Сегодня все считают своим долгом
Сказать друзьям, что жизнь несправедлива.
Но ты-то помнишь, я же знаю – помнишь,
Что раньше, что теперь – ты так счастлива!
Ты ведь помнишь, как однажды твой старый знакомый вдруг стал новым другом? Как он хотел большего, а ты рассказывала ему, как тебе одиноко. Как вы стояли на общем балконе и, всегда серьёзно, говорили обо всем на свете. Как однажды вы пошли на электричку и приехали зимним вечером в подвальный спортзал, и ты познакомилась со странными людьми, любящими игрушечное оружие, бег по лесу и тренировки под дождем. И они учили тебя падать! Четыре раза в неделю ты приезжала сюда и училась падать. Ты помнишь?! А потом, когда потеплело, вы больше не ходили на электричку и не ездили теперь в подвальный спортзал. Теперь ты ходила, иногда бегала, вечерами, после школы, в лес. И каждый раз тебе приходилось немного себя пересиливать.
Ты одевала любимые штаны цвета хаки с желтым оттенком (честно выпрошенные у папы), кожаный ремень на них был уже с миллионом мелких и крупных трещинок, а штаны можно было не расстегивать – они и так замечательно снимались; ты одевала кеды, которые носила еще мама – сейчас такие уже не делают! Ты помнишь?! Старые советские кеды! Лёгкие, удобные, с тоненькими шнурками и никогда не натирающие ноги. Ты брала свои игрушечные пистолеты и начинала путь. Сначала нужно было два с половиной километра идти и бежать до моста – эта часть пути тебе не очень нравилась – вдоль дороги ездили машины и не позволяли дышать полной грудью. И ты всегда считала время – пятнадцать минут до круга, еще десять минут до старой дороги, еще пять минут по ней. Потом начинался мост. Но и туда нелегко было попасть. Сначала нужно перейти дорогу в том месте, где зебра и быстрое движение. И ты всегда стояла и смотрела в глаза водителям проезжающих машин, пока кто-то не замечал этот взгляд из автомобиля и не тормозил перед самым переходом. И тогда ты говорила спасибо. Ты всегда говорила спасибо притормозившим водителям! Потом еще 50 метров надо было пройти вдоль проезжей части по тоненькому бордюру, и тогда только можно было попасть на мост под сильный поток ветра. Мост тебе очень нравился! Но если ты шла не одна, вы всегда передвигались по мосту молча. А если очень хотелось говорить – вы кричали!!! Перекрикивая шум проезжающих автомобилей.
И вот, когда ты уже попадала в эту священную стихию, которую ВСЕГДА чувствовала каждой клеточкой своего тела, каждой капелькой души, тогда ты переходила железнодорожные пути и начинала бежать.
Тоненькая тропка в лесу – однажды тебе ее показали и ты не сразу ее запомнила. Не раз еще, потерявшись, ты возвращалась по этой тропинке обратно к дороге и начинала весь путь сначала. Снова добегала до перекрестка пяти дорог и выбирала другую – верную – тебе этого всегда так хотелось!!! Потом был холмик, потом лиственная полоса вновь сменялась хвойной – мачтовые сосны тебя всегда впечатляли! А потом… потом ты, замирая, делала первый шаг на полянку. На ВАШУ полянку. И ты была первая, или вторая или третья. И люди, которых ты видела, сидели под роскошной сосной и смеялись, или стояли в песчаном круге, согнув колени и передвигаясь как-то боком, шли друг на друга, или кидали ножи и металлические заостренные колья в заранее принесенное сюда и установленное вертикально бревно. И здесь ты всегда становилась СОБОЙ. Ты сразу улыбалась и говорила всем «привет!».
Но самое интересное было… Ты должна это помнить! Это невозможно забыть даже через года и века! Даже оказавшись в другом городе или стране, ты всегда будешь помнить, как ты приходила на полянку первая. А Ч. приходил второй. И когда-то ты увидела, как он спускается с самой верхушки сосны вниз головой. И ты долго просила его разрешения сделать то же самое. А он долго не разрешал. И тогда ты сделала это сама. Ты помнишь, как висела на ветвях и мир перевернулся?! Ты сейчас ни за что в жизни этого не повторишь! А тогда делала это через день!
Три точки. Потом уже, когда Ч. понял, что бессмысленно запрещать, что ты не та, которая будет слушаться, только потому, что влюблена, тогда он рассказал, что на дереве всегда важны три точки – две ноги и рука, две руки и нога. Или ноги и спина. И ты залазила вверх и спускалась на трех точках. И ты была счастлива. Тогда ты была счастлива! Даже когда плакала… А особенно счастлива была в тот день, когда на острове разразилась буря, какой давно не видел город. И вы залезли на соседние сосны, вы сидели на самых тоненьких ветках и раскачивались из стороны в сторону в такт дыхания природы. Ты кричала и радовалась! А потом начался ливень – это когда стена воды и ничего вокруг не видно, потому что вода стекает с макушки прямо на глаза. А ты открывала рот и ловила эти капельки-потоки. Прямо там, на верхушке сосны.
А потом наступила тишина. Пришел М. и научил вас разжигать костер мокрыми шишками. И вы грелись, сушили одежду и бегали в одних трусах и босиком по сосновым иголкам.
И потом, вспомни, уже когда прошли годы, ты не раз возвращалась к этим соснам, уже не одна. И ты всегда бродила по лесу с надеждой набрести случайно (или неслучайно) на ВАШУ полянку. А иногда, из-за голых стволов деревьев и пушистых веток сосен ты замечала силуэты. Но больше не решалась подойти. Потому что сейчас счастье другое, а к тому, которое осталось в мокром лесу не хочется даже дотрагиваться, чтобы не подернуть радужную пелену, которая приносит в твою жизнь столь приятные воспоминания.