Глава пятнадцатая
Рассвет. Как много в этом явлении радости, света, надежды. Но только не в этот день. Бессонную ночь провели защитники, вглядываясь в ночную тьму, ловя каждый шорох, каждое движение, но видели лишь этот полыхающий горизонт. Неужели снова проведут на стенах ещё один долгий, как сама вечность, день?
Поднялось солнце, оторвалось немного от земли, залило нежным светом бескрайнюю пустошь, и приблизился чёрный горизонт. Незаметно, но подвинулся. Пошли!
Учащенно забились сердца. Поняли, что ещё до того, как солнце достигнет зенита - подойдёт армия Старлога к стенам.
Неожиданно до слуха Элиора донеслись изумлённые возгласы, прокатившиеся волной и разом смолкнувшие. Что это?
Широкий столп света возник, как казалось, под поднявшимся солнцем, и из этого столпа выехал прекрасный всадник на белоснежном коне. А за ним из света, попарно, стали появляться и другие. Все, как один, в белоснежных плащах; нет шлемов на головах, лишь волосы вьются по ветру. Визары или что-то иное, куда более высшее? Но некоторые уже догадывались - кто это, особенно те, кто видел появление из света подобных всадников. Визары неведомого тана, так и не найденного. Завороженно смотрели на них те, кто стоял на стенах. Сколько их? Вот выехали все, погас свет - лишь солнце одно в небе.
Вытянулись в линию перед стеной, обращённой к приближающимся врагам, спешились, вышли строем вперёд, оставив коней у стены Альдора. Неподвижно стоят, вглядываясь вдаль. И со стены вдаль посмотрели - ведь куда лучше видно со стены. И вновь пронёсся возглас - на этот раз, не изумления, не восхищения - ужаса. Ещё не поняли, не разглядели; далеко находится это нечто, что вырвало этот вскрик, но все вспомнили то, о чём говорили эвиры - не воины идут, что-то другое, невиданное ранее. Слишком высок строй для такого расстояния, слишком причудливы его очертания.
Прикованы взгляды к этому строю, но опомнился Элиор. Неужели оставить визаров за стенами тана на верную погибель? Крикнул:
- Открыть ворота!
Услышал его Эмилис, повернулся к стене, нашёл взгядом Элиора, и Элиор не мог не признать своего прекрасного гостя, что однажды посетил его тан:
- Энар, видно ты забыл о том, что стены твои закляты? Не время сейчас, чтобы испытывать силу твоего заклятия.
Тишина наступила. Неужели придётся покидать убежище, чтобы выйти к ним и биться на открытом пространстве? И о заклятии многие слышали. Но открыты пока ворота, и из них стремительно вылетает войско. Крылатые. Разорвали строй Эльвиона, впереди встали.
Нет, не мог Нэлдор остаться в крепости, почувствовал, хоть и не знал ещё, что сын его среди тех, кто вне стен остался.
Увидел его Ариэль, крикнул:
- Дайми! - обернулся, подлетел на коне, спрыгнул на землю. Обнялись крепко, молча. Увидел Нэлдор подошедшего визара, не нужно ничего ему объяснять - понял, кто это. Эльтэ.
"Вот кто позвал тебя в путь из родного дома..." Провёл рукой по волосам сына, прикоснулся к плечу Эмилиса. Неожиданно почувствовали, будто дрожь по земле пошла - вздрагивает земля равномерно и всё сильнее. Приближаются!
Вырвался Ариэль из объятий, крикнул:
- Уходите в крепость! Немедленно!
Уйти? Оставить их здесь? Нет!
- Отец, не ваш это бой. Я приказываю вам уйти и закрыть ворота! - и вспыхнул взгляд светом, как тогда, когда дух ему свой давал, знания свои. Вспомнил это Нэлдор, понял, что нельзя ослушаться, но сердце разрывается от боли. Неужели он просто будет стоять и смотреть?
Всё сильнее вздрагивает земля, бросились от него Ариэль с Эмилисом, встали в строй:
- Уходите!
Не посмел Нэлдор больше противиться, вскочил на коня. Умчались крылатые.
И увидели все. Увидели то, что шло на них. Даже те, кто находился на стенах, и то почувствовали, как стонет земля: под ногами, копытами, лапами - той силы, что теперь приняла ясные очертания. Но никогда, ни в каком видении, ни в каком кошмаре - никто не видел зрелища более ужасающего, более отвратительного, что сейчас открывалось их глазам. Страх, безнадёжность охватили защитников Альдора. Поняли, что не спасут никакие стены, что когда приблизится к ним этот страшный, невиданный враг, то многие из чудовищ просто легко переступят стену. Взберутся на неё. Не помогут мечи, не поможет сила, не спасёт и заклятие, которое ставилось не на того врага.
И эльвионцы увидели.
Ожидали встретиться с чем угодно, но не с таким. Ожидали, потому что слышали рассказ Энербиса и Вианеля, даже видеть могли в Летописях, но то, что двигалось на них, принимало ужасающие размеры. Ещё далеко первый строй, но кажется, что уже рядом. Вроде бы и солнце на небе, а его свет стал неярок. Доносит ветер зловонное дыхание оживших ордонтов.
Но нет, мало было ужаса. Неожиданно воздух взорвался жутким воем, прорезал небеса, всколыхнул стены. И стих. Лишь топот глухой, кажется, что это бьётся сердце земли.
И не выдержал кто-то из защитников - крик ужаса донёсся со стены, и подхвачен был. Нахмурился Ариэль - а что если эти твари питаются и страхом? Не только энергией? Вырвал руки из рук Эмилиса и Элистеля, стоявших по обеим сторонам, обернулся к стене и неожиданно крикнул:
- Эй, визары! Кто это из вас обладает такими жуткими фантазиями?
Эмилис схватил его за руку, дёрнул:
- Ариэль! Это не ордонты!
- Без тебя знаю, - усмехнулся его вистани, и спиной почувствовал, как немного спало на стенах напряжение, даже услышал кое-где смешки.
Забылся Эмилис, смотрит на Ариэля, думает о том, что его эльтэ так и остался непредсказуемым. Вот в таинстве он его знает, как знает музыкант свой инструмент - все струны чувствует, любое звучание может извлечь, любую мелодию сыграть. Владел им безраздельно все три дня, а в жизни...
Очнулся от того, что теперь уже Ариэль сильно дёрнул его за руку. Глянул на него. Покраснел Ариэль, кусает губы. Вспомнил Эмилис, что сейчас соединены они все меж собой - вот и станцевали свой танец любви. Покосился на друзей.
И тут неожиданно через их головы пронёсся луч света - кто-то из защитников направил его в ряды ордонтов.
- Этого нельзя делать! - крикнул Энербис.
Увидели, как луч ударил в одного из монстров, вновь услышали ужасающий вой, на него откликнулись другие. Пища! И дробный топот сбил ритм.
"Элистель! - даже обернулся - кто зовёт? Но, нет, в душе его звучит этот голос. - Барьер ставьте! Срочно! Задержит он их", - воззвал далёкий Дэльнийя.
- Барьер! - бросил сквозь зубы Элистель. Мог бы не говорить, все поняли, что в этом их единственное спасение - барьер хоть сдержит это старлогово войско. Барьер не прямой посыл энергии, но... тоже сила. Не знают - сколько продержится, но и выхода иного не видят. Ведь нет решения! Не было времени обдумать, да и не знали о том, что им придётся столкнуться с таким врагом.
Сжали руки, стали единым целым - нет имён сейчас, нет разделения. Все, как один - и один, как все. Особый барьер ставили - не такой, каким окружали таны аттары. Не барьер - вторую стену возводили вокруг Альдора. Дали ещё немного врагу приблизиться, и от ног своих пустили невидимую полосу. Те, кто стоял на стенах увидели, как что-то пронеслось от строя эльвионцев вперёд - пригибалась редкая трава и вновь выпрямлялась, несся песок, даже воздух стал на миг видимым. Вот эта полоса остановилась и... всё исчезло! Не видно ни монстров, ни горизонта.
Радостный крик донёсся со стен, но постепенно стих. Видят, что стоят визары, и что-то не слышно радости. Поняли, что поставлен барьер, только видят, что что-то колышется, что-то невидимое шевелится в воздухе вдоль всей черты. Даже видят, что сам воздух принимает какие-то жуткие прозрачные очертания.
- Потихоньку пьют, - шепчет Эле. Его слышит только Ариэль, но сейчас все едины, поэтому мысль одного принадлежит каждому. Это всего лишь отсрочка. Насколько - неведомо, поэтому нужно искать решение, но что может им стать?
"Дэльнийя! - вырвался сознанием Ариэль, отделился от всех. - Брат мой, что делать?"
"Не знаю, Ариэль. Прости. Знал бы - неужели не помог бы? О том лишь Старлогу ведомо".
Старлогу?!
И вновь вырвал руки Ариэль. Бросился вперёд. Эмилис за ним. Нет! Если выживут, припомнит ему все его выходки, даже "жуткие фантазии визаров". Схватил за плечи:
- Ты куда?! - и встретил незнакомый взгляд - чёрный, бездонный.
- Оставь меня ненадолго. Не мешай мне.
Что-то понял, но рядом остался. Прикрыл ресницами Ариэль глаза, протянул нити проклятого дара туда, через барьер - нащупывает его хозяина, ищет...
Вздрогнул Старлог. "Элистель? Лиэн ли?" Чувствует чью-то волю, противится ей, но сливается невольно. Взывает Ариэль к его памяти, уводит сознание Старлога в прошлое, открывает в нём страшные картины. Увидел. Понял всё.
Вырвался, оборвал нити, побледнел, и упал бы, если бы не подхватил Эмилис. Вновь взгляд тёмно-синий, ясный, и таким страданием наполнен!
"Дэльнийя! Видел ли ты то же, что и я?"
"В них энергия живая, из нашего творения украденная - та энергия, что даёт всему жизнь. Только она тёмной в них стала - злом стала. Не давать им надо силу - отобрать. Гармония управляет природой..."
Не только Ариэль слышит, чувствует Изначального - слился с Эмилисом, слился со всеми. Вновь в цепь, вновь одно целое.
- Мы тебе силу свою давать будем, как снимем барьер - так сразу же забирай, возвращай те искры, что похитил Старлог.
- Подождите... - шепчет Эмилис.
Открывается в нём дар Изначальных, понимает, чувствует, как перетекает энергия в природе, как из одной формы переходит в другую. Но нельзя эту вырванную энергию оставить ни в себе, ни рядом с таном. Каким-то наитием понимает, что надо открыть проход, гнать её как можно дальше, в пустынные места, где не принесёт она ни смерти, ни разрушения. Искажена она, тьмой наполнена.
Вздохнул глубоко. Не природа он - визар, и сердце в нём живое - стучит сильно. Как настроить себя так, чтобы не испугаться, не увидеть то, что сейчас бросится на них, как только упадёт барьер? Ведь от него сейчас зависят жизни его друзей, судьбы, судьба самого мира...
Вновь вздохнул, унял биение сердца, широко открыл изумрудные глаза, выдохнул:
- Готов, - чуть вперёд вышел. Оторвался от всех.
Не услышал криков, не увидел, как исчез барьер, как бросилась вся эта сила на них. Видит не ордонтов - видит маленькие искры, которые вспыхивают во мраке. Стягивает их на себя, становясь единым с ними, как сама природа. Открывает у своих ног невидимый никому, кроме него, проход - бездонный колодец. До самых недр. По жилам земли гонит эти опасные, наполненные тьмой искры подальше от танов, и ещё дальше - к северу, в пустынные земли.
Скапливаются они там, терзают землю, ищут выхода.
И где-то далеко-далеко от Альдора, впервые в мире Изначальных, оживает вулкан. Дышит земля, плюётся энергией смерти, пропустив через себя, мать, смерть своих детей.
Но то, что не видит Эмилис, видят другие. И не стихают возгласы на стене: от криков ужаса до радостных, и вновь - страх, изумление.
Один за другим теряют облики ордонты - рассыпается, разлагается плоть, но там, где было живое, теперь образовалось чёрное облако, которое становится всё шире, всё выше. От своей плотности делается зримой. Теперь это уже настоящие ордонты.
Закрывает чернота полнеба, колышется, будто живая, навевает ужас, и эльвионцы молятся, чтобы чей-то страх не придал ей образ. Ведь осталась в ней память, и связана она со Старлогом.
Бледнеет Ариэль - непрошено встаёт воспоминание о том, что он видел глазами Старлога. Но, к счастью, чувствует, что закончил всё Эмилис. Вот он снова встал рядом, и лишь теперь увидел то, что нависло над ними. Нет, не стоит на месте, движется - пусть и медленно. Но это уже ордонт, его можно стереть светом.
И снова, как один. Собрали всю силу, отдали Элистелю. Он творил Эльвион, он носил дар Изначальных - выдержит, сможет.
Вырвался, пошёл навстречу той тьме, что закрыла собой свет. Сумрачно стало, душно - словно не только свет закрыла собой, но и воздух выпила. Вскрикнул Ариэль - увидел, как приобретает ордонт очертания, приобретает мрак форму - единую, огромную, что-то происходит внутри этого гигантского сгустка тьмы, шевелится щупальцами, извивается клубком змей. Понимает, что Старлог наполняет ордонта формой, частичкой духа своего, и не хватает всего лишь искры энергии, жизни...
- Эле!
Но уже выбросил Элистель вперёд руку, забил из ладони свет, яркий, слепящий. Рвёт в клочья мрак, будто рисует светом на чёрном холсте причудливую картину. Проглядывает синева неба в разрывах, ширится. И луч света уже не так слепит глаза, сливаясь с солнечным сиянием. Последние чёрные штрихи тают в воздухе.
Радость? Да! Но недолгая.
Далеко-далеко ударили барабаны, но их звук донёсся до Альдора. Нечего терять больше Старлогу. Двинул на Альдор многочисленную армию эвиров. Идут биться не на жизнь - на смерть.
Опускают глаза Изначальные. Дети против детей.
Теперь победа зависит только от умения, мужества, стремления к ней...
Бесполезны стены Альдора. Не останутся защитники на стенах, не бросят тех, кто одержал самую важную победу. Нет нужды и в лучниках - меняют воины Атора луки на мечи, строятся фалангами. Открываются ворота, и первыми из них появляется войско Альдора.
- Уходите, теперь это наш бой, - Элиор не приказывает эльвионцам, просит.
Но разве уйдут? Нет, вскочили на своих коней.
Следом за альдорцами, вылетают крылатые...
Войско за войском появляется из ворот, оттесняя эльвионцев к стенам Альдора.
Будто две океанские волны, невиданные по мощи, только живые, чувствующие боль - столкнулись. Полилась первая кровь. Веками копившаяся ненависть друг к другу выплеснулась вместе с ней.
Острым клином, как мечом взрезает строй противника конница альдорцев. Мало шансов выжить у тех, кто первым принимает на себя удар, так же, как и у тех, кто его наносит...
Нет, не прав был Атор, говоря Дианору о том, что визары так любят прекрасное, что и умирают красиво. Уродлив лик смерти - особенно такой. В руках многих эвиров не мечи - топоры тяжёлые. Да и мечи рубят не хуже... Не только кровью украшает смерть поле боя, но и частями тел, криками, стонами. Страшен её лик, страшны её песни.
Стрелою летит войско Эльфрена, забирая влево, с целью ударить по правому флангу врага. На левом бьётся Фарн во главе с Илионом. Нэлдор со своими крылатыми врезался в противника чуть поодаль от альдорцев. Рвут войска визаров армию эвиров, стараясь разметать её, раздробить. Не думали, что придётся сражаться вот так, на открытом пространстве. Но, ни у кого нет страха. То, что произошло на их глазах, наполнило душу верой в победу.
И встречаются отец и сын, встречаются братья, не для того, чтобы обняться...
Иногда замрёт меч в воздухе, спадёт с глаз пелена, придёт узнавание. Но не твой удар, а твоего друга, прерывает жизнь того, кого хотел уже обнять. А иногда не успевает и сам сдержать удар...
И было так, что пытались закрыть собой своего врага. От друзей закрыть... Всё было...
И среди этой кровавой сечи появляются сёстры. Нет, не удержит и Элейя-Изначальная их в своей Обители. То там, то тут вспыхивает свет, появляется сестра, кидается к тому, кто ранен. Кто позвал. И откуда силы берутся! Втаскивает в проход или, если рядом есть свободное местечко, оказывает помощь на поле. И не страшатся ни мечей, ни криков, ни смерти.
Бросил Старлог на визаров своё войско эвиров. Остался с Избранными. Нет, не вмешивается пока в битву, ведёт их за собой в обход, по левому краю. Далеко от стен Альдора отхлынуло сражение, образовалась брешь - объехать, ударить с тыла.
И несутся эльвионцы вправо, по примеру Эльфрена, решив ударить по левому флангу врага. Каким-то наитием два войска движутся навстречу друг другу. Ведёт за собой Элистель эльвионцев, ведёт за собой Избранных Чёрный Владыка.
Как увидел, как почувствовал? Кольнуло в сердце - Старлог! И пустил Элада быстрее ветра. Нет! Уведёт за собой Старлога, отведёт от эльвионцев Избранных. Крикнул, усилив в эфире звук голоса:
- Старлог!
И не догнать Элистеля, даже на Фарне не догнать...
Услышал! Не мог не услышать. Потерял разум, рванулся за ним, за своим ненавистным лиэн ли! Догнать! Отомстить! Понимает Старлог, кто виновник всех его неудач.
Развернули коней Избранные, бросились за своим Властителем. Но столкнулись с эльвионцами, разорвалась конница на две части - большая вступила в бой с Эльвионом, а часть, во главе со Старлогом, продолжала преследовать Элистеля.
Схлестнулись эльвионцы с Избранными. Оказались меж двух огней. Развернули коней кругом. Но и эвиры, те, что бились на левом фланге, также оказались зажатыми между эльвионцами и визарами. И совсем недалеко сражается Илион. Увидел тех, кто стоял под стенами, пронзила мысль о сыновьях. Понял, что они находятся среди них.
Никогда не приходилось прежде сражаться Илиону, но будто осознал себя, открыл заново в этом сражении. Первый раз через любовь себя осознал, но разве теперь дух в себе открыл не той же любовью? К миру, к жене, к сыновьям. Пробивается Фарн на помощь. Ведь Избранные, пусть и разделённые на две части, всё равно почти вдвое превосходят эльвионцев. А вторая часть, вместе со своим Владыкой мчится за Элистелем.
Немалое пока расстояние между ними, но вот-вот остановит Элистель Элада и тогда... Кто придёт на помощь?
И не мог больше сдерживать себя Дэльнийя. Всё им отдал - остался лишь он сам. Не Изначальный - эльтэ. И его эльтэ сейчас остановит коня...
Ариэль рождался в мир, но было тогда иное время, а сейчас...
Но он же Изначальный! Он создавал этот мир. Так неужели не сможет создать себе тело, тем более, что... и создавать не надо. Бросился вниз, не удержал его Улайя.
Сразу заметил тело визара. Рана страшная в груди - только-только серебристым облачком отлетела душа. Лишь немного духом своим стянул рану, вошёл и закричал от невыносимой боли. Бросились к нему две изумлённые сестры, что отошли от тела. Одна сразу остановила кровь, что вновь полилась из раны, сняла боль, другая стягивает рану, невидимым швом соединяет края. И вскрикнули почти одновременно. На глазах меняется облик визара - тёмные волосы становятся серебристыми, струятся, вспыхивают искрами, меняются черты лица...
Вскочил, схватил валявшийся меч. Ощутил силу в себе - непривычную, радостную, живую. Едва успел увернуться - прямо на него летит эвир. Взмахнул мечом - упал эвир с коня, вскочил на коня сам. Ещё двоих оставил лежать на поле, встав между ними и сёстрами. Рассчитал всё точно - совсем рядом пролетел Элистель. Бросился между ним и Старлогом. Нет, осталась в нём ещё сила, осталась часть магии - натянул невидимую преграду. Увидели кони Избранных перед собой стену огня - вздыбились, обезумели, сбросили седоков.
Остановился Элистель, увидел визара, увидел Старлога, увидел его воинов. Соскочил с Элада, хлопнул ладонью:
- Уходи... - не хотел дать погибнуть другу.
Повернулся к нему визар, и ушла земля из-под ног.
Где он видел это лицо? Эти глаза? Нет боя, нет ничего, есть только... эльтэ! Прижал ладони к вспыхнувшим щекам, бросился прочь. Успел его схватить Дэльнийя, засмеялся - нежно, горько:
- Не время...
Бросил Эле себе за спину - окружают их, смыкается круг.
Но не успел замкнуться. Небольшой отряд визаров - свежий ли, исцелённый ли сёстрами, пришёл на помощь.
Нечего терять Избранным - эти не отступят. Рвётся Старлог к Элистелю, но закрывает его собой Дэльнийя. Силой наполнил клинок - не до этикетов ему, не до равновесия. Неравны силы. Выстоять бы, может, и придёт подмога - заметят их.
И... заметили.
- Старлог! У меня твой дар!
Что это? Несётся к ним Ариэль, за ним Эмилис - но разве догонишь Фарна?
Остановились все. Выскочил Старлог вперёд. Кто это?
Резко остановил коня Ариэль, отчего тот взвился на дыбы, протянул ладонь - в руке что-то живое, тёмное, внутри огнём шевелится:
- Держи!
- Нет! - вскрикнул Дэльнийя.
Но уже вылетел шар, невольно протянул Старлог руку, и не успел убрать, отклониться - раздался треск, вспышка, пеплом осыпался Владыка на землю.
Крик ужаса вырвался у Избранных.
И сразу наступила тишина, будто ушло что-то тёмное, то, что затуманивало разум, что слепило глаза, опускались мечи - лишь стоны раненных разносились по пустоши.
Подлетел Эмилис. Глянул на друга. И вновь: "останемся живы - я тебя познакомлю с такими фантазиями, что навек запомнишь".
Но опомнились Избранные, схватились за мечи. Нет, не в плену они были у Старлога, не его идеями жили - своими. Каждый из них сам выбрал тьму - недаром Избранными называл их Старлог. И сейчас верны остались своему Владыке. Бились с остервенением, с ненавистью, почти против четверых бились. Но уже спешили на помощь визары. Ударили с тыла - отвернули их от эльвионцев. Но не сдались Избранные - все до одного полегли.
Закончился бой. Соскочил Ариэль с Фарна, шагнул навстречу Дэльнийе:
- Здравствуй, брат.
Обнял его Дэльнийя, а сам бросил на Эмилиса взгляд - вспомнил о своём даре, засмеялся тихо. Нет, Ариэль не природа - с таким гармонией не справишься, такого укрощать нужно.
- Что это было, Ариэль?
- Это? - поискал глазами, понял. - Молния, Дэльнийя, обычная молния. Ты ведь знаешь, что огненная стихия всегда была мне наиболее близка.
Дэльнийя лишь рот открыл:
- А дар?
- Дар? - вскинул бровь. - Ах, дар! - засмеялся. Потом серьёзно уже сказал, - понимаешь, Дэльнийя - я, когда вырос и вспомнил всё, то ощутил в себе эту силу. Вот только подумал - она принадлежит мне, и в моей воле наделить её светом или тьмой. Старлог называл её даром тьмы, потому что выбрал тьму, так почему же я не могу называть её даром света? Но там, - он кивнул головой в сторону Альдора, - мне пришлось поверить, что это тьма - иначе бы мы так и не узнали - как были созданы эти существа.
Бросил взгляд на Элистеля. Тот смотрел куда-то вдаль, взгляд был тёмным от боли. Посмотрел - увидел, что несут визары и эвиры раненных к Альдору. Вместе. Но понял, что не только это вызывает боль, страх, отчаяние... И сам боится глянуть, соединиться. И всё же решился, потянулся всей душой к друзьям, к эльвионцам, улыбнулся светло, радостно - нет, нет пустот в душе, всё заполнено, всё цело.
Подошёл к Элистелю, прошептал:
- Эле, все живы...
Оставили силы Элистеля, опустился на землю. Бросился к нему Дэльнийя. Поднял голову Элистель, увидел его - сразу вскочил. И откуда только силы появились? Увидел скачущего к нему Элада - ещё бы немного, вскочил бы и понёсся прочь, но остановили крики - неожиданные, полные изумления, ужаса. Визары показывали пальцами на горизонт. Глянули - и тоже застыли в изумлении.
На горизонте встала стена - высокая, растущая прямо на глазах, живая, изумрудная. Ещё далеко, но замирает сердце от невиданной мощи, бесстрастной, но жестокой в своём бесстрастии. Идёт на Альдор, неся с собой смерть. Что это? Но уже догадался Эмилис, прошептал:
- Океан, - и бросился навстречу.
"Дэльнийя! Одному ему не справиться. Возьми силу мою". Улайя?
Догнал Эмилиса, крикнул:
- Стой!
Как, оказалось - рассчитал правильно. Не соединён Дэльнийя с Эмилисом - не дарили друг другу эладис, но это и не нужно. Разве не его дар, не его дух живёт в Эмилисе с момента его пробуждения? Вскинули руки - остановили стену. Стоит живая, изменчивая, будто дышит тяжело. И опустили вниз. С грохотом рухнула стена, ударили брызги в лицо, лизнула набежавшая волна копыта попятившихся коней, и заплескалась ласково, успокоено.
Теперь будут вечно видеть альдорцы со своих стен не пустошь унылую, а гладь океана, укрывшего собой тела погибших.
Горько-солёны его волны - такие же солёные, как кровь, и такие же горькие, как слёзы...
Покидали Альдор эльвионцы - их ждал их мир. Ждал Элистеля храм любви. Рядом с ним - Дэльнийя, ни на миг не спускает с него глаз - не отпустит, не даст сбежать.
Возвращался в Арвентос Нэлдор, уводя за собой небольшой отряд крылатых - всё, что осталось от храброго войска. Не дал погибнуть ему Ариэль, укрыл, заковал отца в невидимый панцирь.
Уезжали в Фарн Илион и Лайда - отыскала она Илиона на поле смертельно раненным, не дала уйти, вернула назад, отошедшую было, душу.
Возвращался в родную Сэтру и Атор, увозя с собой скорбную весть о гибели Эрлана...
И не войдёт в Альдор Элиор.
Сколько визаров и эвиров погибло в этом сражении? Несчитанно. Сколько сестёр теперь придёт в Обитель скорби? И те, что сошли из Обители - не все воротились, остались лежать на поле. Отыскал их шальной удар меча.
Может впервые познают Изначальные вкус слёз. Их осталось четверо. Четверо Изначальных - четыре стихии.
Ушёл и остался в мире Ариэль - живой огонь визаров, Жрец любви, сама любовь. Ушёл навечно и Дэльнийя - защита мира. Отдал себя Эльвиону - спас Эльвион мир Изначальных.
Восстановят теперь визары то, что разрушено было Старлогом, сотрут с лица земли Чёрную Цитадель, очистят ущелья ордондов. После того, что пришлось увидеть, никакое ущелье уже не страшно.
Нет больше эвиров - чуждых, вновь все едины.
Повториться ли когда-нибудь то, что было? Верят Изначальные, что - нет. Ведь дали им дар благословенный, еще от начала мира - память нетленную. Будут помнить - не повторят.
Вновь придётся заселять мир - наполнилась Обитель душ. Откроет Элейя-Изначальная двери, выпустит живых мотыльков, несущих на крыльях своих надежду, любовь, эльтэ... И кого-нибудь из родившихся позовёт свет лучистой звезды, и вновь оживёт Хранилище на Эльвионе.
А пока медленно перекатывает океан свои горько-соленые волны.
Эпилог
- О чём ты мечтаешь?
- О чём я мечтаю?..
О звёздах, что ярче фонарного света...
О вечной любви и о мире, что где-то
Затерян. В нём песня лишь наша не спета.
- О чём ты мечтаешь?
- О чём я мечтаю?..
О том, что однажды заветной тропою
Уйдём мы с тобой за лучистой звездою
В затерянный мир, где нет боли.
Я - знаю...
1 февраля 2009 г.