"В реку памяти..." - повесть.
Анастасия Михайловна Лебедева сидела в своём инвалидном кресле и ожидала работницу службы социального обеспечения, которая должна была прийти сегодня утром, но почему-то задерживалась, ничего об этом не сообщив.
Старая женщина обеспокоенно поглядывает на часы, удивляясь тому, что Светочка (так зовут приходящую работницу) опаздывает: этого с ней не случалось раньше никогда. Вот уже почти пол года каждую среду Света приходит к Лебедевой и приносит всё необходимое: лекарства, продукты, предметы первой необходимости.
Анастасия Михайловна не может ходить: более пяти лет она прикована к коляске, и это, естественно, лишает её возможности свободного передвижения. За годы вынужденной малоподвижности она научилась неплохо обслуживать себя: готовить, стирать вещи, даже делать лёгкую уборку, но вот выбраться из квартиры и добраться до магазина, аптеки — не может. Дом, в котором располагается квартира женщины не приспособлен для передвижения на инвалидной коляске, и это создаёт определённую зависимость от приходящих социальных работников, которые помогают ей выживать в этом мире, ставшим для неё ещё более неблагосклонным, чем раньше.
Приходящие женщины - необходимое связывающее звено с миром: без них эта связь распадается. Женщин, помогающих Лебедевой, двое: уже известная нам Светочка, которая появляется каждую среду и Марина Васильевна, наведывающаяся к пенсионерке один раз в десять дней.
Марина Васильевна делает уборку, помогает старой женщине искупаться и забирает грязное постельное бельё на стирку. Марина: немногословная, даже несколько хмурая женщина среднего возраста, широкая в кости. Но немногословность и чрезмерная серьёзность её компенсируется положительными качествами: руки у Марии Васильевны ловкие, умелые и трудолюбивые — это с лихвой окупает и холодность и напускное равнодушие.
Светочка, напротив, легка, общительна, смешлива. Её приход всегда сопровождается шутками, смехом, интересными историями. За эти полчаса, что Света бывает у Лебедевой, она успевает столько рассказать новостей, что порой, даже страдая от недостатка общения, хозяйка начинает уставать от чересчур словоохотливой Светочки.
После каждого такого посещения Анастасия Михайловна говорит себе: - Ничего, она ещё слишком молода — время лечит и не такие пороки, а уж от многословности и легкодумности излечит непременно. Эти недостатки исчезают так же быстро, как и молодость.
Но проходит несколько дней и женщина уже думает о том, что ей не хватает этих рассказов, весёлого жизнерадостного говорка , вносящего в жизнь старой женщины хоть какое-то разнообразие, и начинает считать дни до прихода Светланы. Сегодня она ждёт молодую женщину с особым нетерпением: её волнение по непонятной причине достигло апогея. Возможно, потому, что она не понимает, что происходит: почему-то среди белого дня наступила звенящая тишина, и это насторожило женщину, обострив все иные чувства.
Слух Анастасии Михайловны стал ещё одним мостиком соединения с внешним миром, оставшимся, несмотря на преклонный возраст, очень тонким, незаменимым средством связи. На слух она определяет почти все звуки: с невероятной точностью, по шагам, может узнавать всех соседей, поднимающихся или спускающихся по лестнице, даже узнать их настроение, самочувствие. По звуку голоса она узнаёт кто из какой квартиры, узнаёт даже домашних животных.
Но сегодня что-то произошло такое, что обеспокоило старушку: с наступлением темноты смолкли вообще все звуки: не пели птицы, не звенели трамваи, перестал доноситься шум машин, их гудки. Мир словно оглох, а с ним оглохла и она, точнее ей показалось, что она оглохла.
Чтобы проверить это Анастасия Михайловна уронила на пол алюминиевую кружку. Раздался неестественно глухой звук, словно ударили палкой по мешку, наполненному песком. Женщина подняла кружку бадиком и вновь, с силой грохнула её об пол, ожидая иного звука, но он был таким же: глухим и нелогичным.
-Я что, начинаю глохнуть? - засомневалась старая женщина, обращаясь в пространство и не ожидая ответа, добавила: - Это будет совсем некстати.
Не удивляйтесь диалогу одинокой старой женщины, адресованному самой себе: такое случается с людьми, находящимися долгое время в одиночестве.
Хотя Анастасия Михайловна уверяла своих посетительниц в том, что свыклась с одиночеством, и даже считает его своим другом, но без общения её было трудно, поэтому она и высказывала свои мысли вслух. Со стороны казалось, что женщина общается с кем-то, на секунду отлучившимся из комнаты. Сама Анастасия Михайловна называла это причудами старой женщины.
Вот и сейчас она вела беседу с собой:
-Как ты думаешь, Настенька, а не включить ли тебе телевизор? Наверняка этот деревянный ящик поведает, что произошло сегодня в мире вообще, и в городе в частности. Но ящик молчал, как рыба.
-Так-так, Светочка значит сегодня не придёт... Что же у меня осталось в НЗ?
Старушка проверила свои запасы, которые она создавала на всякий случай, подсознательно думая о тех временах, когда эти запасы могут понадобиться. Чувство беспокойства, с которым она собирала свой НЗ, сохранилось у Анастасии Михайловны ещё со времён Отечественной войны, когда она умирала от голода в блокадном Ленинграде.
Воспоминание о тех временах всегда сжимает горло от волнения и щемящего чувства сожаления, страха, горя, волной взмывающего из памяти, как грозный беспощадный Девятый вал, вызывая скупую, горькую слезу. Анастасия Михайловна плакала очень редко, презирая превратности судьбы: жизнь закалила эту женщину, проведя через страшные испытания.
Она прожила трудную, насыщенную событиями жизнь, достойную пера писателя, но считала её самой обычной, такой же, как и у сотен других людей её поколения, и рассказывать о ней не любила. Лебедева хранила в памяти события, как драгоценные перлы, нанизанные на её жизненную нить, временами доставая их из памяти, как из шкатулки, проживая их вновь. Воспоминания о годах, прожитых в блокадном Ленинграде, были самыми тяжёлыми и горькими, но почему-то будоражили память чаще остальных.
Анастасия Михайловна удивлялась тому, что память так цепко удерживает события тех лет, хотя с тех пор столько воды утекло. Может быть, это произошло потому, что блокадные годы были не только самыми страшными, чёрными, но и... Самыми счастливыми. В это трудно поверить, но это именно так: именно тогда она встретила свою единственную и неповторимую любовь в облике молодого солдата - Толика Лебедева.
Насте было почти 20 лет. Сорок второй год стремительно приближался к своему финалу — так же стремительно приближалась к концу и жизнь Настеньки. Она уже не могла двигаться и лежала на холодной, не способной согреть, постели, в такой же холодной комнатке в большой коммунальной квартире, расположенной на улице Хользунова.
Вот уже три месяца, как она жила здесь у своей подруги Вари Лебедевой, с которой они учились в техническом училище № 27 ПУ ОПГ, а потом работали на заводе ШР ОРПГКР № 01023 штамповщицами высоких профилей.
Завод разбомбили два месяца назад и девушки остались без работы. Разбираться с ними было некому, да и некогда, и их отправили по домам, тактично попросив не мешаться под ногами. Месяц после этого девчонки ещё как-то держались, умудряясь всеми правдами и неправдами находить скупое пропитание, но потом стало совсем худо.
Обстановка в городе всё ухудшалась, запасы пищи были настолько скудными, что на всех их не хватало. За маленьким кусочком хлеба приходилось отстаивать длинные очереди, которые выдерживали не все.
Девушки, лишившись работы, а с ней и рабочих карточек, попали в ту категорию населения, которая, если и получала паёк, то такой мизерный, который не способен был поддерживать жизнедеятельность организма, особенно уже ослабленного постоянным недоеданием.
Город стремительно вымирал от голода и постоянных обстрелов. А тут ещё и невероятно холодная зима. В домах не было ни отопления, ни воды. За питьевой водой приходилось ходить к Неве, преодолевая заносы, артобстрелы, нападения каннибалов. Да, в городе, умирающем от голода, начали появляться каннибалы: когда были съедены все собаки и кошки, дошла очередь и до людей.
В один из пасмурных, холодных декабрьских дней Варенька Лебедева ушла за водой, и больше не вернулась. Что с ней сталось, Настя так и не узнала, потому что не могла больше подняться. Она находилась в полузабытьи, медленно и неуклонно подвигаясь к черте, отделяющей жизнь от смерти, и не могла даже оплакать исчезновение подруги.
Продолжение:
http://proza.ru/2016/01/27/1008