотор танка.
   -Хватит болтать, и давайте копать по очереди. Сначала я, затем Колька, Олег и Алешка, - приступил ближе к делу Ерш и, поплевав, как и положено, в хороших делах, на руки, начал копать яму, а остальные члены экспедиции окружили его и смотрели на лопату, стараясь не упустить момент появления башни танка.
   Минут через десять Петька стал уставать и передал лопату Кольке, который резво взялся за дело, и яма стала расширяться и углубляться, но башни танка было еще не видно.
   Когда работу продолжили затем Олег и Алексей, то углубление было достаточно глубокое, и далее проглядывал желтый песок и никаких признаков чего-нибудь металлического.
   -Надо метра три в сторону отойти и копать. Наверное, промахнулись с местом, - предположил Ерш и, взяв лопату, отсчитал пять шагов вправо, снова поплевал на ладони и принялся копать следующую ямку. Азарт раскопок у пацанов еще не пропал, но стали мелькать смутные сомнения, что танк стоит под землей именно здесь, а не в другом лесу.
   Олег с Колькой нашли кусок проволоки и сделали из него щуп, которым стали протыкать землю. Петьке понравилось их идея, и он прекратил копать, стал наблюдать за ними и показывать, где протыкать мягкую землю.
   Пока щуп легко уходил в землю и твердых предметов не находил. Стали загонять проволоку в землю, через каждые полметра, которые отмерял Алексей, найденной им палкой.
   Так метр за метром прошли всю площадку, предполагаемого места погребения фашистского танка и вот, наконец-то, проволока наткнулась на что-то твердое и стала гнуться.
   -Здесь, - радостно закричал раскрасневшийся от работы Олег, а коренастый Колька гордо оглядел своих друзей. Это он с Семкой придумали изготовить щуп и сэкономили время и силы. Все молча, признали их заслуги, но не хвалили вслух, чтобы пацаны не задавались.
   Ерш воткнул лопату в этом месте в землю и принялся копать сам, не допуская к этому никого. Хотел сорвать славу первого, кто коснулся вражеской машины. Пот заливал ему глаза, но он не обращал на это внимания и лишь смахивал его тыльной стороной руки.
   Друзья стояли вокруг и жадно смотрели на лопату, которая все глубже входила в податливую землю. Когда ямка была глубиной пятидесяти сантиметров, под лопатой раздался металлический звук. Петька расширил лопатой отверстие в этом месте и опустился на колени, стал выгребать землю оттуда руками.
   Олегу с Колькой сегодня не было равных и они нашли где-то пару консервных заржавелых банок, торжественно отдали их Ершу, чтобы ему удобнее и безопаснее было углублять и расширять ямку. Алексею пришлось похвалить друзей, и Семка расплылся в широчайшей улыбке, которая доходила до самых концов его пилотки, развернутой на его белобрысой голове поперек, чтобы не лезла при работе на глазах. Буркнул что-то приятное в их адрес и суровый Петька Ерш. Было видно невооруженным глазом, что Колька Зуб тоже млеет от заслуженных похвал.
   Вдруг Петька отпрянул от ямки и отодвинулся в сторону, растерянно посмотрел на друзей и хрипло произнес:
   -Там мина!

   Глава пятая
   Опасная находка

   Друзья невольно присели на землю и переглянулись между собой. Пацаны не сомневались, что Петька увидел именно мину. Этот смертоносный снаряд мальчишки видели не только в кино, но были с ним знакомы и наяву. Погибло и покалечилось в послевоенное время не мало детей, пытавшихся из любопытства изучать внутреннее устройство мин и гранат. Всем было настрого запрещено брать такие опасные предметы в руки и немедленно сообщать о находках взрослым.
   -Валим отсюда, пока не рванула! – предложил Алексей. Втроем они уставились на Петьку, который имел последнее слово.
   Ерш глубоко задумался и сказал:
   -Просто так мина не рванет. Для этого нужно ее по носу хорошенько долбануть.
   -А, если она ржавая уже и взрыватель сработает? – показал свои знания предусмотрительный Алеша, а Колька с Олегом дружно кивнули головами, соглашаясь с другом.
   -Ладно. Я посмотрю осторожно, а вы отойдите подальше. Вдруг и правда рванет, - решил поднять свой рейтинг смелый Ерш.
   Мальчишки из солидарности со своим предводителем остались на месте, а Петька нагнулся к яме и стал руками разгребать песок вокруг мины. Пацаны напряглись в томительном ожидании и смотрели на своего товарища.
   Когда он вытащил хвостатый снаряд, то положил его на песок. Все подошли ближе и потрогали холодный металл руками. Прикосновение к корпусы мины вызывало какое то тревожное чувство, чувствовалась жуткая опасность, поэтому пацаны коротко дотрагивались до снаряда и отдергивали руки, приговаривая:
   -Ишь, тупоголовая какая.
   -Сколь в земле пролежала.
   -Лежи спокойно и не брыкайся.
   Петька Ерш стал строить планы:
   -Если взрыватель клещами выкрутить, то можно тол из нее выплавить и сделать маленькие бомбочки. Можно рыбу глушить. Будем с наваром!
   Друзья решительно отказались от этой затеи. Слишком опасно это было, и никто не хотел рисковать.
   -Без рук можно остаться, а рыбы можно и бреднем наловить. Не меньше будет и живы, останемся, - сказал Алексей.
   -Мы не будем разряжать, - оказались Олег с Колькой.
   -Что запоносили? Я сам буду взрыватель выкручивать, а вы можете в стороне стоять, - стал давить на пацанов Петька, но Алеша решительно возразил:
   -Мы не поносим, и ты это знаешь! Только мы с тобой не пойдем и родителям твоим скажем, если вздумаешь один это делать. Забыл, как пацанов дяди Мити Понедельника разорвало гранатой? Тоже хотели посмотреть, что внутри у нее.
   -Продать меня хочешь? – стал закипать Ерш и обратился к Кольке с Семкой:
   -Вы тоже с ним заодно?
   -Мы тоже против этого и не продать тебя хотим, а жизнь твою спасти, - сказал Колька.
   -Можешь не водиться с нами, но мы тебе не друзья больше. Ищи себе других, - рассердился Алексей.
   -Да, можешь с другими свой танк искать, - поддержал друзей Олег, смачно плюнув на землю.
   Петька оторопел от такого отпора и задумался. Водиться с другими, означало для него, дружить с девочками, потому что кроме них и еще двух мальчиков-ровесников на улице жили только девчонки и малыши, вроде Толяна. Все это промелькнуло в голове у Ерша и теперь ему предстояло с достоинством отступить от своего плана, не теряя авторитета.
   -Чего раскричались? Не дурнее вас! Не открутить будет головку мины. Заржавела. Давайте снаряд в костер бросим.
   Пацаны имели уже опыт подрыва крупнокалиберных патронов в костре, поэтому дали свое на это согласие, так как считали, что это безопасно и им было интересно, какой глубины воронка от взрыва получится. Кроме того, лучше заключить мир с Петькой, чем объявлять ему войну. Взаимоотношения в коллективе пацанов - дело тонкое.
   Про танк решили получше разведать у Митрича и для этого подружиться с его сыном Володей, который был на год младше Алексея, самого младшего в этой компании. Дружно направились в сосновый бор, где было, по их мнению, самое подходящее место для их задумки развести костер и бросить туда найденную мину. Весь маршрут снаряд пронес Петька Ерш, и никто не претендовал на это право.
   Со знанием дела развели костер у большой сосны, чтобы можно было подвесить мину веревкой, которая все-таки пригодилась. Когда костер разгорится, то отпустить веревку и укрыться в ближайшей воронке, получившейся от взрыва немецкой бомбы, сброшенной с фашистского самолета. Рядом проходила железная дорога, и по обе стороны от нее можно было встретить многочисленные ямы от разорвавшихся бомб.
   Привязали мину к веревке, перекинутой через нижний крупный сук мощного дерева, Семка взялся за конец веревки и стал ее держать в натянутом состоянии. До ближайшей воронки было еще метров пять, а найти еще куска бечевы не представлялось возможным.
   -Что будем делать? Будем костер тушить? – воскликнул Олег. К нему подошел Петька и взял конец веревки в свои руки. Затем скомандовал:
   -Ложитесь в укрытие, а я прибегу следом, как только костер хорошо разгорится.
   Пацаны дружно рванули к большой яме, запрыгнули внутрь и сразу же выглянули наружу, наблюдая за своим предводителем. Только глаза и головные уборы мальчишек можно было видеть вдоль кромки воронки.
   Ерш подождал минут пять и, отпустив конец веревки, стремительно запрыгнул в ямку. Все мальчишки скатились вниз и прижались поплотнее к земле. Всех охватила отчаянная жуть ожидания, молча стали ждать взрыва мины. Прошла минута, другая, пять минут, но ничего не происходило.
   Друзья переглянулись и Алексей предположил:
   -Может костер потух?
   -Нет. Не может быть, огонь большой был. Да и дым, смотри, как идет! – сказал Колька.
   Из воронки можно было видеть сероватое облако дыма, поднимающегося к кроне дерева и просачивающегося сквозь многочисленные ветки, усыпанные длинными зелеными иголками. Выглянуть, и взглянуть на костер было страшно, а друг в это время рванет, то может и головы снести, поэтому решили лежать в воронке до победного конца.
   Через полчаса всем стало надоедать лежание на земле. Семка стал почесываться, так как лежал на сосновых шишках, обильно посыпанных по земле ямы с ближайших деревьев. У Кольки Зуба под пузом оказались коричневые муравьи, которые заползли ему за рубашки и он, тихо ругаясь, боролся с насекомыми. Петька молчал и терпел неудобства, как и положено главарю, а Алеша перекатывался с живота на спину и наоборот.
   Мальчишки, измученные ожиданием и любопытством, подползли к краю воронки и осторожно выглянули наружу. Костер окончательно прогорел и уже едва дымил, а мины было не видно. Пацаны переглянулись, но вылезать из укрытия не решались. Страх был сильнее, чем желание вырваться из опостылевшего укрытия.
   -Была, не была, - проговорил Петька и, поднявшись с земли во весь рост, направился к костру. По пути Ерш поднял суковатую крепкую ветку, сломанную у сосны ураганом, подошел к сосне, у которой был разведен костер и, укрываясь за стволом дерева, вытолкал мину из выгоревшего, но еще тлеющего костра.
   Когда Петька подошел к мине, то из ямы вышли и остальные пацаны, окружившие снаряд, мирно лежащий на замшелой земле. По пути, выкаченной из кострища, мины были видны следы темного перегорелого вещества, высыпающегося из нутра хвостатого опасного снаряда.
   -Да она пустая, зараза! – выругался Петька и подцепил веткой мину, поднял кверху. Из хвостовой части струился наружу песок, набившийся в корпус снаряда и теперь перегоревший в костре, получил свободу.
   Разочарованные мальчишки забросили обгоревший корпус в сторону и направились по своим домам. Теперь будет нечем хвастаться перед сверстниками большого села и не придет им сегодня слава героев. Правда, скоро придет «героям» слава, но она будет другая и осталось ждать им до нее не больше, чем один час.

   Глава шестая
   На воре шапка горит

   Когда Алексей вошел в свой дом, то его мать сидела в прихожей за столом у переднего окна и что-то шила на швейной машинке. Мерно крутился маховик ножного привода, и машинка мерно и тихо стрекотала по яркому коленкору. Будет кому-то нарядное платьице к празднику, а маме лишние рублики к скромной зарплате истопника железнодорожной котельной.
   Мать, заметившая приход сына, прекратила напевать себе песенку под нос, но шить не перестала и глаз на мальчика не поднимала. Алексей, сделав пару шагов от двери, остановился напротив печи, почувствовав какую-то тревогу и горе в доме. Он недоуменно оглянулся кругом, но ничего такого, что предвещало бы беды, не заметил.
   -Показалось, - подумал мальчик,
   -Сейчас строчку закончит, и будет звать поесть что-нибудь. Будет накрывать на стол ворчать, что бегаю незнамо, где и с кем, что озорничаю, поди, и надо бы батьке сказать, чтобы выпорол ремнем для ума.
   Но мама продолжала шить и вроде внимания на него не обращала. Такое поведение женщины вызывало у мальчика небывалую тревогу, и он присел на крашеную табуретку, стоящую возле кухонного стола, расположенного почти у входной двери.
   После длительной молчаливой скорбной паузы, мать повернула свое лицо к притихшему мальчику. Ее голубые глаза наполнились слезами, лицо было столь печально и горестно, что Алексей сам едва сдерживал слезы.
   -Горе у нас, сынок, большое горе и я не знаю, что мне делать теперь. Как жить с таким срамом, - начала она тиха и проникновенно.
   -Да, что случилось, говори! – закричал мальчик.
   -В нашей семье тать появился. Пока тебя дома не было, я сомневалась, а появился ты, то сразу почувствовала: ты это был и наш сын вор теперь.
   Совсем сбитый с толку, растерянный и напуганный, Алексей спросил:
   -Да, как ты узнала?
   -Запомни сынок. Вора издали видать, на нем завсегда шапка горит! Что тебе не хватало! Все лучшие куски вам отдавали. Да, как тебе в голову взбрело обидеть одинокую женщину, без мужика в доме. Она корову не держит, что сена одинокой женщине не накосить. А живет со своего огорода, да, что на стрелке получит. Мы с папкой вдвоем работаем, а концы с концами трудно сводим. Вот сам и посуди. Добро вы сделали, али зло?
   Мальчика, схватившегося невольно за свою тюбетейку, слова матери намертво гвоздили к стулу, лицо Алеши покраснело от стыда, и он был готов провалиться сквозь землю.
   -Лучше бы побила ремнем, чем так говорить, - подумал он.
   Мать продолжала говорить и ее негромкие слова больно жалили мальчика, который уже раскаивался в содеянном, и желал сейчас лишь одного: прекращения этой пытки словами.
   Обстановку несколько разрядила Алешина младшая сестренка, которая пришла с улицы, испуганно прислушалась к словам матери и замерла у печи. Ее мамины глаза наполнились влагой и, не смотря на большую любовь к своей матери, она приняла сторону своего любимого брата, который всегда возился с ней и защищал от обид. Сестренка осуждающе взглянула на братика, низко опустившего свою голову, и сказала:
   -Мама, он не будет больше. Ты не говори папе и не бейте его ремнем.
   -Вот, защитница сыскалась тебе, - опешила мать и едва заметная улыбка мелькнула на ее лице. Напряженная обстановка была разряжена и женщина размыслив что-то про себя, произнесла:
   -Ладно! Пойдем сейчас к тете Варе, и ты повинишься перед женщиной, скажешь, что не будешь больше огородничать.
   -Не пойду, - еще больше напугался мальчик.
   -Пойдешь! Нагадил, то сумей и убрать за собой!
   Голос матери звучал твердо и решительно. Мальчик почувствовал, что идти нужно и понял еще, что воровать в чужих огородах больше не будет, и другим не посоветует.
   Алексей с матерью вышли из дома, и пошли по улице в сторону дома тети Вари. Мать шла впереди, а позади ее еле передвигал ноги Алексей, подавленный этим происшествием.
   Сквозь редкий плетень на придворке дома, где жил Петька, Алексей увидел, как отец Ерша, намотав на руку широкий армейский ремень, сильно хлестал его по спине. Тот, молча, терпел побои и приговаривал:
   -Хоть убейте меня, а туда я не пойду.
   Мать Петьки стояла рядом и приговаривала:
   -Вот бандит, какой вырос на мою седую голову. Пропадешь ведь, злыдень. Скажи, что не будешь в чужие огороды лазить и нас позорить. Петька молчал и загорелой рукой вытирал свои невольные слезы.
   -А ты вечером свое получишь, - сказала мать своему сыну. Родители Петьки, увидев их, прекратили истязание Ерша, который немедленно улизнул, от греха подальше, в огород и вышли на улицу.
   -Вот ведь какой балбес растет. Всю спину ремнем расписал, а он молчит и не винится. Что из него получится? Не знаю! – сказал коренастый мужчина, отец Петьки.
   -А вы к Варе направились. Правильно. Пусть сам посмотрит, что наделал. А мой нашкодивший байстрюк нейдет никак туда. Скажи, что сама к ней забегу.
   Когда Алексей с матерью поравнялись с домом Кольки Зуба, то увидели Кольку с матерью, выходивших вдвоем из калитки. Они тоже шли к месту их преступления.
   Женщины, оживленно обсуждающие их разбойное нападение на огород бедной женщины, пошли впереди, а виновники позади. Вдвоем идти на „эшафот“ было веселее. Колька тоже был не порот ремнем, как Петька, а только, как и Алексей, призван к совести словами.
   Все шло, как по отлаженному сценарию. Напротив дома Семки, увидели его мать, ведущую слегка упиравшегося Олега за руку к калитке. Он был уже, как положено, наказан, скорым на руку и суровым отцом. Мать желала его сопроводить теперь к тете Варе.
   Сам Семка, поротый не раз, особенно не унывал и не тосковал. Он имел простую жизненную позицию: воровать, так воровать, а попался, так отвечать, поэтому шел на расправу с высоко поднятой головой. Упирался только для приличия, чтобы не подумали, что его можно легко дубасить, и водить за собой, куда кому вздумается.
   Больше переживал маленький Толян, который видел весь процесс порки Олега и теперь стоял растерянный и не знающий, что делать в таком случае: пожалеть среднего любимого брата или дипломатично промолчать. Ведь ремень отца может запросто и до него достать, если скажет слово в защиту, поэтому стоял, молча, и глотал соленые слезы.
   Из всех присутствующих здесь, не скрывал своей радости только Юрис, который стоял, прислонившись к столбу калитки, открытой на улицу и лицо его пересекала кривая ехидная усмешка.
   -Говорил вам, чтобы шли со мной в библиотеку. Нет, вам с Петькой нужно танк откапывать. Вот и получили горяченьких с оттяжкой, - с удовольствием отомстил он подошедшим мальчишкам, заодно, как бы невзначай, сдал взрослым и разыскиваемый ими танк, следствие по которому будет произведено позже.
   Пополнившаяся колонна пошла дальше, впереди возмущенные женщины и шепчущиеся между собой пацаны позади.
   Перед домом тети Вари мальчишки окончательно притихли и автоматически выполняли команды женщин. Вошли в сени и постучали во входную дверь. Послышалось разрешение войти и многочисленные посетители, перешагнув высокий порог, оказались в просторной прихожей большого дома.
   Внутренние стены дома были ничем не обиты и поражали простой красотой оструганного дерева. Высокий потолок обит широкими тесаными досками, и только ровный деревянный пол окрашен коричневой краской. В углу стояла белая печь, крашенная известью, отгородившая небольшую кухоньку и простенькая мебель: стол, стулья и возле окна большая кровать. На кровати лежала старенькая женщина и широко улыбалась вошедшим:
   -Знакомые все лица. Ну, здравствуйте, мальчики. А, где же ваш атаман? Не видать!
   У стола сидела тетя Варя, которая поздоровалась с женщинами и предложила:
   -Садитесь к столу, а мальцы пусть постоят. Издали лучше их видать будет.
   Пацаны изумленно разглядывали изможденную женщину, лежащую у окна и их лица стали ярко красными от стыда.
   -Она все видела, как мы лазали по грядкам и рвали огурцы, - пришло им в голову, но больше всего было стыдно, что полезли в огород, где живет беспомощная женщина. Все трое удальцов мучительно мялись у порога, не поднимали голов и теребили руками свои шаровары.
   -Красивые у вас, соседушки, мальцы, а главное все лицом на отцов своих вышли. Ну, слушаю вас, мои дорогие. С чем пришли или, что сказать мне желаете? – спросила тетя Вера.
   Тишина и сопение носов пацанов.
   -А есть ли у них языки? На огороде тоже только их старшой говорил, а они молчали, - усмехнулась со своей постели женщина. Для нее, кроме неприятности с потравой огурцов, было еще и небольшое развлечение. Не часто в доме у них посетители с дальних от них участков.
   -Говори Алеша ты, первый, - сказала мать.
   -Я больше не буду, - выдавил Алексей.
   -Что не будешь? – была неумолима мать мальчика.
   -Не буду больше в ваш огород лазить, - поправился мальчик.
   -А в другой огород, значит, будешь? – спросила тетя Вера.
   -И в другой не буду.
   -Вот и скажи всем, что не будешь по огородам лазать и воровать овощи. Не забудь прошения попросить. Что мы должны из тебя клещами слова тащить. Когда чужое в карманы пихал, то смелый был, а теперь робкий стал, - желала непременно слышат Алешина мать.
   -У нас нет карманов. Мы за пазуху складывали, - неудачно выдавил из себя Алеша, вызвав усмешки старших.
   -Ну, слушаем, - настаивала мать мальчика.
   -Простите меня. Я не буду больше по огородам лазить и воровать, - проговорил Алеша.
   Затем последовали извинения и заверения не воровать от его друзей, слышавших, как и, что нужно говорить. Женщины удовлетворенно переглянулись, а тетя Вера сказала:
   -Прощаю я вас на первый раз. Надеюсь, что не будете больше озоровать и чужие гряды в огородах мять. Захотите огурчиков попробовать, то заходите в гости да попросите. Всегда буду, рада угостить, а лазать без спроса нехорошо и воровством это называется.
   Женщины, удовлетворенные наказанием своих сыновей и прощением их односельчанки, вышли на улицу и отправились в направление своих домов, обсуждая на пути другие взрослые дела. Мальчишки припустили бегом к озеру искупаться и смыть свой позор. Сегодня они получили свой первый жизненный урок и навсегда запомнили, что воровать очень плохо и больше не совершали набегов на чужие огороды.
   Стали взрослыми и прожили свою жизнь честно и в трудах до глубокой старости. Всегда, с тех пор, помнили, что на воре шапка горит.