ВЕСЕЛЫЕ КАРТИНКИ
(детство)
12.09.07.
Мама с Папой всегда выписывали множество газет и
журналов. Имела «счастье» перечитать всю роман-
газету советских писателей. Но в 5 лет я очень люби
ла журнал детский «Веселые картинки».
1. ПЕТРОВ ДЕНЬ
По Маминому рассказу.
Мои бабушка Клавдия Матвеевна и дедушка Илларион Петрович жили в Зауралье, недалеко от Челябинска (большой промышленный центр, в котором был, между прочим, оперный театр с филармонией. В шесть лет я из лесу попала на «Аиду» и до сих пор помню и свои впечатления, и музыку Верди, буквально всю по нотам).
Если собрать картины Третьяковки, посвященные русскому пейзажу, то все –равно лучше Косулинского, вы там не найдете. Быстрая и чистая река Миасс с высоким правым берегом, в котором жили ласточки, на другом берегу Белоярка с красивейшей цековью. Ее Советы как ни ломали так и не смогли сломать, только кресты снесли. Пойма реки с живописным камышом и заливными лугами. Старая мельница, как в Пушкинской «Русалке», а совсем рядом с поселком прозрачная от чистоты и белизны берез роща, которую жители называли- лес «Домашник». В лесу летом было полным полно земляники и грибов- груздей и сыроежек. Сыроежки жители называли по цвету шляпки- красавки, белянки, синявки. В Херсоне «синявками» называют спившихся теток, но все-равно, когда я слышу это слово, то сразу вспоминаю этот лес, и походы «по грибы, по ягоды». Немного напоминает «Домашник» картина Куинджи «Березовая роща», но там, на Урале было лучше. Впрочем, в детстве все было лучше.
У дедушки и бабушки была очень большая семья, потому что дедушка рано овдовел и остался с 4 детьми один. Бабушка, несмотря на то, что была много моложе, вышла за него замуж, и у них появились свои общие дети, еще пятеро. Т.е. семья очень большая, чтобы содержать такую ораву, дедушка шил с утра до ночи в своей мастерской, а бабушка стояла у плиты. Маленькая деталь- когда я смотрела фильм Бортко «Собачье сердце», то в сцене, где Шариков прихорашивается у зеркала, сняв кожаное пальто и шляпу, сразу вспомнила дедушкиных заказчиков- один к одному, стопроцентное попадание. Дедушка был замечательный мастер верхней одежды- пальто, кожаные плащи, полушубки, шубы и т.д. И заказчиками были в основном партийные функционеры, какие-то уполномоченные, ответ.работники, секретари и тому подобная публика. Они сразу поняли толк в хорошей одежде, еде и питье, ну и как в песне -«девочек наших» водили « в кабинет». Кстати, очень не любили расплачиваться.
Мама была первая общая- черноволосая, сероглазая, милая. Она, конечно, была любимицей и баловницей. Несмотря на общую любовь к ней выросла исключительно доброй и трудолюбивой. Так что, когда утверждают- баловать и чрезмерно любить детей- вырастить из них эгоистов- это неправда.
Мама долго не выходила замуж, хотя кавалеров у нее было- хоть отбавляй. Бабушка, строгая и властная, иногда выговаривала, что уже и пора, но Мама только отмахивалась.. Но через какое-то время в школу приехал Папа, на которого западали все- и молодые и постарше. Еще бы, во-первых, после войны на мужиков дефицит, во-вторых, военный, в форме с портупеей, умный, строгий, симпатичный, деловой и т.д. Многие учительницы, моложе Мамы, спали и видели во сне такого мужчинку, но он выбрал Маму. Они, Мама и Папой, решили, как тогда выражались, сойтись, сделали небольшую свадьбу и уехали в соседнее село Пивкино. (это было совсем не село, а большая Военная База, но говорить тогда об этом было нельзя. Так я выросла буквально в лесу, а там где что-то располагалось, туда охрана и близко не подпускала. По истории известно, что Берия был замечательным организатором военной, космической и ядерной промышленности. Зачем он разместил ядерный потенциал в красивейших Уральских горах, одному Богу, нет, скорее дьяволу известно).
Так что родня, да и , наверное, Мама, характер Папин еще не до конца хорошо знали.
А тут в Косулино престольный праздник- Петров день. Кстати, вспоминая детство, я не припоминаю, чтобы люди там много пили. В основном каторжно работали. Но некоторые праздники праздновали с размахом. Везде были церкви, и хотя они бездействовали, престольные праздники отмечали обязательно, и Пасху и Рождество. Мама и Папа работали в школе, и хотя были беспартийными, тем не менее не очень приветствовали, когда я маленькая ходила «славить», т.е. рано утром 7 января с целой ватагой детей мы ходили от дома к дому и пели «Рождество твое Христе Боже…», а нас угощали сырчиками (булочки из творога, которые на морозе грызть, было не просто удовольствие, а несказанное).
Так вот на престольные праздники- мылись иконы и дома, зажигались лампадки, старушки объясняли какой праздник, наряжались, и молодежь тоже заражалась праздником. Меня старшее поколение воспитывало в страхе Божием, говорили маленькой, что Боженька все видит, указывали на страшноватые глаза Спаса, - икон самого разного письма у жителей было много, да еще были староверы, со своими досками, которые отлично описал Лесков,- так что волей неволей приходилось оглядываться.
Так вот собралась вся родня у бабушки, и Мама с Папой приехали. (Папа сразу купил 401-й москвич, доехать всего 8 км, так что это как из порта на Таврический сгонять. Ездили часто, так как Мама была очень привязана к родне, а родни этой немеряно.)
Гулянка, как полагается, на три дня. Закатывалось угощение, заранее ставилась бражка, которую закрашивали вишнями и долго отстаивали в погребе, напекалась пропасть разных пирогов, шанег, ватрушек и т.д., доставались соленые огурцы, капуста , грибы и очень много разного мяса. Короче, как у Высоцкого- гуляй рванина. Старший бабушкин зять Семен Михайлович как раз вернулся из мест не столь отдаленных, приехала с мужем моя крестная Нина. А муж ее работал на шахтах под Челябинском, вот он-то и как раз пил страшно. Потом правда в компании в рот не брал, дальше понятно станет почему.
Ну что же, сидят, выпивают понемногу, разговаривают, дедушка во главе большого стола сидит, улыбается и большей частью помалкивает. Добрее своего дедушки не знаю человека на свете. Бабушка витийствует, родню, которая не пришла, маленько обсуждают, старшие на своем конце стола о своем, молодежь о своем, младший, любимый Мамин брат, красавец Аркаша на гитаре играет и всех смешит; Надя с подружками заходит, улыбаясь своей ясной улыбкой. Испортили ей в школе зрение, а так не только бы Николь Кидман, а все бы отдыхали рядом с ней. Это как раз такой случай, когда душа на лице. И такая же смешливая и веселая как Аркаша и Мама. Ну что же, опять по рюмочке, а Николай стаканами. Напивается он до безумия, идет, шатаясь, в другую комнату, тащит из кроватки свою маленькую дочку, и орет дурным голосом, что вот он, дескать, сына хотел, а она, тварь, дочь родила.
Берет сонного ребенка за ножки, переворачивает вниз головой и держит. Все в крик:
-Николай, ты что делаешь, сдурел, положи девочку, напугаешь!
Нина (жена и мать) в слезы, пытается забрать, ребенок просыпается и плачет. Крик и шум.
И тут как на пружинах вскакивает Папа с совершенно жутким, белым лицом и горящими от ярости глазами. Ох, недаром он был отличником по политической и военно-физической полготовке. Он мгновенно сильными ударами раскидывает окруживших Николая мужиков, берет ребенка, передает Маме , в наступившей тишине, подходит к Николаю, берет его за грудки и страшным голосом, свозь зубы говорит:
-Если ты еще раз тронешь девочку, подлец! Я ТЕБЯ, НЕГОДЯЯ!!!, УБЬЮ!!! ….(трясет почти бесчувтсвенное тело, которое начинает опоминаться)..
-Ты, слышишь, Мерзавец, в тюрьму сяду, а издеваться над беззащитными, не дам!!!. Со всей силы лупит его дважды по уху и швыряет так, что Николай падает и теряет сознание. (Как в Херсоне говорят- вырубается), а Папа трясется от гнева и возбуждения. И публика трясется от страха.
Такого там еще не видывали. Слышно, как в тишине всхлипывает маленькая Верочка. Старушки бедные тихонько крестятся, да и говорят- Вот тебе и Петров день, прости Господи мое согрешение- смертоубийство!. А мужики- Ну выбрала себе Вера их любимая зятя, идрит его мать. Офицер окаянный, он нас всех тут поубиват…
Аркашка смеется- правильно Петро Михалыч.
Гости через какое-то время опомнились и уже начали Папу уговаривать
-Че ты, Петя, че ты, успокойся.. Он же дурак пьяный, язви его душу. Ты ж белый весь, Петро Михалыч, выпей, успокойся.
Но не так просто успокоиться. Папу продолжает трясти, да и гости тоже побледневши…
.Но понемного приходят в себя и опять рассаживаются. А Николая полуживого от страха и удара выносят под навес на улицу. Инцидент, как сказал поэт, «исперчен». Вздохнули спокойно, выпили, выдохнули. Слава Богу- без убитых и «ранетых».
Смотрят , а за столом Семена Михалыча нет:
-Семен!, Семен! Ты где?, давай за стол, маленько добавим.
Нет ответа. Начали искать. А Семен М., как увидел эти разборки, а Папа к тому же еще в кителе был, видать вспомнил ГУЛАГ, и от греха в другой комнате запрятался под кровать. Лежит там тише воды, ниже травы, ни гу-гу. Верухаев, наверное вспоминает. Думает, пускай там хоть что, а я здесь перезимую.
Кое-как обнаружили тело.
Наклоняется бабушка над кроватью и начинает
-Семен, вылазь, ты что это тут позоришься и меня позоришь, как хозяйку.
-ННННе-а, Матвевна, я тут посплю маленько.
-Да ты что, под кроватью-то?!
-Дак, ни че, нормально. Тут спокойнее.
Вылазь, тебе говорю. Нет Николая, спит он.
-(с опаской) А Петро Михалыч не уехал?
-Нет.
-Ну, тогда я ишо туто-ка побуду.
-Как хочешь, твоя воля.
Гулянка вошла в колею и гости начали свои любимые песни: «Хас-Булат», »По диким степям Забайкалья», «Рябина»».
Душа Семена Михайловича не выдерживает, петь со всеми охота, но и из под кровати страшно вылезать. И вот картинка- гости за большим столом, человек тридцать дружно и стройно выводят негромко, но трепетно-«бродяга судбу проклина-а-ая тащился с сумо-ой на пле-ечах». За вторым разом припева из под кровати показывается взлохмаченная голова Семена М. и он тоже, свернув слегка на бок рот начинает подпевать-«та-а-щился…». Это было зрелище. От него, простите за каламбур, -тащились все. Что сказать- неоцененная до конца, но волшебная сила искусства.
(Еще на лекциях в институте Марк Иванович рассказывал о воздействии прекрасного на человека (катарсис у греков), и, как пример, приводил малоизвестный рассказ Успенского «Выпрямила». Созерцание Венеры Милосской привело расстрепанную душу героя в порядок. Это сюжет. Когда я припоминаю этот эпизод, то сразу вспоминаю и Успенского тоже. Выпрямило стройное пение хорошей русской песни Семена М., в конце концов, он вылез из под кровати, выпил для дополнительной храбрости рюмочку и стал петь уже за столом, со всеми вместе. Именно- волшебная сила.)
А утром, как всегда больной лагерный желудок дал о себе знать и началась другая песня:
-Зина (жена и старшая сводная мамина сестра), Зина, соты! (это значит дай соды или шипучки наколоти)
-Зина соты дай! А Петро Михалович с Верой уехали? Зина, уехали?
-Уехали.
-Слава тебе Господи! Зина, а Николай-то поди к нам таперя и не приедет. От че делатся от пьянки этой. Ох, Господи!.
Николай, однако, приезжал, да и куда ему было деваться. За свой каторжный, ужасный, тяжелый труд, превращавший его в скотину, он получал копейки. А у Семена М. было хозяйство, пимокатная, он отлично сам умел делать валенки и бурки. В местах, где мороз доходит до 40 градусов- это было спасение ногам и деньги. В доме были вкуснейшие калачи, булки, пироги и варенья.
Но больше Николай при Маме с Папой не напивался. Просто боялся его, как огня, а бабушке говорил:
-Вот выбрала себе мужа Вера, тигра прямо, а не мужик, чуть ведь было не убил.
-А не пей, дурак, коли не умеешь, строго отвечала бабушка.
Событие 1961 г. Урал, Челябинск, Косулино.
ПЛЯСКА СВЯТОГО ВИТТА.
Когда Мама и Папа жили на Урале, они дружили с семьей Михаила Прохоровича и Юлии Егоровны. Михаил Прохорович, в просторечии –Прохорыч и т.Юля были необыкновенно добрыми и приветливыми. Оба работяги. Они, как мои бабушка и дедушка, сошлись, имея собственный детей и общая у них была Танька, которую М.П. безмерно любил и баловал. Называл ее по мордовски- моя кизимка (девочка). Мы с Танькой были ровесницы. Мама с Папой целыми днями пропадали в школе, а меня по утрам отводили к т.Юле, играть с Танькой. Не знаю почему, но общественные детские заведения я не переносила- дня не была в садике. После обеда, правда, Мама забирала нас иногда к нам, потому что у меня была пропасть игрушек и книжек с картинками. Читать меня научили очень рано, лет в пять, и я читала Таньке сказки и ее любимую книжку про дядю Степу. Могу признать, равно как и Марина Ивановна, что очень часто мне приходилось быть чьим-то духовным ресурсом. Думаю об этом иногда с горечью, ибо не ценится.
Правда стыдно вспомнить сколько книжек мы изорвали- ведь это- несть числа. И каких книжек!
А по вечерам, когда у нас еще не было телевизора, мои родители частенько ходили скоротать вечер к Рыбаковым, поиграть в подкидного дурака и покер, поесть пельменей и поговорить о делах насущных…
А тут откуда ни возмись приехали в район реки и в предгорья уральского хребта геологи и некоторые поселились прямо у людей. Что они искали, не знаю, а сейчас уже и спросить не у кого. (sic!) Двоих т.Юля взяла к себе в малуху. Так на Урале летние кухни называют. Сначала Виктор и Валя, свердловские молодые ребята жили сами, а потом, наверное что-то с их бабушками случилось, и они привезли с собой своего сыночка Юрку. Лучше бы они этого не делали.
У Паустовского есть в книге воспоминаний о Бабеле рассказ «Тот мальчик», кто читал, тот знает, о чем я. А про Бунина биографы пишут, что он был избалованным и капризным не только в детстве, а всю жизнь. Маленький, если что не по нему, сразу на пол и «я умигаю!!!» Так вот этот Юрка Нисковских был гремучая смесь этих двух мальчиков. Еще и сам внешне ужасно противный- сопливый, с узкими злыми глазами, кривыми ногами, вздорный и плаксивый.
Вечер. Взрослые сидят за столом, разговаривают, играют в карты, обсуждают события страны. А от событий этих мороз по коже.
М.П. -Вот я хочу спросить у тебя П.М. ( это Папе, Папа как раз работал директором школы и еще был депутатом от районного совета. Как у Зощенко – о чем говорить, он теперь советский красный депутат и дробь знает, это я не с издевкой, а просто должность эта- депутат, была умозрительная, и кроме хлопот с обывателями, ничего хорошего не несла своему обладателю) зачем это партия решила у нас землю поотрезать. Семья-то ведь большая. Всем в чашку положи, да в кружку налей?
П. -Политика партии такая. Вам ведь оставили пять соток.
М.П.- И что это за политика. Пусть за огородом бурьян растет, только бы нам с Юлией меньше? А я ведь Кольку и Галю Большую (у них была еще и Галя маленькая) в институтах учу. Им еды давай.
П.-(картами кроет, а тут нечем). Не знаю, читал постановление, вроде все правильно.
М.П.-Еще кукурузы этой насеяли, шут его знает зачем. Половина вымерзла, а от силоса, кислятины этой, как коровы-то маются, ведь горько смотреть. Ты постановлениям этим не больно-то верь.
Папа молчит, и что ему было говорить, когда он и сам прекрасно все видел, но приходилось молчать, так как половина родственников с его стороны получила 58-ю без права передачи. А его самого, как сына врага народа в свое время не приняли в партию и сломали военную карьеру. Сам сломался он уже только в Крыму.
Мы с Танькой сидим рядом, или влезаем на верхний голбчик, так называлась большая деревянная лежанка возле русской печки, играем в куколки, (я приносила с собой огромную корзину с игрушками, но больше мне нравились всякие веретешечки, щепочки, осколки посуды, глядя на которые, можно было вообразить себе все, что угодно), или рисуем, или просто ничего не делаем, смотрим. А Юрка терзает в это время своих родителей:
-Хочу молока, хочу молока!
Принесли, попробовал.
-Не хочу, оно кислое. Хочу пельменей
- Пельмени уже сьели, ты же сказал, что наелся.
-Почему еще мне не оставили, а-а-а, а че вы все сьели?!! А-а-а! Э-э-э!!!
Все это ужасно противным голосом. Его уговаривают, обещают, подносят. Пугают Бабаем. Ни фига, бросается на пол , стучит ногами, орет.
Валя вскакивает, тащит его в другую комнату, т.Юля называет ее горницей, но и оттуда доносятся вопли.
Тетя Юля, которой больше всех достается, говорит:
-Вот, язвить его, какой поперешный. Че ни сделай, все ему не так
-Дак ремнем отлупить, может помогло бы маленько?- спрашивает д.Миша
-Лупят его, как сидорову козу. Видать, не помогат нисколечко.
А в это время Мама незаметно берет овчинный полушубок и новогоднюю маску из папье-маше, и выходит в сени..
Юрку немного успокоили и стали сдавать карты, чтобы продолжать игру, а он опять падает на пол и… см. выше.
И тут открывается дверь, из сеней входит Мама в вывернутом наизнанку полушубке, т.е. мехом наружу, в маске и с мешком в руке.
-А ГДЕ ТУТ НЕПОСЛУШНЫЙ МАЛЬЧИК ЮРКА?! А?! ГДЕ?!! ВОТ Я, БАБАЙ, ПРИШЕЛ ЗА НИМ!!! А, НУ, ПОЛЕЗАЙ В МЕШОК!!! Все это измененный голосом и потрясывая какой-то сумкой)).
Боже мой! Я как сейчас вижу эту картинку. Сначала оторопели все. У Михаила Прохоровича буквально карты выпали из рук. Немая сцена. Тишина.
А Юрка вскочил с пола, вытаращился на «Бабая» и начал беззвучно разевать рот. Именно, беззвучно, как рыба. (видимо от страха произошел спазм голосовых связок). А потом начал плясать на одном месте, потому что от страха не мог убежать. Он смотрел совершенно очумевшими глазами, подпрыгивал на месте, но не бежал. (Вы только вообразите себе- маленький, противный мальчишка, наконец-то замолчал, но, почему-то ,глядя сумасшедшими глазами, дергал ногами, и раз и два, и три, (таких батманов я больше в жизни не видела, хотя проработала с балетными много лет) все это нервно и безмолвно. Канкан в абсолютной тишине. Зрелище жутковатое и одновременно смешное) Через несколько секунд у него прорезался голос, и он начал страшно орать, выть и верещать, но отлипнуть от пола все-таки какое-то время не мог. Несколько минут он плясал на одном месте и дико орал, потом все-таки оторвался от пола и понесся в горницу. Там заскочил в двухстворчатый шкаф, который т.Юля называла «шифанером», захлопнул дверь и затих.
-Гробовая тишина….
Мама снимает маску, они с т.Юлей падают на стулья и начинают хохотать. Теперь вскакивает Папа и начинает кричать на Маму:
-Вера, ты что делаешь? С ума сошла?!
-При чем тут я,- сквозь смех отвечает мама,- это Бабай за ним приходил.
-Ты могла ребенка заикой сделать, до энуреза довести. Что это за глупые шутки?! Чужой ребенок!
-А так бы он в колодец упал. Юля с ним с ног сбилась. Родители уйдут на свои разведки, им хоть трава не расти, а она с ним мается.
Папа продолжал сердиться. Припомнил Маме двух мальчишек, которых она горчицей накормила. Повадились к нам два брата за медом ходить.
-Вера Ларивоновна, дайте меду! (У Папы пасека была). Одному 6 лет, а младшему, кажется, -4. Мама их угощала наверное недели две. Уже и Папа начал сердиться. Тогда она взяла белый хлеб, намазала крепкой горчицей, Мама сама ее делала, и как только братья пришли утром за своей привычной уже порцией меда, Мама невинно им сказала-
-А что, ребятишки, вы опять за медом. Молодцы-ленинцы! Нате, угощайтесь.
А потом смотрела вслед и смеялась, когда они бежали с воплями, не разбирая дороги, и поливали слезами дорожную пыль. Как бабушка пошептала, больше за медом ни ногой.
Сосед, маленький Витька обладал чернущими глазами. Часто приходил брать мой велосипед с красивыми красными шинами, и подолгу не возвращал. Я не жаловалась, но Мама видела- велосипеда нет, и я -грустная. Мама ему , Витьке, говорит
-Витя, хочешь в первый класс?
-Хочу.
-А тебя не возьмут.
-Это пошто это?
-А у тебя глаза очень черные, а у первоклассников должны быть голубые. Ты пойди мылом хорошенько намыль, чтобы посветлели. Как раз к школе будут голубые и в первый класс пойдешь, обязательно. Вырастешь и Валерку, старшего брата, будешь бить, а то я вижу он тебя все-время лупит.
Отлупили, однако, Валерку, потому что плохо смотрел за братом. Витька когда глаза намылил, такой поднял вой, что все соседи сбежались. А за велосипедом перестал приходить.
И с Юркой после прихода Бабая произошла приятная метаморфоза- никаких капризов. Может он в своем Свердловске и парил бабкам мозги, но уж т.Юлю слушался беспрекословно, даже не нужно было и Бабая упоминать. Так-то- И никакого энуреза. Мир-театр, люди-актеры. Особенно, моя милая Мама, настоящая артистка. Где-то она теперь?.....
МОРОЖЕНОЕ
Поехали мы в гости к Маминому брату Юрию Илларионовичу. Он жил с семьей на побережье Азовского моря, в г.Приморско-Ахтарске. Это Краснодарский край. Они и сейчас там живут, только дети их Миша и Наташа стали взрослыми и сами уже своих детей воспитывают.
А когда они были маленькими, то это- караул!. Война между ними шла как между евреями и палестинцами, бесконечная. Наташка, маленькая, вредная была, капризная, пронырливая и шкода невероятная, т.е настоящая девчонка, а свой короткий нос совала, где он только мог пролезть. Таких мальчишки в детстве ненавидят, а когда постарше станут, то влюбляются.
Возвращаемся мы с моря, устали, еле тащимся. Видим- мороженое продают, а за ним очередь. Стоять- ломает, тем более Мама жару влажную тяжело переносила. Папа решил дать Мишке денег, чтобы он на всех купил, а самим к дому продвигаться. Так и сделали. Пришли домой, переоделись, пообедали, сели в виноградной беседке чай пить, а Мишки все нет.
Наташка говорит:
-Мишка сейчас все мороженое сам слопает, а нам скажет, что не досталось. Правда, правда, вот увидите, вы же знаете, т.Вера, какой Мишка противный.
Как в воду глядела. Приходит Миша без мороженого и объявляет, что ему не досталось.
-Прямо передо мной кончилось,такая досада!
-А деньги где , Миша?
-Да, понимаете, я когда домой бежав, так торопився, так торопився, что и деньги потеряв.
Д.Юра сидит смеется, он такой же смешливый и веселый, как Мама, и все понимает- проказник Мишка.
Тогда Папа говорит
-Иди, Миша, сюда. Ко мне.
Мишка, робея, подошел. Был эпизод, когда Папа на кого –то прикрикнул, а Мишка маленький Маме потом рассказывал, как он д.Петю «забоявся». Не мудрено, вся школа трепетала на линейках , когда он разборки разгильдяям устраивал.
А Папа взял, просто обвел пальцами вокруг Мишкиных губ, а там все липкое. Торопился ,бедолага, 6 порций мороженого по-шурику вточить, потому и губы забыл вытереть. Как в сказке- по усам текло…
Дина Михайловна –жена д.Юры и мама Мишки и Наташки, вскакивает
-Как!? Миша! Ты нас обманул, ты сам все съел?!!!
Мишка и голову повесил.
-Я говорила, я говорила!- Какой же ты, Миша, противный, !!! жадина-говядина, ты,!!! соленый огурец! Вот ты кто! Сьел все наше мороженое. Ьессовестный!!! Мама, хоть он и ваш подлиза, накажите Мишку, накажите!-
заверещала Наташка.
Что ты будешь делать- комедия и драма одновременно.
Но самое интересное было впереди.
Дина М. взяла сына за руку и повела в дом. Мы сидим, пьем чай, разговариваем по-тихоньку, а Мама говорит:
-Пойду, посмотрю, что там делается. Через несколько минут она выскакивает на веранду, зажимает рот рукой, чтобы не смеяться в голос , а другой манит нас посмотреть. Мы тоже идем и видим такую картинку:
-Мишка полу-лежит на диване с сонной и довольной миной. Еще бы столько мороженого влупить на шарика, это же не кот начихал. Когда еще так подфартит. А Дина М. ходит по комнате и говорит выразительно и звучно, как на трибуне:
-Я не понимаю, я НЕ ПОНИМАЮ, Милик! Как ты так мог поступить!?!НУ, как ты так мог поступить?! Это на тебя, умного и честного мальчика (sic ) так не похоже! Ты впомни, Милик, пионэров- героев. Марат Казей, Валя Котик, Володя Дубинин, ведь они жизнь отдавали за нашу Советскую Родину! Они были настоящими патриотами! Милик, ты помнишь эти славные имена?! (очень похоже на Пуговкина из комедии Гайдая, только произошло намного раньше). А Аркадий Гайдар?, мы же недавно читали книгу про Тимура и его команду. Разве бы Тимур позволил себе так поступить?!.Я тебя не узнаю, просто не узнаю!!!.
Милику в лом слушать эти лозунги и воззвания., ему спать охота. Он еле-еле держит глаза открытыми, а они, как у всех сонных детей, становятся маленькими-маленькими, но Дина М. не замечает. Она увлекается своей проповедью. Тут и Песталоцци и Януш Корчак и Макаренко немного отстают, такого пафоса, как у нее, у них и близко не было.Верьте слову.
В самом патетическом месте Мишка громко и со вкусом зевает. О-о-о-а-ох! (Мама опять начинает смеяться и убегает на веранду). А Дина М. лепит дальше:
-Пионэры-герои не доедали, не допивали, у них не было хлеба вдосталь, не то что мороженого, и, тем не менее, они рисковали жизнью, они защищали свою страну- Великий и могучий Советсткий Союз (Удивляюсь, говорила после Мама, как Дина еще гимн не начала петь). А ты?! Мне стыдно за тебя и т.д. и т.п.
Когда дело дошло до укоров, и Мишу начали стыдить по пятому кругу, он уже крепко спал, и даже подсвистывал. Мама с Папой просто упадали от этих воспитательных воздействий, а Дина М. так увлеклась ролью, что не заметила, что Мишка спит.
Наташка вывела ее из образа.
-Что вы Мама, разоряетесь, он спит давно.Накупался, жадина, сьел все наше мороженое, и красненькие и синенькие, а теперь дрыхнет, обжора!. Его в угол надо или ремнем.
Написано в Библии- не искушай, потому не так уж и виноват Миша. Кто удержится на жаре, да после моря мороженого не поесть? Есть такие- нет таких. Вот- то-то. Юрий Илларионович это сразу понял, потому только посмеивался.
Михаилю Юрьевичу сейчас 52 года, он преподает математику в Новоросийском университете, старший сын- программист, младший- священник. Наталья Юрьевна работает в управлении культуры Приморско-Ахтарска, старшая дочь- дизайнер, младший сын еще в школе.
Событие 1966 г.