Погонщик розовых слонов.
Жили трое друзей – двое мальчишек и девчонка. Совершенно нормальные друзья: вместе ходили в школу, бегали на речку и в кино, дрались с соседскими пацанами, читали одни книги. Для всех они и были просто Тремя Друзьями. А вот друг для друга каждый был Кем-то.
Девчонка была Идеалом. Потому, что была красивой: у неё были веснушки и косички; была умной: классно училась и давала списывать; весёлой и смелой: смеялась громче всех и играла в футбол с мальчишками. Лучше не придумаешь. С ней они были гордыми. Первый мальчишка был Опорой. Потому, что во всём был надёжен. В драке с чужими стоял, как скала. Но точно знал, когда лучше не связываться, а договориться. И договаривался. Он всегда умел добыть денег на мороженое и на киношку. Первым доставал лучшие книги. С ним они были уверенными. Второй же мальчишка был Погонщиком Розовых Слонов.
Когда друзья были ещё совсем маленькими, он как-то осенью тяжело заболел. Приходилось всё время лежать в кровати. К нему никого не пускали. Он не мог читать и смотреть телевизор: слезились глаза. А за окном день за днём шёл нудный серый дождь. И лекарства не помогали. И казалось, что так теперь будет всегда, и в жизни не осталось ничего хорошего.
Одной беспросветной ночью мальчика мучила невысокая, но противная температура, и если он ненадолго засыпал, сны были тяжёлыми и тоскливыми. Под утро, измученно ворочаясь, он повернулся к окну, и вдруг увидел сквозь редеющий дождь не привычно свинцовые, а пронзительно-розовые облака. Это было так неожиданно красиво и так долгожданно!
Погружаясь в здоровый, крепкий сон, мальчик всё яснее понимал, что это не облака, а слоны: огромные, мощные и розовые. Они идут дружным стадом сквозь ненастье, помахивая великолепными ушами, и тучи разбегаются от их грозных бивней. А когда они оглушительно трубят, в небе встаёт чистая радуга. Проснувшись от торжествующего трубного рёва, мальчик увидел за окном радугу. Всё было правильно.
* * *
Болеть теперь стало совсем просто. Ему теперь было не до болезни, он был занят Розовыми Слонами, открывая у них всё больше удивительных качеств. Он уже видел, как с их приходом кончается самая тёмная ночь, и наступает чистый, свежий рассвет. Как, протрубив, они разгоняют мокрые тучи и перебрасывают через всё небо радугу.
Ещё оказалось, что взмахами своих замечательных ушей они навевают сны. Цветные, объёмные, со вкусом и запахом. Всегда интересные, иногда «в руку». При их приближении скука пугается до смерти и разбегается в разные стороны. И на её место приходят мечты. Не обязательно розовые. Главное – красивые и помогающие.
– Интересно, почему слоны? – спросила мама, когда он объяснил ей,
чем теперь занят, – Не овечки, не олени. Не котята, в конце-концов?
Мальчик хорошо подумал и ответил:
– Потому, что с присутствием слонов приходится считаться.
Они такие большие, с могучими хоботами, чтобы поддержать. У них крепкие острые бивни, чтобы защитить.
И самое главное. Мальчик обнаружил, что он Слонам нужен! Потому, что он точно знает, просто-напросто чувствует, где сейчас они нужнее всего, где кто-то без них пропадёт. И они теперь шли вместе.
* * *
Пустыня была горячей, как сковородка. Наверно, какой-нибудь ботаник сразу бы определил по цвету песка, или по какой-нибудь уникальной колючке, что это Пустыня Гоби, или, наоборот, Кара-кум. Мальчик так не умел. Но жарко было, как в двух Гоби и трёх Кара-кумах.
И тени не было ни клочка до самого горизонта. Ни у кого, кроме мальчика. У него тени было – завались. Слоны шагали по волнам горячего песка бодро, как двугорбые верблюды, обмахиваясь ушами, как опахалами. И отбрасывали большие, удобные тени. Мальчик выбирал одну, шёл в ней, пока она не нагревалась, потом быстренько перебегал в другую – свежую и прохладную. А в запасе было ещё много неиспользованных теней.
Когда он оббежал всё стадо и, честно говоря, порядком устал (всё-таки топать по вязкому, горячему песку – это вам не скакать по мягкой травке!), на горизонте возник Оазис.
Оазис оказался – что надо! Очень большим, очень зелёным. Финиковые пальмы закрывали знойное небо, густая трава и кудрявые ягодные кусты – знойную землю. В глубоких колодцах и широких арыках – хоть залейся чистой воды. Людей в Оазисе жило тоже много. Они улыбались, махали руками, но близко подходить не спешили: деликатно давая стаду отдохнуть с дороги.
Мальчик наелся фруктов и ягод куда быстрее слонов, те жевали всё подряд тщательно и задумчиво. И придумал себе новое развлечение. Когда кто-нибудь из розовых великанов подходил к колодцу, мальчик бежал к нему и теребил за ухо. И слон, чтобы отвязаться, выпускал в маленького приставалу струю из хобота, как из пожарного шланга. Мальчик поднимался, моментально обсыхал – даже в Оазисе было весьма жарко – и бежал к другому колодцу, где от него старался отвязаться другой слон.
* * *
– Ребёнок практически здоров, - Важно заявила тётя-врач в толстых очках.
– А что значит «практически»? – На всякий уточнил ребёнок.
Тётя-врач строго посмотрела на него сквозь очки, и снова повернулась к маме:
– Даже не подумаешь, что болел! Цвет лица свежий, держится бодро. Это,
конечно, помогли витамины, которые я прописала.
Мальчик только вздохнул: не рассказывать же такой умной тёте про витамины на финиковых пальмах! И спросил:
– А к друзьям-то теперь можно?
– Общаться с детским коллективом разрешается без ограничений, – умная
тётя, наверняка, хотела сказать: «Конечно можно!»
* * *
– Вот. А потом мы шли по берегу моря. Тёплого – тёплого. И я с них нырял, как с волнорезов.
– «Солдатиком»? – Уточнил Опора.
– Не, «головкой».
– Прям с целого слона?!
– Ну, он же в воду заходил. По колено.
– Всего по колено?
– Ну, до живота, – Честно признался Погонщик, – А потом я загорал у них
на спинах, а они всё шли…
– Везёт же людям! – С чувством сказала Идеал.
* * *
Слоны пересекали зелёную саванну, где на виду друг у друга кишели антилопы и львы, гепарды и зебры, страусы и носороги. Мальчик, устроившийся меж ушами Самого Большого Слона, весь извертелся, глядя на всю эту «Планету животных» с высоты второго этажа.
Потом его «второй этаж» заинтересовался баобабом, дремучим, как целый лес. Сначала он шумно об него почесался, потом увидел кусок ствола, где морщинистая кора была содрана, задумчиво пожевал мягкую белую древесину и не на шутку этим увлёкся. Любили слоны пожевать, мальчик это уже усвоил.
Он соскользнул вниз по розовому плечу и толстой ноге и оказался посреди саванны. Пока Самый Большой не сжевал весь баобаб, мальчик решил прогуляться вокруг необъятного дерева, как вокруг деревенского дома.
Он побежал возле самого ствола, прыгая через мощные корни. И допрыгался, столкнувшись на противоположной стороне дерева со львами. Нос к носу. С целой стаей. Вернее, как он слышал по телевизору, целым прайдом. Но по телевизору они казались не страшными, а красивыми, благородными. А вот теперь они такими симпатичными не были. И, пока звери, не сводя с мальчика жёлтых глаз, медленно, словно лениво, поднимались, он ясно понимал, что не успеет ни крикнуть, ни убежать. Львы это тоже понимали и готовились к прыжку не спеша.
Когда они совсем приготовились, из-за спины мальчика протянулся толстый сильный хобот и крепко взял мальчика за руку. Львы сразу притворились, что они тут совсем ни при чём, и никто ни на кого не собирался прыгать. А мальчик, уходя, хотел показать им язык, но подумал, что Большой посчитает это некультурным.
* * *
– Потом мы проходили мимо других львов. И гиен. И ещё носорога. Я их
вообще не боялся…– на ходу рассказывал Погонщик.
Друзья, малость запыхавшись, свернули в проходной двор, чтобы быстрее выйти на проспект, где стоял знакомый лоток с мороженным.
– Э, мелочь, стоять! Чисто на пару копеек!
Друзья поняли, что крупно влипли. Они нос к носу столкнулись с Лёвой – взрослым злым парнем с соседней улицы. А в кулаке у Опоры были зажаты несколько монет, добытых с таким трудом! Он оглянулся и убедился, что точно влипли: сзади гаденько улыбались Клык и Шакалик – дружки Лёвы.
– А чё в ручонке прячешь? – безошибочно унюхал Шакалик.
Лёва цепко поймал Опору за запястье и, больно надавив на вены, вытряхнул монеты себе в ладонь. У Идеала на глаза навернулись слёзы. А Погонщик на миг крепко зажмурился и что-то беззвучно прошептал.
Откуда-то сверху протянулась толстая сильная рука и легонько сжала запястье Лёвы. Тот тоненько пискнул, и монеты ссыпались обратно в ладошку Опоры. Над всеми присутствующими возвышался дядя. Вернее, ДЯДЯ.
В нём, точно, было больше 2-х метров в высоту и почти столько же в ширину. Голова у него была массивная, наголо остриженная и квадратная, с большими оттопыренными ушами. Могучие плечи и грудь обтягивала розовая рубашка.
– Не, а чё такое?! Он у меня в долг брал, ща отдаёт! Мелкий, докажи! – задухарился Лёва. Буммм! – и осёкся, получив гулкий щелбан.
Дядя взял за руку Идеала и Погонщика, Идеал взяла за руку Опору, и они гордо пошли на проспект. Идеал повернулась и показала «лёвикам» язык.
– Язык показывать некультурно, – сказал Большой Дядя.
– Я больше не буду, – жеманно ответила девочка, и все рассмеялись.
– А вы штангист? – спросил Опора. Дядя, улыбаясь, помотал головой.
– Борец сумо? – предположила Идеал.
– Всё равно не угадаете! – засмеялся Дядя в розовой рубашке.
– А я знаю! – негромко сказал Погонщик.
Идеал посмотрела на него, поняла и глаза у неё стали квадратными. Опора посмотрел на них, понял и глаза у него тоже стали квадратными.
* * *
Друзья сидели в надёжном месте - на крыше гаража – и ели мороженное.
– Да, с такими слонами можно не бояться ни львов, ни лёв. Вообще никого не бояться! – мечтательно воскликнула Идеал.
Мальчишки коротко кивнули, не отвлекаясь от мороженного. Но через некоторое время Опора вдруг задумался, даже перестал лизать «пломбир»:
– Слушайте, люди, а как с браконьерами? – и, глянув на непонимающих друзей, пояснил: – Ну, браконьеры, которые со «слоновьими» ружьями.
– Ты чё, слоновых ружей не бывает, – неуверенно протянула Идеал, – их из пушки – и то не пробьёшь…
Но Погонщик, глядя куда-то вдаль, тихо, встревоженно сказал:
– Бывают! Бывают слоновьи ружья! – и стал быстро спускаться с гаража, – Люди, не обижайтесь, мне надо бежать!
– Куда он? – удивился Опора.
– К своим слонам, – ответила девчонка. И, перехватив удивлённый взгляд
друга, с досадой дёрнула головой, – там же браконьеры!
* * *
По саванне, разгоняя страусов и зебр, пылили джипы браконьеров. Впервые за время знакомства с мальчиком Розовые Слоны проявили беспокойство и растерянность. Они сбились в плотную кучу и не знали куда идти. Или бежать.
Мальчик, выкладываясь как на школьном кроссе, за секунды обогнул колоннаду розовых ног и выбежал перед стадом. И пошёл впереди с безмятежной улыбкой и тоненькой веточкой.
В переднем джипе прильнул к биноклю сутулый мужчина с небритой челюстью.
– Ч-чёрт! – выдохнул он сквозь зубы, – мальчишка впереди стада!
– Всего один мальчишка? – легкомысленно бросил такой же сутлый Небрит
за рулём.
– Гарри, ну ты и тупик! – скривился небритый Сутул, – мальчишка, он что, по-твоему, ничей? Свой собственный? Где хоть один щенок, там толпа взрослых, –
и щёлкнул тумблером рации: – Джим, Слим! Уходим: бивни под охраной!
Мальчик, широко открыв глаза, смотрел, как джипы уезжают за горизонт, и никак не мог отдышаться. А вокруг него собирались кольцом Розовые Слоны, ласково глядя с высоты и касаясь мягкими хоботами.
* * *
На следующий день Погонщик серьёзно поговорил с родителями и поступил в школу боевых искусств. Друзья спросили – зачем? И он объяснил, что пока он ребёнок, браконьеры будут уверены, что он не один – ребёнки одни не бывают – и не подъедут близко. Но когда он вырастет, браконьеры однажды убедятся, что он один и не испугаются. И тогда ему придётся сражаться. Уж такая штука жизнь: даже слонов надо защищать.
* * *
А Слоны входили в большие города и вереницей шли по широким улицам. Машины почтительно уступали им дорогу, светофоры переключались сами собой, а люди, остановившись на тротуарах, зачарованно провожали их взглядами.
И повсюду, где они побывали, кто-то, совсем упавший духом, снова начинал мечтать, а значит – бороться. Кому-то снился нужный сон, и, проснувшись, он ощущал уверенность, которой ему не хватало. А кто-то, посмотрев на радугу, вновь чувствовал в себе что-то хорошее, и не совершал подлости, на которую уже почти решился.
А слоны уходили дальше, туда, где были очень нужны. Мальчик иногда плыл над землёй на их широких спинах – как на заревых облаках. Иногда прыгал, держась за край похожего на парус уха, или опираясь на гладкий, изогнутый бивень. Хозяин бивня немного помогал головой и шаги получались великанскими. Или упруго шагал позади стада, помахивая тоненькой веточкой. Почему-то слоны никогда не поднимали клубов пыли, как будто не весили целые тонны!
Друзья были в восторге: в их жизни появилась своя сказка! Не книжная, а живая, каждодневная! Потому, что Третий Друг, несомненно, стал настоящим Погонщиком.
* * *
– Да знаю я, что футболист из тебя никакой! Но поболеть-то за свой двор ты можешь?! – упрямо наседал Опора.
– Да у вас болельщиков – миллион! – отбивался Погонщик.
– Ты чё, взаправду не понимаешь? Дождь начинается! Игра отменится!
А в другой раз у их двора команды не будет! Или у нас лучших игроков из дому не отпустят! И мы чемпионами не станем! Тебе, что, всё равно, да?!
– Ну, ты же сам мне книгу на один день и на одну ночь дал, я дочитать не успею…
– Дочитаешь, я с хозяином ещё на одну ночь договорюсь. Давай зови своих
Слонов и – во двор скорее, пока все не разошлись!
Футболисты во дворе недовольно гудели: раз дождь, то какой там матч! Но
Опоре верили. Если обещал, что дождь сейчас кончится, значит сделает. И когда два друга вышли из подъезда, дождь как будто выключили. А над воротами родного двора встала радуга.
Их двор победил с разгромным счётом 1 : 0.
* * *
Услышав «условный» звонок в прихожей, Погонщик заранее улыбнулся и широко распахнул дверь:
– Заходи, боевая подруга!
Боевая подруга, не поднимая головы, тщательно вытерла подошвы о коврик и только потом, буркнув что-то вроде «привет», вошла. «Так, настроение на нуле» – определил Погонщик и, перестав улыбаться, спросил:
– Чаю хочешь? С сухариками?
Идеал помотала головой. «Совсем дело дрянь» – подытожил Погонщик и вздохнул:
– Ну хоть в комнату-то пройди.
В комнате боевая подруга побродила из угла в угол, убедилась, что боевой
друг расспросами донимать не будет и пожаловалась сама:
– Родичи ни за что отругали.
– Совсем-совсем ни за что? – Участливо поинтересовался Погонщик.
Идеал задумалась и неуверенно сказала:
– Ну, почти ни за что. Класснуха позвонила, нажаловалась, что по матише
четвёрка за полугодие может выйти. На меня дома все хором орали. Даже кот мяукнул.
– М-да… Это серьёзно.
Идеал пристально посмотрела на Погонщика. Вот ведь штука: что это
серьёзно, он сказал вполне серьёзно. Но как-то сразу стало понятно, что всё это не –
серьёзно. Она всё-таки постаралась нахмуриться. Погонщик тоже нахмурился. Она швырнула в него вышитой подушкой с дивана и засмеялась:
– Тащи свой чай с сухариками, чурбан бесчуйственный!
А сама подумала, что рядом с ним солнечно. Он круглый год загорелый и белозубый. Это оттого, что бродит со своими слонами под горячим солнцем и грызёт в саваннах свежие корешки и фрукты.
* * *
Годы шли, и друзья взрослели. Они уже не дрались с соседскими пацанами, которые тоже повзрослели. В кино ходили реже – на вечерние сеансы. Но мороженое любили так же беззаветно. И дружили по-прежнему. Почти по-прежнему. Потому, что каждый из мальчишек всё яснее понимал, что их друг-девчонка – ИДЕАЛ. А идеал должен быть у каждого свой.
Девчонка начала понимать это ещё раньше друзей, ведь она была умницей. И уже не в первый раз спрашивала себя: кто же из ребят ей нужнее? И почти всегда отвечала себе – Погонщик! Его слоны приносят счастье, а что может быть важнее?
Но чем она становилась взрослее, тем больше начинала сомневаться. Счастье, уверенность, хорошее настроение у неё есть сами по себе, просто потому, что есть. Розовые Слоны это сказка из детства. А первый мальчишка был опорой по-прежнему. Даже больше, чем прежде. С ним попадёшь на любой концерт приезжей звезды, он часто приглашает в модные кафешки. И делает прекрасные подарки на День рождения. Или просто так, без Дня рождения. Он предприимчивый и сильный – и это уже не сказка.
* * *
Друзья шли втроём по проспекту и, как в детстве, увлечённо лизали мороженное. Идеал была несколько задумчива: Опора предложил сходить на концерт Супергруппы, но билета у него было только два. Поотрываться вместе с фанатами, конечно, хотелось. Но не скажешь ведь Погонщику: «Ты погуляй, а мы тут сходим…»
Навстречу друзьям шагал энергичного вида дяденька с какой-то рассеянной, блуждающей улыбкой на губах. Встретившись глазами с Погонщиком, он аж приостановился. Погонщик, нисколько не удивившись, вежливо поздоровался и хотел пройти дальше. Мужчина неуверенно спросил:
– Молодой человек, извините, мы раньше встречались?
– Может и встречались, – улыбнулся Погонщик. а пройдя несколько шагов,
обернулся с озорным блеском в глазах: – К брату ходили?
Мужчина часто-часто заморгал, а троица друзей продолжила свой путь.
– Знакомый? – поинтересовался Опора.
– Как сказать, – пожал плечами Погонщик, – Во сне встречались. Он своему
брату решил занятые деньги не отдавать. А тот болеет сильно, ему самому помощь нужна. Но этой ночью посмотрел на слонов, на радугу…
– Слышь, хватит уже, вроде не дети.
Погонщик замолчал и беспомощно посмотрел на друга. Какое-то время шли в
неловком молчании, потом Идеал ободряюще улыбнулась Погонщику:
– Да ладно, не расстраивайся. Ты извини, мы тут на концерт собрались…
* * *
Погонщик видел, что Идеал всё больше становится не его идеалом, но не обижался на друзей. Обижаться можно на нечестность, а тут всё было честно. Каждый оставался самим собой, и если при этом кто-то кому-то нравился больше, разве можно на это обижаться?
И если он грустил, то никак этого не показывал. Грусти в мире много и без него. Он со своими слонами должен прогонять грусть! Вокруг него всегда вились детишки. И не только детишки, а все, кому нужно помочь поверить, что всё не так плохо. Но по-настоящему хорошо и весело ему было с детьми.
Не удивительно, что он стал Учителем. Только не степенным преподавателем, который учит чему-то очень полезному в классе. А Наставником, Сенсэем, который учит в боевом зале, на шумных улицах, на горячем песке. Чему? Это каждый ученик решает сам…
А у друзей сложилось по-своему. Опора стал очень успешным бизнесменом. Его растущие фирмы были надёжными, как и он сам, жёсткими и стойкими в борьбе с конкурентами. А из девушки получилась идеальная тележурналистка. Она безошибочно находила сенсации, задавала острые вопросы, точно знала, что людям интересно. И стала ещё красивее. Ей очень шли дорогие костюмы и платья, лучшая косметика и духи.
И вскоре погонщик заметил, что видится с друзьями всё реже. Теперь они жили в другом мире: мощных машин, огромных квартир, красивой одежды и дорогих вещей. А он чуть не круглый год носил полинявшие шорты, его выгоревшая грива падала ниже плеч, и загорал до черноты он не на модных курортах, а в летних детских лагерях. Новые знакомые двух друзей просто не поняли бы присутствия такого человека в ИХ КРУГУ.
* * *
Сначала Погонщика перестал приглашать на Дни рождения друг. А потом забыла пригласить и подруга. А он никак не мог её не поздравить и пришёл с букетом цветов в летний ресторан, где собрались новые знакомые Идеала. Опора, конечно, тоже был там, и его вдруг очень разозлило, что, увидев Погонщика, девушка смутилась и расстроилась. Потому, что именно сегодня он хотел сказать ей самое важное: что она только его Идеал, и он хочет быть только её Опорой.
За длинным, роскошно сервированым столом стало почти тихо. Гости были удивлены тем, что телезвезду поздравляет кто-то слишком загорелый, слишком длинноволосый, слишком просто одетый – вернее, почти не одетый.
Опора резко поднялся и с ухмылкой представил:
– Это наш друг детства. Погонщик Розовых Слонов.
Кто-то из Новых Знакомых уточнил:
– Он продаёт их в зоопарки, как редкий вид, или торгует слоновой костью?
– Что вы, что вы! – засмеялся Опора, – Он бродит с ними по свету. Они при-
носят хорошее настроение, уверенность, мечты, сны. Даже солнечную погоду! – И засмеялся вместе с гостями. Уж они-то знали, что это полная чушь. Хорошее настроение и уверенность приходят сами собой среди комфорта, обслуживания и охраны. На тропических островах итак всегда солнечно. А сны и мечты – простите, вы о чём?
Погонщик молча смотрел, как смеются разодетые гости и его Друзья. Да, Идеал смеялась тоже. Ей вдруг стало легче, как будто сразу много людей сказали: «Не переживай, ты права». А Опора, увидев, что она смеётся, сразу успокоился. И даже хлопнул Погонщика по крепкому плечу:
– Ладно, присаживайся, места хватит!
Погонщик покачал головой:
– Спасибо, я пойду. Здесь мои слоны не нужны.
И Опора, сам не понимая отчего, снова взорвался:
– Да где они нужны?! Кому они нужны?! Давай выйдем на улицу, посмотришь, найдётся ли хоть один, кто выберет твоих мастодонтов, а не 10 монет!
И потащил друга за локоть.
На улице, неизвестно когда успев начаться, вовсю шёл дождь. Прямой и холодный. Гости, вывалившие за новым развлечением, дружно открыли элегантные зонты. Над Опорой, кидавшимся к редким прохожим, зонт держал швейцар. А Погонщик стоял под прямыми струями, стянув насквозь промокшую майку, и вода сбегала ручейками по длинным волосам и коричневой коже. По отрешенному лицу. И казалось, что он молча плачет. Или не казалось?
А Опора уже вовсю торговался с каким-то пьяницей. Тот, смеша нарядных чудаков под зонтами, глупо гримасничал:
– Не, до розовых слонов я ещё не допивался! Давай свои десять монет, а лучше двадцать – тогда и синих жирафов забирай!
Потом были хихикающие девицы, которым розовая помада (как раз 10 монет!) нужнее розовых слонов. Потом недобрый старик, молча схвативший деньги и уковылявший удивительно быстро.
А потом – маленькая семья под одним зонтиком. Молодая застенчивая мама, молодой улыбчивый папа и серьёзный крохотный бутуз. Папа выслушал франта с деньгами, глянул на маму, которая попросила его глазами – деньги в семье очень бы пригодились. Но потом посмотрел сверху вниз на сына. Тот думал, и отец не стал его торопить. Опора, перехватив взгляд, тут же присел перед бутузом и стал ласково объяснять, что на эти вот денежки он не раз сходит в зоопарк, где какие угодно звери…
Но мальчик, обведя всех глазами, безошибочно остановился на замкнутом, мокром Погонщике.
– Пгавда гозовые? – серьёзно уточнил он. Погонщик так же серьёзно кивнул.
– Бальфые? – новый кивок. Бутуз больше не сомневался: – Тогда нувны.
И, задрав вихрахстую голову, посмотрел на отца. Отец, погасив улыбку, пристально смотрел сверху в его большие глаза. Потом перевёл взгляд на Опору и снова улыбнулся:
– Выходит – нужны.
Опора растерялся всего на секунду. И тут же достал из портмоне сотенную купюру и повернулся к застенчивой маме. Лицо у неё стало совсем несчастным, но подавив вздох, она крепко прижалась к плечу мужа, испытывая странную гордость за своих мужчин: большого и маленького. Или двух маленьких? Или двух больших?
А мальчик всматривался куда-то мимо размахивающего деньгами Опоры, мимо вымокшего до нитки Погонщика, мимо гостей под зонтами. И понемногу все начинали всматриваться туда же, где в двадцати шагах, в пелене дождя что-то смутно угадывалось. Какие-то большие силуэты. Очень большие! Но ведь не розовые? Или всё-таки… Чем больше людей поворачивалось в ту сторону, тем ярче становился розовый цвет!
И словно отдёрнули серый занавес. На моментально высыхающем асфальте величественно стояли Розовые Слоны. Едва заметно помахивая великолепными ушами и пошевеливая мощными хоботами. Они были выше и грациознее своих серых собратьев. Но их цвет не казался легкомысленным, а изогнутые бивни отбивали всякую охоту панибратски к ним подойти. Погонщик облегчённо выдохнул и стремительно подошёл.
Трое передних гигантов протянули гибкие хоботы и положили ему на плечи. Так они постояли недолго, будто неслышно о чём-то беседуя. Потом обнажённый бронзовый атлет, мягко освободившись от тяжёлых объятий, быстро подошёл к живой изгороди вдоль тротуара и отломил зелёную веточку. Розовые колоссы легко тронулись с места и потянулись мимо него по чисто вымытой улице, помахивая ушами, хвостами и хоботами.
Когда мимо прошёл последний, Погонщик упруго заскользил следом. И лишь один раз обернулся: весело посмотрел на маленькую семью и сверкнул белозубой улыбкой. Бутуз остался серьёзным и очень старательно помахал вслед стаду плотной ручонкой.
Выходя из города, слоны протрубили, и в небе встала яркая радуга. Тогда маленькая семья отправилась домой, пить чай с вареньем и с сушками. Им было хорошо вместе. Каждый сделал сегодня правильный выбор. Сын выбрал Розовых Слонов. Теперь, если он позовёт, они всегда к нему придут. Отец выбрал сына. А мама выбрала их обоих. И это тоже навсегда.
А расфранчённые гости остались стоять на месте. Кода Идеал хотела закрыть зонтик, то обнаружила, что над ними по-прежнему моросит нудный серый дождь. И она поняла, что пасмурно может быть даже на курортных тропических островах. И радуга теперь всегда будет в другой стороне. В той, куда ушёл Погонщик Розовых Слонов.