Глаза адмирала наливались кровью,злой белизной гнева,пальцы рук комкали лист на котором значилось:
"Акт государственной комиссии приёма комплекса"Водопад-НК"
на вооружение."
Конференц-зал полигона,где проходило подписание акта оцепенел и только два
Генеральных конструктора ракеты и торпеды о чём-то шушукались явно постороннем,словно специально показывая-это ваши внутренние разборки.
Мой непосредственный начальник,умнейший человек и тончайший политик
Виктор Иванович Леонов,опустил голову,чтобы не встречаться взглядом с ещё
не пришедшим в себя адмиралом.
Тот не мог и не хотел понять то, что услышал:
"Я,как член государственной комиссии и руководитель пусков капитан 2ранга
Богачёв,от подписи отказываюсь и считаю,что испытания проведены не в полном объёме и по облегченной программе."-было сказано мною,когда очередь дошла до меня и я должен был подписать акт.
Начальник Управления Противолодочного Вооружения Флота долго и пристально разглядывал меня,как будто впервые видел,потом приказал:
"Виктор Иванович,объявите минут на 15 перерыв,а мы здесь побеседуем келейно,думаю 15 минут нам хватит."
Он уже пришёл в себя и знал что будет делать с этим строптивым засранцем,которому накануне всё вроде объяснил начальник полигона.
"Лев Вениаминович,Радий Владимирович приглашаетесь в кабинет командира,вы уж не обессудьте"-обратился он к Генеральным конструкторам.
Когда дверь за последним представителем промышленности закрылась адмирал
спросил:
"Начальник управления капитан 1 ранга Леонов, за каким хреном мы здесь собрались? Вы доложили-акт готов,промышленность подписи поставила,мне
в 15.00 Главкому докладывать.Он завтра в ЦК документы должен везти и не только акт,но и представления на ордена,должности,звания.Вы,что здесь балаган устраиваете?!Сами подписывайте за вашего подчинённого,что молчите?"
Виктор Иванович,старый служака,начинавший после войны артиллерийским офицером на эсминцах Северного флота и прошедший школу полигона от момента его создания, был скорей всего искусным политиком,набившим руку
компромисса-и волки сыты,и овцы целы.Он прекрасно знал мою позицию,более того разделял её,но знал он и другое-в документах на всяческие виды поощрений по результатам испытаний его фамилия стояла рядом с Генеральным-лауреат Ленинской премии.Это был достойный венец его карьеры и он не мог и не хотел портить сейчас отношения ни с кем.
Но совесть офицера и классного специалиста мучила его-комплекс сырой.
Опыт говорил ему и другое,если доложить о том,что его офицер отказывается
подписывать акт,то скорей всего акт подпишут в Москве,уберут подпись строптивца,нарушив всё и вся,но кто будет знать об этом? Кто будет что-либо
доказывать,только те -кто не дай бог, будут расплачиваться своей кровью за сегодняшние лауреатства и блага.
Только вот такой скандал и мог что-либо сделать,ибо уже не замазать сказанного и протокольным словом опечатанного.
"Товарищ вице-адмирал,я думаю"-начал потихонечку его загонять в расставленные сети Леонов-"приказывать мы здесь не вправе,а вот убедить в ошибке мы могли бы.Но сделать это мы должны при всех,чтобы все понимали нас и не было потом беготни по особым отделам"
Виктор Иванович прекрасно знал,что всё происходящее здесь будет немедленно известно в Комитете,а кому хочется оправдываться в этом ведомстве?"
Услышав,убедить в ошибке,а ещё и упоминание Комитета адмирал согласился.
"Капитан 2 ранга"-лязг металла в голосе-"10 минут и не минутой больше.
Приглашайте промышленность в зал"
Лев Вениаминович был явно заинтересован происходящим,да и он больше меня знал о слабом месте комплекса,но его торопили.Через некоторое время он возвращался к своим огрехам,но это уже были другие ракеты.
Мне предстояло за 10 минут убедить двух Генеральных продолжить испытания,
я не знал с чего начать.Почувствовав мою скованность и страх,Лев потянул руку,как в первом классе,прося слова:
"Пока наш уважаемый оппонент соберётся с мыслью,я расскажу вам о своём первом докладе Сталину.
Кабинет,знаменитая трубка во рту,прохаживается по кабинету.Я волнуясь начинаю,он минут пять послушал и говорит со своим знаменитым кавказским акцентом:
"Лев Вениаминович,знаете почему вас евреев так не любят?"
Молчу боюсь шевельнутся,только улавливаю блеск пенсне Берии.
"Заумно слишком говорите,не понимают вас люди,проще,проще Лев Вениаминович"
Я уложился в отведённые мне 10 минут. В зале стояла тишина.Я знал,что возразить мне мог только кто-нибудь из двух Генеральных.
Академик Исаков был немногословен:
" Да, он прав и то что он говорит известно многим.Пуски на предельных,допустимых режимах не проводились.И как поведёт себя торпеда
после разделения на максимальных нагрузках я не берусь судить.Могу только поддержать предложение-провести дополнительные пуски."
Люльев подытожил:
"Будем ждать плохой погоды и закроем акт по результатам"
Закрывая заседание комиссии адмирал не замечал меня:
"Леонов один пуск,один ясно.Когда будете готовы доложите, я лично прилечу посмотреть, как это умник не нарушит условий пуска.Вот тогда и выводы сделаем"
Вечером у меня поднялась температура.Моя жена пичкая таблетками и протирая голову уксусом,меняя компрессы не могла понять причин такой бешеной температуры до 40.
В конце месяца мы дождались у моря плохой погоды.Нам дали -добро,никто
ещё не стрелял в таких штормовых условиях,но главное было - мы должны были выполнить полигонные условия-приводнить торпеду в радиусе
системы самонаведения и обязательно с правого борта относительно лодки цели.Это была не просто ювелирная стрельба,нужно было попасть в ушко иголки при штормовом ветре.При невыполнении этих условий-пуск считался
отрицательным,это и было то, о чём меня предупредил начальник Управления
Противолодочного Воружения Флота.
Боже,как я вылизывал данные расчёта,до последней минуты, копаясь в цифрах поправок.Команда:
"Пуск"-прозвучала шёпотом,у меня не было голоса,я охрип.И только доклад измерителей:
"Изделие приводнилось в расчётной точке"-вернул и голос и жизнь.
Через несколько дней были готовы все результаты измерений-разделения
ракеты и торпеды не произошло.
Акт государственных испытаний был подписан через 2 года,были проведены сотни дополнительных наземных испытаний,построен специальный стенд имитирующий процесс разделения,сделаны доработки и проведены пуски на всех предельных режимах.
Виктор Иванович Леонов по окончании испытаний стал лауреатом Ленинской премии.
Мне же было не стыдно за то, что мы делаем и я уверен сейчас,что комплекс не подведёт в любых условия .
А мы продолжали испытывать свои судьбы жизнью.