Глава 91
Охотничьи угодья Голуэй Блейзерс будто самой природой предназначались для захватывающих дух скачек. Здесь были и покрытые шелковистой травой плато, и каменистые расщелины, и гладкие недавно опустевшие поля, и лесочки с журчащими ручейками. Знаменитые гончие Джона Грэхэма действительно заслуживали своей славы. Хорошо натасканные на лис псы без труда загоняли животных прямо под прицел охотников.
В четверг, в первый день охоты, миссис О’Хара была признана лучшей наездницей. С видом королевы приняла она из рук хозяина Блейзерс лисью лапку с запекшейся кровью и лукаво улыбнулась:
- Я выиграла пари, не так ли?
- Я помню его условия, – Джон Грэхем хлопнул в ладоши, и лакей внес в гостиную громадное блюдо с большим пирогом. Вырезанная из теста фигурка птицы украшала это кулинарное произведение.
- Это пирог с вороньим мясом.
- Правда, с вороньим?.. – Скарлетт едва сдерживала смех.
- Будем считать, что так, - подмигнул ей Грэхэм. – Я надеюсь, что гости помогут мне с ним расправиться …
В другом конце гостиной Скарлетт заметила высокого черноволосого мужчину лет сорока. Он привлекал к себе внимание не только яркой внешностью, но и вызывающей надменностью. Он свысока смотрел на столпившихся вокруг него людей. Создавалось впечатление, что все они пытались выказать ему свое почтение, а он лишь милостиво принимал его. Глубоко посаженные темные глаза и нос с горбинкой делали мужчину похожим на гордую хищную птицу.
:
- Кто этот высокий скучающий брюнет? - поинтересовалась Скарлетт у Люси Фэйн.
- Не правда ли, он так красив… - и Люси мечтательно закатила глаза.
- По-моему, он плохо воспитан, - резко заметила Скарлетт. – Он так неожиданно выскочил наперерез мне на своем вороном жеребце, что наши лошади едва не столкнулись. Мне пришлось резко натянуть поводья, я чуть из седла не вылетела, а он даже не извинился.
Казалось, Люси не слышала ее. Глядя на предмет обсуждения, она вздохнула:
- Чертовски хорош, – и, заговорщицки понизив голос, добавила: - Говорят, он самый порочный человек во всей Британии.
- Люси, может, вы все-таки скажете мне, как его зовут?
- Все зовут его Фэнтон. Граф Фэнтонский.
- Вы хотите сказать, что имени у него нет?
Скарлетт бесило, когда с ней разговаривали так, будто она великолепно разбирается в английских титулах, будто она с молоком матери впитала знания о том, какого пэра называют по местности, а какого – по фамилии. Она никак не могла усмотреть разницу между всеми этими графами, баронами, маркизами, виконтами, пожизненными и потомственными. Ей казалось, герцог главнее всех, но порой выходило, что граф – знатнее, потому что в его жилах течет королевская кровь, или у него столько земель, что впору завести собственное королевство. И сейчас ей почудилось, что на лице леди Фейн промелькнуло выражение превосходства.
- Конечно, у него есть имя, - улыбнулась Люси, – Люк. Но все зовут его лорд Фэнтон, или просто Фэнтон. Не слышала, чтобы кто-нибудь обращался к нему иначе. Он очень знатен и богат, - Люси опять мечтательно вздохнула, - и так вызывающе красив!
А Скарлетт подумала, что неплохо было бы сбить спесь с этого красавца.
Когда в последний день охоты они возвращались к дому, Фэнтон оказался рядом. Он коснулся полей своей шляпы, приветствуя Скарлетт, но не снял ее.
- Доброй день, – сказал граф. – Насколько я понимаю, мы с вами соседи, миссис О’Хара? Я как-нибудь нанесу вам визит.
- Будет очень мило, - вежливо улыбнулась Скарлетт. – А где находится ваше поместье?
- А разве вы не знаете?
«Какое самомнение! Будто он уверен, что я уже узнала всю его подноготную», - подумала она и холодно произнесла:
- Понятия не имею. Кстати, вы не представились.
- Фэнтон, – невозмутимо ответил он. – Я владелец Адамстауна. Граница наших поместий проходит по Бойну.
- Я прекрасно знаю Адамстаун. Несколько моих кузенов живут там.
- Вот как? Они арендаторы?
Скарлетт кивнула, она не собиралась стыдиться того, что ее родственники – простые фермеры.
- Я никогда не интересуюсь, кто живет на моей земле, - небрежно улыбнулся Фэнтон, показывая ровные белые зубы. – А знаете, я нахожу это забавным: налет американского золота на вашем скромном ирландском происхождении. Это делает вас интересной, об этом даже в Лондоне говорят.
Одарив ее хищной улыбкой, и коснувшись полей шляпы, Фэнтон хлестнул своего вороного жеребца и ускакал вперед.
«Наглый самодовольный тип, - посмотрела ему в спину Скарлетт. – Надо будет предупредить миссис Фиц, пусть передаст дворецкому, что для графа Фэнтона меня нет дома. В первые два раза. А там – посмотрим».
Через день после возвращения домой Скарлетт сидела у себя в будуаре, разбирая посылку от Гэрриэт Келли, которую только что доставили. Первое письмо от Гэрриэт пришло две недели назад, и помимо сумбурных изъявлений благодарности Скарлетт, в нем было много новостей о жизни в Атланте. Главной новостью было то, что у Индии Уилкс появился поклонник, и она милостиво принимает его ухаживания. Новый священник методистской церкви, уроженец Севера, оценил достоинства мисс Уилкс, и чуть ли не ежедневно пьет чай в доме тетушки Питти.
Скарлетт злорадно усмехнулась, прочитав об этом. Высохшая старая девица Индия Уилкс, сама Мисс Правое Дело, забыла о своих принципах и растаяла, едва на горизонте появился какой-то янки и уделил ей чуточку внимания. Должно быть, парень сильно близорук, если позарился на Индию, которая и двадцать лет назад не была красавицей.
Сейчас Скарлетт вынимала из ящика рождественские подарки от Гэрриэт, желая поскорее прочитать письмо, которое, должно быть, лежит на самом дне. Она вынула мешочек с кукурузной мукой, несколько подсохших гранатов, пару кружевных воротничков и дюжину батистовых носовых платков, вышитых руками Гэрриэт. Затем небольшое письмо от Билли, специально для Кэти. Скарлетт отложила его в сторону - надо будет прочитать его дочке, как только она появится. Наконец, она достала подробное, на пяти страницах, письмо бывшей гувернантки.
Глаза Скарлетт быстро бежали по аккуратным строчкам, и довольная улыбка появилась на ее лице.
Все так, как она хотела! Эшли сделал Гэрриэт предложение. Правда, миссис Келли считает, что не пылкая страсть сподвигла его на это, а забота об удобстве престарелой тетушки его покойной жены. Мисс Питтипэт считает, что после свадьбы Индии не сможет жить в одном доме с холостым мужчиной.
Как это похоже на тетю Питти! Самая дряхлая старая дева в мире боится пересудов!
Обе свадьбы назначены на февраль, и Гэрриэт просит Скарлетт приехать, говоря, что Эшли присоединяется к приглашению. Скарлетт хотелось бы присутствовать на этой церемонии, увидеть Атланту, но… Нет, она не может. Перед отъездом Келли она попросила ту не распространяться о подробностях ее жизни в Ирландии, а также о том, что у нее есть дочь. Даже если Гэрриэт проговорится Эшли о Кэт, тот не задаст ей ни одного вопроса. Но если Скарлетт самой придется встретиться лицом к лицу с Эшли, увидеть немой вопрос в его глазах… Она не хочет этого… И не нужна ей больше провинциальная Атланта, которая когда-то казалась ей кипучим большим городом. Лучше она поедет в феврале в Дублин, там ее ждет роскошный номер, забронированный в самом шикарном отеле города. Она не пропустит сезон балов…
Дочитывая письмо, Скарлетт прихлебывала кофе, который принесла ей Энни.
- У вас хватит кофе на мою долю, миссис О’Хара? Я порядком замерз по дороге к вам.
Скарлетт вздрогнула от неожиданности. В дверях стоял граф Фэнтон.
«Боже, - забеспокоилась она, – должно быть, я кажусь ему растрепой, я ведь даже не поправила прическу после утренней прогулки».
Она не знала, куда деваться от смущения и страшно обозлилась. Разве можно врываться без предупреждения?
- Я сказала дворецкому, что меня ни для кого нет дома, - произнесла Скарлетт, едва овладев собой.
- Я вошел через заднюю дверь, - улыбнулся Фэнтон. – Могу я присесть?
Скарлетт удивленно подняла брови.
- Вы вошли без разрешения, а теперь спрашиваете, можно ли сесть? Прошу вас, только позвоните сначала, чтобы принесли горячий кофе и еще одну чашку.
- Я выпью из вашей, если вы не возражаете, - не дожидаясь ответа, он поднес чашку к губам и отхлебнул. – Пройдет час, пока нам принесут еще одну.
Пораженная его наглостью, Скарлетт громко воскликнула:
- Черт подери, да что вы делаете? – но тут же рассмеялась. – Я сто лет не чертыхалась. Вы ужасный человек, милорд.
- Зовите меня Люк.
- Скарлетт.
- Так как насчет кофе? – Он дернул за шнурок звонка и уселся за столик напротив нее. Улыбающийся Фэнтон уже не казался ей надменным.
Глава 92
Днем Скарлетт нанесла визит Молли Донахью, вызвав целый переполох в доме своей тщеславной родственницы. Скарлетт пробыла в гостях недолго. Как бы невзначай она поинтересовалась, правда ли, что владелец Адамстауна приехал в свое поместье, и вскоре узнала о Фэнтоне все, что было известно самой Молли.
Да, граф действительно приехал, причем неожиданно, что донельзя удивило его управляющего. В прошлый раз лорд жил в своем ирландском поместье шесть лет назад, и тогда о его визите было известно заблаговременно, ведь надо было подготовиться к большому приему. Около полусотни гостей в течение двух недель охотились в Адамстауне, и охота завершилась большим балом, с петардами и фейерверками. Такой прием – ответственное мероприятие, ведь гости приезжают со своими слугами, лошадьми, а кое-кто и со сворами гончих.
Должно быть, и сейчас в замке Эрл готовятся к большому приему, зачем бы тогда лорду приезжать сюда, если не на охоту? Шесть лет назад он приезжал тоже осенью, в самый охотничий сезон.
В Баллихару Скарлетт вернулась в задумчивости. Фэнтон ничего не говорил ей ни про охоту, ни про бал… Если он устроит прием и не пригласит ее – это будет ударом по самолюбию Скарлетт. Не так уж много узнала она от Молли, следует еще навести справки.
Усевшись за бюро, она набросала несколько писем английским аристократам, с которыми познакомилась в этом году.
«У нас здесь только и говорят, - писала она, - что о приезде таинственного лорда Фэнтона. Он так давно не был в своем имении, что даже лавочники ничего о нем не помнят».
Запечатывая конверты, Скарлетт улыбалась. Как только она получит ответы на письма, ей будет известно про Фэнтона абсолютно все.
Следующим утром она надела зеленое с розовой отделкой домашнее платье, в котором принимала гостей в «Шелбурне».
«Я вовсе не собираюсь соблазнять этого ужасного человека, - оправдывалась она перед собой, глядя в зеркало и сооружая прическу. – Просто не хочется выглядеть деревенской замарашкой, когда он появится».
Зря она ждала. Кофейник остался почти полным, и вторая чашка не потребовалась.
Фэнтон неожиданно появился днем, возле конюшен. Скарлетт только что уселась верхом на Комету. Седло на лошади было мужское, а Скарлетт опять надела ирландскую юбку и плащс капюшоном.
- Правильное решение, Скарлетт, - одобрительно заметил Фэнтон вместо приветствия. – Я всегда считал, что дамское седло портит хорошую лошадь, а эта, похоже, недурна.
- Недурна? Да резвее моей Кометы во всем графстве лошади нет!
- Не считая моего Грома, - хмыкнул самодовольно Фэнтон. – Если хотите, устроим состязание, чтобы посмотреть, чья лошадь резвее.
- С удовольствием, - сказала Скарлетт медовым голосом. И добавила довольно небрежно: - Только не захлебнитесь в пыли, догоняя меня.
Фэнтон, казалось, не обратил внимания на ее слова.
- С проигравшего – бутылка шампанского. Ну что, в Трим?
- В Трим, - кивнула Скарлетт, но не успела она договорить, как Фэнтон уже пустил лошадь в галоп.
Ей пришлось наглотаться пыли, пока догоняла его, и удалось это лишь за двести ярдов до ворот Трима. Прогремев по деревянному настилу моста, лошади ноздря в ноздрю влетели в город. Фэнтон осадил своего вороного на зеленой лужайке у городских стен.
- С вас – шампанское, - заявил он.
Скарлетт не собиралась считаться проигравшей.
- Черта с два! Это была ничья!
- Тогда и с меня. Итого – две бутылки. Ну что, обратно – тоже на спор? Попробуем разбить ничью?
Скарлетт развернула лошадь и пустила в ход хлыст, что делала крайне редко. Удаляясь в сторону Баллихары, она слышала за спиной смех Фэнтона. Во дворе Биг Хауса он почти нагнал ее. Скарлетт выиграла, но с большим трудом, и все же она была горда и довольна своей победой.
- Благодарю вас, Люк. Это была славная гонка.
- Я привезу шампанское к вечеру. Вы обедаете в восемь? Надеюсь, на столе будет два прибора?
Чуть приподняв шляпу, он поскакал прочь, только пыль полетела из-под копыт.
Скарлетт смотрела ему вслед. Похоже, проигрыш ни капли не обескуражил Фэнтона, будто он именно этого и добивался. Конечно, так оно и есть! Он хотел провести вдвоем вечер, за бутылкой шампанского… Ловко он обвел ее вокруг пальца!
Уже одетая в вечернее платье, Скарлетт зашла в комнату дочери пожелать ей спокойной ночи. Кэти ужинала за своим небольшим столиком и сама подставила щечку для поцелуя.
Скарлетт наклонилась к ней.
- Какие красивые камешки! – Кэт с восторгом смотрела на бриллиантовые сережки. - Я тоже хочу такие!
- Вначале тебе надо немного подрасти, моя прелесть. Но я могу подарить тебе золотой браслетик и жемчужное ожерелье. Маленькие девочки не носят бриллианты.
- А когда ты подаришь? На Рождество?
- Да, моя радость. И еще я подарю тебе красивое платье.
- А зачем ты нарядилась, ведь еще не рождество?
- Ко мне придет гость.
- Колум?
- Нет, Кэти, это другой дядя. Он придет поздно, а ты должна спать.
- Да, я хочу спать. Спокойной ночи, мамочка.
Вопреки ожиданиям, граф Фэнтон оказался приятным собеседником. Ставя на стол принесенную бутылку шампанского, он окинул взглядом изысканное платье Скарлетт, и она поняла, что он оценил его. Во время еды они мило болтали, причем Скарлетт заметила, что говорит гораздо больше, чем гость. Она рассказывала о том, как училась верховой езде в детстве, о своем отце, о его истинно ирландской любви к лошадям, о том, каким лихим наездником он был и как погиб, упав с лошади, когда перепрыгивал через ограду.
Вместо слов сочувствия Фэнтон заметил:
- Ему повезло, что разбился насмерть. Многие наездники, упав с лошади, остаются калеками или лежат парализованными по много лет. Я знаю тому немало примеров.
Скарлетт кивнула. Да, было бы ужасно, если б отец несколько лет пролежал в постели неподвижно, ожидая, когда, наконец, соединится с Эллин.
- Отличное шампанское, – Фэнтон поднял бокал и посмотрел на свет. – Выпьем за вашу сегодняшнюю победу? Комета – шустрая лошадка.
- Ваш Гром тоже хорош, Люк, - похвалила Скарлетт вороного жеребца, и, поставив на стол пустой бокал, задала вопрос, который давно вертелся у нее на языке. – Когда приедут ваши гости?
- Гости?
- Вы ведь собираетесь устраивать охоту?
- С чего вы взяли, Скарлетт?
- Говорят, что сюда вы приезжаете поохотиться…
Он промолчал и лишь слегка усмехнулся. Вот если бы он сказал, что приехал в Адамстаун, только желая увидеть ее… Ведь на самом деле этому блестящему лондонскому аристократу нечего делать в ирландской глуши, разве что охотиться…
Фэнтон сделал знак лакею и тот вновь наполнил бокалы.
- Предлагаю выпить за то, чтобы мы с вами хорошо провели время, Скарлетт…
Она почувствовала подтекст за этими словами. Неужели он надеется?..
- Предлагаю встречный тост за то, что вы отлично умеете проигрывать, - с улыбкой сказала она, глядя на него из-под полуопущенных ресниц.
«Надеюсь ты понял, Фэнтон? Если собираешься соблазнить меня, то тебя ждет большое разочарование. В этом поединке тебе тоже не победить, - думала она, отпивая игристое вино. - Забавно будет видеть этого надменного красавца безнадежно влюбленным. Он слишком богат и слишком уверен в своей неотразимости. Так вот, Люк, тебе не удастся похвастаться победой надо мной, я не стану твоей любовницей».
Прощаясь после ужина, Фэнтон пообещал, что приедет завтра утром.
- В половине девятого. Будьте готовы. Я жду реванша.
К заставе Трима Фэнтон прискакал первым. На обратном пути в Баллихару он тоже выиграл. Скарлетт тут же предложила ему еще один забег, но Люк со смехом отказался.
- А вдруг в пылу вы сломаете себе шею и я не получу свой приз?
- Какой приз? Мы ничего не ставили в этот раз…
Она заметила, что взгляд его остановился на ее губах, затем скользнул вниз, по шее. Какой наглый взгляд. Будто она уже принадлежит ему…
- Вы несносны, Фэнтон.
- Не отрицаю. Ваша горячность нравится мне, Скарлетт. Скажите, все американки такие страстные? Представьте, у меня не было ни одной…
Гневные слова уже готовы были сорваться, но Скарлетт прикусила язык. Он хочет, чтобы она потеряла контроль над собой? Не дождется! Она уже не молоденькая дурочка, которую Ретт Батлер мог вывести из себя своими циничными высказываниями и скабрезными шутками…
Ретт?.. Ну да… Именно поэтому Люк бросился ей в глаза там, в Голуэй Блейзерс. Высокий рост, черные волосы, карие глаза и даже нос с горбинкой… Небрежная и в то же время уверенная манера держаться в седле, отлично сидящий костюм… Они мужчины одного типа, хотя, конечно, Люк светлокожий и более изнеженный, ему далеко до мощи смуглого чарльстонского пирата.
- Хоть я и проиграла сегодня, все-таки благодарю вас, Люк. Мы славно покатались. А теперь мне пора. Простите, дела.
Самоуверенная улыбка сползла с его лица, казалось, он удивлен.
- Я думал, мы позавтракаем у меня сегодня.
Она улыбнулась, показывая, что поняла его намек. И когда она научилась так откровенно улыбаться? Это не была улыбка кокетки. Так могла улыбаться только женщина, которая знает себе цену, и цена эта очень высока.
Удаляясь в сторону дома, Скарлетт спиной чувствовала его взгляд. Это заставляло ее идти прямо, гордо подняв голову.
Днем из замка Эрл прискакал грум с букетом оранжерейных цветов и приглашением на ужин. Скарлетт написала записку с вежливым отказом и, напевая, пошла ставить цветы в вазу.
Через несколько дней вся округа знала о том, что хозяин Адамстауна ежедневно навещает О’Хара и вдвоем они носятся по лесам, полям и дорогам так, что только пыль столбом стоит. Колум тоже знал об этом. Он мрачно думал, что Скарлетт все больше и больше отдаляется от него, он уже не единственный ее друг. И, как назло, она выбрала именно Адамстаунского лорда. Колуму было больно думать об этом, но что он мог поделать? Времена, когда кузина слушалась его советов и нуждалась в его поддержке, давно прошли. Скарлетт очень изменилась, порой она казалась ему недосягаемой, а порой – совсем чужой. Но он продолжал любить ее, хотя понимал, что это бессмысленно. Что может дать он ей, такой прекрасной, особенной, необыкновенной женщине? В юности Колум посвятил себя Богу, потом отдал свое сердце борьбе за свободу Ирландии. Больше у него нет ничего.
Вечером он отправился в бар Кеннеди пропустить стаканчик, и там услышал как не жалея слов, осуждают Скарлетт жители Баллихары. Громкие высказывания фермеров совсем не понравились Колуму. Вот что он должен сделать для женщины, которую любит. Он обязан защитить ее от ее же народа.
- Эй вы, кончайте драть глотки, это я вам говорю, Колум О’Хара! Чего вы взъелись на бедную женщину? Она простила вам ренту? Мало того, она за родню из Адамстауна заплатила… Она накупила продовольствия на зиму и раздала его вам… А коли у вас выйдут припасы, так в ее амбарах полно зерна, а в подвалах – мяса, чтобы помочь вам… Что вы там выдумываете, накачавшись виски? Согласен, не все у нас гладко, но моя кузина тут ни при чем…
Громкие крики послышались со всех сторон.
- Она расфуфыренная ездит к землевладельцам в гости…
- Так и скакала все лето ко всяким английским лордам да леди…
- А англичанка у нее в доме жила?...
- Каждый день по округе носится с этим черным дьяволом, хозяином Адамстауна…
Колум вскочил на табурет и резко крикнул:
- Да что вы за мужики, если обсуждаете платья и ухажеров женщины? Ей-богу, будто старые сплетницы… Меня тошнит от ваших разговоров! И если кто-нибудь из вас причинит хоть какой-то вред моей кузине… - Колум угрожающе сжал кулаки.
- Остынь, Колум, - высоченный детина Шон Пауэрс встал рядом с Колумом, и его голова оказалась вровень с седой шевелюрой взобравшегося на табуретку пастора. – Никто пока не собирается жечь амбары и браться за вилы. Мы же понимаем, что в нашем городе находится арсенал, и мы должны беречь его до того часа, пока по всей Ирландии не прогремит клич к восстанию. Слезай и промочи горло, никто не тронет твою О’Хара.
Колум не знал, считать ли это победой. Значит, только опасение за арсенал удерживает жителей Баллихары? Надо попробовать поговорить со Скарлетт. Или пусть Розалин скажет ей, чтобы прекратила поездки с лордом Фэнтоном.
А Скарлетт ежедневные гонки доставляли огромное удовольствие. Она даже перестала принимать приглашения на охоту. К чему покидать дом, когда она и так каждый день носится с Люком в окрестностях Баллихары и Адамстауна через ограды, кусты, овраги и ручьи… Общество соседа ее вполне устраивало… Почти каждое утро Фэнтон появлялся в ее столовой и его ждала чашка горячего кофе. Скарлетт и виду не подавала, что с нетерпением ожидает его, но если он вдруг не являлся, не находила себе места. Их состязания в скачках не только давали выход тому напряжению, которое нарастало в душе Скарлетт, но и возбуждали, пьянили ее. Сердце ее билось быстрее под ритмичный стук копыт лошади, она чувствовала, что каждая клеточка ее тела живет. Ее безрассудство в этих бешеных гонках достигло предела: даже в самые лучшие свои годы Джералд О’Хара не решился бы перемахнуть через овраг шириной в десять футов, и вряд ли он покрыл бы две мили за десять минут.
По просьбе Колума миссис Фицпатрик пришла поговорить со Скарлетт в ее кабинет.
- Миссис О, в свое время вы оказали мне честь, сделав крестной своей дочери и сказав, что считаете меня своим другом. Так вот, как искренний друг я обязана предупредить вас: вы подрываете свою репутацию.
Оторвавшись от бумаг, Скарлетт удивленно посмотрела на Розалин. Миссис Фиц продолжала:
- Ваша светская жизнь в Дублине и друзья-англичане, живущие в далеких поместьях – это одно. Но когда вы грохочете по всей округе на пару с лордом Адамстауна, вы слишком явно демонстрируете ирландцам, что предпочитаете англичан.
Зеленые глаза Скарлетт сузились от гнева, брови сошлись к переносице:
- Ах, вот как? Они сплетничают обо мне? Пусть выдумывают, что угодно, мне наплевать. Это мое личное дело – с кем я катаюсь.
Горячность Скарлетт заставила Розалин насторожиться:
- Уж не влюблены ли вы в него, часом?
Ответ прозвучал подозрительно быстро:
- Нет, не влюблена, и не собираюсь влюбляться. И оставьте меня в покое, миссис Фиц! Я никому не позволю указывать мне, с кем мне кататься и кого приглашать на ужин!
Эти слова только уверили Розалин Фицпатрик, что миссис О’Хара неравнодушна к лорду Фэнтону. Она поспешила к Колуму поделиться своими подозрениями.
А Скарлетт, оставшись одна, задала себе тот же вопрос: уж вправду, не влюблена ли она в Люка? Нет, это все пустое, ну как она может быть влюблена в такого человека?
Друзья написали ей, что граф Фэнтон - обладатель баснословного состояния, ему в наследство достались два поместья в Англии, одно в Шотландии и, разумеется, Адамстаун. Он владелец собственных дворцов во всех крупных городах, а в его огромном лондонском доме вакханалии сменяются изысканными балами, попасть на которые многие аристократы почитают за счастье. Наследник престола его ближайший друг, и королева Виктория не слишком довольна этим, она говорит, что Фэнтон оказывает на ее сына дурное влияние. Вот уже лет двадцать, с тех пор как унаследовал титул и богатство, Фэнтон считается лакомым кусочком для всех знатных девиц на выданье, однако ему пока удается избежать брачных сетей. Он отверг многих признанных в высшем свете красавиц. Поговаривают о разбитых им сердцах и даже об одном самоубийстве. Он абсолютно аморален, и не раз обманутые и оскорбленные мужья вызывали его к барьеру. В обществе графа считают опасным и жестоким человеком. Ходят слухи, что он состоит в ложе, которая чуть ли не исповедует поклонение дьяволу. Конечно, в это Скарлетт поверить никак не могла. Но все ее корреспонденты сходились во мнении, что Фэнтон – один из самых порочных и притягательных людей в мире.
Уж не эта ли заметная с первого взгляда порочность привлекает ее? Нет, не может быть! Хотя, например, Ретта вся Атланта считала мерзавцем и подлецом. Сколько раз доброжелательные дамы, поджав губы, передавали Скарлетт рассказы о том, что Батлера видели выходящим поутру из борделя. Найдя в письме незнакомое слово «вакханалия», Скарлетт не поленилась сойти в библиотеку и посмотреть в словаре. Ничуть не лучше борделя, поняла она, и нашла в этом еще одно сходство Люка с Реттом. Они оба – развратники. И если ее не слишком смущало это в собственном муже, то почему должно смущать теперь? Она признавала, что эти мужчины похожи не только внешне. Люк так же бесстрашен, в его надменном спокойствии таится та же опасность. Хотя чего-то, что было в Ретте, недоставало графу Фэнтону. Она еще не могла понять, чего именно, но думала, что разгадает и эту загадку.
Дамы сходят с ума по Люку… Вот было бы здорово, если б американская вдовушка, которой к тому же перевалило за тридцать, да еще и ирландка по происхождению, выиграла там, где потерпели поражение все эти титулованные английские невесты… Скарлетт невольно улыбнулась от этой мысли.
Впрочем, пока совсем непохоже, чтобы Фэнтон был влюблен.
«Но он хочет обладать мною, это ясно, как день. А я не позволю ему добавить еще одну строчку в список своих побед! И все-таки интересно, забьется ли мое сердце, как бешеное, если он поцелует меня?»
Глава 93
Они ехали бок о бок по узкому неглубокому ущелью. Эту дорогу из Тары Скарлетт прежде не знала. Внезапно Фэнтон подхлестнул лошадь и рванулся вперед. Скарлетт рассмеялась и ударила ногами по крупу Луны, подгоняя его, но почти сразу ей пришлось натянуть поводья. На повороте, в самом узком месте, Люк развернул лошадь и перекрыл путь.
- Вы что, спятили? Я могла налететь на вас! - крикнула Скарлетт, едва успев осадить своего коня.
- Именно этого мне и хотелось.
И прежде, чем она поняла что-либо, он одной рукой ухватил Луну за гриву, а другой притянул Скарлетт за шею и впился в ее губы. Он целовал ее грубо, жадно, с силой сжимая ее затылок. Вначале Скарлетт оторопела от его неожиданного напора, потом в душу закрался страх, но по мере того, как поцелуй длился и длился, она ощутила желание поддаться этой грубой силе. Когда он все-таки отпустил ее, она едва могла сдерживать дрожь, все внутри трепетало.
- Теперь вы перестанете отвергать мои приглашения к ужину? – насмешливо блеснул глазами Люк.
Ей пришлось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы ответить независимым тоном:
- Вы слишком много о себе воображаете!
- Не думаю.
Он обхватил ее за талию, притянул к себе и поцеловал еще раз. Прижимая Скарлетт все крепче, его рука добралась до не стянутой корсетом груди и сжала ее железными пальцами. Скарлетт сдавленно охнула, но это было не криком боли, а вздохом наслаждения. В эту секунду ей захотелось, чтобы эти жадные руки касались ее обнаженного тела, хотелось всей кожей ощутить прикосновения Люка, его силу, его страсть…
Луна нетерпеливо переступил ногами, разорвав объятия. Скарлетт с трудом удалось удержать равновесие, голова у нее кружилась, она едва не выпала из седла. Она наклонилась к шее жеребца, успокаивая его и мысленно благодаря от всего сердца, что не дал ей наделать глупостей. Она не должна отдаваться этому человеку. Если не устоит, если сделает это – Люк тут же потеряет к ней интерес, это же у него на лице написано… Она украдкой посмотрела на Фэнтона. Тот с откровенной насмешкой следил за ее перешептываниями с лошадью.
«Если уступлю – я тут же потеряю его».
А она не хотела его терять. Ее тянуло к нему. Это не Чарльз Рэгленд, мальчик, заболевший любовью. Это – настоящий сильный мужчина. Он похож на Ретта. Может, он даже лучше Ретта. И даже богаче его. Да, такого человека она могла бы полюбить.
- Ну что, продолжим? Уж если мы зашли так далеко…
«Самоуверенный наглец» - подумала Скарлетт и, вскинув голову, пустила Луну шагом, бесстрашно надвигаясь на Фэнтона. Он без слов уступил ей дорогу. Понукая лошадь идти быстрее, она бросила через плечо:
- Я не приеду к вам ужинать, Люк. Но вы можете проводить меня до Баллихары и получить чашку кофе, а если вам захочется большего, тогда могу предложить и ленч.
Под полным холодной ярости взглядом Фэнтона что-то дрогнуло у нее в груди.
Люк обогнал ее во дворе перед конюшней и, спрыгнув с лошади, небрежно бросил конюху поводья и отвернулся.
Скарлетт едва сдержала гнев: он ведет себя, как хозяин. Второго конюха не было видно, и ей пришлось, соскользнув с высокого жеребца, самой вести его в конюшню.
Едва ступив под высокие своды, она замерла на месте и невольно выпустила повод лошади: прямо перед ней, на крупе Кометы, стояла Кэт. Ее дочка босиком балансировала на спине лошади, раскинув свои ручонки. Черные волосы одной из косичек распустились, смуглая физиономия была сосредоточена, она даже язык высунула от усердия.
Страх обуял Скарлетт. Она боялась пошевелиться и двинуться с места. Ей было известно, что Комета очень нетерпеливая лошадь, и если Кэти упадет, она может просто растоптать ее.
- Что ты делаешь, солнышко? – шепотом сказала Скарлетт, боясь вспугнуть нервную кобылу. – Слезай с лошадки. Она устала, а у тебя ножки, наверное, замерзли…
Затаив дыхание, она осторожно приближалась к Комете. Ей вспомнилась Бонни… Здесь может случиться не менее страшная трагедия… Эта лошадь такая большая, а ее Кэти такая маленькая….
- Да, ножки у Кэти замерзли, но я думала, лошади будет больно, если я не сниму ботинки, - услышала Скарлетт голос дочери, но самой ее на крупе уже не было.
Через несколько секунд Кэт распахнула воротца и, держа в руках ботиночки с шерстяными чулками, уселась на низкую скамейку, стоящую тут же. Скарлетт выдохнула с облегчением и в изнеможении от пережитого только что потрясения без сил опустилась на пол рядом с дочерью. Когда-нибудь безрассудная храбрость Кэт доведет ее до разрыва сердца…
- Так что ты там делала, на спине у Кометы?
- Я хочу научиться на циркачку, - объяснила Кэт, натягивая чулки. – Я буду как та тетя, которую мы видели в Дублине. Когда я стану выступать в цирке, ты купишь мне зонтик, как у нее?
- Куплю, - согласилась Скарлетт. – Но учиться на циркачку тебе еще рано, надо подождать до следующего лета. - Она надеялась, что к тому времени Кэт найдет себе другую игру, и хорошо бы, не такую опасную…
Она помогла дочери справиться со шнурками ботинок, встала, отряхивая юбку, и только тут заметила в дверях конюшни Люка. Он стоял, не сводя с Кэти глаз.
- Моя дочь, Кэти Колум О’Хара, - объяснила Скарлетт.
«И думай после этого, что хочешь, Фэнтон» - добавила она мысленно.
Вскочившая на ноги девочка удивленно уставилась своими зелеными глазищами на незнакомого мужчину.
- Меня зовут Кэт, - сказала она, подходя. – А тебя?
- Люк, - ответил Фэнтон.
- Я сейчас буду завтракать. Хочешь желток от моего яйца, Люк?
- С удовольствием.
Приноравливаясь к крошечным шажкам Кэт, Фэнтон пошел рядом с ней к дому, слушая, как она объясняет.
- Я сегодня уже завтракала, но снова хочу кушать. Поэтому я позавтракаю еще раз.
- Очень разумно, - в голосе Фэнтона не было и тени насмешки. Он серьезно и внимательно смотрел на девочку.
А Скарлетт шла за ними, пытаясь прийти в себя. Все мысли и чувства ее были в смятении. Слишком много она пережила сегодня – еще не остыв от поцелуев Люка, она испытала смертельный страх, увидев Кэт, балансирующую на спине кобылы, а теперь наблюдает, как Фэнтон мило беседует с ее дочерью. Вот уж не думала она, что Люк способен любить детей! Такое впечатление, что Кэт мгновенно очаровала его. И как правильно, как чутко он ведет себя, будто воспринимает ее всерьез. Кэт терпеть не может, когда с ней обращаются, как с маленьким ребенком, она со всеми хочет быть на равных. Похоже, Люк понял это сразу, и поэтому так уважительно разговаривает с четырехлетней девочкой.
Фэнтон зачем-то наклонился к Кэт, и две черноволосые головы оказались рядом. Сердце у Скарлетт сжалось и слезы навернулись на глаза. В это мгновение он опять напомнил ей Ретта. А ее дочь никогда не знала своего отца!
Скарлетт смахнула слезинку со щеки и крепко стиснула зубы. Ей вдруг подумалось, что Фэнтон смог бы стать отцом для Кэти. Она наблюдала, как Люк вытягивает ленточку из второй косички Кэт и гладит ее распустившиеся по спине кудри. Ей пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы не расплакаться от умиления. Она должна сохранять силу духа и ясность мысли ради себя самой и ради Кэт, особенно ради Кэт.
Глядя на Люка рядом с девочкой, которая едва доставала ему до бедра, Скарлетт вдруг подумала, что у нее появилась новая цель в жизни. Фэнтон нравится ей, он возбуждает ее, она почти готова полюбить его, но это неважно. Главное – Кэт. Ей нужен отец и только сейчас Скарлетт осознала это.
Она должна женить на себе этого мужчину, и она вынудит его сделать предложение.
После завтрака Кэти попрощалась и убежала гулять.
- Ваша дочь всегда гуляет одна? – несколько удивился Люк.
- У нее была гувернантка, правда, больше с Кэти занимался ее сын, они очень подружились с восьмилетним мальчиком. С тех пор, как Гэрриэт уехала от нас, Кэт опять гуляет одна.
- Еще кофе, - бросил Фэнтон горничной, не оборачиваясь.
Его манера обращаться с окружающими ужасно раздражала Скарлетт, и это касалось не только слуг. Создавалось впечатление, будто граф уверен, что весь мир вертится вокруг его ног.
- Расскажите мне о вашей дочери, - попросил Фэнтон.
- Как вы заметили, она любит только яичные белки, - улыбнулась она, пытаясь скрыть беспокойство.
«А вдруг он спросит об отце Кэт? Как его звали, отчего он умер? Что мне говорить тогда?»
Но Люка интересовала только сама Кэт. Узнав, что девочке всего четыре года, он очень удивился и сказал, что она выглядит старше пятилетней дочери его приятелей.
«Видел бы ты, какой замухрышкой была моя Элла в четыре года!» - чуть было не ляпнула в пылу гордости за свое любимое чадо Скарлетт.
- Судя по разговору, она развита не по годам, - серьезно заметил Люк и поинтересовался, всегда ли она так невозмутима и сдержанна, не бывает ли нервной или чересчур возбудимой.
Скарлетт обрадовалась такому искреннему интересу к дочери, это только укрепляло ее надежды, что Люк может стать хорошим отцом для Кэт. Она охотно отвечала на все вопросы и с жаром описывала многочисленные достоинства своей дочки.
- Нервная? Да у нее вообще нет нервов! Она такая бесстрашная, что порой меня это даже пугает… Она лазает по деревьям, как маленькая обезьянка, и не боится упасть. Если вдруг набьет шишку или синяк – никогда истерик не устраивает. Да я всего один раз в жизни слышала, как она ревет…
- А отчего она плакала? – поинтересовался Фэнтон.
- Это был ожог, но все прошло, даже следа не осталось. А когда она училась ходить, - захлебываясь от гордости говорила Скарлетт. – Вы бы видели – упадет, рассердится, состроит удивленную рожицу, и сама поднимается. Она жутко самостоятельная, далеко не всегда позволяет заботиться о себе. И не любит проявлений нежности, хотя, я уверена, сердце у нее доброе.
- Кэт перенесла какие-нибудь детские заболевания – корь, желтуху?
- Нет, она смуглая от природы. И ничем она не болела, она очень здоровенькая. А какой у нее отменный аппетит! Она может съесть несколько пирожных со взбитыми сливками за один присест, и ни разу у нее не заболел живот. Вы заметили, какие у нее сильные ножки? А видели бы вы ее на пони! Уверяю вас, она ездит верхом не хуже меня.
Люк серьезно смотрел на нее, и Скарлетт опомнилась:
- Бог мой, я уже полчаса расхваливаю своего ребенка. Воистину нет больших эгоистов, чем родители. Должно быть, вам это наскучило?
- Вовсе нет, мне очень интересно.
Скарлетт улыбнулась с долей лукавства:
- Смотрите, Люк, не заставляйте меня ревновать. Похоже, вы влюбились в мою дочь.
Фэнтон удивленно поднял брови, а Скарлетт уже раскаивалась, что упомянула ревность. Этим она признала, что он небезразличен ей.
- Любовь хороша для лавочников и дешевых романов, - равнодушно произнес он. - Мне она не интересна.
Граф поднялся, взял ее руку и небрежно поцеловал.
- Утром я уезжаю в Лондон.
- Жаль, - вырвалось у Скарлетт. Она тоже встала. – Мне будет недоставать наших скачек… А когда вы вернетесь?
- Не знаю. Возможно, это будет скоро. Я нанесу визит вам и Кэт, как только приеду.
Когда он ушел, Скарлетт нервно заходила по комнате.
«Я вела себя, как идиотка! Растаяла от одного поцелуя! Размечталась, глядя, как он распускает Кэт косичку… А он взял и уехал. Даже не намекнул на обещанный ужин и не пытался поцеловать меня на прощание, хотя я была бы не против, и он, наверняка, почувствовал это… Любовь – для лавочников и романов? Да он просто боится любви… Может, он уже влюблен в меня? Влюблен против воли? Ретт тоже многие годы не признавался, что страстно любит меня, это свойство сильной натуры».
Впервые воспоминание о Ретте не тронуло ее. В мыслях Скарлетт царил Люк.
Это даже хорошо, что он увидел Кэт, и она явно понравилась ему. Да и как можно не восторгаться ей! Если Люк решит жениться, он не будет считать Кэти помехой.
ПРОДОЛЖЕНИЕ
http://www.proza.ru/2009/01/31/798