На следующий день озадаченная выборами будущего мужа Кира весь день просидела дома. В разумные мысли то и дело мягко вплетались отрывки «межрасовой» страсти, которые сводили на нет всю проделанную мозгом работу. Рука тут же тянулась к мобильнику. Звонить Рамзану. Чтобы позвать его к себе.
Наверное, она бы сломалась. Но очень вовремя вернулся из Приозерска Санька.
- Кир, я ненадолго, - гнусаво выдал он с порога. – Только чаю попью. Не хочу тебя заражать.
Санька явно обогатился за прошедшие выходные как минимум насморком. Ну и чихал в шарф.
- Малины тебе надо.
- Валяй, - согласился он. Прочихался и посмотрел, наконец, внимательно на Кирку. Та суетилась в кухне, наливая чай, откапывая в шкафу розетки для варенья. В общем, вела себя крайне подозрительно, тем более что ни разу не посмотрела ему в глаза.
Кире было реально стыдно. Не понятно только – за что.
- Виделась с ним? – закурив, спросил Санька.
- Он сам сюда приперся! – воскликнула девушка. И тут же поняла – косяк, оправдательный тон выдает ее с потрохами.
- Славно потрахались?
- Сань….
- Да не, я ж не против. Только не стоило, - говорил парнишка нарочито равнодушно.
Кирке на глаза слезы наворачивались.
- Иногда надо подумать и выдохнуть, - поучительно продолжал Санька. – Это ж я не из ревности, Кир… Нельзя идти на поводу у своего «хочуна» постоянно. Тебе ж больнее будет….
- Блин, какая я дурында!
- Не то слово. Была б ты пацаном, я б тебе чешку начистил, дабы проветрить мозги!
Все! Кирка решительно зажурчала, громко всхлипывая. Санька, конечно, не выдержал, обнял ее и погладил по волосам.
- Ну, все, успокойся. Ты, может, решила, что любишь его?
- Да я не понимаю! Я не знаю, в том-то и дело!
- Он что-то тебе предложил?
- Быть рядом… Я знаю, что значат эти его слова… - она помотала головой, стряхивая очередное искушение броситься за мобилой.
- Еще раз говорю тебе. Начинай, в конце концов, думать. О ней – о Кристине, - ткнул ее Санька в уже приличное (совсем не по сроку) пузико.
Кирка с самого известия о беременности обозвала свое будущее чадо Кристиной. А подружка с работы предложила вместо, как ей казалось, неблагозвучного Рамзановна, очень благородное – Романовна. Санька про уже придуманное отчество знать не знал.
Пока девушка утирала очередную порцию слез, паренек закинул в себя еще пару ложек лечебного варенья и отбыл, пообещав назавтра быть в добром здравии у нее. А Кирка дала клятву, что не дотронется до трубки с целью совершения исходящего вызова.
- Накажу! – грозно помахал пальчиком на прощанье Санька.
Но ближе к ночи перед первым трудовым днем ей стало совсем не до Рамзана.
Кирка даже не поняла сначала своих внутренних ощущений. А потом въехала – тянет живот и не по-детски. Она перепугалась и улеглась в позу эмбриона, пытаясь замереть без движения. Но боли не прекратились. Она даже заглотнула несчастную «но-шпу» - и тоже безрезультатно.
- Лежи спокойно! Я еду к тебе! Только «скорую» вызову, - велела маман, которой позвонила перепуганная Кирка. Наконец-то, она поняла, что это - угрожающее ее беременности состояние. Н-да, знания, добытые тяжким трудом в мединституте за долгие годы, видать, хранились чрезвычайно глубоко. В недоступном для стресса месте.
«Скорая помощь» оправдывала народную мудрость «наша скорая – самая скорая в мире» и ехать весьма не торопилась. Мама успела собрать Кирке вещмешок в больницу и наорать на нее. Просто устала отвечать одно и то же на вопрос дочери:
- А может, мне просто укол сделают?
И даже когда доктора уже велели одеваться и выползать на улицу, она озадачивалась:
- У нас же вылет скоро. Меня же выпустят?
Родительница скептически оглядывала ее и бурчала:
- Ага. Конечно. И ручкой в след помашут.
В общем, Кира попала по полной.
Доктор в приемном покое строго расспрашивала ее о последних проведенных днях.
- Что могло послужить причиной приступа?
- Понятия не имею.
- Вы спортом не занимались? Чем-то активным на выходных?
- Да нет….
- Вы замужем?
- Нет, - Кирке в который раз ужасно хотелось покраснеть, что совершенно не актуально в нынешнее время. Но и не получалось.
- А половой акт у вас был за эти дни?
И тут она поняла. Их с Рамзаном акробатические номера смело можно было отнести в активные виды спорта. Тем более что времени с последней встречи прошло много, а, следовательно, и накоплений страсти хватало.
В общем, виновник ее нынешнего состояния был найден.
Доктор покачала головой. И изрекла:
- Боюсь, для сохранения беременности вам придется сильно ограничить секс в своей жизни до родов.
- Блин, все из-за этих мужиков! – рыдая, обобщала девушка, поднимаясь на отделение. Мама только качала головой. Она же видела, что ее непутевое дитя не в состоянии взять на себя хоть каплю вины.
- И надолго я тут? – поинтересовалась Кира у постовой медсестры.
- Здесь с твоей проблемой стандартные полторы-две недели лежат.
- Пипец! – ужаснулась Кирка. И грустно задвинулась в палату. Палата мирно почивала – все-таки время было позднее.
Пока девушка обдумывала свою участь, восседая на стуле, деятельная мама застелила ей кровать и уехала, пообещав прибыть завтра.
«Я в больнице», - отстучала она сообщение Саньке. Он тут же перезвонил, и она пулей выскочила в коридор, чтобы не разбудить соседок. Нехорошо было бы начинать знакомство таким образом.
- Что случилось?
- У меня угроза. Живот заболел.
- Из-за нервов что ль?
- Нет, - Кира замолчала. Объяснять Саньке, из-за чего она в больнице оказалась, совсем не было желания. Но он и так просек.
- А-а-а. Из-за кувырков…
И Кирка обреченно ждала его – « ну вот! Допрыгалась!» Но паренек не стал ее корить.
- Все будет хорошо, Кирюш. Полечат тебя, и с ребенком все будет в порядке.
- Жалко, что я, похоже, никуда не полечу. Земля обетованная так меня и не узнает, - вздохнула девушка в трубку.
- Ты ее еще потопчешь мильон раз, - пообещал Саня. – Ложись и отдыхай. Я завтра приеду.
- Только если выздоровеешь!
- По-любасу.
- Истомина! – грозно прозвучал голос почти у Кирки над ухом.
- Это я, - кивнула она неожиданно подкравшейся докторице.
- Пройдемте на осмотр.
К гинекологам Кира относилась много лучше, чем, например, к стоматологам. Почти любила. Взбиралась на кресло без всякого страха и умела совершенно расслабляться. Поэтому осмотр никогда не доставлял ей неприятных ощущений.
В комнате с серьезным названием «манипуляционная» находилось три гинекологических кресла, куча шкафов и пять человек народу. Стул для одежды, на котором предполагалось оставить «все, что ниже пояса», располагался на приличном расстоянии от кресла, на которое Кирку позвали. И все бы опять же было ничего, если бы все пять человек не следили почему-то за каждым ее телодвижением. Кто из них врач, кто медсестра, а кто все остальные разобраться было невозможно.
Девушка улеглась поудобнее и оказалась лицом, ну а точнее – кое-каким местом – прямо к окну. Окошко в виду душности помещения было приоткрыто. Оттуда, поначалу приятно, задувало. От тусовки в белых халатах отделилась парочка довольно юных созданий. Одно погрузило, видимо, зеркало, внутрь Киры – довольно неловко, а второе с умным видом наклонилось, что-то там разглядывая. Зрелище было то еще!
Минут пять девицы с индифферентными лицами изучали Киркино междуножье, изредка подкидывая ей стандартные вопросики:
- Жалобы?
- Когда началось?
- Подобное было?
Но последний вопрос, заданный уже на приличном расстоянии от девушки, убил ее наповал.
- А какой срок у вас? – спросило наиболее поюзавшее Кирку медицинское светило. «А хрен ли ты там ковырялась полчаса?» - очень по-еврейски хотелось ответить девушке. Но она сдержалась и оттарабанила, как в школе учили.
- Да-да, - кивнуло нечто, типа доктора.
Сомнений в том, что ее осматривали самое большее ординаторы, видимо, первого года обучения, у Киры не было.
- Встать-то можно? – спросила она, поскольку команду на подъем никто не давал.
- Лежите, лежите, - отрапортовали из угла со столом. И Киркины коленки покорно зависли на подставках. А ветерок из окошка уже становился не столь приятным. Да и вообще – поза какая-то не из любимых Кирой была.
Но она же девочка послушная.
С правой стороны подошла медсестра и стала готовиться к забору крови из вены. Вены у Киры были плохими. Точнее, их почти не было. Как у сторчавшегося наркомана. В общем, процесс растянулся. Девушка молча наблюдала ковыряния медперсонала в поисках крови, а кое-где уже откровенно было холодно.
- Все, - выдохнула медсестра, выдернув шприц. И Кирка тут же зайцем спрыгнула с проклятого кресла и понеслась натягивать штаны. Естественно, пятнадцать минут унижения, да еще и подмерзание в итоге обернулось для нее ярчайшим синяком на полруки. Как потом она убедилась, эта беда настигала каждую, поступавшую на отделение. Ибо ни у кого не рождалась благая мысль зажать вену после прокола. Все только и думали о том, чтобы одеться.
В общем, впечатленная до нЕльзя девушка грустно вернулась в палату и завалилась спать.
Утром состоялось знакомство с больничными порядками.
В семь утра неожиданно загорался свет и раздавался вопль:
- Градусники!
Тембр и громкость зависел от дежурящей медсестры. Особо добрые личности даже выключали свет после раздачи термометров, и можно было еще поспать. Еще через полтора часа сон прервала другая личность в медицинском облачении. Она зашла в палату и отдекламировала пять фамилий, в том числе и Киркину.
- В процедурную! На уколы!
Соседки Киры оказались вполне приветливы и даже сопроводили новенькую к месту раздачи инъекций.
Утренний обход доктора ограничился вопросом: «Как дела?» и легким смятием девичьих животов.
- Петр Саныч, - вдруг заканючили с четырех коек. – Выпишите нас. Ну, сколько можно?...
- Лежать! – рявкнул доктор, совсем не злобно. Обернулся к одной. – Тебя завтра. Точно.
- Ура!
- Ну, Петр Саныч, - продолжали атаку еще трое.
- Молчать! Завтра поговорим! – подмигнул он и вышел.
- Счастливая ты, Катька, - кивнула самая ярая активистка той, которой пообещали «волю».
- Девочки, не борзейте! Вы все девять дней лежите, а я уже почти две недели, - осадила ее Катька, продолжая от радости скакать по кровати.
Кира ужаснулась. Самолет, держащий курс на Израиль, без сомнения, улетит без нее.
И улетел, конечно. Кстати, и без мамы, которая тоже собиралась на историческую родину.
Санька слег с температурой и прочими прелестями простуды. Ни о каких навещаниях речи не шло. Алка, кстати, тоже подозрительно синхронно с ним загнусавила в трубку. Мама приехала, как обещала, и привезла любимой дочери целый гастроном.
- Ну, ты меня тут явно надолго поселила! – констатировала Кирка, разгребая продукты.
- Не думаю, что ты будешь наслаждаться больничным питанием, - скептически предположила мамуля.
Действительно, это было нереально. Завтрак и ужин походили друг на друга однообразными кашами и различались только предложением утром кусочка масла. На обед излюбленным первым являлась «капуста на воде» (на пресловутые щи это произведение кулинарии явно не тянуло). Во втором блюде всегда были следы и явные признаки мяса. Само мясо, как правило, отсутствовало. Роскошнейшим обедом считалась котлета, куриное или рыбное суфле.
В общем, финансовый кризис, накрывший весь мир, не обошел стороной и лечебные учреждения, решила Кирка.
Второе ее утро в больничной койке было бурным. Соседки на три голоса (Катька «паковала чемоданы») умоляли Петра Саныча выписать их. Доктор сломался под натиском беременных дамочек.
В течение двух последующих часов в палате творился полный хаос. Кира с завистью взирала на копошения девочек. Они не обращали на нее никакого внимания, только изредка подбегали к ее тумбочке.
- Ну не потащу же я воду домой! – восклицала соседка, тряся двумя литрами «Бон Аквы».
- Клюквенного варенья у меня и дома хватает, - улыбалась другая, водружая на столик банку.
- Спасибо… - грустно благодарила Кира.
Боли в животе оставили ее еще в приемном покое. Она бы с радостью тоже отправилась подальше от больничных стен.
К часу дня в палате стало тихо и грустно. Девушка задумчиво вертела в руках мобильник. И даже стала набирать не сохраненный нигде, кроме ее памяти, номер, но на кнопочку «позвонить» нажать почему-то не смогла.
«Какие у тебя новости, абазинчик?» - отправила она смс-ку Рамзану. Отчет о доставке пришел, а вот ответа не последовала.
Чего и следовало ожидать. Новостей, скорее, ждал он от Киры. Решения. Если и ждал вообще. Не могла же она, лежа в больнице, знать точно – о чем он там сейчас думает.
« А ведь он мог бы хотя бы поинтересоваться моим здоровьем…», - подумала Кирка с обидой и ударилась в предобеденный сон. Сборы девчонок ее утомили.
А дальше на несколько часов ее палата превратилась в проходной двор.
Первой пришла дама средних лет. Облачилась в халатик и постелила простынку. И уселась на кровати в ожидании.
- Показать вам, где столовая? – любезно предложила Кирка.
- Я тут ненадолго, - отказалась женщина с каким-то явным намеком. Тут девушка и сообразила, что тетечка-то на аборт. Через пять минут еще две койки были заняты подобными персонажами.
Лежащая на сохранении, собственно говоря, Кира с легким подташниванием от осознания ситуации, создаваемой эскулапами, убрела на обед. И постаралась не возвращаться оттуда как можно дольше.
Но поспела в палату как раз к возвращению после операции той самой первой мадам.
- Девушка, вы ей лед снимите, пожалуйста, через двадцать минут, - попросили сестрички, сбросив на кровать отходящее от наркоза тело. И усвистали, пока Кирка изумленно хлопала глазами.
Двум «абортницам» лед она, брезгливо морщась, сняла. Когда привезли третью, накинула кофту и заявила:
- Я ухожу. Ко мне сейчас придут. И следить ни за кем не собираюсь.
Тошнота от происходящего усиливалась. Ее как-то мало волновало ограниченное количество коек, как причина, по которой у нее весь день менялись соседки.
Вечером палата стала заполняться такими же беременными, как она. То есть – не спешащими извлекать на свет Божий свое создание раньше срока. На соседней кровати даже оказалась Кирина тезка, коих она встречала единицы за всю свою жизнь. Чтобы не путаться соседка согласилась откликаться на Кирочку.
Поделились сроками. Диагнозами.
Диагнозы совпадали до слова. А вот сроки разнились – Киркин проект был самый молодой. Хотя ее живот и был значительно больше, чем у Светланки с ее восемнадцатью неделями.
Жизнь в больнице, конечно, не отличается разнообразием. Но надо сказать, Кирочка значительно всем скрашивала время. Она была от природы словоохотлива. Говорила много, весело и подолгу. Кирка даже засыпать под нее пыталась. Но не могла. Привыкла все-таки людей слушать. Тем более что интересно.
Кирочка задавала много откровенно-личных вопросов. Например, через несколько дней она спросила Кирку, где та познакомилась с мужем.
- У меня нет мужа, - нарочито бодро пожала плечами девушка.
- Ну, от кого-то же ты забеременела! – настаивала Кирочка.
С этим сложно было поспорить.
Поначалу Кирка хотела сочинить трогательную историю, что ее муж капитан дальнего плавания. И, конечно, он ушел на полгода в рейс. Но, оглядев своих соседок по палате, плюнула и выложила все, как есть.
Никто не закидал ее тухлыми помидорами за беспредел и разврат, как ни странно. Кира умела излагать иронично, отстраненно, словно ни капли не переживая. Все истинное чувствование оставалось внутри.
Слова вылетали с улыбкой. Девчонки ржали.
Сердце обливалось кровью.
Но этого никто не видел.
Оно обливалось кровью, когда соседок навещали мужья. Иногда Кирка вечером отворачивалась к окну и плакала. От одиночества. Санька разболелся нешуточно. Звонил, конечно, но даже и не каждый день. Мнительной Кире (гормоны усиливали и это свойство ее характера) порой казалось, что он ее наказывает за ту встречу с Рамзаном.
Алка тоже не уделяла подруге лишнего внимания. Беременная женщина на ранних сроках отличается повышенной раздражительностью и обидчивостью. Кирка сама никому не названивала, просто копила претензии.
Будущий папаша отмалчивался. А Кирина рука все чаще вообще не дотягивалась до телефона. Ответственность, тяжким гнетом нависающая над ней, вымотала ее до предела. Она упорно отодвигала решение. Ибо никто ее и не поторапливал.
Звонили с работы. Особенно человек, мнивший себя ее непосредственным начальством. С которым с Кирки была взаимная неприязнь на почве ее «недавания». Фамилия у него была почти говорящая – Овнов.
- Поработать-то желания нет? – интересовался он. Ибо все Кирины обязанности сваливались на него во время ее отсутствия. И если бы он еще что-то делал.
- Есть. Но в больнице это сложно, - пыталась сохранять спокойствие девушка. Что давалось ей все тяжелее и тяжелее. На ее тумбочке даже прочно прописался «новопассит». Не помогал, правда, ни разу, зараза. Но какой-то психологический успокоительный эффект давал.
Петр Саныч, случайно узнав о медицинском прошлом Кирки, стал к ней более внимателен. Даже единожды вызвал ее на внеплановый осмотр. И самолично мягко поисследовал ее нутро.
- Не больно тут? Как ощущения? – спрашивал он. И все происходило так по-доброму, что девушка совсем не напрягалась. И пошутила:
- Ну, почему же больно? Почти приятно!
Доктор, довольно молодой, в общем-то, человек, реально смутился! Кира голову бы дала на отсечение, что это так. Поэтому смутилась сама.
- Извините, - пролепетала она. Но Петр Саныч уже принял серьезный вид и сказал:
- Вообще, ситуация у тебя довольно опасная. К концу недели я, конечно, тебя выпишу. Но мне бы хотелось, чтобы ты оставила телефон, по которому можно с тобой связаться. Интересный случай. Хочется знать, как будет дальше.
Кирка впала в ступор. Написала на листочке свой номер, а врач тут же спрятал его в карман халата. Что совсем не намекало на подход к Кирке с точки зрения чисто медицины.
- Иди в палату, - отпустил ее Петр Саныч.
Она даже забыла спросить, что в ее случае такого интересного. Только подумала, бросив на него взгляд: « А ведь он довольно симпатичный…» Натура давала о себе знать в самые непредсказуемые моменты.
Живот с того дня по утрам доктор наглаживал Кирке еще ласковее и аккуратнее. Даже соседки по палате оценили и принялись по-доброму подшучивать над девушкой.
- Кристина Петровна звучит не хуже Романовны, - подмигивала Ритка, самая старшая из них.
- Ой, столько вариантов отчеств у меня уже, прям тону в мужиках, - притворно закатывала глазки Кира. И хохотала. Долгими темными вечерами они уже успели поделиться многими своими личными вещами. Девчонки в палате становились все ближе и ближе. И хотя выписки все ждали с нетерпением, Кирке было немного жаль того момента, когда придется расстаться. Тем более что сразу по выходу из лечебницы она собиралась заехать на работу, дабы оценить фронт предстоящих действий.
Кирку отпустили на день раньше остальных.
- Домой. И лежать пока, - велел Петр Саныч. И шаловливо добавил в полголоса: - Проверю…
Она послушно кивнула, уже продумывая, будет ли через полтора часа на работе.
Девчонки даже помогли ей спустить вниз баулы, накопленные за время «отлежки». Было действительно немного грустно.
Позвонить Рамзану Кира так и не решилась. Забрать нагруженную вещами девушку согласился давнишний ее любовник, с которым она умудрилась сохранить дружеские отношения. Он же и отвез ее на работу.
Там царила паника.
Конечно, появление ее в коридоре сопроводилось возгласами, наподобие:
- Ого! Кто нас посетил!
- Какие люди в Голливуде!
- Кира вернулась!
Кто-то был более радостен, кто-то менее.
Все ждали грядущего сокращения. Конечно, с ужасом. Кирке в ее нынешнем положении бояться было нечего. Правда, на работе о своей беременности она не распространялась и не собиралась до поры, до времени.
Но кто ж знал, что эта пора наступит несколько раньше, чем ей того хотелось!
- Скоро, Варламов приедет, - полушепотом сообщили ей соседи по кабинету. Каждый размышляя, не по его ли душу. О просто визите вежливости начальника департамента речи и не шло. Кирка тоже отнесла его прибытие на свой счет. И вот она как раз-таки не ошибалась. Ведь начальнику тихо сообщили, что она имеет намерение показаться в офисе.
А пока высокое руководство ехало, она мирно разгребала горы документов на своем столе. Конечно, заменяющему ее немолодому мужчине было чрезвычайно сложно даже раскладывать ежедневно бумажки по подписанным лоткам.
А посему вместо плодотворного труда девушка убила два часа на сортировку. И настроение имела к приезду Варламов отнюдь не радостное. Да и устала к тому же. Ведь только что с больничной койки.
-Кир, зайди ко мне в кабинет, - попросил один из ее коллег. Она удивилась, ибо крайней редко туда захаживала с некоторых пор. Тетечка, которая соседствовала с позвавшим Кирку типчиком, сильно недолюбливала девушку. Узрела пламенные взгляды своего мужа в ее сторону. Ну, а правило « сучка не захочет – кобель не вскочит» хорошо отпечатано у замужних дамочек в голове.
Варламов – высокий, долговязый и не сильно опередивший Киру по возрасту – молодой человек, восседал почему-то именно там – в ее нелюбимом месте.
- Здравствуй, Кира, - он даже не привстал. Девушке садиться было некуда. Тетечка злобно выглядывала из-за монитора. Явно готовилась наблюдать, как девушку будут по полной программе «чесночить». Да и порцию свежих слухов уже давно никто не подкидывал. А Тетечке без этого хреново дышалось.
- Привет, Слава! – Кира сама задала тон беседы.
- Ну, расскажи нам, где ты пропадаешь? Чем болеешь? – устраиваясь поудобнее на гостевом пластмассовом стуле предложил Варламов.
- Пропадала в больнице и сейчас еще нахожусь на больничном, - отрапортовала Кирка.
- А поподробнее?
И вот тут она взорвалась.
- А почему это я обязана рассказывать что-то в этом кабинете? Здесь присутствуют люди, которые по работе не имеют ко мне никакого отношения! И вообще, если я что-то и сообщу, то только тебе, Слава, наедине!
Варламов, осознав свою оплошность, вскочил тут же.
- Спокойно, спокойно, Кирюш, хочешь поговорить лично?
- Естественно! Почему я должна рассказывать про свои болячки всему этажу? – эпатажно вопила Кира.
Свободный кабинет нашелся в три секунды. Варламов усадил разбушевавшуюся девушку в мягкое кресло, а сам опять устроился на гостевом стульчике. Прям любовь у него какая-то, по ходу, была к этим стульям!
- Рассказывай.
- Я беременна. Была угроза выкидыша. Лежала в больнице. Сейчас выпустили оттуда, но еще не выписали, - выдала Кира и замолчала.
- Какой срок?
- Тринадцать недель, примерно.
Варламов явно что-то подчитывал. «Да-да, - грустно подумала Кирка. – Кризис тогда уже начался…»
- Замуж-то собираешься? – спросил он, показывая на пустой от кольца безымянный Киркин пальчик.
- Нет, - помотала она головой, изумленная наглым вмешательством в свою личную жизнь.
- А что, так – для себя решила?
Вот тут девушка снова психанула:
- Слава, по-моему, это тебя и работы ну никак не касается! Если тебе сильно интересно, я, например, в гражданском браке! И меня все устраивает! Да, я этого не планировала, но ребенок для меня – долгожданный!!!
Он пытался ее перебить, но она продолжала:
- Так вот. Для меня ребенок – самое важное! Надо будет – до родов лежать буду! Есть силы – я прямо из больницы еду на работу! Этого что, никто не ценит?
- Успокойся, Кирюш, - испуганно затянул Варламов, видя, что она, сильно заводясь, начинает задыхаться. – Все я понял. Теперь все ясно. Успокойся только.
- Да уж, и так нанервничалась, а еще тут масла подливают, - ворчливо бросила Кира, глубоко вдыхая, чтобы остыть. – Мне не хотелось трубить об этом на весь офис. Это же понятно, правда, Слав?
Варламов кивнул, но на деле – он насколько мало знал об отношениях в находящемся в его подчинении коллективе, что вряд ли понял, о чем толковала Кира.
Тяжелый разговор был окончен. Кирка вернулась в свой кабинет совершенно раздавленная и униженная. И приводом ее на глаза ненавистной Тетечки. И самим ходом беседы. Начальник явно подозревал ее в намеренном «залете» с целью сохранения места в кризис. Конечно, Кирка знала, что полетит оттуда одной из первых. Потому что ее должность была не из высоких. Как и оклад. И по этим причинам подозрения Варламова были абсурдными и нелепыми. А оттого – еще более противными.
- Как оно? – сочувственно спросили еще ничего не знающие коллеги.
- Меня не уволили. Пока, - отрезала Кира. Собрала манатки и уехала. Оставаться там в тот момент дальше она просто не могла.
По дороге домой как-то удавалось прятаться от грустных мыслей. А потом позвонила подружка с работы и выдала ей порцию свежевыплеснутых Тетечкой слухов.
- А еще Овнов (тот самый – нелюбимый Киркой) вопит на весь коридор, что ты справки липовые притащила, - добила ее Ведьмо-чертик (шабаш и зимой вспоминался).
- Да я еще ни одной бумажки не показывала! – возмутилась Кирка.
- Забей на них! Козлы они! И получат свое потом! – напророчествовала Чертик Овнову и Тетечке.
Кира, собственно, и не сомневалась. Но повод пореветь в очередной раз был отличный. Что она и не замедлила сделать.
Несколько отвлек ее от слез поиск на одном знаменитом сайте своих соседок по больничке. У всех странички были закрыты. Кирка добавила их в друзья. Осталось только дождаться подтверждения, когда девчонок выпустят из больнички.
Позвонил Санька:
- Как оно?
- Да ничего, я уже почти сплю, - она действительно уже уютно развалилась на любимом диване. Серое когтистое чудо, по которому она ужасно соскучилась, громко тарахтело под боком.
- Ну, я уже почти выздоровел. Завтра приеду вечером. Сегодня у меня «сливозалив». Не хочу перегаром на тебя дышать. Лады?
- Договорились.
На следующий день ее ждал огромный сюрприз. Кирочка добавила ее в друзья и тут же прислала сообщение: « Откуда ты знаешь Мартынова?» Кира похолодела. Мартынова звали Михаилом. Но в Киркиной жизни он больше участвовал, как Индеец. Главный разносчик сплетен про нее и Саньку.
Индеец тоже прислал ей сообщение: « Откуда ты знаешь Алимову?» По времени выходило, что они были в инете практически в одно и то же время.
Судя по Кирочкиным фоткам Кирке не повезло капитально – Алимова и Мартынов пять лет отучились вместе в институте.
- Мир, блин, тесен! – воскликнула девушка в пустоту.
Она кое-как отшутилась на сообщение Индейца. И забросала Кирочку просьбами не рассказывать Мартынову о том, как они две недели лежали на сохранении на соседних койках.
А душой чувствовала – поздно.
Санька ввалился вечером, опять же с полными пакетами. Она тут же бросилась к нему.
- Блин, Саньк, тут такое случилось – заверещала она, толком и не дав ему раздеться.
- Мне уже Веталь позвонил.
Ага, их с Индейцем общий друг.
- Кошмар… - пробормотала Кирка и уплелась на кухню разогревать Саньке ужин.
А он подошел к ней сзади и чмокнул в шею. Она подскочила как ужаленная и развернулась лицом к парнишке.
- Ты знаешь, - сказал Санька вполне серьезно, - мне ведь до фонаря, что они будут говорить. Ну, заделал я тебе ребенка – и ладно. Не их ума дело.
- В другое ведь и не поверят…
- А я и не собираюсь никому ничего объяснять.
- Но…
- Кир, пусть думают, что это мой ребенок. Пусть думают, что я у тебя живу. Пусть все пойдут на хрен и думают там себе, что угодно! – закончил Санька довольно жестко.
Она снова развернулась к плите, помешивая картошку фри, чтобы не пригорела.
- Для меня главное, Кир, чтобы с тобой все было в порядке…
Она глубоко вздохнула. В голове что-то словно щелкнуло.
- Санька, сделай одолжение…
- Что?
- Включи комп. Посмотри, как работает наш ЗАГС и что там надо, чтобы заявление подать….