ЗАРНИЦЫ ПАМЯТИ. ЗАПИСКИ КУРСАНТА ЛЁТНОГО УЧИЛИЩА
(Главы из книги)
Всем выпускникам Харьковского ВВАУЛ им. С.И. Грицевца,
офицерам-воспитателям, старшине курса Муллеру В.А.,
преподавателям и лётчикам-инструкторам,
всем, кто принимал участие в становлении
военных лётчиков Советского Союза
п о с в я щ а е т с я...
Эпизод \\\\[1й]////
НЕОБХОДИМОЕ ПРЕДИСЛОВИЕ
Куда девается прошлое? Оно никуда не девается.
В сущности, оно всегда с нами...
Уильям ФОЛКНЕР
<•>
На счёт личной осведомлённости автора этих записок
читатель может быть покоен...
Луи де Рувруа СЕН-СИМОН, «Записки герцога Сен-Симона»
<•>
Мгновения бывают безобразны и злы,
но годы – чисты и прекрасны.
Ференц ЛИСТ
Зарницы памяти. Записки курсанта лётного училища.
Реальный дневник реального курсанта о реальных событиях...
О том, как курсанты начинали служить, как учились летать, и о том, как их учили летать.
И что такое вообще – первый самостоятельный полёт 18-летнего парня на реактивном самолёте...
Как же появились на свет эти странные и, надеюсь, интересные дневниковые записи? С чего всё началось? Как получилось?
Всё до боли тривиально, просто как апельсин! У Юрия Кручинина, как он считал, была куча недостатков, с ними (недостатками) надо было бороться. Один из методов – самоанализ дневниковых записей. Ибо невозможно совершить что-то плохое, зная, что об этом придётся открыто написать, пусть даже для самого себя.
Но очень скоро он понял: невозможно рассказывать о своём внутреннем мире, не повествуя о своём окружении.
Так появились эти любопытные записки в событиях и диалогах.
Не знаю, с какими чувствами учились лётному делу другие курсанты, но вот о своих ощущениях, удачах и неудачах Юрий Кручинин рассказал предельно откровенно. Ибо понятие «авиация» для него было слишком серьёзно, а вопросы «как получится?», «как полечу?» – не давали ему спать по ночам. И пареньку страшно хотелось заглянуть туда, в будущее.
Узнать. Подсмотреть. Ну, просто страшно.
Но на эти его «проклятые» вопросы Юрию ответили только время и жизнь.
Повторяю, не знаю, как всё чувствовалось другими. А вот своими воспоминаниями Юрий Кручинин поделиться смог! Дело в том, что все четыре курсантских года юноша вёл детальный дневник. Особенно подробно, начиная со второго курса. Ну, может, не дневник, а записки, ибо записи не были ежедневными. Зато они были системными и последовательными.
Маленькая толика его мыслей, воспоминаний и впечатлений, кстати, по некоторым отзывам, написанных с неплохим чувством юмора, представляется на ваш суд.
В полной версии книги немало мест будет уделено сексу и отношениям с девушками и женщинами. (Хотя Юрий Кручинин и не считал себя ни каким-то особым ловеласом или там Казановой.) Просто сексуальные ощущения ему откровенно нравились и он не собирался скрывать этого от самого себя. В отступлениях будет рассказано и о том, как сексу обучали в военной разведке. Вместе с тем, описывая подробно свои встречи и наблюдения, сексуальные отношения и свои желания, автор делал всё, чтобы описания выглядели не пошлыми, а красивыми, даже когда он принимал участие в групповом сексе. И вы не найдёте в записках ни одной пошлой сцены. Зато они будут захватывающими и возбуждающими.
Юрий Кручинин начинал работать над записками сперва для двоих курсантов лётного училища, с которыми волею случая он подружился. Дело в том, что раз в месяц во время отпуска он обязательно заглядывал в родные пенаты. Встретив одного из курсовых офицеров, получил просьбу выступить перед курсантами. А после двух часового выступления эти два парня и подошли к нему. Завязалась переписка. И однажды оба ему признались, что ведут что-то вроде дневников. И лётчик Кручинин посоветовал курсантам ни в коем случае это не оставлять. Ибо проходит время, новые события наслаиваются на старые, многое затирается и забывается. А дневник остаётся.
Вот для этих двух парней и начата была работа над курсантским дневником. (Тогда, разумеется, без подробностей сексуальных утех.) Чтобы показать, как это было у него. Но потом подумалось: может, это будет интересно и для остальных читателей? Которые интересуются авиацией. Которые хотят узнать: а как это было раньше?
Дело в том, что офицеры военкоматов рассказали мне: сейчас на пенсию приходят военные лётчики, выслужившие по минимуму, но которые за всю свою службу никогда не летали на перехват воздушных целей (пусть даже учебных), не сходились в воздушном бою (по курсу учебных программ), никогда не бомбили и не стреляли по наземным целям на полигоне, не поднимали в воздух боевой истребитель или бомбардировщик, не разгонялись до сверхзвуковых скоростей и не видели землю со стратосферы, никогда не летали в составе эскадрилий и полков... (А в составе пар и звеньев-то хоть летали?) Эти лётчики, как вылетели в училище на Л-39, так и пролетали все свои офицерские годы на этом чехословацком учебном реактивном дозвуковом «масалёте»...
Юрию Кручинину и его товарищам повезло больше!
ПЕРВЫЙ КУРС был полностью теоретический: матанализ, аналитическая геометрия, общая физика, теоретическая механика, сопромат, черчение, термодинамика, теория реактивных двигателей, общая и практическая аэродинамика, из химии – раздел Горюче-смазочные материалы и т.д. Никаких специальных и прикладных дисциплин. Первокурсников к самолёту, в классы авиационных кафедр и близко не подпускали.
В конце первого курса курсанты проходили наземную парашютно-десантную подготовку и выполняли по три парашютных прыжка с самолёта Ан-2 с высоты 800 метров с принудительным раскрытием купола.
В 1972 г. НА ВТОРОМ КУРСЕ курсанты полностью прошли программу лётного обучения на реактивном самолёте Л-29 (см. фото Элки вверху).
К концу второго курса курсанты САМОСТОЯТЕЛЬНО летали:
– в зону на простой и сложный пилотаж на средних и больших высотах;
– по маршруту на средней и большой высотах;
– на групповую слётанность в составе пары (в зону на пилотаж).
А в контрольных полётах курсанты обучались вводу самолёта в штопор и выводу из него. (Самостоятельно штопорить запрещалось!)
Общий налёт – около 75 часов, из них самостоятельно – около 25 часов;
вывозная программа перед первым самостоятельным вылетом по кругу на Л-29 – 11 часов.
НА ТРЕТЬЕМ КУРСЕ курсантами по полной программе освоен боевой истребитель МиГ-17.
К концу третьего курса курсанты на МиГ-17 САМОСТОЯТЕЛЬНО летали:
– в зону на простой и сложный пилотаж на средних, больших и малых высотах;
– по маршруту на большой, средней и малой высотах;
– на групповую слётанность в составе пары (в зону на пилотаж и по маршруту);
– на потолок самолёта;
– на огневой полигон со стрельбой по наземным целям с пикирования из одной, двух и трёх пушек;
– на атаки воздушных целей.
Общий налёт – около 55 часов, из них самостоятельно – около 27 часов;
вывозная программа перед первым самостоятельным вылетом по кругу на МиГ-17 – 7 часов.
НА ЧЕТВЁРТОМ КУРСЕ – полёты по всей программе Курса учебно-лётной подготовки на современном в то время истребителе-перехватчике МиГ-21пф.
К концу четвёртого курса курсанты на МиГ-21пф САМОСТОЯТЕЛЬНО летали:
– в зону на простой и сложный пилотаж на средней, большой и малой высотах;
– по маршруту на средней, большой и малой высотах;
– на групповую слётанность в составе пары (в зону на пилотаж и по маршруту);
– в стратосферу для разгона самолёта до максимальных сверхзвуковых скоростей (2,05М) и на практический потолок истребителя (18.000 м);
– на перехват воздушной цели с помощью радиолокационного прицела;
– на атаки воздушных целей;
– на обусловленно-маневренные воздушные бои.
Общий налёт – около 52 часов, из них самостоятельно – около 30 часов;
вывозная программа перед первым самостоятельным вылетом по кругу на МиГ-21пф – 5,5 часов.
Кстати! При обучении на МиГ-21пф после ОДНОГО контрольного полёта в стратосферу на высоту 13.000 м для разгона максимальной скорости 2,05 М и после нескольких самостоятельных вылетов по этому виду подготовки, в полёт на практический потолок на 18.000 м курсанты вылетали самостоятельно сразу на боевом истребителе, без контрольно-показного полёта на спарке! На перехват воздушной цели по радиолокационному прицелу – то же самое: никаких провозок, курсант всё уже теоретически знает, всё остальное (взлёт, полёт по маршруту, заход на посадку и посадку) умеет! Ему остаётся только САМОСТОЯТЕЛЬНО в воздухе отработать и закрепить навыки в работе с радиолокационным оборудованием истребителя и учебными ракетами с тепловой головкой самонаведения! (Правильность работы с РП контролировалось по плёнкам объективного контроля экрана прицела, а с оружием – по самописцам ракеты.)
И попробуй только не привези зачётные плёнки прицела и ленту-синьку ракеты!
Вот такая была программа! За четыре года и три месяца учёбы в лётном училище курсантами образца 70х годов в полном объёме осваивались фактически три типа самолёта (из которых два были боевыми истребителями) с различной аэродинамической компоновкой:
– Л-29 с прямым крылом,
– МиГ-17 со стреловидным крылом,
– МиГ-21 с треугольным крылом...
В общем, чтобы хорошо полетать, надо ещё вовремя родиться!..
Сейчас такая подготовка современным курсантам и не снится!.. С горечью видишь по телевизору, как дурак-командир эскадрильи рассказывает, что этот вот курсант готов самостоятельно лететь на самолёте и он самостоятельно вылетел... с инструктором в задней кабине! («Но инструктор в управление не вмешивался! Поэтому мы считаем, что курсант летал самостоятельно!») И ведь не стесняются об этом говорить перед телекамерами!
Смех да и только!
Да считайте, что угодно! В лётной книжке украинского курсанта можно даже «на мове» записать, что он слетал на Марс! Вот только самостоятельно этот курсант так и не летал не только в космос, но даже на самолёте по кругу! Не подготовлен! И самостоятельно его выпускать в полёт опасно! Его и не выпускают! А такие полёты только записывают как самостоятельные! Надо же доложить «наверх», что у них курсанты летают сами! Мгм! Попробовали бы в советских ВВС доложить руководству, что курсант вылетел самостоятельно с... инструктором в задней кабине! Где мы увидели бы такого офицера, в каком воинском звании и на какой должности я себе даже не представляю! А украинские «верхи» подобное враньё устраивает!
Показательный пример! Юрию Кручинину на МиГ-21пф первый самостоятельный полёт по кругу пришлось выполнять фактически в сложных метеоусловиях: при нижнем крае облачности 420-450 м, в дожде при видимости 3,5-4 км, т.к. командованию полка надо было доложить, что план по самостоятельным вылетам курсантов выполнен, а реальная погода не соответствовала.
Курсанта Кручинина лишь спросили:
— Полетишь?
— Полечу!
— Справишься?
— Справлюсь!
— Смотри: в облака войдёшь не пугайся! Сразу переключайся на пилотирование по приборам: АГД – вариометр – АГД – высота – АГД – скорость – АГД! Чтобы не чувствовал – верь авиагоризонту! Он не подведёт! За борт не смотри, ничего интересного там нет, вата она и есть вата. И на посадочном следи за скоростью! Выходи строго на привод: КУР – ноль, КУР – ноль, КУР – ноль! В начале полосы поставим прожектора, так что их увидишь раньше, чем ВПП! Понял? Давай в кабину, запрашивай запуск!
И он полетел. Сам! На боевом самолёте! Фактически при повышенном минимуме погоды! А для выработки топлива курсанту Кручинину пришлось делать три прохода по кругу на высоте 500 м, практически в облаках, потому что нижний край 8-10-бальной облачности, как сказано выше, был 420-450 метров. И действительно, дождик усилился, при подходе к дальнему приводу (4 км до полосы) ВПП не было видно, а пятна прожекторов Юрий Кручинин заметил ещё с удаления 6 километров! И как-то тепло стало на душе у курсанта: он справился, он идёт правильно, он вышел по посадочному курсу и находится в створе полосы! А главное – не подвёл своего «шефа», командира звена, комэску! Потом, пройдя дальний, и саму полосу увидел! А раз полосу увидел, зацепился за неё глазами, значит, понятно стало, что он истребитель посадит! И приземлил самолёт на мокрую от дождика ВПП, сразу выпустил тормозной парашют и остановился в пределах полосы.
— Не выкатился? — спросил РП, так как с КДП из-за усилившегося дождя не было видно другого конца аэродрома.
— Нет!
— Ну давай, заруливай потихоньку! Тебя встретят...
И командиры, выпуская в полёт курсанта при таких метеоусловиях, были уверены в подготовке своего питомца и разрешили ему вылет при такой погоде! И курсант справился, не подвёл своих офицеров – командира экипажа, командира звена и командира эскадрильи!
Вы не верите, что такое было возможно? Спросите у генерал-майора Фурсы, который в 1974 году у автора записок был комэской, капитаном и давал «добро» на этот полёт!
На третьем курсе вся эскадрилья летала на боевых самолётах МиГ-17 при 10-бальной облачности (высокой и тонкой, правда) в зону на пилотаж. Да, трудно было выдерживать центр зоны за облаками и РСП частенько подавала команды, с каким курсом и сколько секунд следовать до центра зоны. Но все курсанты справились, все отлетали, никто не потерял ориентировку.
Вот так готовили курсантов в легендарном Харьковском высшем военном авиационном УЧИЛИЩЕ лётчиков ВВС имени дважды героя Советского Союза С.И. Грицевца!
А уровень подготовки нынешних курсантов Харьковского УНИВЕРСИТЕТА военно-воздушных сил имени трижды героя Советского Союза И.Н. Кожедуба только на бумаге и в отчётности! Стоит ли удивляться, что за всю лётную службу таким, с позволения сказать, «лётчикам» так и не доверили летать на современном истребителе или дорогостоящем бомбардировщике? И пусть благодарят Судьбу, что за их службу не случилось никакой «маленькой победоносной войны» – такая условная подготовка привела бы к массовой гибели всех пилотов в первые же дни боевых действий!
А для Юрия Кручинина и его товарищей действительно самостоятельные полёты по кругу после Л-29 были рутинным занятием!..
Между прочим, фигуры простого пилотажа в составе группы вообще-то называются сложным пилотажом (а фигуры сложного пилотажа в группе – высшим, но высшему пилотажу курсанты в училище тогда не обучались – чего не было, того не было!), потому как надо ведомым не только выполнять глубокие виражи, пикирования и горки, но и выдерживать своё место в строю, а это при обучении не так-то просто. Так вот, такой пилотаж парой в качестве ведомых курсанты в 1970х гг. (САМОСТОЯТЕЛЬНО, а не с дядей-инструктором в заднем кабинете, который «не вмешивается в управление»!) выполняли на всех трёх типах самолётов!
Как это было – прочтите дневник. Возможно, кто-либо из молодых читателей тоже захочет вести свои записки. Чтобы оставить память по своей юности...
Только не подражайте. Никому. В том числе и автору записок. Будьте сами собой. Ведь это самое интересное в жизни – быть самим собой! Как говорил Максим Горький, «учитесь у всех, не подражайте никому». Здесь я с писателем согласен...
Записи курсантского дневника познакомят вас со многими курсантами и командирами, так или иначе охарактеризуют их отношения, дадут элементарные представления о жизни курсантов в учебном полку, образца начала 70х годов прошлого века (уже прошлого!..), расскажут о впечатлениях первых захватывающих полётов. (Добавим: а на земле и оргазмов!) Хотя тогда автор, ни сном, ни духом не думал, что эти записи пишутся, кроме него, ещё для кого-то.
В записках Юрий Кручинин специально не скрыл от своих читателей и некоторые отрицательные моменты, чтобы, присмотревшись к ошибкам во взаимоотношениях, нынешнее поколение курсантов не повторяли их у себя, не портили друг другу настроения и нервы. Ведь, возможно, кому-то из вас предстоит летать вместе и, как знать, как сложится ваша жизнь.
Однако в своей работе Юрий Кручинин столкнулся с одной дилеммой! Как писать – литературно или с теми нецензурными выражениями, которые были в реальной жизни? В принципе, он мог написать и так, и так. И это не хвастовство! Ранее автором уже были «литературно» написаны две части о курсантских полётах на полевом аэродроме на втором курсе, когда они, 18-летние мальчишки, впервые вылетали самостоятельно на реактивных самолётах Л-29. Эти обе части читали многие товарищи-однокашники по училищу. Общее мнение было: пиши, пиши дальше!
И там не было ни слова мата...
Но сейчас, когда автор стал работать над самой первой частью (о том, как они учились в Рогани до полётов), когда дополнялись записи о полётах, которые из краткости в самом начале не изложил, он понял: что, заменяя нецензурные выражения «печатными», теряется главное – как писал Стендаль, «кровь событий»! Поэтому в конечном итоге решил писать, «как было», «как говорилось», «как слышалось»! Как до этого на авиационную тему, кажется, ещё не писал никто...
Подчеркнём: то, что сейчас перед вами не предназначено для несовершеннолетних читателей, коллективного чтения вслух, тем более в казармах. Записки читаемы индивидуально, так сказать, «про себя», по одному.
Но автор, чтобы уклониться от нападок ханжей всех мастей, всё же в непечатном слове одну из букв корня заменял знаком звёздочки.
Надеемся, это удовлетворит, если не всех и каждого, то хотя бы немногих или хоть кого-то.
Ещё одно уточнение. Текст, взятый в квадратные скобки, большинство сносок и все эссе «Портрет явления в интерьере...» и «Ретро-перспективные отступления» («ретро» – для сегодняшнего дня и «перспектива» – для того курсанта, который в то время писал те строки) написаны сегодня и являются пояснением или дополнением записей далёкого (для читателей) прошлого, но близкого и дорогого (для автора) 1972 года.
И последнее. Все фамилии, встречающиеся в записках (если это не оговаривается особо), изменены автором. Отдельные совпадения являются лишь случайностью и досадным недоразумением. И не более того!
И, наконец, самое последнее.
Один из первых читателей и рецензентов данного дневника автору как-то сказал загадочную фразу:
— Знаешь, Юрий, в твоих записках есть какой-то яд! Время от времени хочется открыть твой дневник и перечитать ту или иную запись более внимательно. А главное узнать: а что же с героями было дальше?..
Лучшей оценки для себя автору трудно пожелать!..
<> <> <> <> <> <>
Итак, предоставим слово курсанту 2го курса Харьковского высшего военного авиационного училища лётчиков ВВС имени первого в стране дважды героя Советского Союза Сергея Ивановича Грицевца.
Этот, хочется недеяться, интересный курсантский дневник, наверное, далёк от совершенства. Быть может, где-то автор излишне сентиментален, а где-то пристрастен. Но не будем судить его строго, ведь ему всего 18 лет! Он полон благих намерений и добрых пожеланий. Он молод, здоров и по-своему счастлив. Он ещё не знает, что прослужит интересные годы службы военным лётчиком-истребителем и офицером военной разведки, а потом, через много-много лет, свои курсантские записки с волнением будет представлять молодым читателям, чтобы кому-то как-то помочь заглянуть в своё лётное будущее и заставить легче посмотреть на свои сегодняшние «беды» и огорчения, которые в сравнении с Мечтой – мелочь и ничто.
Он шагал по жизни, которая – плохая ли, хорошая – была вся впереди.
Он шёл против ветра, и ему было смятенно и весело.
Он не понимал, что впереди ещё много труднейших взлётов и падений, вихрей и бурь, давлений и натисков, неудач и побед.
И что ветер не уляжется, пока бьётся сердце...
Юрий Фёдоров~
<<•><><><><•>>
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!
ПРОИЗВЕДЕНИЕ, КОТОРОЕ ВЫ РАЗВЕРНУЛИ ДЛЯ ЧТЕНИЯ, В ДАЛЬНЕЙШЕМ БУДЕТ СОДЕРЖАТЬ ОТКРОВЕННЫЕ ИНТИМНЫЕ СЦЕНЫ, ОПИСАННЫЕ ПОДРОБНО, ХОТЯ И БЕЗ ПОШЛОСТИ И ХАМСТВА. ПОЭТОМУ ДАННЫЙ ЛИТЕРАТУРНЫЙ ТРУД НЕ ПРЕДНАЗНАЧЕН ДЛЯ ЧТЕНИЯ В КАЗАРМАХ.
КРОМЕ ТОГО, ЗДЕСЬ, КАК БЫЛО СКАЗАНО ВЫШЕ, В БОЛЬШОМ КОЛИЧЕСТВЕ ВСТРЕЧАЮТСЯ НЕНОРМАТИВНЫЕ ВЫРАЖЕНИЯ.
ЕСЛИ ВАМ НЕ ИСПОЛНИЛОСЬ 21 ГОД, ЕСЛИ ВЫ ВОСПИТАНЫ В РЕПРЕССИВНО-РЕЛИГИОЗНОЙ СРЕДЕ И/ИЛИ ВАС КОРОБЯТ ОПИСАНИЯ ИНТИМНЫХ СЦЕН, А РАВНО КАК И НЕЦЕНЗУРНЫЕ СЛОВОСОЧЕТАНИЯ, НЕМЕДЛЕННО ОТКАЖИТЕСЬ ОТ ЧТЕНИЯ ПОСЛЕДУЮЩИХ ТЕКСТОВ, НАЧИНАЯ С ЭТОГО ПРЕДЛОЖЕНИЯ!
Более полную версию «Зарницы памяти. Записки курсанта лётного училища», (с большим количеством красивых фотографий и пояснениями к ним) рекомендую посмотреть в моём блоге на сайте выпускников ХВВАУЛ-74 http://v3let.ru