Астахову Александру Ефимовичу и моей старшей сестре Лидии посвящаю !
Красивый! Отметила я про себя, когда впервые увидела его на вокзале. Кубанский казак! Настоящий! Именно таких, настоящих, казаков, видела я в фильмах, на фото в книжках и в журналах.
Худощавый, тогда мне показалось, высокий, но слегка сутулый, то ли по природе, то ли от раннего труда, а он был очень трудолюбивый. Смуглый или загорелый, смуглый, пожалуй, но и загорелый. Ну и, конечно, природа сделала «своё дело»: работы постоянно на улице, на свежем воздухе.
Мягкий, светло-каштановый чуб слегка волнистых волос спадал на его небольшой красивый, покатый лоб. Чёрные вразлёт брови. Ровный ряд крупных белых "перлов-зубов", открывался, когда он улыбался своей доброй, светлой улыбкой. Небольшая ямочка на его подбородке придавала мягкость его мужественному лицу. Открытый взгляд светло-карих внимательных глаз оживлял, освещал его лицо, когда он улыбался. Настораживало только то, что улыбался он не часто. Улыбка не могла скрыть его задумчивых, может быть, тоскливых глаз.
Что это было, когда он впервые ступил на казахстанскую землю? Тоска по далёкой родной Кубани? По старушке-матери, по брату, сестре, по всей его дружной, многочисленной родне? Но он с юности не с ними! Нехорошее предчувствие? Что преподнесёт ему новая родина, новая родня? Кто даст ответ на все эти вопросы?
И чего он в ней нашёл? Они шли рядышком, а я рассматривала эту пару. Он спокойный, с грустинкой в глазах, как будто слегка уставший от долгой дороги или что-то его тревожило?
Она бодрая, весёлая. Ещё бы, такой казак рядом! Она конечно, тоже казачка, донская. Об этом говорил её уверенный взгляд небольших серых глаз, с подведёнными бровями, подкрашенными не густыми ресничками. Статная, с прямой спиной, ростом «соответствовала», нормальный рост, средний или чуть выше среднего. Мне бы такой, у меня то всего "метр с шапкой", чуть ниже среднего, правда.
Красивая фигура, хорошо сложенная, особенно ноги: крепкие, длинные, очень красивые, я таких ног не встречала, правда, ни до, ни после…!
Густые волосы, когда-то была длинная коса. Теперь волосы спадали чуть ниже плеч. Лёгкая «химия», кудряшки обрамляли её белое, красивой формы лицо, с прямым красивым носом. Полноватые губы, красивой формы.
Всё отлично! Но цвет волос! В отца, подумала я. И так с рыжинкой, да ещё эта химия придавала «колорит» рыжине.
Самое интересное, он и выбрал её именно «по этим признакам».
Её послали на отработку в северную часть Казахстана, после окончания учебного заведения.
Он «стоял» там с «ребятами», работал на «тяжеловесных» машинах, если можно так сказать. Я в этом мало разбираюсь. Да это и неважно. Грейдеры или что-то в этом роде. Одним словом судьба его периодически «забрасывала» в поисках заработка. А он был "трудяга".
В войну ему было лет 5,когда «немец», как он выражался, оккупировал его родную Станицу. Они, с пацанами, воровали мыло у оккупантов. Как оно вкусно пахло! Мальчишки думали, что оно съедобное. Откусывали и в недоумении плевались. А «немец» смеялся, ставил к стенке сарая и пальцем, согнутым в виде пистолета, указывая на них, говорил: « Пах-пах»!
С перепугу, все рассыпались в разные стороны. «Немец» ловил кур во дворе, отрывал им «башки». Ребятня с ужасом наблюдала из-за сарая, краешком глаза, боясь высунуть нос.
Но жили с оккупантами «дружно». В самом деле, солдаты их не обижали.
Он рано уехал из старенького родного дома, в котором остался его сводные младшие сестра и брат. Это потом он понял, когда стал взрослым. Да и какая разница, родной, сводный..., любить он их меньше не стал. Он всегда с нежностью о них вспоминал и продолжал заботиться, он же-старший!
У него и в мыслях не было «претендовать» на «угол» и на «клочок» земли. Родной отец пропал на войне без вести. Сестра, брат, старенькая мать, отчима тоже уже не было на этом свете, оставались жить на его родной сторонке, а он уехал на заработки, и как мог, помогал родным.
Работал вначале неподалёку. Потом всё дальше и дальше. Куда только судьба его не «забрасывала»!
Как-то в Майкопе, то ли служил, то ли работал, с ним произошёл трагикомический случай. На него напали пятеро. Он снял с себя солдатский ремень, закрутил его надёжно на руке и крутился вокруг себя. Поранил не одного… Они подали на него в суд… Посадили…их. Объясняли, что напали и он их, казак, «раскидал».
Так вот, «стоял» он, с тружениками как и он сам, с бригадой грейдеристов, трактористов на небольшой станции. «Заглянули» в местный клуб. А она пришла с подружками. Он увидел…её ноги. Таких ещё не видел в своей жизни!
Выше-выше…О! Какая рыжая! Таких не видывал!
Она шла домой с танцплощадки, ничего не подозревая! Сзади «плёлся» её бывший друг, с которым она была в ссоре. Подходит к съёмной квартире, "лап-лап",-как она, смеясь рассказывала, а ключей-то и нет в кармане!
Он успел их «выкрасть» из её пальто в раздевалке, и откуда только "прознал"! Подходит сзади и…открывает жилище.
Носил ей, по-хозяйски, мясо и кульки, огромные, с шоколадными конфетами.
Через неделю сказал: « Мне уже! 25! Я просто так ходить не буду, тратить время!»
Через 2 недели они...поженились!
Как-то он решил «проявить» себя, показать характер! Стукнул кулаком по столу и сказал: «Я - кубанский казак!». На что она в ответ, тоже стукнув по столу своей крепкой рукой: « А я –донская, хоть и рыжая!»
И ещё один случай был, не совсем зло, но под «шафе», пытался "поднять руку". Она схватила деревянные, массивные часы, подаренные им на свадьбу, и запустила в его голову, поранила. Он сказал: "Глянь, а если бы убила?". "Убила, так убила б",- шутя, говорила она ему в ответ.
Характер, строгий, но справедливый. Больше ни разу за их долгую, счастливую жизнь ему не пришлось показывать, таким образом, свой характер. А он у него был мягким на самом деле. У неё – прямой, бесхитростный. Её слово он уважал.
Когда он в первый раз привёз её на свою родину, его мать, подала к обеду курочку, свою, домашнюю. Старушка - мать, не видевшая его несколько лет, с любовью подкармливала первенеца. Она старалась, как лучше, «подсовывала» по привычке сладенький кусочек сыночку. И вот, подаёт ему куриную ножку и говорит: «Шурик любит лыточку». А она, жена Шурика, выхватила и, смеясь, в ответ: « Я тоже люблю лыточку!»
Любили её в его семье за её характер, за весёлый нрав, искренность, бесхитрие, доброту и честность.
Они «переезжали» на её родину трижды, «не давали прописку». На его родине ему «не шёл» климат, дубы, дубы... не давали дышать полной грудью, лёгкие были слабыми от простуд, да раннего труда.
Ей климат у него на родине, напротив, «шёл». Но ради него она привезла его на свою родину.
Одним «росчерком» своего донского казачьего характера решила его судьбу. Она много чего решала сама.
Её родина, их, а скорее всего, его, «не принимала», как что-то "чувствовала"!
Дважды перевозили контейнер, и уезжали назад. С третьего раза родина «сдалась»!
Или он «покорил» её, свою вторую родину, как и её, ставшую ему женой!
Он любил её мать, называл её мамой. Тёща его обожала, он был ей как сын, её любимец, который прожил 3 годика, они были с ним одногодками.
Красивый! Я долго смотрю в его грустные, может быть, тоскливые глаза. Тоска по первой родине? Не знаю, и никто не скажет! Смотрю, где ему 25!
Когда мы приезжаем «к нему» на его «постоянное место жительство», приходится подниматься высоко на гору. Таких гор не было у него на Кубани. Отсюда виден аэропорт. Может быть, его тоскливый взгляд устремлён туда, к самолётам?
Не подняться, не улететь! Вторая родина приняла его, да так и не отпустила из своих объятий! Накрепко, навсегда, навечно, «забрала» его в свою землю!
Какие тюльпаны, нарциссы! Такие же как и у него в огороде были! Она, любившая его, и любимая им жена, посадила! Расцветают "к сроку", как будто рады нам, гостям. Мы все его обожали и уважали. Мужики, её родственники, никого другого "не приняли", отворачивались. Может быть, были не правы.
Тёща, его вторая мама, выше, через 8 «мест». Она пережила его на 3 года. Его жена выхлопотала "место" на колхозной земле, где он работал, потому и прописали, и землю для постройки дома дали.
Она не так давно поместила его фото. Прикручивал фото её второй, немец, молодой, лет на 7 младше. Отвернулся спиной к её родственникам, понимал, что чужой для всех. Она не поехала за ним на его историческую родину. Её дочь объяснила: " Мама, видать, не доверяла". Может быть дорожила "свитым" с ним "гнёздышком".
Другой, не поехал с ней, сказав: «Потом приеду». Она своим донским, прямым, казачьим словом, шутя ответила: «На всё готовое?». Он скрыл свою, проявившуюся внезапно, болезнь. Выдавало только его резкое похудание. После её отъезда, ближе к дочери, его не стало через 2 недели. Соседка-подружка сказала, что он сильно её любил, после её отъезда слёг и больше не поднялся, "сердце не выдержало", может быть из-за разлуки с ней.
Она духом не падает, живёт с младшим сыном, снохой и последним внучком. "Случаются" в её жизни "ухажёры", да только она говорит: «Был один, родной, а других мне не надо». Характер, твёрдый, донской казачки!
Боже, какая я была глупышка, когда подумала, что она «не удалась».
«Комлексы», говорит она, беззлобно улыбаясь. Мне, почему-то, в юности казалось, что рыжие, да сероглазые не «элитные». Вот бы черноволосые, или каштановые как у него или у мамы. А то "пшеничные", или как солнышко! Да глаза бы карие, как у него или синие как у мамы и у отца.
А она весело искренне, открыто говорит: « Мы себя не любим, а люди нас любят!». Да, и это правда, она как всегда права, врать не любит и не умеет.
Красивая! Как же я раньше не замечала? Волосы, правда, красит в белый цвет,- а те тоже были красивые, смеюсь я, как "пшеничка", как солнышко! "Не подлизывайся",- шутит она в ответ, но мне кажется ей приятно вспоминать молодость.
Волосы у неё до сих пор густые, красиво спадают на её казачьи, крепкие плечи, на которых она продолжает нести "свой крест". Несгибаемая, весёлая, мудрая!
Её любят снохи, зятья и внуки за искренность и заботу. А внуков у неё 5, 2-х ему не посчастливилось увидеть.
Когда средний сын уезжал на ПМЖ в Германию, он, отец, кубанский казак, обхватил пол своего дома, который сам, вместе с женой и детьми построил, заплакал: « Я тебя, сын, никогда больше не увижу!»
Увидел! Сын почувствовал, приехал, вывел на родное крылечко, где он вдохнул воздух, ставший ему давно родным, в последний раз, на руках своего среднего сына.
Дочка его сына, его любимая внучка, ей было 5 лет, служит теперь в немецкой армии медсестрой, лечит немецких солдат. Настенька-копия дедушки Саши. Сашенька, второй внук, сын его старшей дочери, тоже сильно похож на своего любимого деда. Только в его весёлых глазах лёгкая грусть, возможно по деду.
Они жили все вместе, в его дружной семье, в доме, построенном его руками. Он достраивал свой большой дом руками с четырьмя пальцами на двух его крепких казачьих руках. Родина, что же ты так жестока!
Остальные пальцы "забрала", "отморозила", "не отогрела", когда он заблудился на тракторе. Дороги, которые он расчищал, чтобы смогли проехать, теперь его земляки, замело и он карабкался, хотел жить. Он выжил, выносливость не дала раньше времени покинуть этот мир с многочисленной роднёй.
Всё "случилось" несколько позже: сказались трудные военные годы, бесконечный тяжёлый труд. К лёгкой жизни он не стремился. "Труженик", как называла его тёща, вторая мама. "Хмурый был, не схотел жить",- сказала она, когда его не стало.
Слегка хмурым он казался, или старался не подавать виду. На самом деле пошутить любил. В праздники жена "устраивала" богатый стол, с многочисленными гостями.
Особо гулять ему не приходилось, работал в колхозе, строил дом, ухаживал за своим большим огородом. Не "брезговал" приготовить еду, побелить, помыть полы, если приезжал на своём тракторе из колхоза раньше своих: жены, дочери, сыновей. С детства привык работать, "без устали".
Он любил петь "казацкие", "лихие", песни, как ему казалось:"Распрягайте хлопцы коней..." Ой мороз,мороз...". Эту песню он особенно любил петь со своим "шуряком", моим мужем, она и сейчас любимая в нашей семье. Мороз..."не пощадил" удалого казака...
Выпивать он не очень-то и любил, не в его характере. Но поговаривал: "Пей тут, на том свете не дадут", или " И-и пить будем и-и гулять будем, а смерть придёт, помирать будем. А смерть пришла, меня дома не нашла, а я с рюмочкой в руке и сижу я в кабаке...", при этом всем улыбался и искренне радовался, может быть скрывал своё состояние. Болезнь "подкрадывалась" незаметно.
Тёща, "мама", как он её называл, всегда сидела за столом рядышком. Она тоже была шутницей, подпевала с ним песни и говорила: "Ох и наелась на весь год "деликатесов". На столах чего только не было: разносолы из овощей, выращенных на своём огороде, он полол его своими четырьмя пальцами, и всякая вкуснятина.
Уж "донская" жена старалась, варила, пекла, жарила. "Итак он особо никуда не ходит, вон новая куртка да костюм, который сейчас на нём, от праздника к празднику в шкафу пылятся", - говорила она. "Не до театров..., то землю под посадку в колхозе готовить, то поливать, то удобрять",- с сочувствием повторяла, глядя на его редкую весёлость.
Он работал "на химикатах", надо было обрабатывать поля, да и не любил он эти "мероприятия": рестораны.... В кино, правда, они частенько заглядывали, благо кинотеатр был недалеко от дома.
Химикаты он распылял с трактора. Конечно это тоже сказалось на его, и без того, слабых лёгких.
Жена не отговаривала. Было дело: один раз упомянула про "вредность" химикатов, но после того, как он строговато, сказал своё: "Ты глянь", она больше "не вмешивалась". Он любил это слово "глянь", когда мягко, "по-кубански", с любовью частенько его произносил.
Когда я видела его в последний раз, он сказал : «Жить мне осталось 2 месяца!»...
Она живёт на западе СНГ, неподалёку от бывшего немецкого Кёнигсберга, в "двушке". Об огороде вспоминает с нежностью, овощи там дороговато....
Его сестра зовёт её к себе, на его родину. Она раздумывает: «Хоть бы в гости съездить! А то ещё "останусь", поменяюсь с ним, с Сашенькой ».
Какая это была красивая пара! И имя у него, красивое, соответствовало! Так мне кажется, во всяком случае!
Александр Ефимович Астахов! Ну, фамилия то, точно, казачья, кубанская!
Ему нравилось в ней всё, только имя её было не в его "вкусе". Мать хотела назвать её Светланой, но, почему-то передумала, и назвала Лидией! И он поговаривал: « И что мама думала?»
Ему казалось, что имя грубоватое, особенно для неё, с твёрдым, но отходчивым характером. Он называл её: «Лиличка». А двух снох зовут Светланами.
Моя старшая, любимая, сестра! Здоровья тебе и долгих лет жизни!
И мой старший, любимый, зять! Пусть земля моей родины будет тебе...
Послесловие
Я - счастлива! Пути Господни неисповедимы!
Получила письмо «по электронке» со второй родины Его сына, моего племянника, с немецкой земли. Цитирую: «Большое спасибо Тётушка Ни!». Это ответ, на посланные ему стих и этот рассказ об его отце.
Значит, ничего не соврала, не приукрасила, написала всё, как было, как знала сама, как рассказывала мне моя сестра.
3 дня назад мой муж вернулся «оттуда», где увиделся с "нашими": племянником, снохой, внучком. У нас не принято «делить» родственников на «твои-мои».
Эта встреча произошла через 15 долгих лет, после того как мы все были вместе, провожали Его, нашего любимого зятя в последний путь, здесь, на нашей родине, на Его второй…
По приезду, муж долго рассказывал...
Как же они были рады друг другу! Дядька и племянник, наконец-то увиделись, обнялись! Примчался за 200 километров со своей Светланой и «немцем», точнее немчиком, Его внуком, Артурчиком.
Он родился через 3 года, после того как не стало его деда. Я уверена, что когда-нибудь мой внучатый племянник прочтёт этот рассказ и расскажет своим друзьям о своём дедушке, которого он знает по рассказам, да фотографиям.
И, возможно, его друзьям будет, что рассказать о своих дедах. Может быть, у них много общего, может быть их деды были тогда в 41-ом в далёкой Кубанской Станице?!
Красивый! Светло-каштановый чубчик мягко спадает на покатый, небольшой лобик. Большие светло-карие глазки, ямочка на подбородке, когда-нибудь она, пожалуй, придаст мягкость его мужскому лицу.
Вылитый дед! Только в детских глазах нет тоски, пока и, надеюсь у него никогда не будет тоски по первой родине. Может быть, она будет у него на всю жизнь – Одна!
Мы пили шампанское, привезённое в подарок от дорогих наших родственников! «Пей тут, на том свете не дадут…», произнёс мой муж вместо тоста. Я дописала слова, недостающие в тексте, слова этого выражения. Муж подсказал. Ему-то лучше знать, на праздники они вместе шутили: мой «хохол», по отцу, который называет себя шутя "семиреченским казаком", и казак, муж моей сестры.
«Подарки, подарки…, а я ничего не привёз…, первый раз…, не знал что и как. Если ещё когда-то выдастся недолгая командировка, обязательно отвезу землицы, с «места» отца нашего племяша, пусть отвезёт на свою дачу»,- с грустью произносит мой муж.
Весной, сейчас всё замело, всё укрыло белым покрывалом, не доберёшься, и на гору не подняться, крутая, слишком. И непременно тюльпаны и нарциссы накопать надо, пусть посадит,- добавляю я.
Я читаю мужу этот рассказ, написанный в его отсутствие. Честно признаться, он не очень одобряет моих "увлечений". Слишком практичный или деловой, "физик", одним словом.
Иногда я замолкаю, слёзы подступают...от воспоминаний.
Тихо, оборачиваюсь..., неужели не слушает..., и вижу слёзы в глазах моего немногослвного "физика"...
Пряник, как он вкусно пахнет,- говорю я, рассматривая подарки!
«Мама, это же мыло!», - останавливает меня дочь.
Это правда, я не придумываю, только вспоминаю рассказ нашего казака. Он, всегда с нами, наш любимый зять.
А нас, осталось - то, здесь 3-е, его близких родственников. «Иных уж нет, а те – далече...»
Ничего,- думаю я, весной поедем, посмотрю в глаза, на фотографии и скажу, - привет! А тебе – привет, от твоих, сына, снохи, внучка и внучки. Она, Его внучка, не смогла приехать на встречу со своим двоюродным дедом, моим мужем…армия…армия. Смотрю на её фото, она, в «коммуфляжной», военной немецкой форме, весёлое лицо перемазано гуталином…
Красота! Какое счастье! Вечерком общаемся через интернет, благо есть программа с аудио-видео…
Посвящение в армии у твоей дочки? – спрашиваю племянника про гуталин. «Нет, просто баловались, посвящение скоро будет, поедем смотреть»,- отвечает он.
Я вижу весёлые лица племянника, снохи и внучатого племянничка! Как связь, слышно, видишь нас? – спрашиваю я племянника. «Вижу и слышу отлично!» – с улыбкой отвечает он.
А ты точно похож! Особенно лоб и глаза! Родная кровь! - говорю я ему, племяннику.
« Да мама говорила, что я похож…на Вас тётя Ни », - снова улыбается он. Сегодня, кстати, у сестры день рождения! Обязательно "свяжемся", будем вместе, хоть один вечерок.
А я вижу его белые «перлы-зубы», ямочку на бороде, придающую мягкость его мужественному лицо. Когда улыбается, такой же казак, как его отец!
Какой замечательный, - смотрю я на огромный багаж-чемодан, который стоит у нас на почётном месте в «переднем» углу, гость как-никак! Муж получил его, а он, новый «немец» - друг, уже в другом месте нашего СНГ.
Перезваниваются. Они познакомились там,на далёкой немецкой земле.У мужа знание языка на уровне чуть выше школьного, курсы, всё-таки, когда сдавал кандидатский минимум. Но этого недостаточно, был без переводчика. И новый знакомый сам вызвался помочь, утрясал с билетами, багажом.
Директор крупной фирмы, 300 дней в году трудится в СНГ, семья, на его родине, в Германии.
Какой, красивый, пахнущий свежей типографской краской глянцевый журнал! Я держу в руках журнал, а точнее "презентационный материал" < AGROTEC > , издательства < AGRATECHIK > , подарок нового друга мужа.
Трактора, трактора, и не только! Сколько техники! Техника для обработки почвы, для переработки сельскохозяйственной продукции! Именно то, чем занимался наш зять!
О! Этот запах типографской краски! Так слегка пахнул халат моей сестры. Журнал отпечатан на моей родине, возможно он был отпечатан бывшими коллегами сестры? Это уже её бывшая специальность!
"Мир тесен", всё переплетено общими нитями.
«Ничего, мир не без добрых людей! Не удастся отвезти землицу, передам через друга-немца",- рассуждает муж вслух.
«Ему проще, местный, всё-таки. А, меня не отпустили в гости, сколько не уговаривала сноха, моего начальника - немца на своём, немецком, не положено, только на месте, в гостинице, порядки такие, ничего не поделаешь», - рассказывал муж.
Внучок тоже отлично владеет двумя языками: русским и немецким, племянник знает второй, родной теперь язык. Так что 2 языка не помешает.
Всё перемешалось в этом не простом мире. Но Земля на всех одна, и земли хватит всем…
Эпилог
Раздался телефонный звонок … Она - позвонила! Я - взбудоражила? Чаще звоню, всё-таки, я. Младшая, как-никак, да и глава семьи, слава Богу, жив-здоров, ей деньги нужнее, может быть, поедет, навестит Кубанских Казаков и Казачек в Его родной Станице. Увидит своих внучатых племянников и племянничек.
Нет, всё-таки я стараюсь сохранять, как говорится душевное равновесие. Что же случилось, волнуясь, беру трубку из рук дочери: « Тётя звонит», - произносит тихо дочь. Вчера, поздно вечером, только виделись…по интернету, переговаривались. Вот так «подарочек» , «преподнесла» я ей на день рождения. Да нет, всё-таки не «подарочек», не знаю даже как правильнее - «Подарок-Память», пожалуй. Она, мне кажется, довольна, что помним, не забываем, уж я то знаю, мы ведь «как на духу». Правда, в душу, друг к другу «не лезем» без надобности.
Ну вот, вчера она говорила, что плакала… Ещё бы, я – тоже. Да и мой, немногословный «физик», неумело пошутил, отворачиваясь, сквозь слёзы, когда я сказала что хочу увековечить имя Казака, сказал: « А меня…, а моё ?»
Да нет, он не просил, так он скрывает своё волнение и говорит иногда «невпопад».
На что я полушутя, а большей частью серьёзно ответила, - не волнуйся, как же без тебя, вы же с ним «одной крови», язык не повернулся пошутить «одной масти», хотя, когда мы все вместе собирались за столом, именно так говорили, смеялись, пели. Почему же сейчас надо сдерживать эмоции?!
Почему не увековечить имя хорошего человека-труженика, нашего, назабвенного, Казака?! Вчера именно так я сказала своей сестре.
Неужели только Великих надо помнить? А кто же производит и другие ценности на Земле?! Кто осудит меня?! Думаю, надеюсь, опять же, таковых нет, и не будет! Во всяком случае, Память, должна жить в сердцах потомков, земляков, родственников.
Может быть, найдётся добрая душа, журналисты или не профессионалы и «донесут» весть о своём и нашем земляке. Сколько вложил труда он на родной Кубани и здесь, В Казахстане, ставшем Ему постоянным пристанищем?!
Дрогнуло сердце! «Сердце не камень», дрогнуло доброе, отзывчивое сердце донской Казачки!
Вчера она мне подсказала, и как я могла забыть Его рассказы «о своих»? Проблемы, проблемы, не всё память держит…
Подсказала, что Его сестра и брат были не родными, а сводными. Я пообещала и подправила!
А сегодня она сказала важные для неё слова, напомнила, я то знаю, говорила она мне, тогда…, когда вместе собирались…, без Него…
«Ты меня любил?», - спросила, она, сидя у Его изголовья, поглаживая Его красивые, с лёгким «серебром» седины, светло-каштановые волосы. Седина коснулась не всех волос. Он был ещё довольно молод, конечно молод, особенно душой и сердцем! Ему не было, на самом деле и 60-ти лет а если быть точнее, всего 58!
Он произнёс чисто Казачьи слова, так говорили на Его родине, так выражался Он. Он, умирающий, смотрел на неё любящим, спокойным взглядом…и произнёс, не громко, ласково, а он таковым и был:
« Крепочко…, крепочко…, и…сейчас…».
Больше он …не мог говорить …силы…оставляли Его…
Она просила именно так, чтобы я написала…. "Иначе, рассказ будет не полным", - сказала сестра. Значит, это - важно! Я обещала, я записала…
Сестра…, я … выполнила твою просьбу…! Не плачь…, прошу…! Утри слёзы, он бы не хотел, чтобы ты страдала! Он, любил тебя, по-настоящему:"Крепочко-крепочко!" Улыбнись! Ты ведь крепкая! Донская! Казачка!Живи…,живи…, сестра, мать, бабушка, тётя, и за него.
Ты, всем нужна, нужна! Поедешь вот на Его родину, повидаешься!
------------------
«Не надо ни вымученных фраз, ни вымученных мыслей...» Франс
------------------
Не было, всё от души, от сердца! «Не ради красного словца» Я ведь тоже-донская. Врать не люблю и не умею.
----------------
"Все сочинения, чтобы быть хорошими, должны, как говорит Гоголь... выпеться из души сочинителя." Л. Н. Толстой
-----------------
Так оно и есть. Не смотря ни на что …и душа поёт…, как могла…исполнила, если можно так сказать, свою, пусть не большую миссию…
------------------
"Это надо не мёртвым - это надо - живым!"
«Чтобы, помнили…!»
Прошло, пробежало... пять лет с момента написания этого рассказа...и в конце была проставлена дата рождения моей старшей сестры...завтра пять месяцев, как ОНИ вместе - мой зять и моя старшая сестра...Она пережила его на пятнадцать лет, по возрасту, без него пожила почти двадцать лет...Мало прошло времени...не находится, пока, нужных, подходящих слов...слишком много мыслей в голове, пусть немного улягутся..."мысль, изречённая, есть ложь..."...всё что-то не то пишется...попросил написАть "о маме" мой племянник, её младший сын, которого она родила в сорок лет и ему уже самому на четвёртый десяток... . Ну вот, приходят мысли о шутливости сестры - когда детская врач пришла навестить этого малыша, сказала:"Какая молодая бабушка", сестра весело ответила:"Нет, это старая мама". Не стало рядом с нами задорной, мудрой, боевой, весёлой Донской Казачки и только воспоминания останутся с нами о неунывающем, терпеливом ЕЁ характере. Светлая Память Кубанскому Казаку и Донской Казачке. 7.01.2015 г.
А это стих о нём.
https://stihi.ru/2009/01/26/2245
Кубанскому казаку
Астахову Александру Ефимовичу посвящаю
Родился на Кубани Хороший Человек,
Связал в другой стране судьбу свою навек...
Ты был красив и весел, трудился неустанно,
И жизни песнь свою «допел» Ты в Казахстане...
Любил Ты обе родины, семью, детей и труд,
Работал трактористом..., две родины замрут...
Почтят минутой памяти, Ты не уйдёшь в Забвение...
Ты с нами на минуту, остановись, Мгновение!
***
"Выпал снег по колено,
След метель заметёт...
Я шепчу откровенно,
День Забвения грядёт...
Был я счастлив когда-то...
Времена, времена...
Всё исчезло куда-то...
Имена, имена...
Вспоминаю былое
Я казак удалой,
Был весёлый, лихой я,
Стал вот за ночь седой...
И бреду я куда-то
По степи, по пурге...
Счастье было когда-то,
Там..., в далекой тайге...
Счастье ты моё, где ты,
Отзовись в тишине...,
И бреду я раздетый,
По пустой целине...
Я расчистил дорогу...
Трактор, верный мой "конь",
Протруби ты тревогу,
Посигналь, потрезвонь!
Я разгрёб все сугробы,
Чтобы люди прошли...
И нашли меня чтобы...
Но, следы...замели...
Я застыл, я замерзну...,
Выбиваюсь из сил...,
Как волчонок голодный...,
Я там был, я здесь жил ...
Выпал снег по колено,
Вьюга след заметёт,
Засыпаю, Мгновение...!
И...меня...занесёт...
Не узнают родные,
Не узнают друзья,
И взойдут полевые
По весне..., это Я...! "
P.S. Александр был трактористом. Его отправили расчищать трассу за городом. Внезапно началась метель, дорогу занесло, он заблудился. Трактор заглох,выбрался, карабкаясь по пригоркам,потому что казак, но все пальцы на обеих руках, кроме больших, отморозил. Так и работал с двумя пальцами на двух руках, но не унывал, шутил, потому что казак.
28.01.2009