***

   Дверь
   Сказка
   Это была обыкновенная дверь. Не дорогая, но и не дешевая. Не молодая, вернее, не новая, но и не совсем старая. Ей было немногим, более пять лет. Разве это возраст для двери. И хотя, она исправно несла свою службу на отведенном ей месте, на очень важном месте, ею запирали кладовую, с ней обращались не совсем .., как бы это точнее выразится .., не совсем уважительно. Ее все время толкали, дергали и пинали. Ею хлопали в сердцах, как будь-то, это она была виновата во всех людских бедах и неудачах, и понемногу, дверь начала рассыхаться и разбалтываться, скрипеть, и вместе с этим у нее начал портится характер. А у кого, я извиняюсь за вопрос, не начнется портиться характер, если его постоянно и не заслуженно обижают?
   И вот, однажды, дверь сказала сама себе: «Все! Хватит! Натерпелась!»
   И она решила немножечко поиздеваться над теми, кто ее так безжалостно толкает и пинает. То есть, дверь решила проявить свой характер, и тем самым опровергнуть поговорку «спокойная, как дверь».
   Кладовая, которую стерегла дверь, была расположена на третьем этаже статистического управления, и служила для хранения моющих средств и моющих приспособлений, типа швабр и ведер. В кладовой так же хранились всякие вещи типа новогодних елок, гирлянд к ним, туалетная бумага, пустые коробки и бог весть что еще.
   Но главное, что в кладовой переодевались уборщицы, то есть технический персонал, который и разрежал свои нервы на невинной двери. Вот это обстоятельство и решила использовать дверь в своих планах возмездия.
   Рано утром в понедельник, Марьвана, уборщица и по совместительству дверной мучитель, открыла дверь кладовой и вошла внутрь для смены цивильной одежды на рабочую. Дверь милостиво позволила Мрьване войти в кладовую и намертво заблокировалась, перекосившимся нижним краем. Не подозревающая Марьвана, спокойно переоделась, надела на руки резиновые перчатки, взяла в руки ведро, швабру и пошла к выходу из своей резиденции. Но не тут-то было. Дверь не открывалась. Причем, верхний край, дребезжа, приоткрывался на какое-то расстояние, а вот нижний – ни в какую! Марьвана размахнулась было из все силы, чтобы высадить дверь, но передумала. Все-таки культурное учреждение. Тишину здесь очень уважали, и начальство сердилось, когда кто-то громко стучал, или шумел. Марьвана решила выдавить дверь своим не малым весом, но и тут потерпела неудачу. Дверь скрипела, но не поддавалась. Тогда Марьвана решила найти что-нибудь для того, чтобы поддеть дверь снизу, что-то типа лома. Она долго рылась в кладовой, но ничего не нашла. Настроение ее сильно испортилось. Марьвана подошла к взбунтовавшейся двери и, не смотря на запрет начальства, изо всех сил стукнула по ней кулаком. Для двери это было делом привычным. А вот Марьване пришлось не сладко. Она, досадуя на дверь и на себя дуру, чуть не заревела от боли. Как же ей было больно и обидно! Она даже присела и спиной навалилась на ненавистную дверь, от чего та открылась. Марьвана кубарем вывалилась из кладовой в коридор, по которому плотной толпой шли служащие на свои рабочие места. Их просвещенным взглядам открылась не приглядная, можно даже сказать, не приятная картина. На середину коридора вывалилась Марьванна, показывая все свое нижнее белье не от Кутюрье. Столпившиеся вокруг Марьванны интеллигентные люди, мягко говоря, были удивлены, и слегка шокированы. А бедная Марьванна, утирая слезы стыда и обиды, на четвереньках заползла обратно в свою кладовую с твердым намерением повеситься.  Торжествующая свою первую победу дверь, захлопнулась за ней.
   Первый этап мести был закончен. Дверь в полной мере насладилась своей победой над врагом. Но это была только Марьванна. В общем-то, безобидное существо.
   Больше всего неприятностей двери доставлял сантехник Михайлов, по кличке Хайло. Свой профессиональный псевдоним он получил, вероятно, за то, что любил пить горькую, а напившись во все хайло … В общем, нравилось ему очень громко песни петь. Это был фрукт! В кладовой он хранил свой инструмент и различные железяки, но не переодевался там. Дверь подозревала, что он вообще никогда не переодевался. Ходил Хайло в замызганной спецодежде и от его прикосновения на двери всегда оставались не смываемые жирные пятна. А уж как он обращался с дверью!.. Входя в кладовую, он пачкал ручку двери так, что потом за нее уж не кто не хотел браться, а выходя, открывал дверь пинком, или большим разводным ключом, от чего на двери оставалась вмятина.
   Когда Марьванна, вытерев слезы и успокоившись, ушла по своим делам, в кладовую зашел пресловутый сантехник. Он взял свой замызганный ящик с инструментом, свой здоровенный разводной ключ и направился к выходу. Настроение у него с утра было превосходным, так как ему с раннего утра удалось поправить свою больную голову. Больную, в том смысле, что в воскресенье Хайло перебрал чуток. Самую малость. Буквально пару фуфыриков боярышниковой настойки. Подойдя к двери, он, от всей души, пнул ее ногой и шагнул в коридор. Дверь, отлетев в сторону, и стукнувшись о стену, с размаха врезала сантехнику по носу так, что у того посыпались искры из глаз, и потекла кровь. Хайло схватившись за нос, выронил ключ и ящик с инструментами из рук. Причем ключ упал прямо на ногу, и вся эта гамма ощущений обрушилась на сантехника в тот самый момент, когда он был, можно сказать, на вершине хорошего настроения. Глазные искры осыпались и потухли, а вот кровь лилась, не останавливаясь, и заливала грязную спецовку, от чего, та не становилась грязнее. Наконец, боль в ноге и в носу немного утихли, а кровь удалось остановить, приложив к носу грязную тряпку, случайно завалявшуюся в кармане спецовки. Хайло стоял на одной ноге, задрав голову кверху, весь в крови и не мог тронуться с места. Вот в таком положении его и застал заместитель директора по быту, то есть его непосредственный начальник.
   - Михайлов, что с тобой? Ты почему весь в крови и на одной ноге? – Спросил его начальник, сам не понимая, для чего он это спрашивает.
   Ну что можно ответить на вопрос, на который отвечать и не надо. Хайло опустил свою окровавленную физиономию, посмотрел на начальника и грустно сказал:
   - Дверь.
   - Что дверь?
   - Она стукнула меня по носу.
   - А с ногой что?
   - Это меня ключ стукнул по ноге.
   И тут до начальственного обоняния дошел весь спектр вчерашнего и нынешнего, утреннего букета соков не виноградной лозы.
   - Ах, вот в чем дело! Ты пьян с утра!
   Вы думаете, что Михайлов стал возражать и отнекиваться? Ни чего подобного. У него просто кончились душевные силы и он, махнув рукой, вошел в кладовую, дверь в которую тут же захлопнулась сама собой. Так Хайло получил производственную травму, он двинулся врачевать свои раны какой-нибудь лечебной настойкой.
   Второй этап мести был закончен. Дверь была довольна своей победой над самым ужасным своим врагом. Но Хайло был не последним, с кем ей хотелось свести счеты.
   Следующая жертва справедливого возмездия явилась в кладовую к обеду, когда сантехник Михайлов ее уже покинул. Он вошел в кладовую, что-то насвистывая. Это был завхоз, человек, который по долгу службы, обязан был следить за порядком, включая состояние дверей. Это он, своим халатным отношением к служебным обязанностям довел дверь до такого состояния. Звали этого безответственного человека Сан Саныч. Сан Саныч по жизни был несуном. То есть человеком, который тащил с работы все, что только можно было унести без криминальных последствий. Он тащил с работы краску, шпаклевку, мыло, туалетную бумагу, лампочки и все, что только проходило через его руки. Но он не был клептоманом. Хотя, возможно, это была просто ее легкая форма. Но суть не в этом. Суть в том, что то, что  унес Сан Саныч не досталось данному учреждению. К примеру, краска. Ну почему бы, не покрасить дверь в кладовую? Ведь тогда бы она не рассохлась. И почему бы, не сменить давно расшатавшийся замок? Но Сан Саныч считал, что и краска и новый замок ему нужнее.
   Итак, объект вошел в кладовую. Внимательно осмотревшись, Сан Саныч приглядел большую пластиковую бутыль с моющим средством и упаковку с рулонами туалетной бумаги. Взяв в одну руку бутыль, в другую упаковку с бумагой он вышел из кладовой в коридор и аккуратно ногой притворил за собой дверь. Сделав пару шагов, Сан Саныч услышал противный скрип. Это за его спиной медленно открылась дверь в кладовую. Завхоз подумал: «А ведь так может зайти любой и утащить все, что ему вздумается. Это не порядок!» И он вернулся к двери. Поставив на пол бутыль и упаковку с бумагой, завхоз аккуратно прикрыл дверь руками. Немного постояв, и убедившись в том, что дверь не открывается, Сан Саныч взял присвоенные вещи в руки и пошел по каридору. Но не прошел он и пяти шагов, как снова услышал этот противный скрип. Он оглянулся. Дверь медленно открывалась, издавая омерзительный скрип. Сан Саныч вернулся к дверь в кладовую. Он не был глупым человеком, иначе его бы давно уже поймали и посадили за воровство. Используя свой интеллект, Сан Саныч придумал что нужно сделать для того, чтобы дверь не открывалась. Он достал из кармана какую-то не нужную бумажку и вставил ее между полотном двери и косяком. Дверь была надежно зафиксирована в дверном проеме.
   Вздохнув с облегчением, Сан Саныч подхватил ворованные вещи и двинулся по коридору. Уже подходя к лестнице, он обернулся и замер на месте от удивления. Дверь была открыта. Сначала, завхоз подумал, что в кладовую зашел кто-то и забыл притворить за собой дверь. Но что-то подсказывало ему, что это не так и он вернулся к злополучной двери. Он заглянул в кладовую, убедился в том, что там никого нет. Рядом с дверью валялась бумажка, игравшая роль гаранта запертой двери. Сан Саныч тупо уставился на эту бумажку. Он не понимал, что происходит, и это его очень раздражало. Если бы он только знал, кто его за нос водит! Но, всего знать нам не дано, по определению. Сан Саныч поставил на пол у двери бутыль с бумагой и зашел в кладовую. Он долго там шарил в поисках чего-нибудь подходящего для того, чтобы прикрыть дверь, но ничего не найдя, вышел в коридор. Первое, что он обнаружил, была пропажа бутыли с моющим средством и упаковки с туалетной бумагой. Если вы хотите сказать, что Сан Саныч сильно расстроился, то лучше бы вам промолчать, так как в этот момент, Сан Саныч потерял веру в порядочность рода человеческого  окончательно. Он потерял не просто какое-то там моющее средство, и какую-то там туалетную бумагу, у него украли веру в людей! Это была трагедия!
   Сколько времени простоял Сан Саныч в таком прединфарктном состоянии, нам не известно, но, в конце концов его вывела из этого состояния Марьванна.
   - Что это с вами Сан Саныч? – Спросила она, подходя к завхозу.
   Но Сан Саныч не был расположен к разговору с кем-либо из людей вообще, а с Марьванной тем более. Он просто повернулся к ней спиной и ушел. Марьванна пожала плечами и вошла в кладовую, чтобы пообедать и передохнуть немного. Дверь с большим удовольствием захлопнулась за ней.
   Марьванна спокойно обедала, затем наслаждалась тихой послеобеденной дремой в кладовой, где ее, обычно ни кто не тревожил в это время. Но этот понедельник не был обычным. Только Марьванна задремала на своем стуле, как в ее тихую обитель ворвался электрик Потапов, по-кличка Фаза. Это был молодой развеселый оболдуй лет двадцати двух, с алюминиевым кейсом в одной руке и фазоопределителем в другой. Он с такой силой распахнул дверь кладовой, что та отлетела к стене и, вернувшись, с размаху врезала электрику по затылку так, что тот поморщился от боли, но не обратил на это особого внимания.
   - Привет Марьванна! – Закричал оболдуй с порога. – Как жизнь молодая?
   - Ты что орешь как оглошенный?! Чуть меня от ума не отставил, придурок!
   - Да ладно тебе! Дома выспишься. На работе работать надо.
   - Чо тя черти-то принесли? Какого рожна приперся?
   - Да, пару ламп дневного света надо взять. На втором этаже в коридоре поменять надо. Но, если ты, меня чайком угостишь, я упираться не стану – с утра ничего не ел.
   - А на обед чо не идешь? Время-то, вроде бы, обеденное.
   - Экономлю.
   - Ага, чтобы пропить потом?
   - Ну, не без этого, конечно, но экономлю я для того, чтобы девушек в кафе водить, в кино, на дискотеки. Им ведь не просто в пастель прыгнуть охота, им еще и развлечься нахаляву необходимо. Иначе никак не соглашаются. Вот и приходится прижимать немного свои потребности.
   Сердобольная Марьванна напоила электрика чаем, поболтала с ним чуток и снова отправилась по своим делам, так как обеденный перерыв закончился. Фаза залез при помощи стремянки на верхнюю полку кладовой, достал оттуда коробку с лампами и спустил ее вниз. Он извлек из коробки две лампы метровой длины, положил их на пол, а саму коробку поставил обратно на место. Выходя из кладовой, электрик Потапов сначала потушил в ней свет, затем взял в одну руку свой электриковый кейс, а в другую две лампы дневного света. Он спокойно вышел из кладовой и направился к лестнице, но вдруг, вспомнил, что забыл в кладовой фазоопределитель. Он вернулся, и попытался, не выпуская из рук ламп и кейса, открыть дверь при помощи ноги. Не тут-то было! Тогда, Фаза поставил кейс на пол у двери, а лампы положил у стены и открыл дверь кладовой. Свет он не стал зажигать, так как точно знал, куда он положил фазоопределитель. Как только он вошел в кладовую, дверь тут же закрылась, накрывая помещение, в котором не было ни одного окна полной темнотой. Сначала у Фазы мелькнула мысль включить свет, но он отверг ее как не продуктивную. Он сделал пару шагов вдоль стеллажа, затем повернулся к стеллажу лицом и начал шарить по нему руками, надеясь быстро отыскать фазоопределитель. Но тот как сквозь землю провалился. Шаря рукой по стеллажу, Фаза зацепил локтем что-то большое и громкое. Оно упало и потянуло за собой еще что-то, и в результате, упало еще что-то, а потом, это все еще и присыпалось чем-то мягким и рассыпчатым с верхней полки. Потапов стоял и боялся шелохнуться. Но делать-то надо было что-то. Он сделал шаг назад. Что-то добавилось в кучу с противоположного стеллажа. Он повернулся к выходу лицом и стал совершать маневр по преодолению препятствия. На него что-то падало сверху и сбоку, но он упорно шел к выключателю, находившемуся у выхода. Когда Фаза был уверен в том, что он уже дошел до выхода и слева стал нащупывать выключатель, его на том месте не оказалось. Тогда Потапов решил приоткрыть дверь. А ее как назло заклинило так, что даже щели не видно было. Но Фаза был оптимистом и нашел выключатель на ощупь. Он включил свет. Но лампа, как назло, ярко вспыхнула и потухла. Кладовая снова погрузилась в темноту. Электрику Потапову стало грустно и не уютно в темноте. Он изо всех сил толкнул дверь. Та даже не шелохнулась. Стояла намертво. Фаза постоял не много, затем отступил от двери на шаг и со всей дури, врезал ногой по середине двери. Дверь с страшной скоростью раскрылась и врезала в лоб, проходившему в это мгновение мимо, заместителю директора по быту. От чего тот упал навзничь, потеряв сознание. Электрик Потапов вышел в коридор, увидел дело ног своих, и ему стало еще грустнее и не уютнее, чем в темноте. Он стоял и смотрел на своего начальника, лежащего на полу, на толпу, собирающуюся вокруг них, и думал: «Уволят на хрен, как пить дать».