Рейтинг: G
Жанр: драма, экшн.
Содержание: Дэлмор и Вентура, Первые Хоста и Канала - то, что происходит между ними, не проходит мимо близких Шона. Они не могут не замечать.
Что делать Канальскому, если случилась беда, а обратиться больше не к кому?
Что делать координаторам Хоста, если чужак просит помощи?
И почему иногда получается так, что "за добро нужно мстить – добром же, а плохо от этого всем".
***
В гордом одиночестве Дэрек добивал свою вечернюю дозу алкоголя, мрачно восседая за столом в баре на Triple Cross. Рой пропадал где-то на Рэд-стрит, парни-подчиненные надоели, так сказать, по работе и в собутыльники не годились, а Шона в Underworld просто не было.
Время от времени он вот так пропадал в одиночку, ненадолго – дней на 5–6, иногда меньше, и возвращался за рулем какого-нибудь трейлера, набитого ящиками с военной маркировкой. Юнит-лидеры ждали этого момента, тормозили его еще на Периметре и самозабвенно закапывались в привезенные богатства, выныривая с последними моделями современного оружия, перехватывали их друг у друга с азартными ругательствами. Отдельным грузом в тех трейлерах были патроны, тысячи упаковок.
Вообще у Дэрека было стойкое ощущение, что Шон регулярно обчищает склады какой-то военной базы, а то и не одной, но вызнать побольше не удавалось – на вопросы, даже самые коварные, Шон традиционно не реагировал.
И теперь, как и всегда в момент таких отлучек лидера, Дэрек с гордостью занимал пост №1 в Хосте, замещая Шона в наиболее важной сфере внешней безопасности. Разумеется, сил, нервов и времени это ему стоило немерено, Дэрек представить не мог, как Шон справляется с таким прессингом постоянно, оставаясь при этом уравновешенным и адекватным, а не превращаясь в дерганого психа. Самому Дэреку этот диагноз грозил вполне однозначно.
Сегодня, поздним вечером, уставший парень распихал, наконец, все проблемы: что-то решил, что-то передоверил, остальное твердо вознамерился игнорировать.
Хватит топить утомление в стакане, пора бы и поспать. Кто знает, что стрясется завтра, или в эту ночь, или в течение следующего часа, когда его выдернут из постели, заставят мотаться где-нибудь у чёрта на рогах… Сложная жизнь Underworld прогнозированию не поддавалась, Дэрек мог точно сказать только одно – в каком он проснется настроении, если проспит менее десяти часов.
Он будет зол.
Водрузив перевернутый пустой стакан в центр стола, Дэрек встал и вышел на улицу. Машина стояла в переулке, туда надо было тащиться через всю площадь. Лень, но вскрывать чью-то еще тачку, орать потом на владельца… еще более лень. Оставалось шагов тридцать до вожделенного транспорта – а там дальше дом, а там дальше жратва и подушка в тишине… – но по закону подлости, самому действующему из всех законов на этой проклятой земле, Дэрека явно кто-то окликнул.
Странно знакомый напряженный голос с латиноамериканским акцентом произнес:
– Смит, постой.
Дэрек повернулся и слегка обалдел: к координатору Хоста на ночной улице нейтральной территории обратился лидер Канала.
Вооруженное перемирие между двумя сильными группировками было, на взгляд Дэрека, шатким и необязательным, он с удовольствием собрал бы парней и вдарил всей боевой мощью по Канальским придуркам. По мнению координатора, это можно было бы сделать и без особых конкретных поводов, цветные уроды давно уже наскребли по совокупности, но кровожадным планам Дэрека мешало только одно – мнение координатора абсолютно не интересовало лидера. Не то чтобы вообще – Шон принимал разумные инициативы Дэрека, когда у того хватало мозгов их выдвинуть – но по данному вопросу ситуация всегда оставалась неизменной: Шон не шел на конфронтацию с Каналом, держал прочный нейтралитет, не давал своим срывать раздражение на соседях по Underworld, а те в ответ тоже не особо лезли к Хостовским, то ли из страха перед превосходящим их по силе, оснащенности и организованности соперником, то ли просто принимая предложенные правила игры.
Дэрек не понимал смысл этой игры, ему проще было бы схлестнуться с Вентурой в открытом бою, чем по вечерам сидеть в одном баре, пусть нейтральном, пусть на разных концах зала. А уж разговоры с Канальским лидером и подавно не входили в перечень действий, которые Дэрек Смит считал для себя приемлемыми.
Рамирес Вентура отрывисто спросил сквозь зубы:
– Слушай, где Дэлмор?
Стараясь не показать, насколько он удивлен, Дэрек угрожающе прищурился:
– Тебе что за дело, а?
Он вообще остро реагировал на чужаков, вроде Орландо, лидера Фэктори, с которым Шон с Роем частенько пили, или Хэри Ракера, странного копа, давшего раненному Дэреку приют в прошлом году. Что бы те парни ни делали – они оставались чужаками. Но при этом были хотя бы белыми! А этот…
Смуглый черноволосый пуэрториканец лаконично объяснил:
– Поговорить с ним надо. Он когда вернется?
Как будто Дэрек собирался с ним это обсуждать! Отличное соблюдение мер внешней безопасности – выложить лидеру конкурирующей структуры информацию о планах своего лидера… к тому же, если последний своими планами не делится ни с кем вообще.
Но отмахнуться просто так от Вентуры Дэрек не имел права, мало ли что там случилось. Шон давным-давно и крепко-накрепко вбил в своего ученика правило – максимальная осведомленность обеспечивает максимальную готовность к неприятностям. А вдруг Вентура заявит, что он прознал об облаве? Шанс, конечно, небольшой, да и с чего бы Канальскому вздумалось предупреждать Хост, но Дэрек своими глазами видел полицейского, который самоубийственно пришел в Квартал как раз предупредить об инициативе коллег выкосить Underworld насколько удастся. Не удалось им тогда вообще, осведомленность определила успех обороны и свела неприятность к нулю, а как следствие коп по имени Хэри Ракер перешел в разряд тех, кого Дэлмор официально запретил разрывать в клочки.
Так или иначе, Дэрек не имел права послать Вентуру сразу, и послать его общаться с Шоном тоже было проблематично.
– Тоже мне, разговаривать собрался… – проворчал Дэрек крайне нелюбезно. Эмоции выражать ему никто не запрещал. – Со мной говори. Я за него сейчас.
Рамирес отстраненно покачал головой.
– Нет, с тобой… не знаю. Это другое, это только он… – странная мрачная задумчивость делала почти неподвижным его бледное лицо. – Его коммер молчит…
В следующий миг пуэрториканец оказался припечатан к кирпичной стене, а разъяренный Дэрек прорычал:
– Твою мать, Вентура, откуда у тебя коммер Хоста?!
Переговорное устройство, включенное в общую сеть, давало доступ к внутренней информации, это что получается, Канальский мог слушать все сообщения на закрытой волне? Чёрт, вот это новости…
Рамирес ничуть не испугался. Прищурился, слегка обнажив в оскале белые зубы:
– Он сам мне дал коммер, Смит.
– Врешь!
– Спроси его.
– Бля, и спрошу! А сейчас ты мне его вернешь, немедленно!
– Еще чего. Не ты давал, не тебе и отбирать. Ему отдам, если он скажет.
Всё страннее и страннее. Шону что, всё равно, знает ли Канальский секреты Хоста? Он ему настолько доверяет? Или он всё-таки заблокировал как-то общую связь, хотя хрен знает, как это сделать, и оставил Вентуре персональный канал? А зачем? Ох, дьявол, сколько вопросов, и ни одного ответа. А торопиться со всякими решительными действиями вроде пули в башку долбаному латино, видимо, лучше не стоит, слишком мало Дэрек знает, чтобы решать. Это в него Шон тоже вколотил.
Дэрек с сожалением отпустил Рамиреса и отстранился.
– Вали отсюда, сука, пока я тебя не размазал.
Он резко развернулся, сел в машину, чуть не своротив дверь, и рванул с места, так и не увидев, как исказилось лицо оставшегося в одиночестве Вентуры, как бессильно сжались его кулаки.
Координатор Хоста удивился бы, если бы сумел понять: смотревший ему вслед Рамирес закаменел не от ярости – от отчаяния, от беспомощности.
Уже дома, в холле Джойнта, Дэрек молча кивнул развалившемуся на диване с пультом от телевизора Рою и направился к лестнице, намереваясь всё-таки воплотить в жизнь мечту о здоровом сне.
Рой проводил его глазами, дождался, пока тот возьмется за перила, и нажал на «mute».
– Эй, Дэрек, говорят, ты на Triple Cross с Вентурой сцепился?
– Кто говорит? – угрюмо поинтересовался он.
– Неважно. Да или нет?
– Ну, было… Чего особенного-то.
– И в чем дело?
– Слушай, тебе-то что?! Чего ты лезешь куда не надо?
Уставший Дэрек чувствовал, что сейчас окончательно разозлится. Еще не хватало отчитываться перед этим светловолосым придурком, который даже стрелять толком не умеет, даром что тоже координатор.
Рой не обратил внимания на его раздражение. Спустил ноги с дивана, выключил телевизор совсем, очень серьёзно и спокойно сказал:
– Между прочим, я тоже в Джойнте, если ты забыл. И я имею полное право знать. Ну?
Дэрек нехотя объяснил:
– Да он оборзел совсем. Где Шон да когда будет… Расшифровывать перед ним всё, что ли?
– И что ты ему сказал?
– Ничего, естественно.
– А в чем был вопрос? Что он от Шона хотел?
– Чего-то такое… не по делу. Если б чего важное, он мне, координатору, выложил бы как миленький. А так мялся и тянул… фигня, сто процентов.
– Значит, личное что-то?
– Бля, Рой! – вскипел Дэрек. – Плевать мне на его личное! Я с уродами с Канала не общаюсь, в отличие от некоторых! Из всех любезностей я могу только вышибить ему мозги!
Рой выставил вперед ладонь.
– Кончай орать! Ты хочешь сказать, что ты даже не спросил?
– Нет! И не собирался! Я его послал, и всё!
Рой со стоном откинулся назад, на спинку дивана, схватился за голову.
– Ч-чёрт, Дэрек, ну и в кого ты у нас такой придурок… - Тот вмиг побагровел от бешенства, но Рою было всё равно. – Вот подумай только, напрягись и представь: у тебя, лично у тебя всё вдруг взяло и сложилось так, что тебе жизненно, дозарезу оказался нужен именно Рамирес Вентура.
– Бред! Не может…
– Заткнись и слушай. Бывает всё, Смит, вообще всё и намного больше. Это вполне вероятно. А его самого нигде нет, а на Канал лично лезть – прямое самоубийство, ты просто не дойдешь и не успеешь рассказать про свою беду. Но Рамирес Вентура тебе нужен настолько, что ты плюешь на гордость, на стыд, на всё на свете и подходишь прямо посреди Triple Cross к кому-то из его людей, кто может знать, где он, или свести вас, допустим, к Суаресу или Ногейре… - Рой подался вперед, с нажимом договорил: - И Смит, мать твою, ты хоть понимаешь, насколько серьёзной должна быть твоя проблема, если ты на такое идешь?
Дэрек с усилием притушил свою ярость, чувствуя, что в словах Роя что-то есть.
Вот об этом он как-то не подумал: Вентура реально через себя переступил, чтобы начать тот разговор. Но сдавать позиции никто не собирался.
– Ну и что? Ладно, допустим, у Вентуры серьезные проблемы, как ты думаешь, но дальше-то что? При чем здесь Шон, при чем здесь я?
– Дэрек, ты что – слепой? По-моему, это просто очевидно, что Шону Вентура нужен. Он ему жизнь спасал раз сто. Помогал? От копов отмазывал? В поединке его не убил? Дэрек, ну видно же, что Шону выгодно, чтобы на Канале был Первым именно он! Из соображений внешней безопасности, как минимум! Ты всё еще не въехал, что Шон его ведет, не сказать - тащит за шиворот?
Дэрек смущенно промолчал.
– Нет? Тогда я задам тебе два вопроса. Номер один: как ты думаешь, Шон пошел бы на разговор с Вентурой? Отвечай.
– Ну, наверно…
Дэрек, понурившись, смотрел в сторону. Ему всегда было не по себе в те моменты, когда Рой отбрасывал маску беззаботного приколиста и демонстрировал, насколько он на самом деле умен.
– Не наверно, а точно. Больше того, он не только узнал бы, что стряслось у Рамиреса, я уверен – он бы помог ему. И неважно, что ты этого не понимаешь, и неважно, что тебе это не нравится – он бы это сделал. Тогда вопрос номер два, – Рой прищурился и понизил голос: – Дэрек, Шон часто бывает неправ?
Крыть было нечем. Старший координатор вздохнул, смирившись, хмуро спросил:
– Бля, ладно… чего ты теперь от меня хочешь?
Рой бесстрашно смотрел прямо ему в глаза.
– Если ты берешь на себя смелость, пусть и ненадолго, в отсутствие Дэлмора, вставать на его место, тебе неплохо бы научиться быть немного умнее.
И парень, взрывающийся, как порох, и от куда меньших обид, опустил голову и ничего на это не ответил.
***
Два дня прошло.
Отчаянно загнавшиеся в отсутствие лидера координаторы мечтали о том часе, когда он, наконец, вернется и возьмет все заботы на себя обратно.
Рой уже не оставлял Дэрека одного с живыми людьми, по малейшему поводу тот мгновенно слетал с катушек, и только миролюбивый Картер мог оттащить его без риска быть разорванным напополам. Влив в Дэрека успокоительную – считай, практически убойную – порцию виски, Рой прогуливал его по ночным улочкам Нейтрала, чтобы тот проветрился, перестал материться и желать немедленной смерти всему, что только попадало в зону видимости. Рой усыплял бдительность парня фоновой болтовней, беспрерывно нес какую-то безобидную чушь, с удовлетворением следя за тем, как Дэрек постепенно расслабляется и даже начинает слабо улыбаться.
Завернув за угол, оба они не сразу заметили старый, ободранный темно-синий «мустанг», но Рой замолчал на полуслове, почувствовав, как моментально напрягся Дэрек.
Из машины медленно, почти на ощупь вылез неузнаваемый, мало на себя похожий Рамирес. Смертельно бледный, несмотря на смуглый оттенок кожи, с воспаленными глазами, в грязной одежде – складывалось впечатление, что он не спал много дней и дома не появлялся. В тусклом свете фар парень был похож на мертвеца.
Рой остановился как вкопанный. Рамирес шагнул к нему, замер прямо напротив, больным взглядом уставился на Хостовского и хрипло произнес, с трудом разлепив запекшиеся губы:
– Картер…
Тот немедленно, с готовностью откликнулся:
– Вентура?
Несколько секунд тяжелого молчания.
Дэрек за спиной у Роя издал какой-то звук, но что именно он собирался сказать, осталось неизвестным, потому что остальные – оба – вдруг развернулись к нему с одним и тем же словом:
– Заткнись!
Тот поперхнулся, оглядел исподлобья двоих настроившихся друг на друга, скривился, выставил вперед ладони:
– Ладно, ладно… – и отошел, завернул за угол, а там присел на капот чьей-то тачки.
Рой явно ждал продолжения. А Вентура мучительно искал слова.
– Картер, я… ну, в общем, ты… ты не мог бы…
Тот мягко, доброжелательно подтолкнул:
– Да, Рамирес, я слушаю.
– Короче… ты м-можешь спросить у ваших, не видел ли кто одного человека?
Взгляд парня потерянно блуждал, Канальский смущенно жестикулировал одной рукой, в то время как вторая, наверняка поврежденная, висела вдоль тела.
– Вас же много. Вдруг хоть кто-нибудь?
– Кого? Рамирес, кого ты ищешь?
Смуглое лицо исказилось от боли.
– Брата. Эрнандо. Он пацан совсем, ему десяти нет… он пропал – уже восьмые сутки. Я перевернул весь Канал, я всё перерыл, все закоулки, каждую берлогу, я на Холмах каждую кочку облазил, я… нырял даже, ты понимаешь?! Всё без толку. Нет нигде и никто не видел. - Рамирес сделал шаг вперед, даже руку протянул, как будто хотел взять Роя за локоть, но одумался и отдернул. Заговорил горячо, с прорвавшимся чувством: – Картер, пожалуйста… Рой… я же помог тебе тогда, с твоим slavery, ты пришел, и я… помнишь? Помоги сейчас мне. Я ведь многого не прошу – просто узнай, не видел ли кто неделю назад мальчишку… латино, волосы длинные, левое ухо надорвано, верткий, ловкий, зубы не все… да чёрт, ты же знаешь, как он выглядит, все знают… спроси у своих. Ведь это не много, правда?
В этот момент Рамирес Вентура не был лидером далеко не слабой nation, говорящим с одним из главарей другой. Он был взволнованным, доведенным тревогой до предела человеком, старшим братом, который, вопреки забытому самолюбию, использует все возможные шансы. Он несмело, почти без надежды на успех предложил иной регистр общения: не в качестве представителей конкурирующих структур, а просто знакомых, не близких, но всё же чем-то связанных, регистр не официальный, к которому за годы они все привыкли, а новый – просто человеческий.
С одним человеком у Рамиреса нечто подобное наладилось уже давно, но его не было. С другим – не получилось. Рой был последней возможностью.
– Господи, Рамирес, о чем ты… естественно, я это сделаю! Даже вопроса нет. – Светловолосый заторопился: – Ты дай мне час, ладно? Я быстренько, я разузнаю, что смогу. Ты жди меня «У Дэна», я там к тебе сам подойду, хорошо?
Тот не успел ничего ответить – Рой уже исчез за углом.
Заметив Роя, Дэрек привстал, набрал воздуху для вопроса, но Рой коротко кивнул на машину.
– Заводи.
То, что машина чужая, его не волновало, и уж тем более не волновало Смита. Заняв водительское место, пропустивший весь разговор Дэрек повернулся к пассажиру:
– Ну и? Чего там такое сверхсрочное?
За издевательским тоном парень прятал заинтересованность. А Рой посмотрел на него так же, как тогда в Джойнте – жёстко, бесстрашно, холодно, свысока. Когда Рой был серьёзен, под его взглядом было неуютно даже Дэреку.
– Ты действительно хочешь знать? Тебе интересно, в чем дело? В десятилетнем мальчишке, Дэрек. У Вентуры пропал младший брат, и он просит о помощи. Нас, больше ему просить некого. Да, именно об этой «фигне» он и хотел рассказать тогда, когда пытался до тебя достучаться, но ведь ты у нас принципиальный, верно?
Дэрек пораженно нахмурился, а Рой после паузы мрачно добавил:
– Кстати, когда ты его гордо послал? Двое суток назад? Это сорок восемь часов, Дэрек. Ты хоть понимаешь, ублюдок, что это может значить?! Для парнишки? А может, это уже ничего теперь и не значит… Я тебе одно скажу – все эти часы на тебе, Смит. Исключительно на тебе. А теперь двигай в Квартал, и так быстро, как только можешь. Мне нужен Лесли…
Дэрек молча повиновался.
Рамирес впился глазами в Роя, упавшего на стул напротив.
Уже стояла глубокая ночь, бар был полон лишь наполовину, и Дэрек сел через проход, за свободный стол.
Рой, задыхаясь, начал:
– Так, в общем, слушай. Наши малолетки – они народ такой, везде и всюду нос сунули, про всё слышали, но «вчера – ой, нет, позавчера – ой, нет, неделю назад, он – не он»… Короче, Лесли мне стрелки перевел на какую-то компашку с Фэктори, типа они точнее скажут. Ладно, не проблема, я поднял Орландо… - Рой и не заметил, как пораженно сощурился Рамирес, осознавший, что на него заработала колоссальная махина Underworld, которую он сам бы без помощи не стронул, рычагов у него таких не было. – Вот, и Четтер там на своих надавил, повыяснял. Короче, это не на сто процентов достоверно, но… кого-то похожего видели на дороге к Старому Комплексу.
Вентура грохнул кулаком по столу и зашипел сквозь зубы:
– Joder, hijo de puta madre! Дьявол, я же запретил ему туда соваться, недоносок!
Рой обеспокоенно спросил:
– Это что, похоже на правду?
– Да, мать его, похоже… Он, видите ли, логово себе там задумал устроить, в этой железной преисподней.
Рамирес стиснул кулаки, резко поднялся, опрокинув стул. На миг в его глазах промелькнуло нечто странное, когда он вполголоса сказал Рою:
– Спасибо, Картер.
Потом он, не теряя больше ни секунды, двинулся к выходу, но на его пути встал Дэрек.
Рамирес врезался в него грудью и недоуменно отшатнулся, уже каменея лицом, но от вопроса Дэрека растерялся.
– Ты своих возьмешь?
– Н-нет, я сам, – парень нахмурился, – они всё равно обколотые, от них пользы ноль…
Он не понимал, почему это интересует Смита, и остолбенел окончательно, услышав от него:
– Тогда я пойду с тобой, Вентура.
– Что?.. – громче шепота у него не получилось.
– Что слышал.
Мрачная решимость горела в потемневших зеленых глазах Хостовского.
– Давай, время дорого.
Он вышел первым, а Рою пришлось сдвинуть Рамиреса с места, приобняв за плечи.
– Между прочим, я тоже от него не ожидал! Но, поверь моему опыту, его теперь свернуть не заставишь. Раз такое дело, тогда и я тоже с вами.
Спускаясь по ступенькам бара в компании обоих Хостовских координаторов, Рамирес постарался отогнать дурноту и напомнил себе, что самое главное сейчас – брат. А все эти неожиданные выверты он обсудит с собой позже, когда тот окажется в безопасности.
На улице Вентура автоматически пошел было к своему «мустангу», но Дэрек махнул ему рукой от «хаммера» Джойнта.
– Сюда иди. Неужели на этой твоей жестянке ты планируешь добраться до тех мест?
Рамирес медленно свернул к чужой мощной машине, а Дэрек молча толкнул перед ним переднюю дверь.
Он тоже принял правила игры и сменил регистр.
В тот момент, когда бледный пуэрториканец, не веря себе, замер на пассажирском сиденье, севший за руль Дэрек взглянул на него исподлобья со своей обычной угрюмой издевкой, но на этот раз к ней примешивалось нечто вроде глубоко задавленной и хорошо замаскированной вины. А вслух он просто сказал, бросая тяжелый джип в проулок:
– Вентура, ведь трое лучше, чем один.
***
Старый Комплекс – жуткое место, готовая площадка для съемок фильма об уничтоженной в масштабном катаклизме цивилизации. Все северо-западные окраины были когда-то промышленной зоной, постепенно теряющейся в лесах и пустых полях. Обжитые территории, Неподконтрольная Зона, располагались вплотную к городу, а здесь, в десятках километров оттуда, было пустынно. Никто не соблазнился поселиться на краю мира, где среди бугристых пустошей и зловонных озер разлагались остатки давних амбициозных, но неразумных проектов мэрии.
Еще в середине прошлого века здесь возвели огромный комплекс по переработке чего-то забытого, но это нечто оказалось, по-видимому, весьма опасной в обращении штукой, потому что, не успел комплекс проработать и месяца, как разразилась катастрофа. С чего началось, позднейшим комиссиям выяснить так и не удалось, рассказать было некому: сотни рабочих и инженеров превратились в пар в череде мощных взрывов, которые перемололи всё внутреннее содержимое зданий. Сами бетонные коробки устояли – пустые, страшные, ощерившиеся проемами лопнувших от давления окон, оплавленные высокотемпературным пламенем… Восстановлению комплекс не подлежал по многим причинам, среди которых были и засекреченные: превосходящее все нормы содержание ядовитых веществ в почве и воздухе плюс запредельный радиационный фон.
Шли десятилетия.
Старый Комплекс выдохся и «потух», но остался отвратительной язвой даже для окраинной промзоны. Безумное нагромождение искореженного железа и искрошенного бетона, арматура, завязанная в узлы, груды неопределимых деталей и обломков, битое стекло и потёки расплавов, отбеленные временем чьи-то кости, щебенка, плиты перекрытий в шатком подобии равновесия, натужно скрипящие от ветра, несущего слабый, но очень стойкий запах разложения… Многие были убеждены, что в тех местах полно духов неупокоившихся погибших, мстящих живым за свою страшную и никчемную смерть. Те, кто в это не верил, всё равно избегали Старый Комплекс, ибо шансы на то, что любопытствующий посетитель выйдет с его территории невредимым – а не проткнутым насквозь, или разрубленным пополам стеклянной гильотиной, или перемолотым рухнувшими от легких шагов глыбами – были невыгодно мизерными.
Дэрек остановил машину у ржавого призрака ворот, которые выглядели так, будто их смял кто-то гороподобный. Прожекторы на крыше «хаммера» выхватывали из темноты абсолютно не заманчивые, на первый взгляд, вообще непроходимые холмы опасного, острого, ненадежного мусора.
Парни посидели с минуту молча. Машина явно дальше не пройдет, Рамирес это видел.
– А фонарь есть?
Рой на заднем сиденье тут же полез куда-то вниз и вынырнул с большим туристическим фонарем, но Дэрек пробормотал:
– Чего, охренели, что ли, какой тут фонарь? – и кивнул Рамиресу: – Иди за мной.
Дэрек вылез из джипа, обошел его, открыл массивный багажник, покопался там и бросил Рамиресу какой-то аппарат, прокомментировав:
– Вот. ПНВ.
– Что?
– Прибор ночного видения, придурок. Сумеешь?
Тот впился глазами в мерцающий зеленым экран, где проступали четкие очертания невидимых предметов. Дэрек еще пошуровал в бездонном пространстве багажника и с торжествующим видом распрямился, держа в руках прибор явно посложнее предыдущего.
– О, а я и не думал, что эта штука здесь валяется!
Рой со своим фонарем заглянул ему через плечо.
– Ух ты! Инфракрасный сканер, то что надо.
Рамирес понял неоценимость прибора, реагирующего на живое, и выдохнул:
– Смит, дай!
Дэрек только усмехнулся.
– Вентура, ты такую технику не то что в руках не держал, а и во сне не видел. Ты его просто не настроишь.
– Справлюсь!
Рамирес дрожал от напряжения. Решение вечно злобного, агрессивного и откровенно вредного Смита сейчас определяло многое. А Дэрек умело пробежался пальцами по кнопкам, ввел какие-то параметры и шагнул к воротам, заносчиво оттолкнув парня с дороги.
– Никто из вас не осилит такой уровень технологии, так что я сам.
Рамирес застыл.
Смит готов идти с ним туда? На территорию?
Дэрек искоса понаблюдал за его исказившимся лицом.
– Не доверяешь мне, Вентура? И правильно делаешь. - Чуть помолчав, неожиданно закончил: – …Но не сегодня.
Пока трое парней двигались в луче света прожекторов «хаммера», всё было еще относительно неплохо, хотя каждый шаг требовал полного внимания и таил опасность рухнуть, наколоть себя на какой-нибудь штырь из множества ждущих своей жертвы, угодить в капкан бетонных челюстей… Но когда они зашли достаточно далеко, стало совсем худо. Парни шли мучительно медленно, не разделяясь: у Роя был свет видимого спектра, у остальных – специализированный.
На осмотр хаоса перед собой и выбор площадки для следующего шага уходили долгие минуты. Рамиреса била сильная нервная дрожь, а Дэрек по привычке безостановочно ругался, щурясь на дисплей сканера и разбираясь в сложном наборе показателей. Нагретые за день стены по-разному отдавали тепло в зависимости от материала и рельефа, приходилось отключать всё новые и новые частоты, оставляя только нужные. Опознавать причудливые контуры на экране было очень сложно, и Дэрек про себя радовался, что приучился внимательно ловить абсолютно всё, что показывал ему Шон, будь то настройка прибора, оружие или новый прием боевого стиля улиц.
Наконец, им удалось проникнуть в самое сердце Старого Комплекса.
В центре основного корпуса было немного попросторнее, здесь едкий огонь выжег весь мусор. Но это только по сравнению с остальными дебрями тут можно было немного расслабиться, на деле же опасность никуда не делась: так же нависали над головами качающиеся балки, так же под ногами шатались кирпичи, а сквозняк бросал в лица удушливый ярко-желтый порошок.
Дэрек медленно поворачивался, сканируя углы помещения, тонущие в липкой темноте.
– Дьявол, из теплого одни псы… И чем они здесь живут? Или это, бля, крысы такие?
Вдруг он замер.
Рамирес тоже застыл, не дыша, сдерживался из последних сил, не смея мешать, пока Дэрек уточнял какие-то неведомые параметры, нацелив сканер на определенную точку где-то там, в дальнем углу, накладывал на изображение фильтры и оптимизаторы.
За миг до того, как Рамирес сорвался бы и заорал, Дэрек распрямился, чётко выдохнул, указывая вперед:
– Там провал. На дне. Лежит.
Забыв об осторожности, Рамирес кинулся туда, вырвав у Роя фонарь, упал на живот, свесился в дыру двухметрового диаметра с ощеренными острыми краями. Блики света в дрожащей руке выхватывали из черноты уходящие вниз стены широкого колодца, на дне которого, метрах в восьми внизу, влажно блестела бурая грязь и лежало сжавшееся маленькое тело…
Сквозь пролом на крыше просочилась неверная луна. Благодаря ей и отсвету дисплея, Рой мог видеть закаменевшее лицо Дэрека. Тихо, чтобы Рамирес не слышал ответа, он спросил:
– Живой?
Дэрек помолчал, кусая губы, потом хрипло прошептал:
– Не знаю… или очень замерз, или… н-недавно умер.
Парни посмотрели друг на друга, и Рой ни слова не сказал о сорока восьми часах. Дэрек сам помнил об этом лучше, чем ему хотелось бы.
Рамирес рывком вскочил на ноги, швырнул фонарь Рою:
– Свети! Это точно он, я узнал… Я вниз.
Дэрек отбросил сканер и еле успел поймать парня за плечо.
– Ты чего, двинулся?! Глаза раскрой, что значит – вниз? Здесь же ни лестницы, ни скоб, ни хрена вообще, ты что, лететь собрался? На него сверху с восьми метров?
Рамирес соображал с трудом, его захлестывала жажда деятельности. Он лихорадочно вырывался, но сильный Дэрек легко удерживал, потом встряхнул:
– Вентура! Да не сходи с ума! На джипе есть лебедка и шкив…
Добившись осознания в глазах Рамиреса, Дэрек осторожно его отпустил и исчез в темноте, решившись проделать обратный путь по уже преодоленному маршруту без фонаря, по памяти. Из всех троих он один был на это способен, также как и на то, чтобы провести мощный внедорожник по запредельно экстремальной трассе.
Глядя вслед Хостовскому, Рамирес потерянно спросил:
– Он что, сумеет проехать?
Рой пожал плечами, стараясь, чтобы тревога была понезаметнее.
– Если говорит, значит, сможет. Он зря не ляпнул бы.
– Я туда… – Рамирес подался к краю провала, но Рой оттащил его.
– Нечего там пока делать, подожди пару минут. Всё равно ни хрена не сделаешь, только душу рвать.
Пуэрториканец как-то обмяк у него в руках, осел на землю, скорчился и пробормотал, зажимая волосы в кулаках:
– Ой, бля, да что ж это такое? Если он… если я его потеряю…
Рой присел рядом.
– Не потеряешь, всё будет…
Тот не слушал.
– Я жить не буду. Брата не сберег. Не прощу себе.
– Чёрт, – Рой немного растерялся. – Рамирес, не надо думать о плохом. Мы же нашли его, сейчас достанем, он…
– Картер, скажи мне одну вещь, – Вентура неожиданно впился в него пронзительным взглядом, и Рою стало резко не по себе. – Тебе сказали, что видели Эрнандо идущим сюда, так?
– Так…
– Когда это было? – Рамирес подался вперед, вцепился Рою в локоть, дернул на себя, прошипел: – Сколько дней назад? Когда?!
Светловолосый отшатнулся, помотал головой.
– Не помнишь, Картер?! Или говорить не хочешь? Что мальчишка там неделю уже… лежит?
– Да не дури ты, парень. – Рой собрал всю свою уверенность. – Дэрек на сканере видел его теплым. Понимаешь? Не факт, что он упал сразу, как пришел. Мог тут лазить несколько дней, а жратва могла с собой иметься, и ничего страшного, Рамирес, всё будет хорошо.
Тот еще несколько секунд всматривался в Роя воспаленными глазами, отчаянно желая действительно в это поверить.
– Теплым?
– Конечно. Иначе сканер его просто не засек бы, ну сам подумай.
– Да…
Пальцы Рамиреса медленно разжались. Рой потер нывшую руку, отгоняя неприятные мысли, и с надеждой вгляделся в темноту.
Едва вдали зарычал на предельных оборотах мотор «хаммера», Рамирес взлетел и кинулся навстречу, чуть не попав под колеса. Матерясь, Дэрек отпихнул его.
– Подожди ты, придурок реактивный, не мешайся. Я петлю сейчас из троса сделаю, как ты его без этого поднимать будешь?
Спокойный и собранный, Дэрек владел ситуацией, вел ее и видел на шаг вперед. Всё это время Рой с удивлением и растерянным уважением наблюдал за ним, сбиваясь на странное ощущение, что на месте Смита – другой.
И вот наконец под белым светом прожекторов Рамирес сползает вниз, в провал, сидя в петле. Рой в машине регулирует спуск, а Дэрек стоит над ямой и смотрит, как трос уходит за край.
Вдруг он замечает, что участок стены, который Рамирес уже прошел и оставил над головой, идет какой-то странной рябью – кирпичи начинают смутное движение, скрежеща и перемалывая себя, расшатываются, отделяются друг от друга, нависают… Может, это парень, спускаясь, опёрся на ненадежное место и нарушил шаткое равновесие, или давний плывун дождался подходящего времени, чтобы западня сомкнула свои челюсти над глубоким чревом.
Дэрек орет:
– Вентура! Стена!
Смотревший до этого вопля только вниз парень резко поднимает голову, видит неожиданную, подлую опасность, подарок Старого Комплекса, не желающего отпускать свои жертвы. Один дикий миг его глаза мечутся вокруг в поисках решения. Дэрек наверху беспомощно стиснул зубы…
В тот миг, когда пласт сырой, тяжелой раскрошенной кладки отрывается и уходит вниз, Рамирес точным, продуманным движением отталкивается от от стены, откидывается назад в петле, почти до горизонтали, и, раскинув руки, раскрывшись, блокирует колодец своим телом – принимает лавину камней на грудь, в лицо…
Только так он мог изменить траекторию полета обломков, обязательно накрывших бы бесчувственное тело его брата внизу, на дне. Парень закрыл мальчишку собой, даже не зная наверняка, жив ли он вообще. Дэрек сверху видел, как мгновенно окрасилось алым иссеченное лицо пуэрториканца, как он обмяк, выскользнул из петли, рухнул на груду кирпичей с четырехметровой высоты и замер там.
Рой, ничего не понимая, различил только, как Дэрек хватает трос и исчезает за кромкой дыры.
На дне Дэрек сразу утонул почти по колено в жидкой грязи, перемешанной с камнями. Первым делом наклонился над мальчишкой – его кожа под слоем застывшей маслянистой глины голубоватая, совсем холодная, но парень на секунду замер с явным облегчением, которое здесь не от кого прятать.
Ребенок жив. Дышит, просто без сознания.
Он не опоздал…
Дэрек содрал с себя куртку и укутал десятилетнего Канальского пацана.
Потом осторожно перевернул Рамиреса – весь в крови, лицо и голова в ссадинах, пара ребер точно сломана. Дэрек чертыхнулся и вдруг обратил внимание на неестественное положение руки парня.
– Дьявол, это что еще за хрень…
Дэрек оторвал рукав жутко перепачканной рубашки. Плечо выбито из сустава. Ничего удивительного, ведь с давних пор это слабое место Рамиреса, повторный вывих может быть спровоцирован даже безобидным для других воздействием, вроде не такого уж и сокрушительного отдельно взятого удара куском кирпича, вот только Дэрек не в курсе проблем пуэрториканца со здоровьем. Он напрягся, усадил его, тяжелого и безвольного, спиной к стене, взял за руку и резко дернул в нужном направлении, чуть подкручивая сустав, умело вправил вывих.
При этом Хостовский старался не думать, чем он, собственно, занимается.
От боли Рамирес пришел в себя. Он не понимал, где находится и что происходит, удар по голове смешал его восприятие. Но в этом странном зловещем месте Вентура увидел перед собой – Дэрека Смита, и сработали инстинкты. Из последних сил Канальский рванулся вперед, атаковал…
В его состоянии намерения не принесли ожидаемого результата.
Дэрек легко прижал его обратно к стене и прошипел:
– Ах ты ж, сука… туда же. Бля, Вентура, опомнись.
Некоторое время он ждал, наблюдая за процессом загрузки в темных зрачках, и сразу отпустил парня, едва он выдохнул:
– Эрнандо!..
Дэрек отстранился, давая Рамиресу возможность подползти к брату, и снова ждал, пока тот его осматривал. Наконец, Вентура с огромным трудом встал на ноги, держась за стену. Попросил устало:
– Помоги с петлей. Я его подниму.
Дэрек не сдвинулся с места.
– Нет. Ты поднимешься один.
– Что? – не понял тот.
– Я сказал – ты один. Что тут неясного?! Мать твою, Вентура, тебе все мозги отшибло разом? - Два грязных парня стоят друг напротив друга на дне колодца, и один орет на другого: – Да ты на себя посмотри только! У тебя как минимум сотрясение мозга, или чего там у тебя вместо него, ты ж шатаешься, ты ж отключаешься на ходу! И плечо ты выбил, я тебе, дьявол меня раздери, только что вправлял! Как ты пацана удержишь в своих руках свихнутых, я спрашиваю?! Хочешь, чтоб он еще полетал? Уже не на грязь, а на камни, и ты сверху?
Рамирес долго молчал. Потом поднял странный взгляд:
– Но – как?
– Бля, неужели не ясно… Подниму я его.
Дэрек смотрел на сжавшегося парня, у которого голова шла кругом, и не только от удара и падения, а от невероятности всего происходящего вообще…
– Вентура, выбора-то нет.
Рамирес вздохнул так, что похоже было на всхлип, и махнул рукой, бессильно отвернувшись.
– Давай… только его первым. Я потом.
И снова Дэрек возразил.
– Чёрта с два. Ты закончишь когда-нибудь возбухать, ублюдок?! Ты – идешь – первым!
– Но почему?
– Да потому, что если тебя оставить на потом, и ты опять обвалишься – а ты можешь! – мне что, тогда по второму разу за тобой лезть в эту задницу? Здесь, между прочим, уже не то мягкое болото, а долбаные каменюки! Думай, ты ж можешь на хрен и не выжить. - И Хостовский добавил еще по затухающей, словно к концу фразы уже жалел, что начал: – Лезь первым, парень, потому что пока я тут, внизу – я могу тебя ...подстраховать.
Вентура пару мгновений сохранял ошалелую неподвижность, глядя на Дэрека, будто видел впервые. Потом молча повиновался.
Оказавшись наверху, Дэрек бережно положил мальчика на пол. Рамирес упал рядом.
– Ay, chiquito, que has hecho, tonto... [малыш, что же ты наделал, глупый]
Дэрек подчеркнуто не обращал внимания на воссоединившихся братьев. Содрал с себя жутко грязную майку, обтёрся, как мог и где достал, выкинул в кучу мусора. Рой поторопил:
– Так, ну-ка все в машину, выбираемся отсюда к чёртовой матери. Дэрек, к Тревису, да?
Тот кивнул. Рамирес вскинулся:
– Что? Куда?
– К врачу мальчишку надо, он же неизвестно как тут неделю тянул, – объяснил Рой. – Да и тебя тоже.
– Н-нет, никаких врачей, – морщась, покачал головой Рамирес, – вы что, с ума сошли…
– Твою ж мать, – обреченно вздохнул Дэрек, – ну и зараза ты, Вентура, до чего ж задолбал… Тревис свой человек, надежный. Что мы тебя – копам, что ли, сдаем? Хотя, – спохватился он, – почему бы и нет!
Несмотря на эмоциональную последнюю фразу, Рамирес на фоне всего творящегося бреда Смиту неожиданно поверил.
Рой с мальчиком устроились на заднем сиденье, а Рамирес тяжело опустился на то же самое пассажирское кресло и устало закрыл глаза. Его уже не удивляло, что он находится в компании двоих координаторов Хоста, в их машине, и они его куда-то везут, к их знакомому врачу. И Эрнандо тоже здесь, у Картера на руках, а Рамиресу и в голову уже не приходит заволноваться за брата: светловолосый бережно вытирает перепачканное личико мальчишки, а старший смотрит на это в зеркало.
Он почему-то ощущал безопасность здесь, в жутко парадоксальном месте, рядом со своими безусловно законными врагами. Вместо легкого информационного одолжения, на которое он даже не очень рассчитывал, эти двое вдруг без дополнительных просьб предоставили ему все доступные ресурсы и все личные силы…
Дэрек за рулем приостановил поток безадресных проклятий, чуть громче провозгласил горестным тоном:
– Ё-ё-ё, а машину-то мне во что превратили, а? Дерьма по колено, вонь до небес, филиал болота! - Он несильно, помня про сломанные ребра, пихнул Рамиреса в бок. – Вентура, с тебя новый салон! И попробуй только увильнуть.
Никогда в жизни Рамирес Вентура не подумал бы, что настанет день, когда он искренне улыбнется – о, господи – Дэреку Смиту.
– Я тебе новый «хаммер» обеспечу, клянусь.
– Да-а? Хотя, ладно, фиг с ним, – великодушно отмахнулся тот. – Достаточно будет, если ты собственноручно тут всё отмоешь. Именно собственноручно, слышишь?
– Не-ет, – помотал Рамирес гудящей головой, по-прежнему улыбаясь. – Знаешь, лучше два «хаммера».
– Ловлю на слове, Канальский, два так два, – хмыкнул Дэрек.
А Рой сзади переводил взгляд с одного на другого, не веря тому, что слышит и видит.
***
В крошечную амбулаторию на северо-западной окраине на рассвете вошла странная компания.
Впереди шел полуголый исцарапанный парень, с грохотом распахивавший двери на пути следования. За ним другой, сравнительно чистый, тащил смуглого мальчишку, и замыкающим был грязный просто до безумия человек, которого шатало по широкой амплитуде от стены к стене.
Процессия распугала всех и так немногочисленных посетителей, моментально вспомнивших о неотложных делах подальше отсюда. На шум в коридор выглянул травматолог, молодой врач с покрасневшими от хронического недосыпа глазами, узрел внушительную фигуру первого парня и обреченно застонал:
– О нет! Опять вы!
Он энергично захлопнул дверь кабинета у Дэрека перед носом, невнятно причитая:
– Полчаса до конца дежурства… закон подлости… за что мне это?
А ничуть не смущенный Дэрек мощным ударом ноги незатейливо дверь вышиб, от чего медсестра в конце коридора взвизгнула, уронила поднос и умчалась. Хостовский спокойно вошел в небольшую комнату, где врач ожесточенно натягивал свежие перчатки, и приветливо поздоровался.
– Доброе утро, Тревис. Давненько не виделись.
– Какое, к дьяволу, доброе? – проворчал тот в ответ. – И век бы вас не видеть.
Он уже разложил на кушетке чистую простыню и пододвигал столик с инструментами.
Рамирес с диковатым видом следил за всем этим, но и Рой, и Дэрек явно чувствовали себя здесь как дома, а нелюбезность врача игнорировали, поскольку дело-то не стояло.
Тревис быстро, умело осмотрел мальчика, приподнял ему веко, посветил фонариком, поинтересовался:
– И что вы с ребенком делали, нелюди?
Дэрек, развалившийся в кресле и водрузивший ноги на стол, лаконично отреагировал:
– Не твое дело.
Спорить Тревис не стал. Выпрямился, покосился на второго латино в комнате:
– Твой?
Рамирес выдохнул:
– Как он?
– Да так себе… ничего. Обезвожен, истощен, ссадины, ушибы, ногти все сгрыз до мяса – от нервов, небось. Горло аж малиновое – наорался, голос вернется не сразу. Короче, жить будет, пацаны народ крепкий. И вы как раз вовремя успели.
Рамирес прислонился к стене, бесконечно усталым жестом облегчения запрокинул голову, уперся затылком и закрыл глаза.
А Тревис продолжал:
– Значит, слушай, с ним надо так. Сначала… - Врач вдруг осекся, оглядел измученного парня, поджал губы. – Ладно, я лучше на бумажечке запишу. Мать хоть есть у вас?
– Есть, есть… – ответил Рой за него и толкнул Рамиреса к стулу, на который тот уже практически упал.
Тревис вздохнул и наклонился над ним.
– Так, а с тобой-то что, латино?
У Рамиреса не было сил сопротивляться осмотру, и прохладные пальцы врача прошлись по заскорузлым от крови черным волосам, по рваным ранам на груди и шее, по посиневшей опухоли там, где сломались ребра. Потом Тревис вгляделся в темные глаза, коварно ослепил дернувшегося Рамиреса фонариком и вынес вердикт:
– Пацан дома отлежится, а вот тебе, парень, надо бы в стационар.
– Чего? – угрожающе протянул тот, держась за глаз и стараясь разогнать мерцающие круги на сетчатке.
– Чего-чего, в больницу, говорю, надо! С сотрясением мозга не шутят, ты на ходу откинуться можешь. Да знаю я, знаю, не любите вы казенных заведений и замкнутых пространств, непопулярна у вас госпитализация… Эх, что ж делать-то, давай я тебе хоть инъекцию закатаю, чтоб ты у меня на пороге не рухнул в качестве антирекламы.
Рамиресу было уже всё равно, он даже не вслушивался и легко позволил протереть у себя на локте чистое окошечко и ввести иглу в вену. Закончив, Тревис выкинул использованный инъектор, бросил парню на колени пачку ампул.
– Держи, это хоть отёк мозга должно предотвратить. Дома найдется, кому колоть?
Рамирес ухмыльнулся:
– Найдется… я и сам опытный.
– А, ну да. - Тревис сообразил, что со шприцами в Underworld обращаться умеют многие, и не обязательно с медицинским образованием и благими целями. – Короче, мальчишке еще дашь это… и это… и еще вот то.
Он вручил Рамиресу несколько коробок, потом резко отобрал назад.
– Стой, я сейчас заверну, ты ж неизвестно откуда вылез, антисанитария ходячая.
Вентура давно накинулся бы на любого белого за такое с ним обращение, но у этого странного врача дела сильно отличались от грубых слов. А уж если сам Смит его терпит… Рамирес кивнул, принял из рук Тревиса пакет с лекарствами, пробормотал:
– Gracias. [спасибо]
В ответ он неожиданно услышал от гринго:
– De nada, hombre. Que te mejores pronto. [Не за что. Поправляйся скорее]
Сильно удивился, заморгал, но Тревис уже развернулся к Дэреку и заорал:
– А ну-ка пошел вон с моего стола! Расселся!
Вместо естественной для Смита кровожадной реакции, тот сразу и без возражений подчинился, быстро встал и даже поправил сдвинутые бумаги. Тревис присмотрелся к его царапинам под слоем грязи.
– А ты чем порадуешь?
– Ничем, садист-профессионал. Подыхать не собираюсь.
– Не может быть! Как на тебя не похоже, постоянный клиент.
– Не в этот раз. – Дэрек дал Рою знак забирать мальчика и спросил уже серьезно: – Тревис, а почему он спит? Это не… как там… не кома?
Рамирес насторожился. Смит вот озаботился, а ему самому и в голову не пришло.
– Поднаторел в терминологии, надо же. Нет, не кома, он действительно спит, только сон нездоровый. В таком состоянии энергопотребление организма меньше, он и перешел на сберегающий режим. Не волнуйтесь, он очнется, скорее всего – от голоса матери. Скажите там, пусть не перекармливают поначалу, а пить дают вволю, ну, я напишу самое важное.
Пока Тревис составлял список инструкций, Дэрек прошелся по кабинету.
– Эх и насвинячили мы тут тебе, уж извини… Но видел бы ты мою машину!
Рамирес с удивлением наблюдал, как Дэрек покопался в кармане джинсов и несмело протянул врачу испачканный сверток крупных купюр.
– Может, возьмешь всё-таки? А?
Тот неподдельно возмутился:
– Что?! Никогда не брал и сейчас не возьму. Мне платят из федерального бюджета, не нужны мне ваши грязные деньги, особенно, когда они грязные в буквальном смысле.
– Ладно, – Дэрек безнадежно скривился, убрал сверток и хлопнул доктора по плечу. – Спасибо, Тревис, еще увидимся.
Тот горестно попытался оттереть черный отпечаток ладони с белого халата, взвыл:
– Может, не надо?
Дэрек не отреагировав, утащил Рамиреса, прижимавшего к себе пакет и рекомендации, на улицу.
Когда все забрались в машину, Дэрек завел двигатель и спросил у Рамиреса:
– Ну что, на Triple Cross?
Тот кивнул, но с заднего сиденья встрял Рой:
– А чего туда-то? До дома их можно подкинуть.
Бросив руль, Дэрек развернулся к нему с таким видом, будто проклятием всей жизни для него являются тупые до безобразия окружающие.
– Картер! На машине Джойнта?! На Канал?! Мы?! Его?!
– Ой.
Рой убрался назад, а Дэрек ворчал ему вслед:
– Это ж у Вентуры мозги из ушей лезут, а у тебя вроде на месте быть должны…
Улыбка Рамиреса постепенно гасла. Ночь кончилась, и наваждение вместе с ней. Всё возвращается, эти двое – опять координаторы Хоста, а он – опять лидер Canal nation, и пора восстанавливать прежние отношения. Пора снова начинать смотреть на них как на врагов, а не как на… Dios. Рамирес запретил себе продолжать.
Пора переключать регистр.
А так не хотелось… Рамирес мог и не понимать, но ему по жизни отчаянно не хватало кого-то, с кем он мог бы общаться вот так, просто и свободно. В глазах тех, кто его окружал, он чаще всего видел или запуганное подобострастие, или рассчетливое ожидание его ошибки, или наркотический туман безразличия. Да, власть у него была. У него не было близких.
В глубине души Вентура дико завидовал Дэлмору. Совсем не из-за мощи его структуры, не из-за обширности его территорий, а вот из-за этого неуловимого духа, который накрепко объединял абсолютно не похожих друг на друга парней из Джойнта, духа, который назывался словом «вместе».
В эту ночь Рамирес больше всего думал, естественно, о пропавшем брате. Но помимо этого происходило еще кое-что, очень важное – пуэрториканец изумленно осознал, что его сочли возможным допустить в узкий круг иного порядка, пусть и временно; отнеслись к смуглому черноволосому латино как к своему, приняли его беду на себя, хоть он об этом и не просил. Не просил, потому что ему и в голову не могло прийти, что двоим Хостовским вдруг окажется не наплевать на судьбу мальчишки чужой крови.
Рамирес интуитивно чувствовал, что истинная благодарность должна предназначаться не столько Дэреку и Рою, сколько тому, кто сейчас далеко и вообще не знает ничего об Эрнандо и Старом Комплексе. Именно Дэлмор начал игры во вражду и дружбу, он показал всем, что так тоже можно. Он менял регистры как хотел, и научил этому других, даже Смита.
Ранним утром на Triple Cross не было ни души. «Мустанг» Рамиреса стоял на прежнем месте. Пуэрториканец помог Рою перетащить туда младшего, который уже слегка порозовел.
Дэрек тоже вышел, закурил, наблюдая за ними, поёжился, усталым жестом потер шею.
Рой подошел, присел на бампер. Рамирес захлопнул дверь своей машины, замер на несколько секунд спиной к парням, словно собираясь с духом, потом медленно развернулся к ним.
– А ведь теперь я должен еще и вам. Обоим.
– Еще чего, – хмыкнул Рой, отводя глаза. – Ерунда. Мы чего особенного-то сделали? Ничего. Покатались просто за компанию.
– Что?.. – прошептал Рамирес.
– Ну да. Впрямую мы кого-нибудь спасали? Вообще-то, нет. За пацаном ты сам лазил и достал его тоже …практически сам. Жизнью ты никому не обязан, вправленный вывих не в счет.
Рамирес слушал Роя, даже не пытаясь перебить, он для этого был слишком ошеломлен.
– Ты пришел за помощью – со всяким случается. Знал бы ты, кто к нам только не приходил!
– Картер, прикуси язык, – лениво пихнул его Дэрек.
– И чего ты хотел? Сделать запрос – как сейчас помню, ничего больше. Этого для долга маловато, Рамирес, а всё остальное мы сами провернули, чисто от нечего делать, правда, Дэрек?
– Ага, – подтвердил тот, скрестив руки на груди. – Я о-бо-жаю развлекаться по ночам в Старом Комплексе и слушать кваканье лягушек под рулевой колонкой.
– Вот-вот, – подхватил Рой. – Так что не дури, Рамирес Вентура, формально ты не связан. Запомнил?
Таким бледным смуглый парень не казался даже в самые жуткие моменты прошедшей ночи. Его губы задрожали.
Рой быстро нашел повод на это не смотреть.
– Ой, ты ж чуть свое ширево не забыл, я сейчас принесу.
Он полез в джип, а жестоко сбитый с толку Канальский остался наедине с Дэреком.
Тот подчеркнуто внимательно уставился куда-то на тот конец пустой площади, раздраженно – ему никогда не нравилось оказываться в неловком положении – выкинул и растоптал окурок.
– Спасибо тебе, Смит.
Нехотя он поднял глаза, с трудом встретил почти нечитаемый, отчаянный, больной и бесконечно уставший взгляд Рамиреса.
– Спасибо. Без вас… нет, без тебя я бы ни за что не нашел там брата. Ты столько всего сделал… я не ожидал от тебя такого. Мать твою, почему?.. Если не долг, то – почему?!
– Ой, больно нам нужен твой долг, Вентура… – несколько ненатурально фыркнул Дэрек.
Это, конечно, спорный вопрос, если подумать – о значимости долга лидера Канала. Но раз Рой так сказал, значит, так тому и быть. Рой умный. – Тебя интересует, почему я влез в твою проблему? Ха, на самом деле всё очень просто, и я тебе про это говорил тогда, три дня назад.
Дэрек понизил голос.
– Когда Шона нет – я за него. Во всех смыслах. А он бы – влез.
Наслаждаясь видом застывшего пуэрториканца, он еще добавил:
– Правда, он скоро вернется, и тогда я тебя с огромным удовольствием похороню в той гребаной яме и дорогу туда забуду.
В ответ Рамирес прищурился, пряча облегчение за таким же ненатуральным оскалом.
– Еще поглядим, кто кого похоронит, Смит.
… Вслед «мустангу» Дэрек заорал:
– С тебя два «хаммера», латино, помни об этом!
***
В Underworld время течет иначе.
Пульс чаще, ритм интенсивнее, в пару лет, а то и в пару мгновений, может уместиться целая жизнь.
Поэтому минувшие три осенние месяца проложили бездну между той дикой ночью в Старом Комплексе и концом холодного и вьюжного ноября, но на дне этой пропасти была, как выяснилось, отнюдь не пустота.
Дэреку не повезло.
Отважившись на одиночную вылазку в город, он надеялся оставить ее в тайне – Шон явно не одобрил бы такое и заставил бы взять кого-то еще, а Дэрек не любил зависеть и предпочитал надеяться на свои силы.
А вот их как раз и не хватило. Он попался на глаза каким-то зорким копам и не смог оторваться, как ни старался. Он кидал свой мотоцикл в проходные дворы, пролетал через гаражи, парковки, спортивные площадки, но это не помогло: две патрульные машины прочно сидели у него на хвосте, и, похоже, копы впали в опасный азарт.
Они и не думали прекращать преследование, хотя вокруг уже мелькали последние приграничные районы города на подходах к Underworld. Больше того, полицейские чувствовали, что зона контроля закона остается позади, где-то далеко в благополучных землях, а здесь, на Неподконтрольных территориях, можно было дать волю охотничьей свободе.
Дэрек надеялся затеряться в знакомых до мелочей улочках Underworld и его окрестностей, но услышал острое, тугое пение пуль вокруг себя и понял, что может просто не успеть добраться до дома.
На ходу он акробатическим движением выдрал из кармана коммер, набрал Ника, лучшего гонщика Хоста, заорал, еле слыша себя в гудении двигателя и визге тормозов:
– …Полоса, девятнадцатый сектор, бля, ты мне нужен, Ник, причем немедленно!
Шона звать было стыдно. Смертельно стыдно в сотый раз умолять о помощи сильного друга, вляпавшись в дерьмо по собственной вине и по собственной упрямой глупости. А Ник серьёзный, неболтливый и надежный, они с Дэреком нередко выручали и прикрывали друг друга, из всех Монстров Дэрек ладил с Ником Вебстером лучше всех на фоне общего хобби – хороших и быстрых тачек.
И теперь, дав тому знать о своем бедственном положении, Дэрек слегка приободрился, забрезжила надежда на скорую подмогу. Но небольшой душевный подъем резко испарился, когда копы не отстали и в Полосе – опоясывающем Неподконтрольную Зону кольце пустых развалин, а их огонь стал плотнее и жестче. Одна пуля уже вспорола Дэреку куртку на локте, чудом не задев кожу.
Одна из двух машин ушла в параллельный переулок, ускоряясь на обгон, и в тот момент, когда Дэрек едва удержал в вертикальном положении контуженный прямым попаданием байк, подло вывернула перед ним. Парень на пределе своих возможностей заложил вираж, практически уже в падении открыл огонь по блокировавшей дорогу помехе. Не без успеха, потому что стрельба оттуда стихла, но вот сзади…
Вторая машина приближалась, для Дэрека она субъективно нарастала, замедленно и неотвратимо. Секунды тянулись, и он знал, что ничего уже не в силах изменить – измотанный, придавленный тяжелым мотоциклом к ледяному асфальту, он не сможет ни уклониться, ни закрыться…
Он ждал.
…И дождался.
С боковой улочки на перекрестке вырулил на огромной скорости массивный трейлер с китайскими иероглифами на борту. Не замедляясь, он протаранил патрульную машину, просто смёл ее с дороги и вплющил в стену напротив, разом решив все проблемы с ее содержимым.
Сам трейлер тяжело фыркнул двигателем и заглох.
Дэрек на миг облегченно расслабился, распластавшись на холодном грязном снегу, с улыбкой взглянул в серое предзимнее небо: судьба промазала и на этот раз, старая злобная сука…
Он рывком оттолкнул байк, медленно поднялся, шипя от боли, с опаской заглянул в осыпавшиеся окна той черно-белой машины за своей спиной, с которой он совладал сам, а потом успокоенно шагнул вперед, к трейлеру, где чуть выше уровня его головы уже открывалась дверца кабины.
– Эх, Никки, мать твою, ты не слишком–то спешил…
Дэрек осекся. Улыбка стерлась.
Из трейлера на землю спрыгнул – не Ник.
Дэрек с расширенными глазами безотчетно отступил, хватая ртом морозный воздух. А за ним с откровенно мрачным удовольствием наблюдал неприятно улыбавшийся парень с волосами цвета угля.
В последней надежде, что ему мерещится, Дэрек помотал головой, но пуэрториканец никуда не исчез и только ухмыльнулся еще отвратительнее. Запинаясь, еле выталкивая обрубленные шоком слова, Дэрек выдавил:
– … Твою м-мать. Вентура? Ты… ты что т-творишь?
Тот хмыкнул, нагло заявил:
– Ну и вопрос. Разве не видно? Спасаю твою шкуру, Смит.
– Дьявол… ты… – Дэрек в ступоре едва владел собой.
А Рамирес издевательски протянул:
– У тебя, видать, либо коммер хреновый, либо руки больно сильно тряслись. Ты вызывал какого-то там вашего Ника, а в результате набрал меня.
– Не гони, сука… Я и номера-то твоего не знаю!
– Я и говорю – пальцы у тебя ходуном ходили.
– Чёрт…
Дэрек смятенно озирался, ничего вокруг не видя, но на Рамиреса смотреть избегал, словно тот мог рассеяться от этого, как туман. Лицо парня кривилось, отражая внутреннюю бурю эмоций, он тяжело дышал, оглушенно мотая головой. Наконец, смог медленно, угрожающе произнести, всё громче с каждым словом:
– Вентура, ты… бля, даже не думай. Если ты… если ты сейчас посмеешь… попробуешь меня – связать... я убью тебя, клянусь!
На что тот спокойно ответил с полным осознанием своей правоты:
– Если я тебя сейчас свяжу, Смит, у тебя не будет на это права. И ты об этом знаешь не хуже меня.
– Проклятье…
Дэрек еле-еле мог заставить себя поверить в реальность этого кошмара. Болезненно гордого парня подсознательно мучил даже в сущности безобидный долг Тони Хилеру, городскому парнишке, который учился на врача, и когда-то здорово помог сорвавшемуся Дэреку. Тони жил другими законами, юридическими, и давно и думать-то об этом забыл, а тут…
Попасть в долговую зависимость от Рамиреса Вентуры, дать лидеру Канала право на себя, на свою свободу – дьявол, это такая засада. Ха, вот интересно, отвлеченно подумал Дэрек, а что скажет Шон, когда узнает, какого фантастического идиота я сыграл на этот раз?
Он резко сорвался с места, прижал Рамиреса к борту трейлера, приблизился вплотную и выдохнул ему в лицо:
– Я – не – буду – твоим - должником, Вентура! Забудь, никогда, слышишь, ты?!
Пуэрториканец вдруг с неожиданной силой смахнул с себя захват Дэрека, оттолкнул его на пару метров, сощурился, но выражение его лица было странным, а голос прозвучал чуть ли не примирительно:
– Чего ты разорался? Я хоть слово на эту тему сказал? А? - Помолчав, Рамирес сплюнул и как-то презрительно уронил: – Да пош-шел ты, Смит.
Он обошел закаменевшего Дэрека, вытащил из не расплющенной трейлером патрульной машины тела застреленных Смитом копов, спихнул их в подвал. А тот всё это время стоял, как громом пораженный, только следил за действиями Рамиреса отсутствующим взглядом. Потом прошептал:
– Бля, ничего не понимаю.
Рамирес злобно отозвался, будто только этого и ждал:
– Чего тут не понимать? – Объяснил, чётко и раздельно, словно ребенку: – Есть такая штука, называется Закон улиц. Он – для всех. Для всех, мать вашу, кроме вас. Для Хоста… нет, скажем точнее, для Джойнта, для вас, гребаные главари трижды гребаного Хоста, он не работает, вот и всё. Ни в какую сторону.
Пока Рамирес стряхивал с сиденья остатки стекла, вытирал с приборной панели кровь, сбивал с крыши красно-синие лампы, чтобы единственный исправный на данный момент транспорт, не разобравшись, не атаковали свои, Дэрек стоял молча, опустив голову, собираясь с духом.
Наконец, шагнул вперед, мешая Рамиресу сесть в машину, очень тихо, но решительно сказал:
– Давай, Вентура. Я готов.
– Чего? – тот притворился, что не понял.
– Бля, не прикидывайся, – отмахнулся Дэрек. – Говори, ну? Не тяни. Как там это по Закону? Да какая на хрен разница, ты меня найдешь как связать, ублюдок…
– Ха, что я слышу? – Рамирес с колючей усмешкой на губах облокотился на крышу машины. – Тебя не поймешь, Смит – то попробуй только, то давай говори. Ты сам сначала реши, чего тебе надо!
В ответ Дэрек произнес одно слово:
– …Справедливости.
– Справедливости? – задумчиво отозвался Рамирес. – Это вещь особая. - Он пристально посмотрел на напряженного парня, невесело усмехнулся: – Сдается мне, Смит, что сейчас хозяин положения я? Верно?
– Ну, – неохотно подтвердил тот.
– Ага. И как я скажу, так и будет? – Рамирес потянул мучительную для Дэрека паузу. – Тогда слушай. Я, Рамирес Вентура, тебя, Дэрек Смит…
Тот затаил дыхание.
Пуэрториканец помедлил еще мгновение и чётко закончил:
– …Не связываю. Я отказываюсь считать случившееся долгом. Ты свободен. Формально. Вот так.
– Что? Что ты несешь?
– А чего такого? – с мрачным весельем Рамирес скрестил руки на груди. – Это всё вообще чистая случайность. Ты ведь звонил не мне и просил не меня, ведь так? Вовсе даже Ника. Так что…
– Что за хрень! – прервал его потрясенный Дэрек. – Вызов – да, моя ошибка, но потом-то?! Ты ведь решал, реагировать или нет. Ты мог меня послать… бросить. А ты… нет, это твоя воля, долбаный латино, а не случай, ведь ты знал, что это именно я там в Полосе загибаюсь, будь ты проклят на сто поколений вперед! Ты что, больной, Вентура? Это чистый долг, не дури…
Рамирес чуть не рассмеялся. Похоже, Дэрек уговаривает его принять долг! Фантастика, опять фантастика, после Старого Комплекса вторая серия.
Но парень посерьёзнел.
– Ты хочешь правду, Смит? Прекрасно. Ответь, как ты себя сейчас чувствуешь? Каково это, когда кто-то тебе помог, реально помог, толкнул смерть под локоть в нужный момент… а потом бросил тебе в лицо красивую фразу о том, что это всё – полная фигня? Что это – так, случайно, «ничего особенного», от «нечего делать»? - Дэрек моментально узнал интонации Роя, так похоже Рамирес его изобразил. А следующие слова дались тому тяжелее всего: – …И ты можешь отправляться на хрен со всей своей …б-благодарностью?
Парень выдавил побелевшими губами, сверля растерянного Хостовского злым, напряженным взглядом:
– Ну как? Н-неприятно, да? Хреново? Обидно, что твоя беда, твоя жизнь для кого-то развлечение? Вот и мне тогда так же было. А теперь – я отомстил. И я доволен.
Он отвернулся, справляясь с собой. Дэрек до боли сжал кулаки.
– Господи, херня какая-то творится, с ума сойти…
Хорошие по сути дела и намерения почему-то перетекали в свои противоположности, как под действием проклятия, и за добро нужно было мстить – добром же, а плохо было всем.
– Послушай… – казалось, Дэрек сейчас против своего обыкновения не злится, а искренне пытается понять измученного Вентуру. – Неужели тебе было бы легче, если б я тогда связал тебя за мальчишку?
– Да! – резко обернулся тот. – Да. Жить под долгом тяжело, но еще тяжелее – жить под призраком долга, которого вроде как нет, и поэтому снять его вообще невозможно.
Рамирес вдруг добавил:
– Ты ведь очень хорошо это знаешь, Смит, ты сам так живешь.
– Что? – хрипло отозвался тот.
Но в глубине потемневших зеленых глаз не было вопроса. Было понимание – и молчаливое согласие. Время вокруг них замерло, исключая двоих парней из реальности в плоскость откровения, которое совместило ненадолго рваные узоры их душ.
– Ты всё понял, не прикидывайся. Он – жестокий, на самом-то деле, умный, расчетливый и жестокий тип. Он, может, и слова не сказал, но он связал и тебя, и меня, навсегда связал, каждого по-своему, и мы с тобой до смерти с ним не рассчитаемся! Тут формулировки и слова ничего не значат, и Закон улиц ни при чем, так было бы слишком просто… Чёрт, это как зараза какая-то, вроде Death Arrow. Ты вот меня сейчас больным обозвал – и точно, так и есть, только подхватил я эту дрянь от него! И ты. И Картер. И Четтер. Мать твою, да вообще практически все, кто с ним в контакте, даже вроде кто-то из этих… - Рамирес махнул рукой в сторону полицейских машин. – Тебе виднее. Вот скажи мне, Смит, скажи честно, если б не он где-то там, за твоим плечом, неужели тебе было б хоть какое-то дело до моего брата? Ответь, не знай ты Дэлмора столько лет, неужели б ты шевельнул хоть пальцем ради мальчишки с Канала по фамилии Вентура?
Помолчав, Дэрек уверенно покачал головой.
– Нет. И не подумал бы.
– Именно! И это, чёрт возьми, нормально! Мы – враги, так всегда было! И услышь я случайно, что ты подыхаешь, я б только лишнюю бутылку выпил! На радостях! Это нормально, так и должно быть! - Парень вдруг сжал кулаки и полузлобно, полубеспомощно закончил: – А вместо этого?.. Какого на хрен дьявола? Смит, что с нами происходит?
Дэрек пожал плечами, устало потер лоб.
– Вентура, я… я не знаю. Чего ты спрашиваешь, особенно такие вещи? Нашел у кого. Я не мастер объяснять, это, скорее, к Рою. Но… – он поднял глаза, – на все сто я уверен вот в чем. Да, ты прав, и всё дело в нем. В нем одном. Если б не Шон, я б сдох давно, очень давно. И ты б сгнил на том автомобильном кладбище, или еще где, тебе виднее. И пацан твой замерз бы в той дыре… - Дэрек подался вперед. – Ты это называешь «так должно быть»? Это для тебя и есть - нормально?!
Рамирес закусил губу. Он не сводил глаз с Дэрека, а тот усмехнулся:
– Может, и так. Но видишь – я живу, я дышу, а не валяюсь там под байком, нашпигованный свинцом, да и ты вот на мертвяка больше не так похож, как тогда летом. Это, в общем-то, скорее здорово, чем наоборот, правда? Или я совсем ничего не понимаю? Да, Вентура, я тоже хотел понимать еще больше, загонялся вроде тебя, башку себе сломал. На тему – как всё должно быть по логике вещей, и почему всё не совсем так. Иногда – ну просто совершенно не так, хоть тресни. И это Шон начал нормальную жизнь с ног на голову переворачивать, тут я повторю, что с тобой согласен. А вот что это – повезло нам? Или мы влипли в какую-то насквозь неестественную хрень с мутным прогнозом? Не знаю.
Дэрек чуть понизил голос.
– Вот только ты мне одно скажи, Канальский. Смотри – ты жив. Ты лидер. Ты не в могиле, не в тюряге и не на дне вашего грязного болота. Твоя nation не передохла на корню от той кошмарной лихорадки, хотя всё к тому и шло. Твой брат дома. Это что – плохо?! Это – неправильно?! Или всё-таки как раз – …?!
Отзвенели выкрикнутые слова, и оба парня молчали долго-долго. Легкий снег успел запрятаться в их спутанных волосах.
Наконец, Рамирес сделал шаг вперед.
– Вот что. Смит, ты и я… мы в расчете. Чёрт его разберет, как именно надо считать – 0:0 или 1:1, но главное, это ничья. Ты… согласен?
В голосе латино не прозвучало ни его привычного высокомерия, ни озлобления, только что-то непривычное, настороженное, готовое отпрянуть и захлопнуться при первом же намеке на угрозу, но всё же открытое и – чистое, как оседавший на их плечах первый ноябрьский снег.
А Дэрек, удивленно глядя на человека, благодаря которому остался сегодня в живых, вдруг с ясностью прозрения понял ту недоступную ему до этого момента причину, по которой Шон нередко совершал и совершает неприемлемые с его точки зрения поступки.
Почему Орландо Четтер, во время облавы в абсолютном отчаянии обратившийся к врагу и конкуренту за помощью, помощь получил. Сразу и гораздо больше, чем отважился попросить. А потом не смог зачеркнуть, не смог избавиться от собственной благодарности и так и остался – после неощутимой подвижки, перехода за тонкую грань – отныне не врагом.
Почему не получил пулю в лоб коповский лазутчик и шпион Роджер Теннисон, хотя расколол его Дэлмор моментально, до первого сказанного слова. Но промолчал. Разрешил парню дышать и пытаться выполнить задание, уговорил Дэрека посмотреть на это. А потом, прожив в Квартале пару месяцев, тот взял и заслонил Смита в перестрелке своим телом, влюбился в хорошую девчонку, чуть не пришил своего шефа в его кабинете и послал всю карьеру по далекому и популярному адресу. Добился от Шона разрешения стать Хостовским уже по-настоящему и договорился с Джеки пожениться в Церкви.
Почему другой коп, Хэри Ракер, молодой идиот из наивных правильных новичков, чуть не сдох в Полосе, куда приперся на экскурсию, и это самое «чуть не» рядом с неизбежным «сдох» было делом рук Шона. После этого в столкнувшемся с реальной жизнью идеалисте хороший полицейский долго боролся с хорошим человеком, и эта схватка закончилась для Хоста своевременным и нужным предупреждением об облаве.
А уж сорвавшись, Ракер не остановился и перед тем, чтобы предоставить свою кухню в качестве операционной Шону с умиравшим Дэреком на руках, а потом и весь свой дом в качестве реабилитационной палаты для неумершего Второго из Хоста, который ненавидел копов всей душой и никогда этого не скрывал. Вот только этот попался какой-то дефективный, сквозь зубы признавал Дэрек. Ракер тоже не прятал неприязнь к нему, но в той же степени искренности совершенно иначе смотрел на Дэлмора, который спокойно и твердо признал на себе долг полицейскому за спасенную жизнь друга, хотя и этот самый друг, и обладатель долга на лидера Хоста пребывали в одинаковом шоковом ступоре.
Дэрек вздохнул свободнее, когда через полгода Шон погасил неестественный безумный долг, вытащив попрощавшегося с жизнью Ракера из цепких рук одного неприятного типа, за которым даже далеко ходить не надо – Рамиреса Вентуры.
Если уж о копах…
Шпионов в Underworld подсылали не раз, после Теннисона – не в Хост, а в Нейтрал. Однажды в одном из баров появилась симпатичная девчонка «наливай-ка» и проработала с пару недель. Шон, смеясь, рассказывал Дэреку, какое лицо было у нее, когда он зашел в этот крошечный барчик совершенно случайно и вмиг убил всю ее легенду, потому что они вдвоем виделись нос к носу в тот момент, когда на ней была форма. Дэрек уже ученый был после Теннисона и не удивился, что Шон ее оставил работать, потом отбил у разъяренной толпы, когда она прокололась сама, и отправил вон из Underworld без единой царапины, прочитав лекцию о непрофессионализме и передав приветы ее начальству.
А затем эта девочка пришла к ним снова, уже по личной инициативе, искать брата-нарка в подвалах Underworld, и ведь именно Дэреку пришлось лазить с ней по всем гадючникам после четкого приказа друга. И именно с ней получилась у Дэрека самая, наверное, лучшая ночь в его жизни в мотеле на Рэд-стрит, когда он осознавал, что до смерти хочет человека с полицейским значком, а она осознавала, что целует грубого и злого бандита, изо всех сил старавшегося быть с ней нежным, и плачет под ним от наслаждения.
Только сейчас, в сумерках холодного осеннего вечера, Дэрек, наконец, полностью осознал, что ничего этого бы не было – если б один парень не научился в свое время сдерживать естественные разрушительные порывы.
Если бы он не понял, что жизнь гораздо шире и разнообразнее, чем принцип, и редко укладывается в его рамки, а если ее в эти рамки забить насильно – отломленным, выброшенным и завядшим окажется самое нужное.
Если отвечать на вопросы, которые задает жизнь, на языке злости, всё кончается быстро, определенно и очень предсказуемо. А если давать событиям шанс идти так, как они хотят, не полениться отвернуть от «нормальности», то иногда можно дождаться интересных результатов.
Дэрек прищурился – снежинки нагло лезли в глаза, незаметно усмехнулся.
И протянул Рамиресу Вентуре руку.
А когда тот ошеломленно отшатнулся, проговорил:
– Да ладно тебе… никто ж не видит.
Вентура ответил тем же.
Почти сразу.
И Дэрека укололо – будь всё наоборот, я б думал и решался по-любому гораздо дольше. Канальская сволочь учится быстрее, чтоб его…
В тишине Рамирес отвернулся, чуть заторможенно, как во сне, подошел к машине, открыл дверцу и вздрогнул от тихого окрика:
– Эй, ты…
У этой минуты не было ни прошлого, ни будущего, можно было спросить, не волнуясь о том, что это будет рассказано хоть единой живой душе, можно было не выбирать слова.
– Рамирес, если завтра вдруг произойдет что-нибудь… с твоим братом, или еще там с кем-то, или с тобой… ты придешь? Придешь снова?
Черные глаза пуэрториканца приобрели странную глубину. Он помедлил и хрипло уточнил:
– К кому?
Дэрек не ожидал. Но нереальная честность момента позволила ему выговорить:
– Ко мне.
В ответ он услышал тихое, но чёткое:
– Да. Приду. Теперь – приду. А ты… п-поможешь?
Без паузы, без раздумий:
– Да. И знаешь, ты прости меня, что…
Рамирес прервал его движением руки.
– Прекрати. Всё понятно, я б тебя тоже, наверно, в первый момент послал.
Дэрек опустил голову, еле слышно пробормотал под нос:
– Да кто тебя знает… – и оживился: – Кстати, свой номер ты мне теперь засветил, так что, в крайнем случае…
– Само собой.
Еще секунду они смотрели друг на друга, потом вдруг с диковатыми улыбками на ошарашенных лицах одновременно отвели взгляды в сторону. Дэрек растерянно взъерошил волосы, протянул:
– Н-да, реально тяжелый случай.
Рамирес поддакнул:
– Точно. И вряд ли это лечится.
– Чёрт.
Рамирес забрался в машину, завел мотор, Дэрек в это время поднял мотоцикл, покореженный, но, к его радости, не дохлый, оседлал. Поравнявшись с бывшей патрульной машиной, он услышал оттуда:
– Эй, Смит! Кстати, отныне ни о каких «хаммерах» можешь и не мечтать. Я угробил на тебя единственный трейлер! Это явно дороже выйдет.
– Что?! – Дэрек уставился на широко улыбавшегося Рамиреса в лишенном стекла окне. – Ах ты, ублюдок!
Тот не дождался прогрессии и газанул, успев получить по багажнику увесистым булыжником, а Дэрек с досадой стукнул кулаком по рулю:
– Так и знал ведь!
Он различил, как водитель удалявшейся машины, до того, как она скрылась за поворотом, вскидывает руку в недвусмысленном жесте с оттопыренным средним пальцем.
Еще помедлил минуту, встряхнулся, потер ладонями лицо. Улыбнулся чему-то, сощурился в вечернее зимнее небо, неразборчиво беззлобно выругался и тоже исчез в густеющей завесе белого, заменяющего собой тьму.