Воскресенье отвесило снега, и жизнь в городе замерла. Заводы лениво портили небо, редкие пешеходы хрумали в срочной надобности, транспорт отдыхал, – ни всесильных «джипов», ни отважных «запорожцев». Наскоро выгуляв питомцев, люди дремали в квартирах, пили чай с вареньем, смотрели фильмы…
Вышло, что снегопад застал меня в городе. В плохое настроение не гулять не хотелось. Но воздух открытого пространства настраивает на философский лад, отчего одни чувства теряют остроту, другие пронизывают душу. Парковые синицы, игнорируя осадки, объедали рябину, швырялись снежками дети и, радуясь жизни, студенты лакомились эскимо…
В парке и встретились. Короткая лисья шубка, свободные руки, беличий разрез татарских глаз, призывная улыбка. Лучшие встречи, – которых не ждёшь. Она первая предложила знакомство.
Никогда не откровенничал с незнакомыми, а тут – нашло. Исподволь, без утайки и бахвальства. Просто так. Темы подсказала ситуация, подробности – память. Молчать она умела.
Сама сказалась из хорошей семьи, будущий педагог, родилась в Нижнекамске, жила рядом.
Снег загнал в кафе, откуда на такси к ней. В такие осадки хорошо писать под инструментальную музыку, болтать по телефону – ни о чем, нанести визит соседям, удивляться с журналом в кресле… Она предложила остаться:
– Куда ты пойдёшь?
Квартира с обилием ковров, горельефов и фолиантов – воплощение уюта. Уходить не хотелось… Длинные волосы – хороший аргумент, тёплые руки – решающий.
– Родители уехали на неделю…
Какой русский не любит быстрой езды? Она больно царапалась, но инициатива принадлежала ей, и натиск оказался приятен. Качалась люстра, на бронзовой шелкографии мчались кони, дыхание дробилось надвое, и в окне качался на каштане теннисный шарик луны…
Утром погода сбросила маску и казалась вполне добродушной псиной: искрился снег, лупило солнце, веселились снегири. В чужой квартире орало радио, на работе ждали, а я безнадежно опоздал. Но что эти бренности мира, когда рядом величайшее открытие моей жизни. Кому в такие минуты приходит мысль о мотыльке у керосиновой лампы? Прекраснодушные иллюзии! Лучше сразу сгореть от татарской любви, чем пить горькую с русской всю жизнь… А она смеялась и стреляла длинными татарскими фразами. На вопросы смеялась громче. Спрашивала, доволен ли я? И не слушала…
– Ты – русский.
На прощанье обещала помнить, взяла номер и сказала, – позвонит. Набухшие существительные вопросов, глаголы порывов, отчаяние слов.
– Сколько тебе лет?
Опухшие губы, ломота, цветные драже мыслей.
– Тридцать.
– А мне семнадцать.
И стало грустно…