Не помню, сколько эпох я храню верность Одиночеству… Мне кажется, что только две: детство и юность. Но видимо, я смело вхожу в третью эпоху своего бытия – молодость, с удивительным постоянством в вынужденных предпочтениях – Одиночеству, виват!!!
Я выбрала однолюбие, потому что нет выбора. Когда мне казалось, что он был, то он являлся лишь воплощением бесцветной и совсем безвкусной любви. Она была похожа на воду… Но я хотела чего-то настоящного. Чего-то, что не было во мне, но присутствовало во Вселенной… или хотя бы в фильмах.
А все, потому что нет выбора. Я пыталась стилизовать свою любовь под Шекспира… Или хотя бы под Достоевского. Но все, что мне осталось, это занебесная влюбленность в красоты надбытийной витиеватости (прямо как сейчас), как у моего любимого (!!!) Пастернака. И все!
Моя крохотная мечта не обрела плоти. Осталось Духом… А может, уже и его нет… Уже не чувствую. И лишь обрызганные горечью губы шепчут, как заклинанье: «Приди, святая любящая ночь! Приди и приведи ко мне Ромео!» (вот он Шекспир в переводе Пастернака – странное совпадение)… А Ночи нет. И нет Ромео.
Моя ранняя душа рано повзрослела… Хоть бы ей рано не постареть! Боюсь, но так оно, видимо, и будет… если не придет любовь…
Моя нерасцветшая гениальность грозит мне суицидом, если я не изменю Одиночеству… если не влюблюсь. Ей надоело копаться внутри, ей хочется нового, живого, эмоционального. Но где оно? Черт подери, где?
Одиночество цвета белой тоски просто хочет взять монополию на меня. А я и борюсь и смиряюсь одновременно… Противоречий много, а я одна…
Панацея всему – Любовь…
Но я не помню, сколько эпох я храню верность Одиночеству… Потому что я выбрала однолюбие…а все потому что нет выбора… И моя крохотная мечта не обрела плоти… Да, моя ранняя душа рано повзрослела…а моя нерасцветшая гениальность грозит мне суицидом… Ведь Одиночество цвета белой тоски просто хочет взять монополию на меня. Панацея всему – Любовь…
Итог: …все остается как прежде…