Роман Янушевский
"Вести", приложение "Окна",
29 января 2009 г.
Virtual jihad
by Roman Yanushevsky
an interview with Tim Stevens
"Vesty", appendix "Okna"
January 29, 2009
Это явление существует далеко не первый год, но мы знаем о нем непозволительно мало. Чем конкретно занимаются исламские фанатики в Интернете и какой ущерб они могут нам нанести? Чего они добиваются своим виртуальным джихадом?
О новом виде терроризма рассказывает специалист по виртуальному джихаду Тим Стивенс. Тим – ведущий исследователь Международного центра изучения радикализации и политического насилия в Королевском колледже в Лондоне. Он специализируется в вопросах использования террористами киберпространства и государственного реагирования на эти угрозы.
- Когда появилось осознание опасности, исходящей от террористов, вооруженных клавиатурой и мышкой?
- Использование террористами Интернета для достижения своих целей стало предметом заботы почти сразу же после открытия всемирной паутины для всеобщего пользования - в самом начале девяностых годов. Хотя информационные коммуникационные технологии (ICT) использовались не по назначению и ранее, здесь речь идет о новом этапе и о совершенно иных возможностях.
В последние несколько лет деятельности джихадистов в сети стало уделяться существенно больше внимания, многие страны подготовили законодательную базу для борьбы с ними. Хотя СМИ паникуют и раздувают реальную угрозу, исходящую от виртуальных террористов, все же следует отметить, что Интернет предоставляет агрессивным экстремистам немало возможностей.
В 2004 году Ричард Кларк, глава отдела по обеспечению компьютерной безопасности Белого Дома отметил, что «террористы пользуются Интернетом, как и все остальные». Думаю, этот момент как-то постоянно упускают из виду, когда речь заходит об Интернете и терроризме, и тут я пожалуй соглашусь с Кларком. Однако, основное различие между «нами» и «ими» заключается в том, что большинство пользователей сети не применяют технологии в качестве вспомогательного инструмента для осуществления террора.
Террористы, включая джихадистов, используют Интернет (Всемирная паутина составляет лишь его часть) в основном для общения как с теми, кто уже посвящен делу, так и для вербовки новых членов посредством радикальной исламской пропаганды. В отличие от основной массы людей, бродящих по Интернету, для террористов виртуальное общение в первую очередь подразумевает раздачу поручений, связанных с терактами, а затем уже используются кадры жестокости и соответствующие слова для иллюстрации идеологии.
Джихадисты пользуются Интернетом для пропаганды своего учения, пытаются радикализовать непосвященных, чтобы те приняли способ мышления джихадистов, так они мобилизуют людей в свои сообщества. Хотя роль обучения через Интернет часто оспаривается, и справедливо, однако ничто не мешает распространять подготовительные материалы, видеозаписи и т.д., которые могут помочь людям получить чувство сопричастности глобальному джихаду. Так как Интернет – это средство общения, мы предполагаем, что он может использоваться для разрабатывания планов терактов, облегчает планирование перемещений, приобретение оборудования, перевод финансов и сбор средств. Его роль схожа с той функцией, которую выполняют мобильные телефоны.
Ну и кроме того (это относительно свежий феномен) Интернет используется для осуществления атак. Это активная деятельность в социальных сетях, наподобие Facebook с целью пропаганды и привлечения поддержки, взломы сайтов противника, нейтрализация Интернет-ресурсов врага. Кроме того, государству немало внимания приходится уделять тому ущербу, который причиняют хакеры особо важной и чувствительной инфраструктуре – такой, как сети оказания экстренной помощи, распределения пищи, Интернет - серверы. В данном случае речь идет уже не только о деятельности джихадистов, они работают в тесной связи с уголовными и националистическими сетями хакеров.
- Так кто же он, этот среднестатистический джихадист?
- Его не существует в природе. Недавнее исследование британской разведки MI5 показало, что когда мы пытаемся понять, с кем конкретно имеем дело, очень сложно делать какие-либо обобщения. Эксперты разведки предположили, что джихадисты, потенциальные и действительные, являются частью различных британских сообществ. В то время как есть некоторые индикации и сходства между ними, экстремисты большей частью ведут нормальную жизнь, бывая в нормальных местах, общаясь с нормальными людьми. Вот почему их так сложно вычислить.
- Где они живут в основном, в каких регионах?
- Западная Европа, Ближний Восток, Северная Африка, Африканский рог (Северо-Восточная Африка), Центральная Азия, Пакистан, Юго-Восточная Азия, есть несколько человек в Австралии. Все зависит от Интернет-доступа и наличия инфраструктуры, а также от этно-религиозной смеси в этих странах. Например, в Южной Америке джихадистов очень мало.
- Сколько их всего существует в мире?
- На этот вопрос сложно ответить, но думаю, что по всему миру действуют тысячи активных членов форумов, и еще десятки тысяч людей, являющихся членами подобных сообществ, которые менее активны или вовсе неактивны. Это не означает, что существуют тысячи глобальных джихадистов, готовых предпринимать агрессивные действия, но они встречают сочувствие в широких кругах, и это вызывает тревогу.
- Речь идет о десятке организаций, или их гораздо больше?
- Существует, по всей видимости, несколько тысяч сайтов и форумов, хотя не все они связаны с какими-то конкретными организациями или движениями. Подобных организаций насчитывается, видимо, несколько десятков, основная часть из них так или иначе представлена в сети. Большинство Интернет-форумов формально не относятся ни к каким группам, но они могут служить той дверью, через которую люди попадают к джихадистским группам, большая часть деятельности которых происходит уже в реальном мире, а не виртуальном.
- Насколько эффективна деятельность джихадистов?
- Они используют Интернет для координирования и планирования терактов. На операционном уровне их деятельность весьма эффективна. Они пользуются сетью так же, как мобильными телефонами. На мой взгляд, наиболее эффективной формой использования ими всемирной паутины – это формирование виртуальных сообществ по интересам.
Так как Интернет - явление транснациональное и глобальное, это привело к тому, что фактически при желании любой может выйти на джихадистские движения. Все, что требуется для этого - доступ к компьютеру, подключенному к сети, либо же сотовый телефон, через который можно выйти в Интернет. Через сеть распространяется пропаганда, осуществляется радикализация и привлечение новых людей, и подобная деятельность выходит далеко за пределы национальных границ. Так как государства действуют в рамках национальных границ, стало гораздо труднее отслеживать и контролировать международные организации.
- Что джихадисты уже успели предпринять в виртуальной паутине?
- Интернет сыграл значительную роль в создании большинства новых террористических сетей, а также в организации терактов (запланированных и осуществленных). И это не должно удивлять, особенно имея в виду, что Интернетом пользуются повсеместно в развитых странах, и он играет все более важную роль в менее развитых странах.
- Правительства стран борются с явлением «виртуального джихада»?
- Да, хотя возможно, их деятельность не столь эффективна. Мировые разведки делают все возможное для определения террористических кибер-сетей и используют все ресурсы для нанесения по ним удара. Это может быть такой недальновидный шаг, как закрытие сайта или форума, а может быть и наоборот – поддерживание форума живым для сбора на нем необходимой информации. Кроме того, к услугам разведслужб предоставлены правовые инструменты, имеющиеся уже в большинстве стран. С их помощью борются с незаконными материалами, выкладываемыми в Интернете, а также нелегальной деятельностью. Правительства также пытаются противодействовать джихадистским сообщениям, призванным радикализовать ситуацию, целенаправленно выстраивая параллельные сети и продвигая сообщения иного рода – против джихада и за умеренную политику. Это чрезвычайно тяжелая работа.
- Но первый шаг здесь достается кибертеррористам? Охотники лишь идут по их следам…
- Именно так, поэтому требуется высокая квалификация специалистов, борющихся с явлением киберджихадизма, гибкость, способность меняться и быть восприимчивыми к постоянным изменениям тактики и передислокации ресурсов джихадистов. Эта приспосабливаемость основывается на осознании того факта, что готовность потерпеть неудачу – это часть учебного процесса для любой организации, даже самой гибкой, борющейся с устоявшейся разветвленной сетью. Способность учиться должна быть заложена изначально в основу такой контр-террористической организации.
- Какие организации конкретно занимаются виртуальным контр-терроризмом?
- Мы не можем знать настоящего объема вмешательства государства на этой арене в силу оперативных причин. Однако все правительства относятся к угрозе с полной серьезностью. Гражданские, военные, разведочные и правоприменительные институты вовлечены в войну и проводят в том числе наступательные операции в кибер-пространстве. В данный момент западные разведслужбы в особенности стараются координировать обмен информации и деятельность, не ограничиваясь государственными границами, потому как и джихад – явление глобальное. Соответственно, для эффективного противостояния ему и контр-стратегии должны быть общемировыми. Насколько эффективна вся эта деятельность – не известно. Можно обратить внимание на тот факт, что пока что не предпринималось серьезной массивной атаки, скажем, на сети служб спасения, но это скорее говорит об удаче, чем об эффективной работе государства. Правительства обязательно реагируют, и им приходится быстро учиться тому, как противостоять подобным нападениям. Бюрократия работает медленно - например, в том что касается распределения бюджетов спецслужбам. Это приводит к тому, что те не всегда обладают свободой адекватно реагировать на те или иные свежие вызовы.
- Кто – главный враг джихадистов, и какова их конечная цель?
- Их много, как и самих джихадистских групп. Организации наподобие Аль-Каиды заявляют, что их цель – уничтожить Израиль, изгнать США из Земли Пророка (т.е. Саудовской Аравии), свергнуть режимы «отступников» в мусульманских странах (опять же Саудовской Аравии, Иордании, и т.д.) и установить глобальный халифат, в котором будут действовать законы шариата. Ни одна из этих целей, естественно, недостижима.
Большинство остальных «джихадских» сообществ ставят перед собой схожие цели, хотя мы постоянно должны помнить, что многие группы на деле по своим намерениям скорее националистические, чем глобальные.
Менее формальные сообщества могут существовать для мобилизации в группы сопротивления, наподобие различных фракций Талибана, групп сопротивления в Ираке, или для «джихада» в Европе и США.
Если рассматривать этот вопрос на более философском уровне, у большинства джихадистов на самом деле нет стратегической цели, только мученичество или убийство невинных гражданских лиц. В этом они видят осуществление воли Аллаха, и потому государству чрезвычайно тяжело противостоять им. Ведь невозможно воевать с идеей военными средствами.
Стоит отметить, что пожалуй существует столько же мотивов для джихада, сколько существует людей, сочувствующих ему, и абсолютно неверно считать, что все джихадисты одинаковы или хотят одного и того же. Это ошибка, которую, в частности, совершают США и Израиль. Хотя правительство Великобритании и других стран тоже повторяют ее. Аль-Каида – это не Талибан, Аль-Каида в Ираке - это не Аль-Каида в странах Магриба, и это не Хизбалла, и это не Хамас... Они все очень и очень отличаются друг от друга, и это необходимо иметь в виду во время определения ответной реакции, а иначе она обречена на неудачу.
- Как будет меняться влияние джихадистов в сети в ближайшие годы?
- Действия джихадистов перестанут быть такими эффективными, как сейчас. Но тут имеет смысл задать иной вопрос: каков будет эффект использования джихадистами Интернета в ближайшие годы?
Это очень существенно. Мы видим, что правительства стремятся цензурировать Интернет – в США, Великобритании, Швеции, Австралии, ну и конечно же, при таких репрессивных режимах, как Иран, Саудовская Аравия, Китай, а также как минимум в тридцати других государствах, где дела с соблюдением прав человека обстоят из рук вон плохо. Угроза терроризма используется в качестве предлога для фильтрования Интернета, запрета определенных родов деятельности, мониторинга Интернет-траффика, что наносит удар по свободе слова и свободному обмену мнениями и информацией.
Вот та сфера, которую я тщательно исследую сейчас. Хочу отметить, что с развитием информационных технологий они все чаще будут использоваться во имя анти-социальных и агрессивных целей. Государство должно уметь нейтрализовать действия агрессивных пользователей без нарушения прав остальных людей. Хрупкий баланс свободы/безопасности – необходимая деталь демократического общества, и государствам, естественно, нелегко решать столь тонкий вопрос.
- Какие изменения претерпевает деятельность джихадистов с годами?
- Их деятельность становится все более разнообразной и всеохватывающей. Было принято несколько фатв, призывающих к виртуальному джихаду как легитимной форме противостояния «неверным», то есть странам Запада, Израилю, в частности. Это превратило хакерскую деятельность, связанную с джихадом, в общепринятую, «нормальную». Ею занимаются многие люди, которые не осуществляют террор физически - они не поедут воевать в Иран или Афганистан, но чувствуют, что могут внести свой вклад в дело джихада, сидя за компьютером дома или в Интернет-кафе и нанося удары по активам «врага».
- Что вы можете сказать по поводу хакеров, атакующих государственные сайты, есть какие-то изменения в этой сфере?
- Количество атак быстро растет из года в год, и эта тенденция сохранится. Сейчас легче приобрести необходимые навыки для проведения кибер-атак. Кроме того, киберпространство все чаще рассматривается как поле сражения. И чем больше государства станут полагаться и развивать глобальные коммуникационные сети, тем большее развитие получит эта тенденция.
- Можете привести примеры таких виртуальных терактов?
- Иранские хакеры, по всей видимости, связанные с Хизбаллой, недавно взломали сайт представительства фирмы Мазда в Израиле, а также сайт авиалиний перевозок Cargo Airlines. Американские исследователи отмечают, что с началом военной операции в Газе было взломано несколько сот израильских сайтов, а их интерфейс изменен. Но данных о том, кто конкретно этим занимается, не так много. Для хакеров не столь важно, в чем суть этих сайтов, или насколько они важны, основной параметр, определяющий их как цель – то, что они израильские.
- Во время операции «Литой свинец» сложилось впечатление, что вдруг все джихадисты проснулись и повылезали из разных щелей. Никогда еще не было такого всплеска ненависти и антиизраильской пропаганды в сети. Как вы оцениваете происходящее?
- Я бы не торопился делать выводы, что с начала военной операции в Газе произошло увеличение количества джихадистов. Хамас ведет не религиозную войну против Израиля, а политическую кампанию. И ее не стоит путать с джихадом. Палестинский вопрос изначально не стоял на повестке дня у Аль-Каиды, и эта организация добилась только ограниченного успеха, призывая к поддержке Газы или Западного берега. Айман аль-Захири недавно попытался подлить масла в огонь джихада, назвав действия Израиля антиисламскими, пытаясь тем самым привить палестинцам джихадистский способ мышления.
Израиль ведет войну против политической группы, желающей его уничтожения, но не против религиозного движения, призывающего к джихаду против евреев. Сваливание в одну кучу политики и религии лишь искажает картину и осложняет верную оценку действительности.
Что касается джихадистов, большинство их желает видеть разрушение государства Израиль и изгнание евреев из региона. Это началось в 1948, и так оно и будет продолжаться.
Хотя количественно джихадистов возможно и не стало больше, факт, что действия Израиля приводят к росту антиизраильских настроений среди палестинцев, арабов и если брать шире – мусульманского мира, как впрочем и широких слоев общественности, особенно на либеральном Западе.
Скажем, значительная активность на сайте социальной сети Facebook – это выражение глубокого неудовлетворения действиями Израиля, который был силен и до начала своей недавней военной кампании. Уже более 150 миллионов пользователей зарегистрированы на этом сайте, и неизбежно, что часть из них почувствует потребность воспользоваться простыми в обращении функциями Facebook, чтобы выразить свой гнев.
Выступать против Израиля – это не то же самое, что поддерживать Хамас, и это не означает быть джихадистом. Думаю, что использование сайтов социальной сети наподобие Facebook для выражения гнева неизбежно. Эта черта будет отличать и будущие конфликты в том числе.