Драма
Алексей играл на гитаре – по вечерам, когда родителей не было дома, и они не могли его слышать. Отец, бизнесмен, человек представительный серьезный и важный, считал своим долгом направить сына на путь истинный. Но – безуспешно. Сын замыкался в себе и не слушал его советы.
- Музыка – это же так… баловство…
- У меня такое призвание, папа, - гордо отвечал он.
- Только не заставляй меня это слушать… имей уважение… когда я дома…
- Хорошо! Пусть так и будет, - этот юноша едва не заплакал, но сдержался, чтобы «сохранить лицо». Ничего нет ужаснее непонимания в собственной семье! Почему такое выпало на его долю? Моцарту, сыновьям Баха повезло куда больше! Но там – ремесленники, знания передаются из поколения в поколение, тогда как у них… на уме только акции, доллары и рубли. И он должен расти в такой приземленной, не заслуживающей его дарования, атмосфере! А как же потомки? Ведь его даже нотной грамоте не обучили, и записать шедевры он просто не сможет! Хорошо, что есть звукозапись – по крайней мере, услышат. И если решат воспроизвести, то со слуха… одно утешение.
Звуки, которые он извлекал из своего инструмента, казались юноше просто божественными. Посланными свыше из неведомых миров. И призванными сделать лучше людей, которым выпадет честь стать его слушателями. Заставить струны в сердцах окружающих зазвучать – каждую по-особенному. Такой виделась ему миссия на земле. Но, к сожалению, дома воспринимали в штыки все его попытки объяснить то, что срывалось в тайниках его нежного сердца. И Алексей решил больше не снисходить до того, чтобы доказывать что-то невеждам и людям, которым медведь наступил на ухо, или чьи души оказывались глухими и неподатливыми. Орфей Гитары – так называл он себя. Но не произносил это вслух – настоящие знатоки и так оценят его творения, нет – значит, нет.
- У вас не хватает навыков, школы нет! – попытался как-то объяснить ему старый критик, которого молодой человек решил приобщить к числу своих слушателей.
- Самое главное – это талант.
- Но ремесло-то как же? – удивился этот нечуткий пожилой человек. Алексей обиделся.
- Таланты всегда оставались непонятыми – так было испокон веков. Не важно, учились они или нет… Мусоргский не учился, он проповедовал свободу от школы…
- Но ноты-то знал.
- Ну и что? – молодой человек казался обескураженным.
- За него потом партитуры дописывали годами – другие, которые знанием ремесла не гнушались.
Алексей посмотрел на него с грустью и не стал возражать. Он считал, что открыл новое направление, его музыка – диалог с Богом. Пусть и пока понятный ему одному.