Мы подъезжаем к Ростову Великому.
Наш гид рассказывает немного об истории этого российского города, когда-то имевшего важнейшее торговое значение: о купцах и ярмарках, о влиянии и богатстве, о знаменитой ростовской финифти и прекрасных колокольных звонах. Внезапно она на секунду, словно в нерешительности, умолкает, а потом извиняющимся тоном продолжает: «Ростовский Кремль и храмы постоянно реставрируются и поддерживаются в неплохом состоянии, а вот центр города обычно вызывает у туристов некоторое разочарование. Много старых домов, а вечером, когда стемнеет, улицы пусты - люди стараются лишний раз не выходить из дома».
Как это «не выходить на улицы»? Почему же это?
Мы сворачиваем направо и въезжаем в центр. В автобусе поднимается легкий гул, как будто растревожили пчелиный улей: слишком ярок контраст с уже увиденным, Ярославлем, Угличем и Мышкиным. Такое ощущение, что город недавно пережил повторное нашествие немецких захватчиков Второй Мировой. Выбитые стекла, обшарпанные дома, редко-редко, когда в окнах горит свет. На улицах действительно почти нет людей. Они появляются, когда мы выезжаем на центральную площадь перед Ростовским Кремлем – это несколько нищих, протягивающих руки и замызганные шапки за подаянием, продавцы сувенирных китайских шкатулок, значков, магнитов и ростовской финифти. Стоят экскурсионные автобусы и несколько машин с московскими номерами.
Ах, Ростов, Ростов! Почему же твое прозвище «Великий» теперь звучит насмешкой? Где растерял ты былое величие? Где твои заботливые отцы города - патриоты?
В голову неожиданно приходит грустное сравнение: ты стал похож на серую, рано постаревшую, забитую женщину, которая и на людях-то лишний раз старается не показываться (да простят меня ростовские власть предержащие!). Кто же поднимет тебя, вытрет слезы с когда-то прекрасного лица, приголубит, нарядит в праздничные одежды, посадит за богато накрытый стол? Да и когда это случится? Грустно даже подумать.… А ведь сюда возят иностранцев: вот уж для них экзотики, а для нас – сраму!
Под такие невеселые размышления мы выходим из автобуса.
Эххххх, холодно! Ледяной ветер на открытой площади пронизывает до костей, все ежатся и почти бегом устремляются к толстым деревянным дверям Кремля. Как обычно, 100 рублей за съемку фотоаппаратом и 150 – видеокамерой, ждем всю группу и проходим во внутренний двор. Тут ни чуточки не теплее, тот же шестнадцати градусный мороз и порывистый ветер.
Нашим экскурсоводом будет невысокая женщина в вязаной шапочке и узких квадратных очках. Она обладает непререкаемым авторитетом и командным голосом. Мы очень хотим в тепло, но сначала – «обзор экстерьеров» храмов, поскольку интерьеры в холодный период года закрыты на консервацию, поэтому мы мерзнем и осматриваем окрестности.
Может, из-за сильного мороза, может, из-за увиденного ранее, а может, потому что не можем осмотреть храмы изнутри, Кремль не производит сильного впечатления. Он кажется серым, облупленным, неухоженным, отдельные здания стоят в лесах. Прямо на территории расположены ресторан и гостиница, видимо, дополнительный источник дохода для администрации Кремля.
Но вот нас ведут в небольшой магазинчик при гончарной мастерской и вот там действительно ждут интересные вещи! Это удивительный ростовский промысел – чернолощеная керамика. Название свое она получила от черной поверхности изделий: их не обжигают, а коптят, практически без огня, в березовом дыму. Любопытная и привлекательная деталь: эта посуда экологична и полезна, потому что покрыта слоем активированного угля! Воистину мудры и изобретательны были наши предки.
Следующий этап экскурсии – Музей знаменитой ростовской финифти. Оказывается, финифть производят только в Ростове, еще в одном небольшом городке во Франции и больше нигде в мире.
Для начала нас заводят в небольшую комнатку, где показывают небольшой видеофильм о технологии этого, как оказалось, сложного и очень опасного производства. Дело в том, что краски, используемые для росписи, содержат соли тяжелых металлов и разводят их мастера дизельным топливом. Медная пластинка покрывается эмалью и кропотливо расписывается, каждый слой наложенной краски обжигается в специально разработанной печи (иногда количество слоев может достигать нескольких десятков!). Передержать, как и недодержать – нельзя, эмаль в любой момент может треснуть и разлететься на множество маленьких осколков и тогда придется начинать работу заново. Процесс утомительный и крайне трудоемкий.
В соседних залах выставлены готовые изделия – дивной красоты вещицы для церковного убранства, головных уборов священнослужителей высокого ранга, оклады икон, украшения, драгоценности. На отдельных стендах – медали со всевозможных конкурсов и выставок, полученные мастерами Ростова.
Еще один грустный штрих. Женщины-смотрительницы залов составляют странный контраст с выставленными экспонатами: они очень похожи друг на друга, несмотря на большую разницу в возрасте. Неулыбчивые, одетые в одинаковые серые шерстяные кофты, почти не накрашенные, они равнодушно, даже слегка отрешенно, смотрят на развеселую толпу праздных туристов. От хорошей ли жизни? И опять у большинства из нас возникает вопрос: как в этом краю, обладающем богатейшей историей, уникальными памятниками культуры и редкими самобытными ремеслами, люди могут жить в такой безысходности?
Побродив еще немного по двору Кремля и вдоволь нафотографировавшись на крыльце Красной палаты (где, кстати, снимали знаменитый фильм «Иван Васильевич меняет профессию»), нас везут обедать в шикарную интуристовскую гостиницу. Как объясняет гид, построенную на московские деньги. Она выглядит вызывающе новой, персонал вышколен и безлик, но обед очень вкусен и после него сразу хочется спать.
Мы уютно устраиваемся в автобусе и начинаем путь домой.
***
Что ж, рано или поздно любое путешествие заканчивается.
Три часа пути – и мы в Москве. Прощаемся в метро и разъезжаемся, уговорившись, что летом (только, чур, обязательно!) мы вернемся и спокойно, без лишней суеты снова погуляем по прекрасным местам древней русской земли – Ярославской области.
10-25.01.09