Жить возле моря было моей мечтой с детства. И чтобы к причалу непременно пришвартовывались элегантные парусники, управляемые лихими пиратами, пьющими ром и курящими огромные трубки с гавайским табаком, а не какие-то там проржавелые пароходики-теплоходики с темными казенными номерами на полинялых боках. Долгое время я жила этой мечтой.
- Ничего, вот летом поедем на море, все твои ангины пройдут, - говорила мне мама, пока я лежала в жару с очередной такой напастью. Я воображала море: бескрайнее, широкое, синее-синее с лазоревыми небесами над ним.
Лет в семь я все же увидела море ранним утром еще до восхода солнце. Оно мне показалось просто огромным свинцовым озером, а пляж – мелкая галька вперемешку с окурками и прочим пляжным мусором, показался мне подобием неубранной строительной площадки.
- И это море? – воскликнула я разочарованно. – Тогда поехали домой!
Позже я поняла, что море не совсем такое, как показалось в первый момент, оно может быть удивительно разнообразным, хотя с моими мечтами о нем мало связанным. За то время, пока я провела свои первые каникулы у моря я успела его полюбить всей непосредственностью детской души, поэтому горько плакала, когда поняла, что настало время ехать домой. С тех пор реветь часа по два в день отъезда стало традицией, хотя я уже изрядно повзрослела и изъездила почти все побережье. Хотя теперь я уходила подальше ото всех, присаживалась где-нибудь, смотрела вдаль, в то время, как по моим щекам текли слезы.
У меня была мечта, остаться жить рядом с морем, приходя к нему каждый день.
- Зимой здесь тоскливо и некуда податься, когда море штормит уже много дней, а в поселке идет дождь. Не то, что у вас в столице…
Недаром говорят, хорошо там, где нас нету. Я пробовала проверить: приехала сюда зимой и каждый день приходила смотреть на неласковое штормящее море, совсем не такое, как летом в разгар сезона. Оно было совершенно черное, с нависшими свинцовыми тучами; море еще больше поразило меня своим непостижимым величием.
Вот и сейчас я пошла попрощаться с морем. Мои друзья отправились в прибрежное кафе праздновать завершение отпуска, а я, незаметно ускользнув, прошлась вдоль пляжа, миновала порт, удаляясь все дальше по дикому пляжу. Бархатный сезон подходил к концу, вчера утром шел дождь, так что было довольно прохладно. Намереваясь провести пару часов возле ночного моря, я предусмотрительно надела свитер и прихватила куртку.
Было около полуночи, я шла берегом рядом с полосой прибоя. В просвете рваных после дождя туч, показалась одна единственная, зато необычайно крупная и яркая звезда. Не особо надеясь на нее, я вытащила так же заблаговременно припасенный карманный фонарик. Белые валуны, выброшенные на берег коряги, вода, освещенные синеватым светом фонарика приобретали фантастическо-сказочный вид.
Когда я оказалась достаточно далеко от поселка, я присела на расстеленную куртку. Так просидела я достаточно долго, успела продрогнуть, но слез в этот раз не появилось. Я решила вернуться в поселок. На обратном пути мне на глаза попались лодки, привязанные в пирсу. «А что, если взять одну из них и сделать заплыв?» - пришла в голову мне шальная мысль.
Я села в лодку, оттолкнулась от берега веслами, затем вставила их в уключины и поплыла. Грести пришлось долго, от непривычных усилий заныли плечи, несмотря на прохладную ночь спина покрылась испариной. Я огляделась: небо прояснилось и там появилась полная луна, заливающая поверхность моря жидким серебром; от берега было довольно далеко. Оставив весла, я встала в полный рост в лодке, ощущая ее неверное покачивание под ногами. Сзади меня на борте лодки стоит фигура, держа в руках снятую шелковую накидку. Секунда и она падает к нашим ногам на дно лодки, выскользнув из ее пальцев. Она переступает в лодку и садится на скамью, при этом не ощущается ни толчка, ни покачивания лодки. Я смотрю на ее длинное шелковое платье цвета слоновой кости с открытыми плечами, изящные ступни в золотых туфельках, выступающие из-под края нижних юбок. В ее черных волосах под лунным светом сияет жемчуг гребней, одна прядка, выбившаяся из безупречной прически струится вдоль нежной точеной шеи, наклоненной вперед. Вся ее поза выражает порыв немедленно вскочить и продолжить свой путь. Разумеется, я тотчас узнала ее.
- Добрый вечер, Фрези, почему ты здесь? Я ведь не потерпела крушение.
- Ошибаешься. Очень скоро ты его потерпишь, только это будет крушение тебя самой. Так всегда бывает, когда изменяешь пути.
- Так помоги найти мне мой путь! – воскликнула я.
- Я никому не даю прямых ответов, ибо мне они не ведомы. Даже мой собственный путь пока скрыт от меня! – промолвила она, как мне показалось, с тоской.
- Неужели ты так и не нашла своего острова?
- Нашла, но это определенно был не он. На моем были голубые горы и желтые неприступные скалы вокруг, а тот оказался маленьким с изумрудными скалами. Кроме них там больше ничего не было. Ах, если бы не тот туман, неожиданно опустившийся тогда, я бы непременно нашла тот остров!
- Фрези, зачем он тебе нужен, мне всегда было интересно знать? Без малого триста лет ты носишься над волнами в надежде найти его, что там должно быть?
- Не знаю, но что-то определенно должно быть! Именно это мне и не дает покоя.
Взгляд ее стол напряженным и она порывисто встала, готовая перешагнуть борт лодки.
- Фрези, останься! – закричала я, хватая ее за тонкое запястье.
- Остаться?! – произнесла она с недоумением и тоской. – Тот мир уже не предназначен для меня и я разучилась за все эти годы ходить по земле.
Ее рука легко выскользнула из моей и вот уже Фрези Грант, Бегущая по волнам, стояла на воде за бортом, отступая назад маленькими шагами, не поворачивая головы.
- Не скучно ли тебе на темной дороге? – крикнула ей я.
- Скучно и одиноко, но отступить я уже не могу…
Подчиняясь порыву, я сделала то же, что секундой раньше сделала она – встала и, перешагнув борт лодки, стала на подкатившую волну. Это оказалось не так уж сложно, ощущение такое, будто стоишь на огромном надувном батуте. Сделав несколько шагов, я посмотрела на Фрези: она стояла, простирая ко мне руки. В этот момент я погрузилась в холодные волны с головой, подняв фонтан брызг над головой. Тотчас намокшая одежда потянула вниз, невероятными усилиями мне удалось избавиться от куртки, я вынырнула и огляделась: ни лодки, ни Фрези поблизости не было, я оказалась одна в открытом море. Куда плыть? Берега не видно. От ужаса своего положения я начала захлебываться и проснулась лежащей на берегу, на прежнем месте.
Так это был сон? На море начался прилив и меня обдало холодной волной, поэтому моя одежда оказалась насквозь промокшей, куртку тоже по видимому унесло прибоем. Я поднялась, отряхнула с мокрых джинсов песок и мелкую гальку, затем выкрутила футболку и свитер, которые совершенно не грели и медленно отправилась в поселок, размахивая мокрым свитером, свитым в жгут.
В комнате я первым делом наткнулась на стул, перевернув его с диким грохотом и разбудив этим всех моих друзей. Марьяша вскочила, дико озираясь в мою сторону.
- У тебя в волосах водоросли и ты вся мокрая! Ты хоть знаешь, который час? Почти четыре ночи!
- Да она просто озверела, - подытожил Марьяшин Олег. – Мы ее замучились разыскивать!
- Знаю, - буркнула я, подогревая горячий чай. Затем, переодевшись во все сухое, я крепко уснула. Во сне видела Фрези Грант, стоящую со мной на берегу, наблюдая рассвет. Ветер трепал ее распущенные волосы, она впервые улыбалась, а позади высились синие горы. Солнечный свет красил желтые скалы в красноватый оттенок…
Утром меня разбудила Марьяша.
- Пора собирать вещи!
- Знаешь, я остаюсь здесь!
- Надолго?
- Навсегда.
- Да ты с ума сошла: променять столицу на эту дыру!
Я ничего не ответила, а просто собравшись, снова пошла к морю. День выдался полухмурый, с жидким солнцем, разбавленным облаками, купающихся было не много.
Конечно, я осталась жить в поселке, потом устроилась горничной на рейсовый теплоход. Это не входило ни в какое сравнение с той карьерой, которую я могла бы сделать раньше, но зато я была счастлива постоянным присутствием моря.
Прошел год. В одно прекрасное утро я проснулась, сжимая в руке невесть откуда взявшийся жемчужный гребень. Прощальный подарок Бегущей по волнам или ее тайное послание?