(из серии «Крестовые гастроли»)
Если пути господни странным образом неисповедимы, то происки дьявола всегда логичны. Весь вопрос в том, чтобы хватило ума постичь сатанинскую логику. Но сподобиться - не значит ли превратиться? Не зря говорил доктор Будах Румате Эсторскому: "Если бы я мог представить себя богом, я бы стал им!"
А вагон гудел! У-у, как гудел вагон!.. Вам никогда не приходилось ездить в арестантском вагоне? И не дай бог. Но трижды на тридцать три спаси и сохрани вас всех и каждого от арестантского вагона, который ГУДИТ и вот-вот взорвется.
Этап для осужденного - это последний глоток свежего воздуха и движения. Это УЖЕ НЕ свобода, поскольку спецвагон -- та же тюрьма на колесах, с теми же решетками, лязгающими дверями и часовыми, которые гавкают хуже овчарок, и овчарками, из которых дрессировкой вытравили все благородно-собачье и оставили только волчью голодную, булькающую свирепость. Это уже не свобода, и еще не зона - это ДВИЖЕНИЕ к окончательной несвободе и бесповоротному, неподвижному и глухому ЗАКЛЮЧЕНИЮ - на много месяцев или лет.
Движение к полной и окончательной безнадеге - это все-таки какая-то надежда, пусть эфемерная, тающая, сумасшедшая, и неизвестно НА ЧТО, но надежда.
В вагоне - пусть даже арестантском - зэк куда-то ЕДЕТ, он почти живет, как почти все почти нормальные люди, он почти осмысленно перемещается в пространстве, покрывая большие расстояния - какая же это несвобода?
И вот это противоречие - уже несвободы, но еще движения - выбивает осужденных из колеи. Они дуреют. Они воют на луну и пугают редко попадающихся на путях людей, они свистят, улюлюкают, сально хрюкают, матерятся, ржут - не дай бог, увидя женщину. Они вопят блатные песни, знакомятся, братаются и требуют выпивки. И попробуй им не дай!
Этапники используют малейшую щелочку, чтобы с кем-то передать свои заныканные рублевки на бутылку. Солдатня на полустанках то и дело бегает за пузырями, офицерня поначалу силится "поддерживать порядок", запрещать, не пущать и воспрепятствывать - но какое там!
В вагоне зэк наглеет: ему УЖЕ нечего терять, он уже осужден и подвешен между приговором и его исполнением - и ЕЩЕ нечего терять, поскольку примерное поведение начинают учитывать только в детсадовских группах жилого барака. Попробуй гражданин начальник перегни палку -- этапники пускают в ход излюбленный и уникальный вид арестантской стачки - вагонные качели. Обычно хватает угрозы. Можете себе представить, что будет, если сотня озверевших мужиков начнет на полном ходу раскачивать вагон? Кровь зэков и охраны тут не самое страшное. Если довести эту милую забаву до последнего предела - это железнодорожная катастрофа, страшней которой, пожалуй, только авиационная, да и то - смотря какая...
А этот вагон еще и гудел. В первые же часы самоперекрички, когда зэки орут на весь вагон, называя свои кликухи, статьи и сроки, пытаясь познакомиться, выяснилось, что почти все тут - "однофамильцы". Либо мошенники, либо специалисты по подделке документов, фальшивомонетчики и прочий художественно-мастеровой люд. И Креста тут знали все. Но даже не это было самым странным, и даже не то, что всю группу Креста, в полном составе, везли в одном вагоне в одну зону. Блатная почта, как всегда, сработала четко - вагон знал, что всех "родственников" и "однофамильцев" со всего Союза СПЕШНО сгоняют на Запад, во Львов - в этот, чуть ли не самый страшный, концлагерь империи.
СПЕШНОСТЬ - вот что настораживало.
И Крест уже на этапе пришел к выводу, что следаки запутались. Нет у них бесспорной версии по делу о сертификатах. И КГБ в редкостном братнем единении с МВД, ГУИД и правительством, затевает иезуитскую игру, подляну всесоюзного масштаба. Они свалят всех мастеровых в одну яму, нашпигуют ее фискалами и будут слушать. Будут ждать, когда родитель этой золотой аферы хоть чуток раскроется, прихвастнет, выдаст себя, покажет мельком хотя бы хилый хвостик улики. И уж тогда - звезда, тогда - хана, подробности выбьют быстро.
Ну, что ж, молодцы, красноперые, пашут глубоко и масштабно. Раз доказательств нет - иного решения, видимо, и не остается.
...Ах, да, надо же пояснить, о каких таких сертификатах идет речь. Да так себе - всего-то навсего о Золотых Сертификатах Международного Валютного Банка Реконструкции и Развития - Ценной Бумаге высшего класса, предназначенной для межбанковских взаиморасчетов. Это, знаете ли, такая ксивочка, номиналом 100 тысяч долларов, у которой штук двадцать степеней защиты. Подделать невозможно. И тем не менее, целая пачка этих бумажек была отправлена из Внешэкономбанка СССР в
Швейцарию, принята, оприходована и т.д. Все бы ничего, но бдительный клерк там, в Швейцарии сунул один из сертификатов в детектор валют.
Так просто, чтобы полюбоваться работой новенькой, вчера полученной умной машины... Из СССР всегда приходили только безукоризненно оформленные бумаги и безупречные платежные документы. Это был первый случай в истории. Тем грандиознее разразился скандал.
Но - плевать даже на скандал. - Кто автор этой тончайшей подделки? Сколько сертификатов он пустил гулять и где остальные? Где оборудование? Откуда краска? А бумага?.. И даже это все - вопросы второго эшелона. Первый - КТО? Руки этого мастера стоят всех авуаров МВЭС...
И еще одну вагонную наколку дала вагонная братва.
Шишку в зоне держит некий Огонек. Кто такой - толком никто не знает. Ну, знают, что чалится по 102-й, тянет 15 лет, ходка - третья. Авторитетный мужчина. Коронованный вор. Крутой, суровый и скорый в решениях. Рамсы разводит точно и жестоко. Порешил уже троих за полгода. Не терпит никаких возражений, а уж тем более - конкуренции. Именно поэтому Креста приговорил сразу, вместе со всей группой. И даже объявил об этом.
"А вот это - зря. И странно это, если правда - а на правду похоже... Ну, ничего, выясним."
Карантин подтвердил вагонную ориентировку. Обновил, разве что, детали: портрет Огонька, сведения о местах обитания, графике "работы", охране, шестерках и т.д. А выйти из карантина в зону досрочно стоило тогда всего-то четвертак. И Крест вышел, когда надо...
Валдес увидел Огонька первым - у глухой стены промзоны. Петрович зашел справа, Леонид - слева. Поскольку никого из них пахан раньше не видел, угрозу почувствовал поздно. Благородного обмена приветствиями не состоялось. Силу и бойцовскую квалификацию Огонька Крест заочно оценил и поставил задачу сбить его сразу, первым ударом. Что Петрович и осуществил. Молча. И когда пахан очнулся - дергаться было бесполезно: одна заточка - у сонной артерии, вторая - у основания самого интимного места. А позы у всей этой живописной группы такие, будто лучшие друзья давно не виделись и вот беседуют, приобнявшись по-мужски.
Правда, разговор получился не шибко длинный:
- Огонек, мы тебя уважаем, потому и вынуждены были так любезно вступить в знакомство. На власть твою не посягаем, слово даю, что не сделаем ни одного резкого движения в этом направлении. Знаем: мужик ты крутой, и это правильно: с волками жить иначе невозможно. Но, согласись, приговаривать незнакомых людей тоже нехорошо. Видимо, ты поторопился - мы тоже вынуждены были поспешать... А предложение у нас к тебе такое. Никто об этом разговоре не знает и никогда не узнает. За упреждающие действия приносим официальные извинения.
Огонек засмеялся - Валдес и Леонид убрали заточки.
- Так ты - Крест?.. Говорят, твое слово дорого стоит...
- Задешево не продавал.
- Мое - тоже.
- Но тебя может попросить сходка?
- Думаешь? А с какой стати?
- Мы никогда не были в тягость захребетникам - общак чтили...
- Ну, что же, сходку для порядка соберем. Но здесь решаю я - и впредь будет также. Твое слово у меня есть, у тебя есть мое. И не потому, что вы меня поставили на перья - скорее потому, что вовремя убрали. Идите, устраивайтесь спокойно.
И пошла обычная лагерная жизнь. Нары, подъемы, построения, кормежка, работа... Ну, пару раз попал в ШИЗО - то на пьянке поймали, то с деньгами во время непланового шмона. Но чаша терпения переполнилась, когда Креста сняли с вольнонаемницы и под белы рученьки препроводили в ПКТ. На полгода. Тут ему стало совсем скучно. Тут он решил, что все, хватит пить, курить и попадаться - пора заняться... самообразованием.
И он заочно поступил в институт народного хозяйства...
Так все и шло бы - замечательно и безмятежно, и каждую неделю срок сокращался аж на 365-ю часть, если бы в барак не подселили новичка.
-Не пойму я вас, мужики, - сказал он на третью ночь после отбоя. - Под кем ходите? - И дальше выдал про пахана такое, что ни в какие ворота не вылезало. И закончил: - Я сам в него стрелял. На правой лопатке должна быть дырка.
- Стой, стой, - осадил его Крест, - ты у нас без году неделя, а уже ВОСР затеваешь. Знаешь, что за такой базар отвечать придется?
- Не целка - знаю. Ты к нему под робу загляни.
На том и порешили - утро вечера мудренее... Но за час до подъема
Креста со товарищи выдрали из-под одеял и отволокли в ШИЗО. Сработали "общественники" - настучали то ли хозяину, то ли пахану. Тем и спасли.
Революция все же началась. Огонька проследили в душе, куда он всегда ходил один, содрали с него рубашку и увидели пулевой след именно там, где он должен был быть. Началась резня...
Войска прибыли часа через полтора. Еще через два их можно было
выводить - вся братва сидела на плацу, вокруг - пулеметы. Огонек
испарился.
В 16-30 зону выстроили в каре, поотрядно. Ворота открылись, внутрь въехали два рафика, между ними - черная "Волга". Этот маленький кортеж остановился в двух шагах от хозяина, из рафиков высыпали десантники и развернулись в цепь перед строем. А из "волжанки" степенно вышел... Огонек. Но уже не в робе и не в арестантской кепочке, а в... генеральском мундире со звездой Героя Советского Союза...
Да-да, пути господни неисповедимы. Силы официозного добра, олицетворенные генералом КГБ, странным образом потерпели фиаско. А вот происки дьявола вполне логично вписались в новый костюмированный интерьер...