(Воспоминания о неаполитанской регате сентября 2008г.)
«Спасибо за холод, и за тепло, и за боль,
которую причиняют некоторые преследующие меня слова <…>
Спасибо за все, что есть хорошего и плохого в том,
что я чувствую, как вы далеко…»
Ф. Делерм
Был ли это сон? Яркая вспышка молнии в пространстве секунды?
«Наш самолет совершил посадку…»
Италия. Долгая дорога на автобусе через горы. Неаполь. И наконец яхтенная гавань Дарсена Актон. Все только начинается…
Я делаю осторожный шаг на палубу, балансируя на краю сказки, и внезапно, будто Алиса Льюиса Кэрролла — вниз по кроличьей норе, оказываюсь в другом мире, в другом измерении. Другое небо над головой.
Вокруг меня пляшут на воде отблески огней, и парусная лодка, мягко покачиваясь, уходит в ночь… С замиранием сердца, как это всегда бывает в предчувствии волшебства, я вглядываюсь в темную глубокую даль, манящую и многообещающую. Только бы не спугнуть…
Семь последующих дней рассыпались щедрым разноцветным калейдоскопом, взорвав мои привычные будни.
Семь дней — какая длинная жизнь! Брызги воды и солнечного света, белые паруса, раскинутые словно крылья гигантских чаек, томление полуденного зноя, купания в прозрачной ослепительной лазури, живописные бухты и гроты, ласточкины гнезда городов, лепящиеся в скалах, Прочида, Вентотене, Искья, Капри, Амальфи, Сорренто, головокружительной красоты блистающие пейзажи, упоительная прохлада сумерек, огни ночных набережных, аромат южных растений и соленого ветра, расслабляющая атмосфера вездесущего праздника, сияние глаз и улыбок, дух азарта и дружбы… И море, море — прекрасное и изменчивое, ласковое и капризное, загадочное и чарующее…
Теперь, здесь, в одиночестве и тишине моей ледяной крепости, я до сих пор то и дело натыкаюсь на осколки этого калейдоскопа…
Вот один из осколков, он переливается всеми оттенками синего и зеленого. Девять утра, начало первого этапа гонки. Двигатели выключены, паруса настроены. Четырнадцать парусников маневрируют у линии старта. Немного сосет под ложечкой от волнения. По рации начинается отсчет времени: 5 минут до старта, 3 минуты до старта, 20 секунд до старта, 4-3-2-1. Судейское судно дает длинный стартовый гудок. Дистанция до финиша — 30 миль.
А вот осколок другого утра.
Гонка завершена, мы больше никуда не торопимся. Я стою за штурвалом. Ты слегка направляешь мои руки, подсказывая, как удерживать курс. Оглянуться вокруг — и лишь одно голубое море, а чуть позже, когда легкая пенка, встающая над водой в жаркую погоду, становится гуще, уже нет границ неба и воды, линия горизонта стирается, и я чувствую себя бестелесным существом вне времени и пространства, в дымчатом коконе ирреальности.
Или такой осколок.
Фуникулер быстро поднимается на самую вершину, и вот уже лежит у ног белоснежное залитое солнцем королевство. Остров Капри. Лабиринт извилистых улочек выводит на одну из смотровых площадок с другой стороны острова: величественные скалы в обрамлении пронзительной морской синевы, прихотливо изрезанный неприступный берег — я невольно ахаю и сердце мое стремглав летит с высокого обрыва вниз.
Сегодня на улице снова не то снег, не то дождь, и я окончательно потеряла представление о временах года. Болезненная серость угнетает. Темные тонкие руки деревьев застыли, воздетые к небу, в немой мольбе, в поисках солнца, которое, кажется, уже давно покинуло нашу галактику… Из дома выходить не хочется. Хочется залезть с ногами на диван, и…
Опять осколок.
Искья. В кокпите судейского судна нас собралось так много, что негде сидеть. Но это абсолютно не имеет значения, потому что на столике желтым гостеприимным огнем горят свечи, и нам бесконечно уютно. Кто-то разливает вино, кто-то подбирает аккорды на гитаре:
«Светит незнакомая звезда,
Снова мы оторваны от дома…»
Еще осколок.
Мы вальяжно сидим на открытой террасе, наслаждаясь ужином, когда на площадь перед кафе вдруг набегает целая гурьба наряженных людей в красных колпаках, с трубами, барабанами, трещотками и какими-то еще музыкальными инструментами. Они играют, пляшут и приглашают всех присутствующих присоединиться к их веселью. Я останавливаю проходящего мимо официанта:
— Что это? У вас национальный праздник?
— Нет, у нас просто…
Просто летний вечер в Сорренто. Какая прелесть. Мы немножко в недоумении, но нам приятно. Ты делишься со мной своим десертом. А потом добродушный таксист повезет нас по узкому серпантину дорог обратно в порт…
А завтра понедельник. Конечно, я, как всегда, побегу на работу и снова закружусь в вихре повседневной суеты. И еще надо не забыть сделать что-то очень важное… Что именно?..
И вновь осколок. Есть осколки, о которые я почему-то всегда до крови режу себе пальцы.
Наша яхта ошвартована на последней для нас стоянке. Последний вечер обратно в Неаполе. Вся жареная картошка съедена, все вино выпито, и нам больше не хочется смеяться. Каждый из нас начинает понимать, что все вот-вот закончится. Мы притихли и молчим. Минуты сочатся сквозь ладони холодными прозрачными каплями. Кто-то уходит вниз в каюты.
Семь дней — какой короткий вздох! Я, совсем как в детстве, отчаянно пытаюсь играть в прятки со временем: нет, я ни за что не буду ложиться спать, чтобы этот вечер никогда не кончался!
Не знаю, может быть, тебе тоже хотелось просто удержать время, и ты взял меня за руку. Мы вдвоем спустились на берег и неторопливо пошли по набережной, рука в руке.
Замедленное дыхание опустевшего города в унисон нашим шагам, рассеянный свет фонарей, длинные тени потревоженными птицами разлетаются по земле. Пластиковые кресла, красный апельсиновый сок в граненом стакане. Ленивый и как бы между делом разговор о чем-то очень серьезном. Снова изгибы набережной, приглушенный шорох волн, блики на воде, терпкий густой воздух летней ночи. Ты мягко обнимаешь меня. Осторожное прикосновение колючей небритой щеки, твои губы на моем лице, соль на коже. Время остановилось.
И больше ничего было не нужно. Это правда, есть что-то выше любви — есть просто счастье осязать замершее время под пальцами сплетенных рук.
В итоге в схватке со временем я все-таки безнадежно проигрываю: новый день неумолимо наступает, возвещая о своем приходе дождем и штормовым ветром. Новый день не ведает ни жалости, ни пощады.
Почти все уже разъехались, ты в их числе. И конечно, мы больше никогда не увидимся. Ты сам так сказал. Я вытаскиваю свои дорожные сумки и бросаю прощальный взгляд на нашу яхту: она стоит у причала пустая и одинокая, будто разграбленное гнездо. К горлу подступают слезы.
Чей-то голос разбудил меня словами: «Наш самолет совершил посадку…»
Я медленно просыпаюсь и открываю глаза. Кажется, мне снился чудный, волшебный сон, и ни за что на свете его теперь не вернуть…
Семь дней. Крошечная песчинка, навсегда растворившаяся в просторах вечности.
Семь дней. Безымянный отрезок совершенного времени без прошлого и без будущего.
Семь дней. Семь неразлучных дней вместе на борту 43-футовой парусной яхты — и вы, незнакомые, чужие, стали вдруг нестерпимо родными. Тем хуже. Что поделать, если моя беда в том, что я слишком легко привязываюсь к людям.
Семь дней. Семь глотков сладкой неминуемой отравы.
Семь дней — и месяцы томительной тоски, когда до физической боли стучит в висках память, когда так хочется выпрыгнуть из лягушачьей своей шкуры и снова стать царевной на час…
Но я не права. Надо учиться смотреть светлее. Это было чудесно — и не важно, до какой степени теперь больно. Спасибо за все. Спасибо за каждый из дней. Спасибо за нежность и за мгновения остановившегося времени на неаполитанской набережной, под южным теплым невесомым небом.