Луна, луна…Гордая, бранённая людьми присяжница, который век верна ты темноте?
Мечтает молящийся в ночи мусульманин, чтобы лик твой запечатлелся бы на его спине.
Он в пятницу старательно состриг свои ногти. Начиная с указательного пальца правой руки, шёл последовательно лезвием ножниц по выдуманной (не Аллахом же?) схеме: средний палец, безымянный, мизинец. Лишь в конце добрался до пальца большого.
А ногти левой руки состриг подряд, начиная с мизинца…
Почему мне не хочется это понимать? Даже если я буду жить в Париже, только за невесёлый угольный цвет волос – вслед мне скажут: Мусульманка! Назвать парижанкой почему-то и не подумают. Рамки, рамки…Теперь я знаю, как придумали клетку. Клетка – это много- много рамок.
Кто бы знал…Что когда-то, умирающий старец исповедовался мне при мысленной брани.
- Зачем Вы всё это рассказываете мне? Спросила я, не пугаясь слов его. Он ответил:
- Ты чужая. Ты забудешь об этом завтра же. А мне полегчает. Я хочу победить этот срам на земле, чтобы не стыдиться потом на небесах. Не научился я непарительным молитвам. Последние слова его были: Я чувствую себя медной монетой, упавшей на дно колодца…
Чуть позже я встретила беженку. Наш молчаливый диалог был дольше, чем разговор по телефону с близкой подругой. Прощаясь, она призналась мне: Я чувствую себя купюрой согнутой посередине, и спрятанной в чужом кармане.
Недавно встретила соседа. Он сто лет женат на первой красавице школы. С пьяных уст его неосторожно слетело: Я привык быть для некоторых банковской карточкой.
Люди, люди…Говорят, что нашим жизням нет цены. Тогда почему мы клеим друг на друга ценники? И чувствуем себя по- разному. Кто - то - долгом невозвращённым, записанным седой совестью в потрёпанный блокнот. Кто-то сдачей. Помятой, надорванной банкнотой. Баловни считают себя золотыми слитками. А я? Не знаю…
При неизбежности – я бы выбрала роль монетки припаянной к украшению царицы. Как талисман подаренной бедным воином своей возлюбленной. Которой, тоже кто-то мысленно назначил цену…
Я лишь однажды чувствовала себя бесценной. Незнакомый, просто рядом оказавшийся человек боролся за жизнь мою и кричал врачам в бело-синих одеждах: Я отдам всё, что есть у меня! Заберите и дом, и машину и все деньги на счёте в банке! Спасите её! Если нужно возьмите кровь мою, почки да, что угодно! Или сделайте так, чтобы умерла она позже меня…Я осталась жива. Руками врачей? Скорее его молитвами!
Но тот чужой человек бесследно исчез. Я искала его много лет. Без него я потеряла ощущение своей бесценности. Иногда мне кажется, что я самолётик, который из новой купюры сотворили детские ручонки, и небрежно выпустили из окна. Я лечу и боюсь, что кто- нибудь услышит шорох моих крыльев и, не поленившись, побежит за мной протягивая руки. Поймает на лету. Улыбнётся цифрам. Зажмёт в кулак, а перед сном обращаясь к всевидящему скажет: Этот день был удачным. Спасибо Боже, за маленькую радость…