Похоже, что я сплю. Иначе как объяснить, что я взял да убил собственную жену: она в очередной раз попросила у меня денег и я не спеша, с удовольствием достал ружье, убил ее к чертям – и вздохнул с облегчением. Я подумал: как хорошо спится на новой квартире – сны такие дивные. Потом я убил соседку: она позвонила в дверь, и когда я открыл, стала кричать на меня. Из ее крика я понял, что вот уже год, как она меня ненавидит за шум, за ремонт, за мелькающую на лестнице мебель – за все, что связано с новосельем. Я выстрелил в ее ненавидящее лицо, которое даже успело удивиться. Настроение с каждой минутой улучшалось. Я поехал на дачу. Ружье в ожидании новых убийств лежало рядом на сидении. Я уже догадывался, кто будет следующим, – это будет тот, кто первый начнет хамски мигать мне вслед, требуя убраться с дороги. Ждать не пришлось – мерседес, вплотную приблизившись к багажнику моей машины, остервенело гудел и мигал дальним светом. Я, намеренно сбавив скорость, продолжал ехать в азартном предвкушении
Разъяренный мерседес обогнал меня и резким торможением заставил остановиться. Когда ублюдки из мерседеса, захлебываясь от мата, подбежали к машине, их встретила моя удовлетворенная улыбка и беспощадная картечь из винчестера 12-го калибра, навсегда запечатлевшая их звериный оскал. Я с нетерпением ждал развития сюжета моего прекрасного сна. Следующей жертвой моей взбесившейся справедливости стал злобный сосед по даче, ударивший когда-то моего добродушного пса за то, что тот забежал на его ничем не огороженный участок. Потом я внезапно переместился во времени и стал расправляться со всеми сволочами из моего студенческого и заводского прошлого. С особым зверством я расстрелял всех подонков из профсоюзных, комсомольских и партийных активистов. Затем принялся стрелять кадровиков, работников ЖЭКов, наглых продавщиц и администраторов гостиниц, холуев и антисемитов от КПСС, ресторанных швейцаров, всех без исключения милиционеров, равнодушных врачей, замучивших мою мать, всех бюрократов, заставлявших меня заполнять когда-то всевозможные бессмысленные бланки и анкеты…
Внезапно меня озадачил вопрос: откуда в ружье так много патронов? За все время моей эффективной пальбы я ни разу его не перезаряжал! А не претворяются ли они убитыми, подумал я. Вдруг они все дружно оживут и кинутся на меня? От страха я вспотел и, быть может, проснулся…
Прокравшись на цыпочках в комнату жены, увидел, что кровать пуста. Я не мог вспомнить ее похорон и растерялся в недоумении. Дрожа от страха, я вернулся к себе, лег и задумался. Где же она? Убил я ее или она просто пропала? В голове все неуловимо крутилось. С усилием поймав осколок первой попавшейся мысли, я заставил себя посмотреть на секундную стрелку настенных часов, отражавшую свет уличного фонаря, и похолодел: я отчетливо слышал тиканье стрелки, но сама стрелка была неподвижна…
“Убийца! Убийца!” – орал кто-то внутри меня. “Спасайся! Спасайся!” – советовал кто-то шепотом. “Как?” – плаксиво раскаиваясь, безнадежно стонал я.
“Уходи отсюда, быстро, быстро, здесь нельзя спать!” – продолжал кто-то вкрадчиво шептать. Я заметался по постели, схватил подушку, простыни, одеяло и помчался…
Жена, выйдя из ванной, с мстительной улыбкой наблюдала, как я с вытаращенными от ужаса глазами “придерживая вещички, перебираюсь на новое место”…