Егор Бард
С Е В Е Р
(Снова в деле…)
г. Москва
2004 год
Все изложенные события и герои опять вымышлены.
Как-то так сложилось…
Глава 1.
Посёлок № 31. Четыре километра лесом от двадцать пятого километра Рублёвского шоссе. Очень ближнее Подмосковье.
К посёлку подъезжает автобус «Мерседес» синего цвета с надписью «Домодедово» на борту. В автобусе громкий разговор и хохот, здесь едут очень хорошо знакомые между собой люди. Давайте с ними познакомимся, или просто вспомним, кто уже знаком. Трое мужчин и одна девушка, ставшие героями поневоле, после чего были, практически, приняты на работу в ФСБ и теперь возвращались из «командировки». Девушка, между прочим, французская подданная, Жанетта, бывшая стюардесса, а теперь вообще неизвестно какой профессии. Есть и ещё одна девушка – старший лейтенант ФСБ Морозова Дарья, приставленная к этой команде её прямым начальником – зам. директора ФСБ полковником Кружилиным Александром Владимировичем, который тоже едет в автобусе и смеётся вместе со всеми, тряся солидным животом. Присутствуют ещё два молодых парня – Иван и Сергей, они тоже сотрудники, и им тоже весело. И чего же это мы так развеселились? Да просто один из парней, почти двухметровый Артём, очень живо гримасничая, рассказывает о том, как они с Георгием (он сидит рядом и важно топорщит усы) пошли в разведку и утащили три упаковки пива, которое потом утопили, а после ныряли и вытаскивали. Их третий друг, Алексей, смотрит задумчиво в окно. История ему знакома и малоинтересна.*
- Послушай, Тимур, - сказал, успокаиваясь, Александр Владимирович, - всё это весело, но уж очень рискованно. Неоправданно рискованно.
- Тимур?.. Вы сказали «Тимур»?! – округлил глаза Артём, мгновенно перестав кривляться.
- Да, я так сказал. Вы слышали, Саныч? Вадим? Я же чётко сказал – «Тимур», почему он так удивляется? – ответил Александр, не в силах глубоко спрятать хитринки в глазах.
Немая сцена. У Георгия и Алексея глаза округлились не меньше. «Саныч» и «Вадим» было обращено к ним.
- Я всё объясню, - смилостивился Александр, - на самом деле вам теперь можно вернуться к своим истинным именам и фамилиям. Опасность миновала.
- Какая опасность, шеф? – Алексей (или Вадим?) впервые назвал Кружилина «шефом», какая вообще была опасность?! Вот когда мы сидели связанные в доме этого супербасмача в Сидоне, это было опасно. А имена? Зачем нас вообще заставили привыкать к новым именам?!
- Стоп! – поднял обе руки Александр, - сдаюсь. Хорошо, это был своеобразный тест-драйв. Поверьте моему опыту, очень многие разведчики не могут быть в полной мере использованы только потому, что не в силах настроиться на новую легенду. А вот вы, все трое, прошли этот экзамен «на пять».
- Какой экзамен?! Кто-то говорил, что работа разовая! – продолжал возмущаться Вадим.
- Я разве предлагаю новую работу? – почти обиделся Александр, отвернувшись к окну.
- Это подло, - резюмировала весь спор Жанна, тоже отвернувшись к окну.
- Это не подло, сестричка, это профессионально, - тихо сказала Даша.
* Читай книги Е.Барда «Взлёт» и «Приземление», всё станет ясно.
- О! У нас ещё одна сестричка! – улыбнулся Саныч.
- Да, кстати! Позвольте представить – капитан Морозова, - сменил тему Александр.
Все заулыбались, стали поздравлять Дашу с повышением звания. Только Вадим, который всё никак не мог успокоиться, сказал:
- Клёво, блин! Кому-то «капитана» на тарелке, а нам – отпущение грехов, каких не совершали.
- Это не совсем так, - опять заговорил Александр, сделав какое-то совсем уж обыкновенное выражение лица, - во-первых, вас всех, включая мадемуазель Жанетту, ожидает очень солидная премия. Во-вторых, все пятеро представлены к государственной награде – орден «За заслуги перед Отечеством 2-й степени». Это серьёзная штука, хотя и переоценить то, что вы сделали для страны, очень трудно.
- А дома у нас опять отнимут? – это всё тот же Вадим, - со старыми именами обратно в «хрущовки»?
- Нет, конечно. Семьи дёргать туда-сюда из-за проверки сотрудников никто не собирается.
- Каких сотрудников?! Мы что – уже сотрудники? – возмутился Саныч.
- Нет, нет. Конечно, нет. Просто вырвалось.
Тем временем автобус подкатил к дому Тимура, который стоял по улице первым. Все высыпали наблюдать встречу. Дело в том, что родственники ещё не знали, что их непоседливые отцы семейств, наконец, вернулись из не очень длительной, но смертельно опасной командировки. Калитку открыла Дуся (она же – Ирина). Радость, объятия, слёзы – всё, как полагается. Увидев, что все, кроме Тимура, собираются ехать дальше, она сказала:
- А девчонки на работе, так что давайте, заходите все в дом.
- Сгружаем, - скомандовал Александр своим людям. Иван и Сергей ухватили сумки и коробки с едой и выпивкой, остальным тоже досталось что нести. Дуся, добросовестно удивившись, что снова может быть Ириной, стала суетиться и собирать на стол. Между делом она не забыла позвонить Елене и Марии (Надежде и Нелли), которые, отпросившись с работы, прибыли одна через час, другая через полтора, каждый раз возобновляя процедуру радостной встречи. Праздничный ужин с расспросами и рассказами закончился далеко заполночь. Местные разошлись по домам, гости уехали в Москву.
* * *
Прошёл месяц. Всего месяц, или целый месяц, это как посмотреть. Женщины ходили на работу, дети в школу, всё своим чередом и время для них летело достаточно быстро. Жанна улетела во Францию, пообещав снова вернуться, тем более, что ей вполне серьёзно предложили должность инструктора в ФСБ, российское гражданство и жильё в Москве. А вот мужички, закадычные наши друзья, две недели пили горькую, не шатко не валко занимаясь между пьянками домашним хозяйством, а последние две недели просто скучали. Вадим, которого зовут ещё и «Задумчивый», перечинил всё, что можно во всех трёх домах. Ковырялись в палисадниках, докатились до приготовления еды. Пить надоело, надо было подумывать о работе.
Что они умели? Да многое они умели, и могли бы работать не хуже других, не в этом дело. За истекшие год с лишним случилось то, чем они сами пугали друг друга. Они привыкли. Привыкли ходить по грани, привыкли выживать. Выкручиваться, догонять, убегать, отстреливаться. Они привыкли быть в постоянном напряжении. Они привыкли рисковать.
Это было, безусловно, плохо. Но, это было. А теперь они маялись. Александр Владимирович ни разу не позвонил, и вот Вадим, главный пессимист и зануда, предложил самим позвонить ему.
- Алло, Александр! – вызвался говорить по телефону Саныч, - что-то Вы про нас совершенно забыли. Мы тут скоро скиснем от тоски.
- Привет, Саныч, - узнал тот по голосу, - и чего вы хотите от меня?
- Ну… Мы хотим работать.
- И что, самостоятельно не можете устроиться?! – непривычно холодно ответил полковник, - я перезвоню. Короткие гудки.
- Ну, и чего? – спросил Тимур.
- Отбрил, как пацана, - с досадой ответил Саныч, брезгливо глядя на телефонную трубку, будто это она его «отбрила».
- А ещё «сотрудники, сотрудники», - недовольно пробурчал Вадим.
- Задумчивый, ты больше всех рвался в спокойную жизнь! – упрекнул Тимур.
- Ну и что?
- Да, ничего. Просто…
- Хорош базарить. На работу надо идти, - подытожил Саныч, - я опять в кабак вернусь. Если возьмут, конечно, назад. Задумчивый пойдёт часы чинить, и прочую электронную лабудень. А ты, Счастливчик, опять заборы ставить, и навесы на Армянском кладбище. Неплохо ведь получал.
- А можно опять в сопровождающие, или в фельдсвязь. Опять вместе будем летать.
- И каждый раз ждать нового захвата самолёта, да?
Все загрустили, и минут десять сидели в полнейшей тишине. Вывел их из состояния анабиоза телефонный звонок.
- Да! – поднял трубку Саныч.
- Это Кружилин. Во-первых, я извиняюсь за резкость, давал тут нагоняй двум разгильдяям. Во-вторых, я вас поздравляю – Президент подписал Указ о вашем награждении. А в-третьих – для вас есть работёнка. Завтра приеду.
Глава 2.
- Нет, нет, нет! – возмущалась Нелли на «большом семейном совете», где присутствовали все три пары, - в конце концов, вы семейные люди. Дети растут. У сына двойка на двойке. И вообще!
- Я тоже не согласна, - сказала Надежда, подперев щёку кулаком.
- И я, - закончила Дуся. Она единственная осталась Дусей. Вернее, она, конечно же, стала Ириной, как и раньше, но Тимур продолжал звать её так, а за ним и все остальные.
- Поймите же, теперь не надо лететь за рубеж. Обычная командировка, как и раньше летали, - убеждал Саныч, - ну не три дня, три недели, но не год же. К тому же, за эту работу платят столько, что раньше и за полгода не заработать.
Остальные мужчины молчали. Женщины замолчали тоже. Говорили сегодня уже долго, третий раз ставили чайник, говорено-переговорено. Как-то стало ясно, что говорить бесполезно.
На следующий день в каждом доме были сборы. Собирали, в-основном, тёплые вещи. На этот раз лихая троица собиралась лететь на Север. Впрочем, не троица. А вновь вся пятёрка. Жанна и Даша летели с ними.
Задача ставилась, на первый взгляд, довольно простая. Под видом желающих заработать работяг устроиться на прииск, и выведать, вынюхать, выцарапать всю возможную информацию о некоммерческих контактах с американцами. Отрывочные сведения о таких контактах имелись. Как обычно, никаких подробных инструкций, совершенно приблизительное легендирование, и, практически, полная свобода действий. На всё - про всё отпускался двадцать один день, один вахтовый заезд. Плюс три дня на подготовку в Москве. Впервые Тимур и Дарья проводили «ближнюю разведку» в родном городе. Это было смешно, но необходимо. Прежде всего, они узнали, где находится Московское представительство прииска «Тыноокен», и тёрлись там целый день. Желающих поехать на заработки было более чем достаточно. Однако, наблюдая за потенциальными старателями и беседуя с ними, они поняли, что, прежде всего, неправильно выглядят. Одеться следовало проще и беднее. Выяснили, какие профессии наиболее востребованы, соотнеся это со своими возможностями. У бывалых старателей разузнали о погодных условиях и обычаях на прииске, какие нужны документы для устройства. Для порядка поинтересовались заработками. Парадоксально, но оказалось, что за работу в ужасных условиях на Чукотке, платили почти столько же, как клерку в тёплом офисе в Москве.
Следующий день был потрачен на приведение себя в соответствие с образом, а также «сбор» документов. У Александра для такого «сбора» работал целый отдел. На третий день пошли наниматься на работу. Поведение работодателей можно было бы сравнить с поведением «покупателей» на призывном пункте, если не хуже – на невольничьем рынке. Отбор шёл вначале по профессии, потом по внешнему виду, а в конце – по документам. Второе – особенно противно, разглядывали, как лошадей, в зубы не глядели – и то ладно. Верили справкам о здоровье. Тимур попросился в охрану, и был немедленно принят. Саныч, бывший танкист, представился бульдозеристом отечественной землеройной техники, предъявив соответствующие «корочки» и трудовую книжку. Ему сказали, что может, и возьмут. Вадим попросился в горнорабочие, честно сказав, что не работал, но легко научится. Его тоже взяли, понравился. Дарья и Жанетта предложили себя в качестве поварих. Главный кадровик, похожий на Бубликова из «Служебного романа», которого все называли Виталий Анатольевич, посмотрел на них поверх спущенных на нос очков, и спросил:
- Готовить-то умеете хоть?
- Да, - уверенно ответила Даша за двоих.
- А официантка не нужна? – робко, без надежды, спросила Жанна.
- Нет, у нас не ресторан.
- А переводчица? – едва слышно произнесла девушка.
- Что-о-о? – вытянулся лицом кадровик.
- Переводчица. Английский, немецкий, французский, - ещё тише сказала она.
Мужик, не говоря больше ни слова, схватил трубку телефона, потыкал кнопки:
- Алё, Роман Иваныч, я переводчицу нашёл! – радостно сообщил он, - Да. Да. Нет, сама пришла, поварихой. Такая малюська! Но, три языка, Роман Иваныч!
- Я знаю больше… - попыталась вставить Жанна, но тот махнул на неё рукой.
Положив трубку, он радостно сообщил:
- Вас мы берём. И тебя тоже, - ткнул он авторучкой в Дашу, - этот бульдозерист усатый с вами? Его тоже берём.
Так неожиданно все оказались приняты, вылет назначался на завтра. Сбор здесь же, в девять утра.
Вечером был прощальный ужин в ресторане, где Саныч когда-то был директором. За столиками сидело много завсегдатаев, которые удивлялись их внешнему виду – на улице бабье лето, а они в свитерах, спрашивали как дела, давно не было видно и т.д. Попели под караоке, попили «Старой Москвы», как в старые добрые времена, под грибки, да под селёдочку. Поздно вечером в «тридцать первый» не поехали, а завалились всей толпой к родителям Тимура, которые жили недалеко, и переночевали. Девушки спали вдвоём на диване, мужики на полу. Утром вид был, что надо. Опухшие и помятые, умышленно три дня не бритые, мало чем отличались от других вахтовиков, толпившихся с восьми утра у конторы прииска.
Прибыл автобус. Близнец того, что привёз после возвращения из последнего путешествия. С такой же надписью «Домодедово». Повезли их, тем не менее, совсем в другой аэропорт – в город Жуковский. Болтали без умолку, Саныч травил анекдоты, не замолкая, и уже через полчаса стал душой компании. Виталий Анатольевич всю дорогу потел и подозрительно смотрел на Саныча поверх очков. Ну, вылитый Бубликов!
В аэропорту прошли примитивный досмотр, Тимур нагнулся к Санычу:
- Как ты себя ощущаешь без ствола?
- Счастливчик, рот закрой, а? – недобро и серьёзно ответил Саныч.
Ещё около часа толкались под самолётом. Обшарпанный Ил-18, выпущенный ещё в ту эпоху, когда повесть «Как нам реорганизовать Рабкрин?» была настоящим хитом, пугал своей несвежестью. Кроме того, в багажные отделения крылатой машины грузили и грузили, какой-то невысокий чернявый мужичок в очках всё суетился и ссорился с солидным седым дядей, утверждая, что будет перегруз.
Однако, всё на свете когда-нибудь заканчивается, закончились и погрузка, и посадка. Полетели. Да, это был не «Боинг». И даже, не Ил-62. Тем не менее, летели вполне комфортно, так как с ними были дамы, кстати, единственные на борту. Их усадили в третий салон, где были диван, нормальный стол, ковровая дорожка и даже картина на стене. Эдакий VIP-класс. Очкарик оказался флайтменеджером по имени Владимир Мальцев. Завершив все дела по взлёту, он бухнулся в кресло, протёр платочком очки, и задал вопрос, которым удивил всех:
- Ну, и чего?
Чем было вызвано удивление и дружный смех, Мальцев не понял. Вернее, понял не сразу. Однако когда Вадим достал из сумки бутылку «Русского стандарта», взаимопонимание было достигнуто довольно быстро. Хозяин полёта попросил у стюардессы «сообразить что-нибудь на закуску», девушка принесла две бутылки минеральной воды, нарезку сёмги, ветчины, хлеба и банку маринованных корнишонов. Всё было принесено быстро и в нужном количестве. Чувствовался опыт в этом деле, а также уважение к господину Мальцеву.
В ходе распития за взлёт, за промежуточную и конечную посадки, разговорились. Наши врали напропалую, причём один поддакивал другому, получалось очень складно. Саныч припал на травлю анекдотов, Володя оказался треплом не хуже. Он отпускал солёные шуточки, галантно и одновременно пошло ухаживал за девушками. Анекдоты разбавлялись историями из жизни, смех стоял почти беспрерывный. За весёлым времяпровождением обещанный пятичасовой перелёт до промежуточного аэропорта – заполярной Хатанги, прошёл незаметно.
В Хатанге флайтменеджер разрешил нашим остаться на борту. Был только октябрь, а за бортом минус пятнадцать, снег и ветер. Сам сбегал в аэропорт, проплатил топливо и стоянку, вернулся с бутылкой.
- Продолжаем разговор! – весело сказал он, обнимая Дарью за плечи. Она так на него посмотрела, что парень убрал руку, будто обжёгся. Видевший это Тимур, положил руку на плечи ему и тихо сказал:
- Вовчик! Ты хороший парень, это видно, но…
- Я понял, нет проблем.
Больше никаких недоразумений не было. Мальцев переключился на привычный объект – на стюардессу, а Тимур и Саныч многозначительно переглянулись, что означало: «Наш человек». От Хатанги, где помимо водки Володя прикупил копчёной рыбы, которую сейчас дружно грызли, запивая пивом «Очаковское» из пластиковой баклажки, путь лежал к Мысу Шмидта. По прогнозу там было минус двадцать и пурга. Как-то стало холодно даже в тёплом салоне самолёта.
Стюардесса, улыбчивая большеглазая брюнетка Марина с ногами из ушей, принесла обед – ланч-боксы и китайскую лапшу, залитую кипятком. Наевшись, напившись, и наболтавшись, все постепенно уснули. Разбужены были жёстким соприкасанием шасси и бетонки. Продрав глаза, выглянули в окно. Там была кромешная темень.
Глава 3.
Из кабины пилотов вошёл Мальцев, злой, как вепрь. Он что-то бормотал про «вынужденную» и «запасной», при этом безбожно матерясь, не стесняясь девушек, перед которыми ещё недавно так изыскано выпендривался.
- Что случилось, Володь? – спросил Саныч.
- Мы в славном городе Певеке! – развёл тот руками, - Шмидт закрыт и оттуда идёт циклон. А ещё правый генератор потёк.
Он снова смачно выругался и убежал. Наши путешественники начали утепляться, бортмеханики открыли дверь, и потянуло холодом. Через пятнадцать минут снова прибежал Владимир, одежда запорошена снегом, очки запотели.
- Собирайтесь живее! – крикнул он, - мы сейчас на автобусе в гостиницу.
- А остальные? – спросил Вадим.
- Пассажиры? В аэропорту куковать. В гостинице мест нет… Их там никогда нет.
Было как-то неудобно оттого, что, поднявшись на борт на равных, они сходу выделились из общей массы. Однако отказываться от гостиницы, то есть обрекать себя на неудобства, было глупо. Хотя бы из-за девчонок. С другой стороны, дружба с Мальцевым представлялась крайне полезной. Парень много знал, был пронырой, да и вообще оказался интересным человеком. Похватали сумки, и чуть ли не бегом прошли через салон на выход. Малиновый динозаврик марки ПАЗ стоял под бортом, со скрипом разъехалась дверь-гармошка, сели. Температура воздуха в салоне автобуса равнялась уличной. Изо рта валил пар, во все щели дуло. Последним пришёл Владимир и скомандовал: «Поехали!».
Дорога до города оказалась непростой, рытвины, сугробы, жуткая колея. Справа и слева стены из снега. Практически, туннель. Затем этот коридор кончился, и вообще стало неясно, как водитель находит дорогу. Сплошная белая равнина, перед стеклом вихрились крупные снежинки, видимость нулевая. Однако, водитель ехал, не сбавляя скорость, которая, впрочем, была не более пятнадцати километров в час, Мальцев был спокоен. Может, всё нормально?
- Как в таких условиях можно ещё и работать… - пробурчал Вадим, кутаясь в меховой воротник.
- Трудно только первые двенадцать месяцев, - полушутя, полусерьёзно ответил Владимир, - потом привыкаешь, и калачом отсюда не выманишь.
- Я бы отказалась на всю жизнь есть калачи, только бы здесь не жить, - высказала своё мнение Жанна. Её можно было понять, ещё неделю назад она с папой гуляла по парку в Орли, там даже листья не собирались желтеть.
- А мне нравится, - неправдоподобно весело сказал Тимур, - температура бодрящая, опять же – не потеешь.
- Ну-ну, повеселись пока что, - закончил этот разговор Саныч. Он раньше бывал на Севере, и имел представление, что к чему.
Ехали около часа, замерзли изрядно, и если бы не водка, которую пили прямо из горлышка, пуская по кругу, обморожения конечностей могли бы присутствовать с первых минут пребывания на Чукотской земле. Наконец как-то неожиданно справа и слева показались светящиеся окна и чёрные силуэты домов. Водитель таки не промахнулся. Подъехали к гостинице. При выходе из автобуса Мальцев предупредил:
- Хватайтесь сразу за перила крыльца, южак.
То ли никто не понял, что это за «южак» такой, то ли не успели среагировать. Вышедший первым Тимур, упал тут же, поскользнувшись, и его унесло ветром метров на двадцать, пока он не зацепился. Огромного мужика сдуло, как пушинку! Этого мало, Саныч, едва опустив ногу, последовал вслед за ним.
- Стойте! – закричал Владимир остальным. Он зацепился за перила, и по одному сопроводил Вадима и девушек. Маленький тощий очкарик был героем, а наши супермены в этот момент карабкались по гололёду, но шквальный ветер неизменно относил их на тоже место. Вот автобус тронулся, и медленно подъехал к ним, не закрывая дверей. Несчастные зацепились за створ двери и забрались внутрь. Водитель, не выражая никаких эмоций и не говоря ни слова, потихоньку сдал назад, опять к крыльцу гостиницы. Теперь Тимур и Саныч сделали всё правильно. Зашли в насмерть прокуренный тамбур, а оттуда – в холл. Здесь на древних аэрофлотовских диванах, с торчащими кусками поролона по углам, уже развалились члены экипажа, кто-то уже дремал, но основная часть сидели вокруг Марины и хохотали. Спасённые флайтменеджером тоже были тут. Все были в непринуждённых позах, а Вадим (друг, называется) скрестил руки на груди, закинул ногу за ногу, и сказал, обращаясь к Жанне и Даше:
- Я же говорил, что они справятся.
Девушки оглядели стоящих перед ними друзей с ног до головы, и, наконец, прыснули в кулаки. Саныч оглядел себя, перевёл взгляд на Тимура, хмыкнул, а потом тоже стал смеяться, тыча в него пальцем. Тимур не остался в долгу, так как выглядели они одинаково. Все присутствующие, включая администратора, смотрели теперь только на них, и тоже смеялись. Так что же случилось? Дело в том, что «автострады» славного города Певека не блещут чистотой. Несмотря на снег и лёд здесь имеются разливы солярки, россыпи угля, цемента и других, в общем-то, полезных вещей. В результате этого, а также посредством южака, будь он неладен, фасонистые светло-коричневые дублёнки наших героев были местами чёрными, местами серыми. Но это не всё. Такими же были их лица. Вот это да! Оч-чень красиво.
Отсмеявшись и поселившись, парни сходили в душ в номер к девушкам. Только в их номере на этаже была горячая вода. Вообще гостиница поражала своей первобытностью и аскетичностью. Солдатские одеяла зияли дырками, простыни были землистого цвета. Впрочем, ни пилоты, ни флайтменеджер не обращали на это ни малейшего внимания. В номере у девушек быстро накрыли стол, Жанна помогала Марине настолько усердно и ловко, что та вдруг спросила:
- Послушай, девочка, ты случаем не летала?
- Нет, я когда-то была официанткой.
- Врёшь, я всего лишь спросила, не летала ли ты. А ты уже ответила, что не работала стюардессой.
- Сказала, что есть, - не моргнув глазом, ответила Жанна, - а ты следи за терминологией. Не люблю, когда мне грубят.
Марина округлила и без того большие глаза, и уже было открыла рот, но тут полулежащий на кровати Саныч, сказал: «Брэк!». Сказал так, что девушки не стали больше скандалить, но Марина взглянула на Жанку сверху вниз настолько презрительно, что Саныч понял: «Эти не подружатся». За столом, однако, всё сгладилось. Снова стали выпивать. Саныч включил очередную серию анекдотов, экипаж оказался благодарным слушателем. Хохот взрывал тишину с периодичностью в две-три минуты. В конце концов, зашёл Виталий Анатольевич, которого разместили в соседнем номере:
- Нельзя ли потише, - ботанически вежливо спросил он, - невозможно спать.
- Бубликов! – воскликнул Тимур, - давайте к нам.
Все засмеялись, т.к. сходство было действительно поразительным, только сам «Бубликов» не понял юмора:
- Моя фамилия Балуев… - робко пояснил он.
- Это почти одно и тоже, - давясь от смеха, ответил Тимур, всё равно – присаживайтесь.
- Я вообще-то не пью…, - не очень уверенно ответил тот, но, тем не менее, присел на краешек кровати. Ему налили почти полный пластиковый стаканчик водки.
- Я же не пью, - пробормотал он снова, взглянув на уровень жидкости поверх очков. И тут же выпил до дна, даже не сморщился, взял из банки сразу три корнишона и начал задумчиво чавкать.
Командир экипажа, имя которого Андрей Соболев, хотя на самом деле так и называют – «командир», молча налил Бубликову ещё водки. Тот сразу же выпил. Уже молча. А затем стал закусывать всем подряд, причём с такой завидной скоростью, что все просто опешили.
Тут в комнату влетел, как ураган Мальцев, который до сих пор где-то пропадал:
- Всё! С погранцами договорился, нас ждут через два часа. С этими словами он бухнулся на постель рядом с кадровиком:
- Ну и чего, Виталий Анатолич? – хлопнул он его по плечу, - покукуем?
Тот был уже красный, как рак, застенчиво пожал плечами, и ещё больше зарделся. О чём договорился Владимир с пограничниками, никто не переспрашивал. Молчали и наши, ждали, что всё выяснится само собой. Действительно, через полтора часа стали собираться. Лётчики достали из сумок банные веники, мыло, мочалки и прочие принадлежности. К прочим принадлежностям также относились пять бутылок водки и закуска. Вот всё и выяснилось.
- Мы что, все идём в одну баню? – спросила Дарья.
- А что, слабо? – сказала Марина, нагнувшись, и глядя ей прямо в лицо.
- Да нет, не слабо. Убью любого, кто прикоснётся хотя бы пальцем.
- Аналогично, - вставила веское слово малышка Жанна.
Все на пару секунд замолчали, а потом продолжили сборы. На улице их ждал всё тот же промозглый ПАЗик с молчаливым бородачом за рулём. Загрузились, поехали. Ветер дул такой силы, что автобус реально раскачивало, как в море лодку. Через полчаса приехали на погранзаставу. Шлагбаум открыл совершенно заснеженный боец в огромном тулупе, в маске на лице и с инеем на ресницах. Сауна оказалась довольно роскошной, чистой и просторной. Прямо над бассейном нависала небольшая площадка со столом и креслами вокруг него. Парилка, бильярд, караоке. Всё, как положено. Командир заставы, молоденький старший лейтенант, обнялся с Мальцевым и Соболевым, с другими поздоровался прохладнее, а нашим, включая девушек, каждому персонально подал руку, каждый раз говоря: «Гаврилов, Сергей». Последним был Тимур:
- Серёжа, значит?
- Да, а что?
- Нет, ничего. Посмотрим.
Гаврилов пожал плечами и повёл гостей в раздевалку. Его совершенно не смущало присутствие девушек. Он открыл ещё одну дверь, и сказал, обращаясь именно к ним:
- Вы можете раздеться здесь, там простыни.
Их явно ждали. Простыней, тапочек, и даже стопок на столе хватило на всех отдыхающих. Уселись за стол, как римские патриции. Командир заставы был здесь же. Не успели налить, как ввалились все в снегу парень и две девушки. Парень, огненно рыжий лейтенант, оказался замполитом заставы, девушки – жёны, его и командира. Они тоже все быстро облачились в простыни, и присоединились к общему застолью. Только после третьей рюмки, основательно согревшись, пошли в парилку. Оттуда – в бассейн. Мужики попрыгали первыми, с криками и уханьем. Вынырнули, и нахально уставились на женский пол, столпившийся на «берегу». Первыми быстро скинули простыни и нырнули местные. Девчонки, как девчонки. Ну, голые. Потом Жанка, ухитрившись смерить Марину снизу вверх не менее презрительным взглядом, чем та это сделала в гостинице, сбросила простынь, продемонстрировав шикарный бюст на миниатюрной, к тому же, всё ещё очень загорелой, фигурке, и нырнула «рыбкой». Пробыв под водой минуты полторы, и вынырнув на другой стороне бассейна, она даже заставила поволноваться. Затем была Марина. Этой лучше бы не раздеваться, очень эффектная в одежде, раздевшись, она проигрывала. Маленькая, к тому же обвислая грудь, стяжки на животе и бёдрах, широковатые плечи. Поразила всех Даша… Она застенчиво улыбнулась, медленно сняла простынь, и спокойно спустилась по ведущей в воду лесенке, держась одной рукой за перила, а другой прикрывая себя под животом. Фигура её оказалась идеальной, всё было пропорционально, кожа белая, будто из мрамора. Казалось, она светилась изнутри. Девушка медленно поплыла по диагонали через весь бассейн, мужики молча расступились, забыв закрыть рты. Вадим, Тимур и Саныч тоже впервые видели Дашу раздетой, и были поражены больше остальных. Они знали её в деле, и несоответствие её профессии и боевых навыков с теперешним внешним видом привело их в минутное оцепенение.
Однако, как в детской игре «Отомри», все успокоились и продолжили веселье. Были и анекдоты, и гиперсолёные шутки, и пилотские байки из прошлых полётов. Водка никак не кончалась, лишь часа через два гости заметили, что замполит, его называли Лёхой, уже дважды подносил «боеприпасы». Что характерно, никто толком не пьянел.
- А что это за водка такая? – поинтересовалась Дарья.
- А это ребята у геологов на бартер берут. Тут километрах в тридцати стоят на берегу моря, - пояснил полушёпотом Мальцев, только об этом – тс-с-с.
Бутылки были странными и по внешнему виду, и по вкусу. На этикетке непонятный рисунок и надпись «Чкаловская». По вкусу – что-то между самогоном и самым поганым виски.
Праздник души и тела закончился только к утру. Все сумели всё-таки надраться, когда закончилась закуска, и после рюмки люди просто закуривали, или запивали «кока-колой». Девушек жёны офицеров, их звали Юля и Наташа, оставили ночевать на заставе, убедив возражавших Саныча и Владимира, что в случае чего привезут на вездеходе. Мужчины, распаренные, красные и пьяные, побрели в автобус. Водителя обнаружили спящим на стульях в комнате, которая почему-то до сих пор называлась «ленинской». Он жутко храпел под шипящий телевизор, однако мгновенно проснулся и молча пошёл за руль. Может, он был немой?
Ветер на улице не стихал, но уже казалось не так холодно, по дороге даже заснули. Выгрузившись у гостиницы, держась друг за дружку, разбрелись по номерам. Наступило утро, пора было спать.
Глава 4.
Тем временем на заставе девушек разлучили. Жанна с Дашей попали в квартиру Юли, жены командира. Марина отправилась к Наталье.
Свет был выключен, и женщины болтали в темноте. Разговор был ни о чём, северный быт, работа и т.д. Между делом Дарья спросила:
- Юль, а на что Серега меняет у геологов эту гадость?
- Да ни на что, просто разрешает пользоваться своей связью. У тех какие-то проблемы. Вообще, эти геологи – странные ребята. Они ему ещё иногда баксы подбрасывают, - Юля перешла на шёпот, - у нас уже почти семь тысяч скопилось.
- Здорово! – без тени заинтересованности сказала Дарья, - а дети у вас есть? – тут же переменила тему она.
- Витюшка и Пашка, три с половиной и два годика. У свекрови в Твери живут. Скучаю по ним ужасно.
Больше Даша с темы детей «не слезала». Вряд ли Юля потом смогла бы вспомнить, что вообще был вопрос о геологах. В конце концов, девушки заснули.
Проснулись после обеда. Юля в халате стояла у плиты:
- Вставайте, сони! Серёге свежую оленину чукчи притаранили. Сейчас завтракать будем.
- А сколько времени? – потягиваясь, спросила Жанка.
- Пол пятого.
- Ничего себе – завтрак!
- Ну, обед. Или ужин, какая разница.
Похоже, подобное вчерашнему, времяпровождение, здесь было в порядке вещей. Жанна поинтересовалась:
- Слышь, Юль, а вы тут со всеми пролетающими экипажами плещетесь?
- Да, ладно! Здесь только «соболи» и летают. Ну, ещё одна фирма – «Малко», но с теми мы не дружим.
Девушки умылись, сели за стол. Вошёл Гаврилов, щёки румяные, в форме, на груди – орден Красной Звезды. Последняя деталь сразу бросилась в глаза, особенно Дарье. У неё был такой же орден, только она уже забыла, когда его надевала.
- За что орден? – всё-таки спросила она.
- Это ещё до училища, на срочной. Первая чеченская.
- А-а… - протянула Даша, и снова уткнулась в тарелку. Ей очень захотелось опять поговорить о чкаловской водке.
- Может, похмелишь? – нашлась она.
Гаврилов улыбнулся, и достал из шкафчика на стене початую бутылку, налил себе и Даше. Остальные отказались. Даша выпила, скривилась. Она и вчера то пила меньше всех, а тут «с утра».
- Откуда ты берёшь такую гадость?
- Есть места, - уклончиво ответил Сергей, - кстати, когда привыкаешь, очень даже ничего. С этими словами он налил себе ещё, и опрокинул, не закусывая. Руки его заметно тряслись.
«Про доллары спрашивать уже не надо - подумала Даша, - тут что-то не так».
* * *
В это самое время, в гостинице, Саныч открыл один глаз. Обозрел им окружающий мир, и почувствовал дикую боль в затылке. Второй глаз открывать не хотелось. В отличие от дам, и многих мужчин тоже, он вчера надрался изрядно. «Сколько же мы выпили?» - просверлила больной затылок такая же нездоровая мысль. Глаз закрылся. Тем не менее, пробуждение произошло, и избавиться от этого не удавалось. Только сейчас он понял, что у него ужасно мёрзнет голова. Температура в гостиничном номере была близкой к нулевой. Помимо двух одеял кто-то заботливо укрыл его дублёнкой. Тимур? Глаз опять открылся, зашевелились усы:
- Счастливчик! – позвал Саныч, и сам испугался хриплого баса, которым сделал это.
- М-м-м… - прозвучало где-то около окна.
- Ты живой?
- Ещё не знаю.
- Сколько время?
- Дурак, что ли? Это же руку надо высунуть на мороз.
- И как быть?
- Не знаю.
Их содержательный диалог прервал неутомимый Мальцев, который ворвался в номер, с мороза, эдаким бодрячком промчался по комнате туда-сюда, протёр запотевшие очки:
- Подъём, супермены! – заорал он, и хлопнул в ладоши. Звон отразился в больных головах.
- Володенька, я тебя зубами рвать буду, - имитируя голос Горбатого из «Места встречи…», сказал Саныч.
- А я буду участвовать, - добавил Тимур, - можно хотя бы не бегать, холодно же когда воздух шевелится!
Тут вошел штурман, которого все называли Генка, хотя он был уже седой, как лунь:
- Что, новобранцы, головушки бобо? – проскрипел он, - похмелитесь, не мучайтесь. С этими словами он извлёк из-под кровати всё ту же «Чкаловскую», разлил в пластиковые стаканчики.
Так, практически одновременно произошёл опохмел в двух разных концах замечательного города Певека, в котором дул знаменитый южак, сворачивая крыши в трубочку, сдувая с улиц взрослых людей, сметая всё, что не приколочено, на своём пути.
Как сообщил Мальцев, на ближайшие двое суток погода не изменится. Кроме того, он заказал новый генератор, но его должны были привезти конкуренты «малковцы», которые вылететь не могли по причине непогоды. Также он сказал, что договорился в Певексмешторге насчёт банкета. Он сказал: «Наши свежести, их всё остальное».
- «Свежести» - это что? – спросил Тимур.
Штурман Генка посмотрел на него, как на больного клиники имени Кащенко, прокашлялся, сложил пальцы щепоткой, и важно произнёс:
- Свежести, сынок, это – све-е-жести. Понятно?
- Да, - ответил понятливый Тимур.
- А почему ваш третий спит? – вмешался в умный разговор Владимир.
- Потому что он задумчивый, - ответил Саныч, - ему голову беречь надо. А моя бедная голова, ой-ей-ей… никому не нужна.
Так и страдали день до вечера. Наконец проснулся Вадим. Кудряв, помят и красноглаз. Все уже были веселы, и никто не мёрз. Вадим же, укутавшись в три одеяла, произнёс:
- Ну что, алкоголики, тунеядцы и разгильдяи! Кто хочет поработать?!
На него никто не обратил внимания, даже не обернулись. Только Саныч пощелкав пальцами, чтобы привлечь внимание сидящих за столом, стал вещать:
- Приходит больной к психотерапевту. «Доктор, помогите, меня никто не замечает!», а врач отвечает: «Следующий!».
Кто засмеялся, кто усмехнулся, а Вадим молча повалился на подушку, продолжив сон, который длился у него уже часов десять.
Вечером поехали к торгашам. Если с пограничниками дружили из-за бани, то здесь была другая история. Весь собравшийся коллектив состоял только из женщин. Они были разного возраста, разной степени прелестности, но они были женщины, а лётчики были мужчины, и этим всё объяснялось. Вернее, не всё. Была ещё одна причина. Свежести. Этими свежестями оказались овощи и фрукты, которые привозил экипаж каждым рейсом. Сюда же могли входить йогурты, мясные деликатесы, пиво и бог знает что ещё. Всё то, что на Чукотке являлось дефицитом, чего раньше не было вообще, а теперь у коммерсантов стоило немыслимо дорого. Свежести. Смешное слово, которое открывало здесь не только любую дверь, но и любое сердце. Сердца у местного женского населения в основной своей массе были раскрыты нараспашку, у отдельных особ скромно прикрыты. Оставалась маленькая щель, и вот тут требовались свежести. На свежести можно собрать любую компанию, и другой повод не требовался. Уже праздник, уже весело.
Сюда же, в контору Певексмешторга, привезли на вездеходе Дашу, Жанну и Марину. Вместе с ними вошёл командир заставы, и водитель вездехода – совсем молодой прапорщик Игорь, с лицом, избитым оспой, но с такими большими добрыми глазами, что вся некрасивость не замечалась.
Заправляла балом круглая, как колобок, тётка по имени Стефания. Она без умолку тараторила, хохотала неизвестно над чем, подкладывала в тарелки, подливала в рюмки. На этот раз опьянение пришло быстрее, за ним явилось безудержное веселье, как-то не очень-то и налегали на свежие огурчики с помидорчиками. Однако все сокрушались, что забыли в гостинице редиску, «вот редисочки бы». На самом деле, всё больше курили, тётки внаглую строили глазки, а две так и просто повисли на Тимуре. Громадный загорелый красавец в этих краях, да ещё молодой, да ещё и чужой – устоять невозможно. Саныч с Вадимом, в принципе, тоже пользовались успехом, кое у кого из экипажа «старые» знакомые уже восседали на коленях. Оправданием служила нехватка стульев. Около часа ночи Стефа заголосила «Нэсэ Галя воду», знатоки этого жанра подхватили.
В какой-то момент Тимур незаметно повёл бровью. Впрочем, Саныч, которому было адресовано движение, не только заметил, но и понял – надо выйти поговорить.
- Катюня, дай-ка я выйду, подышу, уж больно мощно вы тут все смалите, отпихнул Саныч прилипшую к нему дамочку.
- Ой, такой мужчина, да ещё и некурящий! – выразила пьяное восхищение «Катюня», и чуть не упала, потеряв опору.
Через минуту в тамбур вышел Тимур:
- Короче так, Дашка подозревает в чём-то Гаврилова, ну, командира заставы. Нужно, каким то образом угнать вездеход вместе с водилой. Всё, я пошёл.
Через пару минут вернулся и Саныч. Шифроваться оказалось нелишним. Могли не заметить отсутствие кого угодно, но только не их.
- Ой, мальчики! – всплеснула пухлыми ручонками Стефа, - куды ж вы запропали!
- Дык, воздуху хлябнуть маленько, - в тон ей ответил Саныч, - дыхать жеж неможно, накурили как.
Все засмеялись, зная крестьянский выговор Стефании, а она сама неожиданно заговорила по-немецки:
- Майн гот, какие мы нежные!
Новый взрыв смеха. Впрочем, смех, практически, не смолкал. Минут через пятнадцать Саныч завёл спор с водителем вездехода, что запросто справится с его машиной, и что найдёт по пурге дорогу до гостиницы и обратно, кстати, можно съездить за редиской. Спорщиков поддержали, тем более, что приз выигравшему пари был назначен не меньше, чем пять бутылок коньяка. Почти все повалили на улицу. Дарья, поняв, в чём дело, стала просить Саныча взять их с Жанкой с собой под предлогом усталости от пьянки и желания поспать, мол, в Москве давно ночь. Вадим тоже «захотел» поспать, уселся в вездеход, и даже сразу завернулся в воротник, и, облокотившись Дарье на плечо, закрыл глаза. Саныч сел за рычаги, прапорщик Игорь рядом. Тимур, как ни в чём не бывало, стоял в толпе «провожающих».
Отечественную самоходную технику Саныч знал на пять. Не даром в армии был отличником не только политической, но и боевой подготовки. Могучий ГТТ завёлся, что называется, «с пол тычка». Правда, плавно тронуться не удалось, и рывок вышел такой мощный, что все, кто был в салоне, скатились к двери. В этот момент Тимур сорвался с места, догнал в пять скачков вездеход и забарабанил в двери. Вадим их и так уже открывал.
- Давай быстрей, Счастливчик, я думал ты переиграешь и не догонишь.
- Спокуха! Команда в сборе, работаем угон вездехода в условиях Крайнего Севера.
Прокричав эти слова, т.к. шум стоял неимоверный, Тимур извлёк из кармана дублёнки ПМ:
- Серёга даже не заметил.
- Зачем он тебе? - возмущённо спросила Дарья.
- А ты думаешь, Игорёк нас добровольно повезёт к геологам?
- Кулаков тебе, мало, ненормальный!
- Пригодится, - улыбнулся Тимур, проверил полноту магазина, и спрятал оружие в карман.
Вадим и Жанка были в двух словах посвящены в курс дела. Саныч, между тем, направил вездеход на выезд из города, по крайней мере, он так думал. Прапорщик постучал его по плечу, и прокричал в ухо:
- Проспорил, мужичок! Гостиница в другой стороне, тормози, я сяду.
- Сам тормози, - сказал ему из-за плеча Тимур, - сейчас едем к геологам, показывай дорогу.
- Чего?! Оборзели совсем! – с этими словами Игорь повернул голову, и увидел ствол ПМ, направленный ему прямо в переносицу, - Н-ну… поехали, - сказал он, помедлив, - только вы же ответите! Кто вы такие?
- Не духарись. Мы хорошие парни. Если не злить.
- Прямо. После антенного поля налево.
- О’кей.
Пуржило жутко, видимость, практически, нулевая. Однако, Игорь был опытным тундровиком, двигаться мог с завязанными глазами, и играть в Сусанина почему-то не стал. Более того, завидев едва заметный огонёк, справа по пути следования, он сказал:
- Заедь на заправку, солярки не хватит.
Они вдвоём с Вадимом заправили оба бака, расселись на свои места с мокрыми от снега лицами, и продолжили путь.
- Только вы не думайте, что я испугался! – снова прокричал Игорь, обернувшись к Тимуру, - если вы менты московские, то знайте, что я всё делаю добровольно. Мне самому эта хрень надоела.
- Какая хрень?
- С геологами. Командир бабки стрижёт, а мы паровозом порулим на юг.
- Куда? – удивился Саныч.
- Куда-нибудь в Сусуман лет на восемь! Или в дисбат, в лучшем случае…
- В дисбат срочников отправляют.
- Значит, точно - в тюрягу.
- Думаешь, с геологами всё так плохо? – финтил Саныч, не показывая своего полного незнания ситуации.
- Да они левые, геологи! Что ищут – непонятно. Главное, никто про них не знает. Откуда взялись, тоже непонятно. Бабок у них, пойла – немеряно. А сами не бухают. Разве не подозрительно?
- Ты прав, Игорёк, раз не бухают, точно – не геологи. Рассказывай, рассказывай, зачем тебе этот геморрой, - отеческим тоном закончил Тимур.
Так славный прапорщик погранвойск сдал с потрохами своего командира первым встреченным им людям, которые даже не представились.
Глава 5.
Путь, однако, оказался неблизкий. Ехали уже третий час. Саныч слепо выполнял все повороты по команде Игоря. Как тот знал, где и в какой момент повернуть, догадаться было невозможно. Пурга завихряла крупные снежинки прямо перед лобовым стеклом. В глазах рябило, и уже плыли разноцветные круги, от грохота и запаха печки, работавшей на дизельном топливе, раскалывалась голова.
Вадим и девушки, тем не менее, сладко спали. Прапорщика нельзя было остановить. Он, похоже, дано искал подходящий «сосуд» для слива информации. Совершенно добровольно он поведал о том, сколько раз Сергей брал деньги, думая, что он не видит. А он видит! Он не дурак! Знает, что геологи пользуются их связью, а однажды он видел, как командир передавал засовские перфокарты. А ещё много раз они встречались без него, только он помогал грузить консервированную картошку, тушёнку, хлеб, масло и другую жратву.
- Задумчивый, что такое засовские перфокарты? – спросил Тимур.
- ЗАС – это засекреченная аппаратура связи, а с помощью перфокарт эти ребята смогут узнать больше, чем сам Гаврилов.
- Какие всё-таки мерзавцы, - произнесла Дарья. Оказывается, она не спала, - неясно только, как в этой глуши всё оставалось втайне. Тут наверняка все друг друга знают.
- Ты уверен, что никто не знает о геологах? – поделился Дашиным беспокойством Саныч.
- Уверен, они ведь ни разу не приезжали в город. Всё время мы к ним.
Так, за душевной, хотя и очень громкой беседой ехали довольно долго, как вдруг Игорь махнул рукой:
- Стоп! Приехали.
- Куда? – не понял Саныч, остановившись, и вглядываясь в стекло.
- На место. Просто у них свет не горит.
Тут загорелся свет, причём, прямо перед стеклом вездехода. Они остановились на расстоянии одного метра от домика, как тут говорили – балка. Точность Игоря была достойна восхищения. Жаль, что никто не спешил восхищаться.
В балке открылась дверь, Игорь откинул правую дверцу, мужчина в телогрейке и подшлемнике подошёл к нему:
- Зачем припёрся? Мы же не звали.
В следующую секунду из-за сиденья Игоря выпростались две огромные лапы, сгребли совсем не мелкого мужика в кабину вездехода. Опомнился и догадался побрыкаться он лишь тогда, когда ноги в валенках проходили через проём двери. Сильные руки зажали рот, обхватив заодно всё лицо, а охрипший от многочасового крика голос как-то недобро произнёс:
- Дёрнешься – шею сверну, - протащил несчастного, как куль мимо себя дальше в салон, - Задумчивый, девчонки! Возьмите дядю.
Вадим принял «переходящий приз» и усадил рядом с собой, сделав жест «палец к губам» и сказав «т-с-с». У Дарьи в руке, откуда не возьмись, появился нож.
- Эй, парень! Бойся блондинку, - посоветовал Тимур. Даша для ясности сняла с головы капюшон.
Сидящий перед Тимуром Игорь, несмотря на зимнюю стужу, ворвавшуюся в открытую дверь кабины, покрылся крупной испариной. Судя по всему, только теперь ему стало действительно страшно.
- Сколько там ещё народу? – спросил Саныч, не глядя на Игоря.
- Семеро.
- Ох-ох… Оружие есть?
- Ружья. Штук пять. Патронов полно. У одного точно видел ТТ, - отрапортовал прапорщик, - кстати, ружья стоят в тамбуре, можно захватить, если ворваться резко.
- О’кей. Ты молодец, Игорь. Будешь вести себя дальше нормально – зачтётся при большом разборе. Ты идёшь с нами. Пленного связали? Жанчик, охраняй его. На выход, святые братья!
Он первым вылез из начавшей остывать кабины. Шквальный ветер мгновенно залепил снегом всё лицо. Остальные получили такие же снежные оплеухи. Поднялись по скользким ступенькам в балок, дверь открылась с жутким скрипом. В первом тамбуре справа был короб с углём, слева две замороженные освежёванные туши. Во втором слева были полки, на которых рядами стояли консервы, а справа настоящая пирамида с охотничьими ружьями. Саныч взял себе помповик, Вадим и Тимур – по вертикалке. За Тимуром шёл Игорь, замыкающей Даша.
Распахнув третью дверь, Саныч передёрнул затвор и отошёл влево. Вадим направил ружье на сидящих на нижних нарах около стола «геологов», и отошёл вправо. В проёме «нарисовался» Тимур, который прихватил ещё одно ружье и теперь целился в хозяев с двух рук. Он занял собой весь проём, Дарья вынырнула у него из-под руки со словами: «Привет, мальчики». Немая сцена за столом, а затем неловкое движение одного из мужчин правой рукой к кобуре. Вот это напрасно. В ту же секунду в кисть этой руки воткнулся нож, мужик взвыл от боли. У Даши в руке уже был ещё один нож. Где она их брала?
- Не дёргаться, уроды! – выкрикнул Саныч, и снова передёрнул затвор. Зачем? От этого из подствольного магазина выпал совершенно пригодный патрон. Все, и наши, и не наши удивлённо посмотрели на упавший патрон, а потом на Саныча.
- Гхм… Я сказал – не двигаться! – вернул он всех в чувство.
Раненный держался за проткнутую кисть, окровавленный Дашкин нож лежал на столе. Немая сцена затянулась.
- А в чём, собственно говоря, дело? – приподнялся на нарах один из хозяев.
- Сиди, дядя, - неопределённо ответил Тимур, - когда вы узнаете, в чём дело, будет хуже, чем сейчас. Так что, потерпите. Задумчивый, давай!
С этими словами он подошёл к раненному мужику и вынул из кобуры пистолет, а Вадим вышел вперёд, залез за пазуху, извлёк прибор, размером с сигаретную пачку, с крохотным мониторчиком, и стал что-то крутить и ходить по комнате.
- Вау! Да тут зашкаливает! Прикинь, семьдесят три процента! – сообщил он неизвестно кому. Подошёл к стене между нарами, на которой висела бархатная тряпка с изображением волка с царевичем и царевной на спине. Старик Васнецов, создавая бессмертное полотно, поди, и не думал, что оно будет висеть в виде порнографической репродукции в домике на полозьях где-то в тундре на Чукотке.
- Сказочку про деревянного мальчика все читали? – задал Вадим явно риторический вопрос, срывая со стены «шедевр». За ним оказалась узкая металлическая дверь. Потрогал – заперто.
- Ключ, - тихо сказал Тимур.
В ответ тишина. Они были вообще какие-то молчаливые, эти «геологи».
- Я не понял, мальчики, - вмешался Саныч, - по-русски же сказано: «ключ», - или может, вы хорошо понимаете только по-английски? – он сделал небольшую паузу, - тогда - «key», так понятно?
Сделанной паузы хватило, чтобы заметить лёгкую эмоциональную тень, пробежавшую по лицам. Тем не менее, все продолжали сидеть, как вкопанные. На помощь пришёл Игорь:
- Они Василия боятся. Он здесь старший.
- Это, который сейчас боится Жанку? – повернулся Тимур, - так я приглашу, а то, кстати, и околеет там наша девочка. Вряд ли Василий её греет.
Он пошёл на выход, приподняв, проходя мимо Саныча, одну бровь. Это означало: «Поаккуратней здесь».
Через пару минут он вернулся с Жанкой и Васей. Руки у Васи были связаны.
- Сволочи! – сказала Жанка, снимая куртку-пуховик и протягивая руки к печке, также можно и в пингвинчика превратиться.
- Мы, значит, сволочи, а она «пингвинчик»! – сказал Вадим, - посмотрите на неё.
- Посмотрите лучше на него! – отпарировала Жанна, - этот «геолог Вася», между прочим, прекрасно понимает по-английски. Good evening, господа! – она сделала в сторону сидящих за столом шутовской реверанс, - а что это - мы уже кровь проливаем? – заметила она раненного в руку.
- Кстати, Даш, порезала хлопца – окажи первую неотложную.
- Да не вопрос. Где тут у вас йод, бинт и остальные прибамбасы? – обратилась она к хозяевам балка.
Василий показал связанными руками на коробку, лежащую на самодельном шкафу. Тимур снял её, открыл:
- Опаньки! – произнёс он удивлённо.
- О-ла-ла! – добавила Жанна, тоже заглянувшая в коробку.
Саныч, Даша и Вадим тоже заглянули в коробку. Эмоции сдержали, только Саныч слегка присвистнул. Что же в ней было? Ничего особенного, аптечка. Да нет же! Там была аптечка – родная сестра-близняшка тех аптечек, что были обнаружены в джипе бандита Гаджми, а также на угнанном катере в порту Сидона.*
Российская промышленность такого не выпускала. Нет, купить такое может и можно, но не тем людям, за которых себя выдавали «молчаливые геологи». Шок от встречи наших героев со знакомой аптечкой прошёл, Даша открыла её, взяла всё, что нужно. Перевязывая руку мужчине, которую сама же проткнула ножом, девушка думала о своём: «Нет никаких сомнений, что мы попали в точку. Доказательства наползают одно на другое. Но это фантастика! Ткнуть один раз пальцем в стог сена, и тут же уколоть его иголкой. Почему этим ребятам так неприкрыто везёт? Может, из-за него, Счастливчика?», девушка украдкой взглянула на Тимура, не глядя заканчивая перевязку.
Однако, во всём ещё предстояло разобраться. Хотя бы открыть маленькую железную дверь в стене.
- Вася, отдай ключи, - сказала Даша, - а то сейчас и тебе придётся помощь оказывать.
- Юра, открой! – тихо, но твёрдо, произнёс Василий.
Саныч дёрнулся. Он тоже был Юрой, просто его давно так не называли. Щуплый молодой парень встал, порылся в ватных брюках, и достал связку ключей. Вадим забрал у него из рук всю связку, подбросил на ладони, спросил: «Какой?».
* Е.Бард. «Приземление»
Юра молча указал пальцем. Вадим вставил нужный ключ в скважину и трижды провернул. Замок открылся, но дверь осталась запертой.
- Счастливчик, иди сюда, - подозвал Вадим Тимура, и что-то прошептал на ухо. Тот кивнул головой, а потом вдруг схватил Юру за шиворот, подтащил к себе, мёртвой хваткой зажал парню кисть и приложил большой палец к едва заметному
квадратику около замка. Раздался лязг, открылся ещё один замок, но дверь всё не
отпиралась.
- Вася! – прошипел, поднимая ствол ружья, начинавший злиться Тимур. Тот
молча подошёл и приложил свой палец к тому же месту. Снова раздался тот же звук.
Вадим толкнул дверь, она бесшумно отворилась. Внутри горел тусклый, но, как бы
сказать – цивилизованный, свет. Лампочки, приборы, мониторы.
- Ну-ну… - произнёс Саныч, и шагнул к образовавшемуся проёму. Однако, его остановил движением ладони Вадим:
- Вася первый.
Именно в этот момент Василий проявил наибольшее недовольство. Он скривил физиономию, и как-то деланно возмутился:
- Послушайте, кто вы такие?! Что вы распоряжаетесь?! Покажите удостоверение!
- Во! – мгновенно отреагировал Тимур, и поднёс к Васиному носу кулачище размером чуть меньше головы потенциального потерпевшего. Вася «удостоверился» и вошёл в тайную комнату. Повернулся и сказал обиженно:
- Можете заходить, теперь ничего не будет.
- Во-о-т, - протянул Вадим, - а могло бы быть. Он пошарил глазами по аппаратуре, стоящей вдоль всей стены, вырубил какой-то рубильник. Опять что-то поискал глазами. Найдя что-то на потолке, улыбнулся: - Счастливчик, оторви вон ту штучку.
Тимур зашёл, поднял голову, и сорвал с потолка чёрный металлический кубик чуть меньше спичечного коробка, передал его Вадиму.
- Вот как это работает, - воодушевлённо начал Вадим. – тут камера, у неё в памяти два-три портрета, которые она пропустит. Наших портретов нет, она сигнализирует сюда, электрический разряд…- и они появляются на кладбище.
- Кто появляется?
- Наши портреты.
- А-а-а… Ну, разбирайся тут.
Тимур вышел в большую комнату:
- Чего носы повесили, шпионы хреновы? А?! – своеобразно начал он допрос, - давайте знакомиться. Тебя как зовут, страдалец? – обратился он к раненному.
- Петя.
- Мать твою! Вася, Петя. Кого зовут «Стёпа»?
- Меня, - ответил сидящий у окна мужик с бородой.
- Приколись, Даш? Ну, не придурки, а? У них в разведшколе думают, что у нас других имён не бывает! А ты что рот разинул, Игорёк? – обратился он к опешившему от всего происходящего прапорщику, - влипли? Пограничники задрипанные!
Тимур разозлился не на шутку, начал орать и ругаться матом. Вышел из «аппаратной» Саныч:
- Успокойся, Счастливчик. Девчонки, вяжем господ шпионов.
Он сам взял сидящего с краю за локоть, поднял с нар со словами: «Ремень снимай». Жанна прошла дальше, к бородачу у окна, назвавшемуся Стёпой: «Ремень!». Тот отвернулся к окну.
- Не поняла! Это что за демарш?
- Не хватало, чтоб какая то козявка меня связывала… - пробурчал тот.
- Вай ху! – звонко выкрикнула Жанна, одновременно делая кульбит, едва коснувшись одной стопой нижних нар, другой – края стола, оказавшись на верхних нарах прямо над «Стёпой», и схватила одной рукой за бороду, а двумя пальцами другой руки – за глаза. Тот взревел на весь балок: «Fuck you!», а Жанка заверещала: «Ремень, козлёнок мягкорогий!». Все удивлённо посмотрели на эту возню. Во-первых, что это за дерьмовые шпионы, которые, едва испытав боль, начинают материться на родном языке? А во-вторых, если «козлёнок мягкорогий» - это ругательство, выходит «твёрдорогий» - уже поощрение?
Тем временем, Стёпа быстро снял ремень, и теперь тряс им на уровне второго яруса нар, продолжая выть. Правда, теперь уже международное: «О-о-о-о!».
- Дашунь, помоги, - попросила Жанна.
- Легко! – ответила Дарья, и, обращаясь к Стёпе: - руки опусти, мягкорогий!
Тот быстро послушался, самостоятельно протягивая перед собой ремень. Непосредственно связывание заняло десять секунд. Ещё в течение пяти минут связаны были все. Опыт не пропьёшь. Дело сделано. Но…
Глава 6.
Но вдруг сзади скрипнула дверь, пыхнуло холодом, и на пороге материализовались два местных жителя в одеждах из шкур и с карабинами наперевес:
- Не севелис! – крикнул один.
- Эй, парни… - по-свойски протянул в их сторону руки Тимур, вставая. Однако, едва он сделал пол шага, раздался грохот и в полу, около его стопы, образовалась приличная дыра.
- Не севелис! – повторил чукча с той же интонацией.
Все замерли, а Вадим, остававшийся бесконтрольным в маленькой комнатке, выглянул на грохот. Уведенный боковым зрением раскосых глаз, Вадим только успел сказать: «Что…», как второй чукча вскинул карабин и выстрелил. Вадим дёрнулся внутрь, но тут же закричал: «Чтоб ты сдох, скотина! Второе плечо прострелил!».
- Рафаэль! – обратился к одному из оленеводов Василий, - ты меня знаешь второй год. Это бандиты, грабители. Нас связали, сам видишь. Чего хотят – не знаю. Степану вот эта девка, кошка дикая, чуть глаза не вытащила. Другая, вон, Пете руку проткнула ножом. Это бандиты.
- Ра-фа-эль? – округлил глаза Тимур, - блин, если второй Леонардо, то мы имеем дело с черепашками ниндзя. Задумчивый, ты жив?
- Да жив! Опять скользом прошло. Нет, но какие уроды!
- Спокойно, - сказал Саныч, - вас сейчас обманывают, - обратился он к чукчам, вставая с нар.
- Не севелис! – как попугай повторил тот же абориген.
- Тьфу! – сплюнул Саныч, однако сел, - вас обманывают. Я думаю, что скоро вы это поймёте, но может быть поздно. Сейчас вы помогаете врагам России. Не жуликам, не бандитам. Нет, именно – врагам!
Его пламенную речь прервал Василий:
- Их надо связать, Рафаэль. И сдать в милицию. Стал бы я говорить про милицию, если бы был такой плохой?
- А ещё лучше – надо сюда вызвать милицию! – встрял Саныч, - стал бы я так говорить, если бы был бандитом, а, Рафаэль?
- Откуда меня знаес? – спросил чукча у Саныча, нахмурив лоб.
От этого вопроса опешили все, кроме второго чукчи. Он невозмутимо поводил стволом карабина вправо и влево, готовый выстрелить в того, кто будет «севелитса».
У Саныча в мозгу всплыли сразу все анекдоты про чукчей, он невольно улыбнулся.
- Развяжи меня, тумгытур - воспользовался паузой Василий, демонстрируя своё единение с местным населением знанием языка. «Тумгытур» взял карабин под мышку, и выполнил просьбу. Дальше – проще. Вася развязал Юру, тот Петю, и так далее. Одновременно начали связывать наших.
- Счастливчик, свадьбу в малиновке помнишь? «Опять власть меняется», - сказал Саныч.
- Дурдом, какой то! – ответил тот, тем не менее, покорно подставляя руки.
Связывать Жанну досталось Стёпе. Он ухмыльнулся, а потом враз сделал серьёзное выражение лица, и наотмашь ударил девушку по лицу.
- Сидеть! – крикнул Вася подскочившим Тимуру и Санычу. В руках у него был вернувшийся ТТ.
- Зацем девуску бьёс? – спросил Рафаэль, нахмурив брови. Потом, не дождавшись ответа, разгладил своё плоское лицо, улыбнулся и сказал, повернувшись к Василию: - моя мясо привёз. Оленя, два стуки.
- Похоже, национальность тут не причём, - сказал Вадим, выходя из аппаратной с рукой на плече. Из-под пальцев сочилась кровь, - парню надо просто лечить голову. Даш, помоги мне.
Дарья показала связанные руки. Тут чукча, который всё время молчал, поставил карабин в угол, полез за пазуху, вынул какой-то корешок, и стал его усиленно жевать. Где-то через пол минуты он вынул размочаленную деревяшку изо рта и подошёл к Вадиму, повернул раной к себе. Затем слепил колбаску из полученной массы, и приложил её к ране. Дальше произошло нечто неправдоподобное. Местный знахарь помял «колбаску» на ране, помял грязными руками саму рану, а потом вытер с раны кровь рукавом своей меховой одежды. Кровь больше не текла. Раны - не было!!! Был розовый шрам, как будто зажило недельки две назад. Чудо!
Жаль, что особо долго удивляться не пришлось. И обсуждать увиденное. Рафаэль закомандовал одеваться. Из наших без верхней одежды была только Жанна, ей развязали руки, дали одеться, а потом связали снова. Проходя к двери, Тимур сделал попытку дёрнуться и ударить Рафаэля связанными кулаками по голове. Однако, реакция у того была мгновенной, кулаки просвистели по воздуху, а оленевод исчез из-под удара, будто телепортировался на расстояние в пол метра. Он опять держал Тимура на мушке:
- Не севелис!
- Да посол ты в зопу! – вспылил Тимур, - заладил одно то же.
Вместе с остальными он вышел на улицу, где продолжало свистеть и кружить, хотя ветер и не был уже таким порывистым. Рядом с балком в снегу лежала целая свора собак. Когда вышли каюры, собаки подскочили и дружно залаяли. Оказалось, что здесь две упряжки с нартами.
- Куда вы собрались нас везти, мы же замёрзнем к едрене Фене! – возмутилась Жанна.
- В милисию, - ответил Рафаэль.
- Не надо их в милицию, - вмешался Василий, - оставь их тут, мы сами с ними теперь разберёмся.
Чукча задумался:
- Нет, надо в милисию.
- Ну, как хочешь. Может, давай посадим их всё-таки в вездеход, и поедем все вместе?
- Карасо, - снова подумав секунду, ответил тот, - а денески, за мясо?
- Конечно, отдам, - сказал Василий, отвернулся и пробурчал под нос: - What money crazy?
Фразу услышал только Тимур. Он подошёл к Жанне, нагнулся и спросил шёпотом:
- Что значит «Вот мани крейзи»?
- Зачем деньги идиоту. Примерно так. А что?
- Он убьёт Рафаэля. А потом нас…
Тут его толкнули в спину:
- Давай, крепыш, залезай в вездеход.
По одному их стали усаживать под стволами ружей. Перед дверью у каждого проверяли надёжность пут на руках. Рядом с ними усадили Игоря, которому, к слову сказать, разбили всё лицо, а может, и ещё что-то отбили, парень кашлял и плевался кровью. У Жанки, между прочим, тоже справа на губе была запекшаяся кровь. Вместе с ними сел Стёпа с понравившимся Санычу помповиком, который до сих пор смотрел на Жанну волком.
- Что зыркаешь, геолух? – сымпровизировал Тимур.
- Пусть скажет спасибо, что оставила чем зыркать, - добавила Жанна, и тут же получила второй удар в то же место. Опять пошла кровь.
- Ну, козёл, доберусь я до тебя! – почти зарычала она, и плюнула слюной с кровью в лицо обидчику. Попала на бороду.
Тот взъярился, попытался ударить девушку уже не ладонью, а кулаком, но в этот момент в проёме показался Василий:
- Stop it! – уже не стесняясь, крикнул он, а потом нехотя поправился: - Прекрати, Стёпа! Лучше следи, чтобы не развязали друг друга.
Всего «сопровождать в милицию» поехали трое – Вася за рычагами, второй, которого звали Петя – рядом с ним, а в салоне – психопат Стёпа. Тронулись. Дёргалась машина раз десять, т.е. Саныч куда лучше тронулся. Справа и слева от вездехода – по собачьей упряжке, почётный эскорт. Минут через двадцать Петя откинул люк. Раздался выстрел, сразу второй. Вездеход остановился.
- Прощай, Рафик… - сказал Тимур.
- Какой ты умный! – скривил лицо Стёпа, - догадливый такой!
- А ты догадостный! – вмешался Саныч.
- Что-что? – не понял Стёпа, не до конца уверенный, оскорбили его или нет.
- Отвянь…
Вездеход развернулся, и поехал в обратную сторону. Минут через пять езды Дарья едва коснулась локтем Тимура. Тот всё понял, не оборачиваясь.
- Степан! Хоть бы сигарету дал, пленный я всё-таки.
Саныч и Вадим внутренне напряглись, но виду не подали.
- На, пленный, - криво ухмыльнулся Стёпа, и засунул Тимуру в рот сигарету.
- А прикурить? Руки же…
- На, несчастный, - Стёпа чиркнул зажигалкой и немного подался вперёд.
Сокрушительной силы удар обрушился ему прямо в лоб, мужик вырубился, голова повисла между коленей, ружьё упало. Саныч подставил ногу, и сильного грохота не произошло. Плюс рёв двигателя и лязг гусениц. На передних сиденьях ничего не услыхали. Дарья тем временем уже развязывала Тимура, она снова выбралась из верёвок, об этом и сигнализировала ему локтем. Быстро развязались все. Игорь, заметив это, открыл, было, рот, но Вадим приложил палец к губам, и тот понимающе кивнул, мол «я на вашей стороне». Саныч пощупал у Стёпы пульс на шее. Глядя на Тимура, скорбно опустил веки. Всё понятно, они усадили труп в естественную позу, «вручили» ружьё.
- Не такой уж он и мягкорогий, слышь, Жанчик! – сообщил Тимур анатомическую особенность пострадавшего, потирая свой лоб.
- Но мягче же, хм, чем… - не удержался от подколки Саныч.
- За козла ответишь, - улыбнулся Тимур, растопырив указательный палец и мизинец.
Ещё через пятнадцать минут снова подъехали к балку. Открылась задняя дверь, в проёме показался улыбающийся Вася:
- Ну, что, герои? Менты, или кто вы там есть, вылезайте, ублюдки.
Тимур поднялся на выход, но Вася воспротивился:
- Стоп, вперёд худой, - ткнул он пальцем в Вадима, и вдруг увидел Стёпу с обвисшей головой, - он спит? - спросил Василий, округлив глаза.
В этот момент Вадим, уже стоявший, согнувшись, в проходе, нанёс удар ногой Васе прямо в лицо. Обут он был, между прочим, в зимние «гриндерсы», Вася упал. Все быстренько выскочили, Саныч нагнулся к Васиной шее, а Тимур уже отнимал ружьё у Пети (Тьфу, придумал же кто-то им такие имена!). Ружьё выстрелило. Именно в этот момент Тимур вырвал его из рук противника, и ударил того по уху прикладом. Голова резко, с хрустом, дёрнулась, мужчина упал. Саныч, тут как тут, ещё у одного ищет пульс:
- Что ж ты творишь, Счастливчик!? Второй труп.
- А Вася жив?
- Жив. Только зубы у него где-то в горле застряли. Захлебнётся кровью, если не повернуть на бок. Задумчивый, поверни его, твой клиент.
- Ага, сейчас, - согласился Вадим, и бодренько потрусил к задней двери вездехода.
Глава 7.
Открылась дверь балка, из неё вышел Юра, за ним ещё один «геолог», пока незнакомый. У второго было ружьё, которое он медленно начал поднимать.
- Ша, клоуны, - рявкнул Тимур, и выстрелил в воздух.
Человек на крыльце бросил ружьё рядом с собой. Тимур подошёл его забрать, и подставился. Нагнулся неудачно, и этот мужик ударил с размаху его кулаком по затылку.
- Ой-ё!
Стоявшая сзади Жанна изобразила чехарду. Оперевшись руками Тимуру на спину, она перепрыгнула через него, как через гимнастического коня, запрыгнув на шею спереди обидчику друга, одновременно зажав внутренней стороной бёдер голову, и вцепившись ногтями в лицо.
- Как же вы достали, твари! – заорала она, не выпуская жертву из рук и ног. Второй, который Юра, отшатнулся в сторону и спрыгнул с крыльца. Тот же, который попался, заревел по-медвежьи, попытался руками себе помочь, но отцепить Жанку было бесполезно. Это удалось Тимуру, и то только после того, как он сделал мужику подсечку, т.е. из лежачего положения.
- Убью гада! – кричала разъярённая девушка, брыкаясь в руках у Тимура. Выбежали остальные «геологи», и сразу попали на мушку к Вадиму и Санычу. Они опешили от того, что увидели снова всех тут, но этого было мало. Саныч выстрелил поверх голов, влепив заряд дроби в висевший над ступеньками фонарь. Грохот, брызги стекла, в общем – впечатляюще.
- Все ко мне, быстро! – скомандовал Саныч. У него было такое выражение глаз, что все, кого это касалось, послушались, - строиться! – добавил он, - бегом!
Они ещё раз себя выдали. С перепугу построились не только очень быстро, но и строго по ранжиру. Геологи так не умеют, сколько не кричи. Стояли ровно, во фрунт, только ставший жертвой Жанны держался за лицо, ставшее в один миг кровавым месивом.
- Вяжем! – скомандовал Тимур, и сам приступил к этому. Дарья и Вадим ему помогали. Саныч водил туда-сюда стволом, Жанна присела на крыльцо, держа перед собой пальцы в позе орлиной лапы, она была на грани истерики.
Закончив эту работу, они завели всех в дом. Тимур применил своё изобретение – склеил пластырем у пленных пальцы в единое целое, исключив возможность развязаться. Игорь сел в углу, тише воды, ниже травы. Его большие красивые глаза были наполнены ужасом, губы опухли и посинели.
- Задумчивый, посмотри на Васю, его бы тоже связать надо, - сказал Саныч.
Вадим ушёл, но через пол минуты вернулся:
- Пошли, чего покажу, - сказал он, обращаясь ко всем сразу.
Все вышли на улицу за Вадимом. Обойдя вездеход, пройдя мимо двух трупов на снегу, они увидели такую картину. Вася уползал на четвереньках в тундру. За ним тянулся красный след. Вадим, Тимур и Саныч догнали его, благо скорость ползущего была примерно сто километров в сто лет. Вадим присел рядом на корточки:
- Вася, ты куда?
Тот медленно поднял голову. Нечто страшное взглянуло на Вадима, он даже слегка отшатнулся. Совершенно синее лицо, красные глаза, бесформенный нос. А главное – отсутствие рта! Большущая дыра – губы, зубы – всё провалено внутрь, а оттуда свисает ниже подбородка безвольный язык. Даже не верилось, что язык у человека может быть таким длинным. Рядом присел Тимур:
- Ну и чего? – обратился он к Вадиму, - вернём, или пусть ползёт судьбе навстречу?
- Вернём, конечно, - серьёзно ответил тот, - сам нарвался, за длинный свой язык.
- Да, язык реальный, - сказал Саныч, тоже присевший осмотреть «произведение» Вадимова ботинка.
То, что получилось из Василия, смотрело на них, и явно ничего не понимало. Человек был в состоянии глубокого шока, и двигался автоматически. Они взяли его под руки, и потащили назад. Девушки, стоя у балка, поморщились от увиденного зрелища – Васиного лица.
- Саныч, Дашка, возьмите аптечку, и дуйте к чукчам. Не факт, что они мёртвые. Да хоть какие – везите их сюда.
- О’кей, - сказал Саныч. Даша молча пошла за аптечкой.
Он опять сел за рычаги, Дарья рядом, поехали. Пурга закончилась и рассвело. И хотя солнца не было, было светло, и, казалось, дышалось легче. Саныч ехал с открытой дверцей. То ли ночь сплошной «тусовки» и нервотрёпки, то ли адаптация прошла, но было не холодно. Хорошо было видно следы, и очень быстро они добрались до места начала трагедии. Место расстрела оленеводов нашли сразу, однако их самих не оказалось. В сторону, туда, где на горизонте были видны заснеженные сопки, уходил след собачьих упряжек.
- Сами собаки уйти не могли, их кто-то погнал. Значит, чукчи живы. Ну, или хотя бы один из них, - проанализировал ситуацию Саныч.
- Да, но они могли умереть по дороге, если ранены, - возразила Дарья, - надо их догнать.
- В тундре вездеходом нам собак не догнать, тем более, что у них была большая фора по времени. К тому же, если они умерли, как ты говоришь, то мы им уже не помощники. А вот заблудиться, или остаться без топлива – это мы в два счёта. Короче, надо вернуться, и в конце концов, связаться хоть с кем-нибудь, достала эта свистопляска. Коню же понятно, что это за птицы, поражает только наглость несусветная!
- Поехали! – Дарья полезла опять в кабину.
Саныч дал форсаж. Снежная пыль летела из-под траков, весело тарахтящих в абсолютном безмолвии. Теперь, когда погода установилась, стало всё видно, к нему вдруг пришло второе дыхание. Усталости не было, драки, убийства и бесконечная «смена власти» были позади, он мчался вперёд на могучей машине, выдавливая из неё всё, что можно. И даже улыбался. Даша заметила в нём эту перемену, тоже улыбнулась, надела на голову капюшон с опушкой из рыжей лисы, умостилась на своём сиденье поудобнее, закрыла глаза и сразу заснула. Каждый отдыхает по своему.
На самом деле, отдыхать долго не пришлось. Через двадцать пять минут вездеход был снова у балка, пропади он пропадом. Внутри натопили, как в бане. Жанка спала на верхних нарах. Пленники рядком теснились на нижних. Тимур один сидел напротив. В двух словах Саныч поведал о результатах поездки.
- Надо бы вертушку, чтобы их найти, - высказался из своего угла Игорь.
- Надо бы! – согласился Тимур с недовольной физиономией, - умничаешь теперь!
- Я никогда никого не убивал… - робко возразил прапорщик.
- А я убивал!!! – закричал Тимур, - и что?! – с этими словами он схватил Игоря за подбородок, и пристально посмотрел в глаза.
- Угомонись, Счастливчик, - тихо сказал Саныч, повернулся к Игорю, - а ты не трясись, будь в конце концов мужиком. Определись просто, с кем ты, и легче станет.
- Пошли, - Тимур обнял друга за плечи, - посмотрим, как там успехи у Задумчивого.
Вадим включил всё, что было возможно, сидел в наушниках с закрытыми глазами, подперев щёку кулаком. Саныч тронул его за плечо. Не открывая глаз, Вадим сказал:
- Могу связать с кем угодно. Возможности не ограничены. Кстати, там ещё один цех.
Тимур и Саныч проследили за его указательным пальцем. Ещё одна такая же дверь в стене. Только без кучи запоров. За ней оказалась комната метр на два. Слева стояло сооружение из стекла, двух резервуаров из нержавейки, трубок и шлангов. Только знакомый с детства змеевик выдал в этом суперприборе пресловутый самогонный аппарат. Справа занавеска, а за ней полки со стройными рядами «Чкаловской». Вот всё и стало ясно до конца.
- Нет, ты посмотри, до чего всё примитивно! – возмутился Саныч, - за что можно купить русского человека с потрохами – баксы и водка!
- Если ты про Гаврилова, то он не русский человек, - насупился Тимур.
- А кто?
- Козёл!!!
- Ты чего так распсиховался? Чего увидел такого невиданного?
- Да уйду я с этой работы, куда не сунься – одни козлы на пути.
- Вернуться бы для начала.
- Ну да.
Тимур позвал Дашу, решили связаться сначала с Кружилиным, Вадим набрал на клавиатуре компьютера длинный ряд цифр, в динамике раздался сигнал вызова. Прошло около десяти сигналов, а потом сонный голос:
- Алло.
- Александр, это Вы? – начал Тимур, - мы нашли их.
- Уже?! Где вы находитесь?
- Тридцать километров от Певека, на берегу Чукотского моря. Косят под геологов. Два трупа. Один калека. Они успели убить или ранить двух местных жителей, не смогли выяснить, они на собаках уехали в тундру.
- Кто – они?
- Чукчи. По ним стреляли, но мы не знаем как они сейчас. Наши все целые. Задумчивому второе плечо оцарапали.
Небольшая пауза, затем Александр продолжил:
- Морозова далеко?
- Здесь я, - отозвалась Дарья.
- Ребята, вы молодцы, но это не то. Вернее это то, но не всё. Вам надо непременно попасть на «Тыноокен», куда ехали. Я свяжусь с Жуковым в Анадыре, он возьмёт клиентов на себя. Вы сможете реабилитироваться и продолжить работу?
- Сможем, - ответил Саныч, подумав с пол минуты.
- Запишите номер. Двадцать два, двадцать три, двадцать два. Зовут Павел Григорьевич, отдайте ему информацию, дальше – его печаль.
- Два, два, два, три, два, два. Повторил Саныч. Такое не забудешь, это же «колобки».
- Вот и ладушки. Всё, удачи!
В динамике раздались короткие гудки. Вадим не спешил их выключать. Будто не хотел обрывать до конца нить с «большой землёй», с Москвой. Было какое-то несоответствие во всём происходящем. Деловой короткий разговор, будто они были рядом. На самом деле, они сидели посреди заснеженной тундры в балке с буржуйкой, рядом, хоть и связанные, но враги, впереди полная неизвестность. Их руководитель был в постели (там сейчас ночь), в комфортной квартире в обетованной Москве, и завтра поедет на работу в комфортном автомобиле в комфортный кабинет. Что-то не так. На самом деле, они не знали, да и не могли знать, что в ту же минуту Кружилин поднялся, циркулярно прозвонился по домам всех ребят, сообщив что была связь, и что у них всё хорошо. Затем оделся и покатил по ночному городу в одно, а потом в другое место, чтобы запустить и раскрутить нужные «маховики», как он сам называл такую работу.
Глава 8.
Но это всё лирика. А их ожидало дело. Связались с Жуковым, который оказался полковником, и «в их полном распоряжении», как сказал сам. Его сориентировали с помощью Игоря, который произнёс несколько чукотских названий и цифр. Договорились, что оставят пленных одних, а сами вернутся в город. Жуков обещал найти «логово» в течение трёх-четырёх часов, сказал, что Кружилин запретил вмешиваться в их «поход», т.е. они уже поговорили. Даша очень просила найти упряжки с чукчами. Полковник обещал и это.
Пора было трогаться. Тимур вышел из секретной комнаты в балок:
- Ну, что, мягкорогие? Самогонщики хреновы! Будем связываться основательно? Молчим? Значит, согласны.
Он стал снимать из-под потолка бельевую верёвку. Игорь сказал, что в тамбуре лежит целая бухта.
- Так тащи, будем вязать твоих товарищей.
- Они мне не товарищи… - буркнул Игорь, принёс верёвку и первый начал связывать ноги у первого из пятерых, сидящих на нарах. Тимур посмотрел на его упражнения, усмехнулся:
- Не так, Игорёк. Вот, смотри, - он забрал моток, взглянул на него, - и верёвка-то у них не наша, ну и нахалы, - а потом крикнул в аппаратную: - Девочки!
Вышли Жанна и Даша, без слов поняли задачу. Жанка, как белка, вспорхнула на верхний ярус нар, Дарья прошла к окну. То, что произошло дальше, было похоже на аттракцион. В течение одной минуты, если не меньше, пятеро здоровых мужиков были намертво спутаны по рукам и ногам (правда, запястья и пальцы были связаны раньше), связаны воедино между собой, а также привязаны к нарам. То есть – обездвижены полностью. Теперь их можно было оставить одних без опасения, что они развяжутся, сбегут, или спалят домик или себя. Впрочем, на акт самосожжения эти явно не тянули, фанатизмом от них не пахло.
Игорь изумлённо смотрел на этот фокус, тронул Тимура за локоть, который сам залюбовался виртуозной работой своих боевых подруг:
- Тимур, скажи по нормальному, кто вы такие?
- По нормальному?
- Да.
- Не скажу.
Тут вышли Саныч и Вадим.
- Собираемся! – скомандовал Саныч, - времени потратили на этих кренделей чёрт знает сколько. Легендируемся по пути, - посмотрел на Игоря, - так, парень, или ты играешь в наши игры, или я тебя замочу. Твой командир – алкаш и предатель. Сам ты не далеко ускакал, выкручивайся, пока есть возможность.
- С вами я, с вами! Сколько говорить, - чуть ли не обиделся прапорщик.
- О’кей, сынок, заводи машину, - он хлопнул Тимура по плечу, - Счастливчик, давай с ним, а мы тут с Вадимом кое-какие вещдоки прихватим, никому верить нельзя. Кстати, а где гавриловская рогатка?
Тимур вынул из-за пазухи ПМ, тут же засунул назад. Саныч снова хлопнул его по плечу, и тот вышел. Из вещдоков оказалось всего два минидиска, на которые Вадим скачал столько компромата, что хватит, как он сказал, на целую разведку. Кроме того, он эту информацию стёр с жёсткого диска, сказав слова, которые только что сказал Саныч, а первым сказал когда-то Тимур: «Никому верить нельзя».
Обратный путь занял чуть больше часа. Прошла только одна ночь, а событий случилось минимум на неделю. Все здорово устали. Договорились, что катались в аэропорт и обратно. Игорю, якобы, разбил лицо Тимур, когда тот хотел выгнать Саныча из-за рычагов. Чего, мол, не бывает по пьянке. Подъехав к конторе торга, и войдя вовнутрь, обнаружили только объедки на столе, да пустые бутылки. На реверсе горланил магнитофон.
- Они все у нас, - высказал догадку Игорь.
- Поехали! – сказал Тимур и хлопнул в ладоши.
Снова уселись и покатили на заставу. По дороге прапорщик спросил:
- Тимур, а можешь сказать, кто у вас в группе главный? Никак не пойму.
- Главный, говоришь. Да никто. Иногда Саныч, иногда я. Бывает Дарья, а иногда Задумчивому все смотрим в рот. Может и Жанка закомандовать, если все раскисли. По разному, а что?
- Просто у вас всё так классно получается, будто бы все – это один человек.
- Все, как один… Здорово сказал, надо будет поделиться с ребятами.
Подъехали к заставе. Шлагбаум, пограничник в тулупе. Пропустил без разговоров. Своя машина. Игорь повёл прямиком в баню.
- Вау! – воскликнул Вадим, вошедший в помещение с бассейном первым, - Содом и Гоморра!
- О-ла-ла… - пролепетала Жанна.
Они ещё позавчера сами здесь купались голышом. Но ведь всё было прилично. Теперь же целая толпа голых баб и мужиков плавали, сидели и лежали за столом. Пьяные в дребодан! Кто не спал, обернулись, обвели их невидящим взором и ничего не спросили. Господи, для чего легендировались! Из бассейна вылезла шарообразная Стефа:
- Редиску привезли? Не-е-ет?! Э-эх! – снова бухнулась в воду, подняв столб брызг.
Гаврилов спал мордой в тарелке с китайской лапшой. Рядом тётка, раскорячив ноги и разметав огромные груди по животу, спала, запрокинув голову, с жутким храпом. Заглянули в раздевалку, там штурман Генка пыхтел в полумраке с какой-то молодухой. Девица подняла распатланную голову, оказалось – это Катюня. Закрыли дверь, пошли дальше.
- Хорошо бы найти Мальцева, - сказал Тимур.
- Ага. Ещё я Соболева здесь не вижу. Может в гостинице, или в аэропорту, погода-то улеглась.
- Погода давно улеглась, - напомнила Дарья.
Они вышли на улицу, и в этот момент солдатик в тулупе снова поднял шлагбаум. На территорию заехал уже знакомый ПАЗик. Пассажиров было двое – командир Ил-18 и флайтменеджер. Поздоровались. В двух словах объяснили, что творится внутри.
- Сейчас всё будет в порядке, - сказал командир, и пошёл в баню.
- Я сейчас, - сказал Володя и тоже ушел, только в другое здание, где жил «командный состав» погранзаставы.
Всё случилось одновременно. Из бани начали выбегать, подгоняемые пинками, члены экипажа, одеваясь на ходу, и крича: «Прости, командир», «Последний раз» и т.п., а из жилого корпуса выскочила жена Гаврилова, в фартуке и с кочергой в руке. Пробегая мимо стоящих кучкой «москвичей», как их тут с самого начала называли, она изобразила улыбку, сказала: «Здрасьте», и помчалась в баню с криком: «Достал, блин!».
Мальцев подошёл к нашим, и опять задал им их же вопрос: «Ну, и чего?».
- Да, чего? – вернул вопрос Саныч, как в переводного дурака.
- Чего, чего! Пора лететь. А кто полетит? Эти …, - и он выдал столько этажей матом, что таких небоскрёбов мир не видывал.
- А эту штуковину привезли? – спросил Вадим.
- Генератор? Уже поменяли. Малковские поменяли! А наши тут зажигают, остановиться никак не могут. Вы то как?
- Мы то? Да мы нормально, что с нами сделается – ответил за всех Саныч.
- Ну, садитесь в автобус, чего зря мёрзнуть.
- Да не больно то у вас там теплее, - сказала Жанна, кутаясь в короткую курточку-пуховик, однако первая пошла и села.
Таким образом, всё прошло настолько незаметно, что и сами не ожидали. Минут за двадцать собрались все. Все, кому надо было лететь. Автобус враскачку поехал в гостиницу. Там собрали вещи, и в аэропорт. Самолёт был готов к вылету. Заправлен и прогрет. Наши наконец-то увидели остальных пассажиров в зале ожидания. Лица у них были не лучше. Вряд ли тому была причиной бессонница, все окна завалены пустыми бутылками и объедками. Тут к нашим подбежал Мальцев. Он как-то всё время бегал, спокойно не ходил:
- Прикинь, Саныч, двое не могут пройти старт!
- Что-что?
- Медкомиссию не могут пройти, еле на ногах стоят.
- И что я могу сделать?
- Вы нормально выглядите, пройдите за них. Только не Тимур, очень уж приметный, - при этом он дал четыре книжки - две полётные, и две медицинские.
- Ты с ума сошёл, Вован! Тут же фотографии.
- Кто на них будет смотреть! Давайте, а?
- Нет, попробовать можно, но если что не так… - Саныч взял документы.
Один, радист Руслан Евтушенко, чем-то смахивал отдаленно на Вадима. По крайней мере – по возрасту. Второй – штурман Геннадий Квасов, тот самый Генка, ну никак с Санычем не сходствовал. С фотографии смотрел седой и старый человек, с гладко выбритым лицом.
Он ещё раз посмотрел на Мальцева, у того было такое лицо, что отказать было нельзя. Короче, переоделись в синюю форму пилотов, пошли. Вадим вышел через минуту, отдал бумажку с печатью, спросил: «Всё?». Владимир улыбнулся довольно, и стал подталкивать в спину Саныча по направлению к кабинету. Он вошёл.
Врач, дама старше средних лет (очень старше), сидела в белом халате за столом и что-то писала, не поднимая глаз за толстыми очками:
- Раздевайсь!
Да, именно так она и сказала. Не «раздевайтесь», и не «раздевайся», а вот так вот – по военному.
- Что именно снимать прикажите? – заигрывающим тоном спросил Саныч.
- Ну, не штаны же, едрёна мать! – рявкнула фельдшерица, - штаны будешь дома, перед женой снимать. Скидавай куртку, на х..
Саныч на мгновение опешил, начал расстёгивать куртку, и обнаружил в нагрудном кармане небольшую плитку шоколада. Он изысканно улыбнулся и протянул шоколад женщине, сказав голосом Карлсона:
- О, мадам, это вам!
- Забей её себе в задницу! Плашмя!!! – заорала «мадам», - давай сюда книжку, и пошёл на хер! Развесил тут своё брюхо, - она взглянула на фотографию, приподняв очки, а потом через них, - старый пердун!
Саныч схватил со стола документы и пулей вылетел из кабинета. Мальцев, слышавший за дверью крики, удрученным голосом спросил:
- Ну, как?
- Как её зовут? – ответил вопросом Саныч.
- Лидия Фёдоровна.
- Надо запомнить, - он пошёл прочь, одеваясь на ходу. Его догнал Мальцев, и забрал из рук документы. Тимур вынул из рук шоколадку и засунул себе в карман.
Потом была посадка в самолёт, потом взлёт, от «соточки» наши дружно отказались. Уснули в течение пяти минут. Все. Владимир тоже. И стюардесса Марина рядом с ним. Устали…
Глава 9.
Через пятьдесят минут горемычный самолёт приземлился. Там, куда и летел, в аэропорту Мыс Шмидта. По салону прошлись пограничники, проверяли паспорта. В третьем салоне проверили документы тоже.
- Что Вы так на меня смотрите, у Вас проблемы? – сказал парень в форме лейтенанта Санычу.
- Да, нет, всё в порядке, - отвёл тот глаза.
В здание аэропорта зайти не дали. Прямо на стоянке перед самолётом стояли шесть «Уралов» с оранжевыми кузовами для перевозки людей. Машины называли вахтовками. Около трапа стояли делового вида мужики, которые выкрикивали: «Север», «Шахтёр», «Кувет», «Тыноокен». Виталий Анатольевич собирал своих, суетливо тряся списком. Собрали вещи, уселись в вахтовку, с Мальцевым даже не попрощались, он куда-то исчез. Забились все в один угол, машина заполнилась до отказа. Через пять минут тронулись, «Бубликов» сел в кабину.
- О, мужики! А девчонки-то с нами, на прииск! – выразил восхищение один из старателей в самом начале пути.
- Хочу предупредить всех «о, мужиков», - громко сказал Тимур, - если кто-то скажет хоть одно кривое слово, не говоря уже о том, чтобы тронуть пальцем, разорву.
На некоторое время воцарилась тишина, слышен был лишь надсадный рёв мотора и треск крыльчатки в печке, которая топила, кстати, будь здоров. Через пол часа все стали снимать верхнюю одежду, и стало не так тесно.
Дорога оказалась дальней. Сто пятьдесят километров по зимнику, который после пурги превратился в обычную заснеженную тундру. Трясло просто невероятно, что называется – вымотало все кишки. Девчонкам, нашим геройским девчонкам, стало плохо. Их не рвало, но позеленели они натурально. Тимур попросил остановить машину. Нажали кнопочку. Он вышел, протискиваясь через заставленный чемоданами и сумками проход, открыл кабину:
- Бубликов, извините, но девушкам плохо, придётся пустить их в кабину.
- Меня зовут Виталий Анатольевич! – взревел «Бубликов», - запомните это, молодой человек! – он дёрнул на себя дверь кабины, но она не шелохнулась ни на миллиметр, Тимур держал с другой стороны.
- Отпусти, щенок! – продолжал орать кадровик, - ты уволен! По приезду – вон с прииска за свой счёт!
- О’кей, дядя. Это по приезду. А сейчас – уступите женщинам место.
- Нет! – отрезал тот и отвернулся, прижав к груди портфель.
Тимур взял «дядю», который весил не менее ста двадцати килограммов, за плечо, и выбросил из кабины на снег, как ребёнка. При этом пострадало дорогое кожаное пальто, на правую сторону оно стало безрукавкой.
- Ты за это ответишь, хулиган! – сказал пострадавший, вставая, отряхивая снег и бестолково поправляя рукав. Затем он добровольно полез в кузов. Здесь ему навстречу уже спускались Даша и Жанна. Последняя улыбнулась и сказала: «Спасибо». Пришлось ему спуститься со ступеньки, пропустить девушек, а потом подняться самому. Пришлось.
Остаток пути проехали в молчании. Прибыли на прииск ночью. Хотя на самом деле разобраться где ночь, а где вечер или утро, было сложно. Светло было не более четырёх часов в день, а дальше обещали ещё больше темноты. На просьбу поселить всех в одну комнату, комендант со звучной фамилией Гуляшев, не отреагировал никак, просто пропустил мимо ушей. Вместе попали только девушки.
- Утром все в контору! – объявил Гуляшев, - утро у нас начинается в восемь, всем понятно, трудящиеся?
Получение ответа вопрос не предусматривал, комендант его и не ждал, развернулся на каблуках и растворился в темноте. Завалившись, кому где было определено, уснули.
Наступило утро, которое внешне ничем не отличалось от минувшей ночи. Разбудил всё тот же комендант, который выглядел так, будто и не ложился. Просто выключил свет, а потом включил. Выглядел он, к слову сказать, живописно. Расстёгнутая кожаная куртка поверх тельняшки, норковая шапка набекрень, потухшая беломорина в зубах. Что-то выдавало в нём бывшего матроса. Называл жильцов вверенных ему общежитий он не иначе, как «трудящиеся», или «контингент». Выстроив вновь прибывших, он повёл их колонной в контору. Дарья и Жанна шли по бокам от него, держа под руки, комендант что-то щебетал, наклоняя голову то вправо, то влево. О чём он говорил, можно было догадаться, непонятно было только, как держится и не падает шапка, сильно сдвинутая набок.
В конторе прошли в комнату с табличкой «Нарядная». Внешний вид её был прямо противоположен названию. Голые, обшарпанные стены, десять рядов некрашеных скамеек, такой же стол и… трибуна. Красная, с гербом СССР на фасаде. Больше ничего нарядного в комнате не было. Расселись, вошёл «Бубликов», одетый уже в куртку, поправил стул, и подобострастно уставился на дверь. Через пять минут в неё вошёл крепкий мужчина его же лет, в новеньком, но всё же – ватнике, на голове белая каска с шахтёрской лампой. Он с ходу бухнулся на стул, посмотрел многозначительно на кадровика, тот спохватился и тоже сел.
- Здорово, мужики! – сказал вошедший, я директор прииска, меня зовут Роман Иванович, - он снял каску, оказавшись почти лысым. Оглядел аудиторию: - Где твой бузотёр, Виталий Анатольевич?
Кадровик нагнулся и зашептал на ухо.
- Вставай, ты же понимаешь, о ком я говорю! – Тимур встал с задней скамьи, - так и есть, на галёрке. Какое подразделение?
- Охрана, - шепнул «Бубликов».
- Значит, так ты охраняешь руководство прииска? Подойди, как звать?
- Тимур.
- А где твоя команда? – улыбнулся директор.
- Здесь, со мной, - не моргнув ответил Тимур.
- Смелый, значит. И здоровый. Это хорошо. Будешь охранять меня. Виталий Анатольевич, подбери ему одежду поприличней.
«Бубликов» поперхнулся. Мало того, что директор, перед которым он стелился половиком, взял нажитого врага своим телохранителем, так он и одевать его ещё должен.
- Где же я найду… на такого?
- Где хочешь. Рябника попроси, он тебе чёрта лысого найдёт. Где переводчица?
- Здесь, - встала Жанна тоже с задней скамьи. Виднее её от этого не стало.
- Опять галёрка, вы что, вместе?
Кадровик кивнул. Роман Иванович заговорил по-английски, причём, довольно бегло. Жанна двинулась к нему, и остановилась перед столом. Отвечала также по-английски, не стесняясь, и не задумываясь.
- All right, lady. Sit down, please, - закончил директор, похлопал по плечу Виталия Анатольевича, и жестом приказал тому пересесть в зал. Так несчастный «Бубликов» получил ещё одну моральную оплеуху. Жанна села рядом с директором, на его место, скромно опустив глаза.
Тут в комнату ворвался рыжий мужчина в таких же, как у директора, ватнике и каске, с полным одутловатым лицом:
- Извините, Роман Иваныч, мне надо срочно двух ГРОЗов, договорился с соседями на сутки, они дают грейдер, дорога совсем никуда после пурги.
- Познакомьтесь, Рябник Андрей Витальевич, - обратился директор к собравшимся, - мой зам про всё, сейчас хочет поменять людей на машину. Рабовладельческие замашки. А что делать? Где у нас ГРОЗы? – он посмотрел на кадровика. Тот засуетился, извлёк из папки список, уронил, поднял, перевернул. В конце концов, подошёл и тронул за плечо Вадима и ещё одного парня. Те встали.
- До завтра, парни, шибко там не старайтесь, но и не филоньте, чтобы Саша не сказал, что подсунули фуфло. Остальные ГРОЗы – к Джафарову на четвёртый участок. Взрывники где? Туда же. Бульдозеристы – в КЗМ к Бауэру. Повара привезли? К Надежде. Всё. Рябник и Балуев зайдите ко мне.
Все разошлись, директор встал, вынул из внутреннего кармана блокнот-органайзер, и пошёл на выход. В дверях обернулся, в комнате остались только Тимур на передней лавке и Жанна за столом:
- Ну, пошли, - он смерил обоих взглядом, - сладкая парочка.
Они прошли по коридору несколько метров и свернули в комнату с надписью «Приёмная». Там сидела секретарь - достаточно эффектная дамочка лет сорока. Директор её представил:
- Люба, прошу любить, - он почему-то не сказал «и жаловать», - а это Тимур – мой новый охранник, и Жанна – переводчица.
Жанна нахмурила носик, она не помнила, чтобы её представляли директору по имени, взглянула на Тимура, тот понял её замешательство и пожал незаметно плечами.
- Вы хотите знать, откуда мне известно имя Жанны? – задал вопрос Роман Иванович, и только после этого обернулся. Не дождавшись ответа, продолжил: - всё просто, я знал его ещё до вашего вылета из Москвы. Вы бывали за рубежом? – спросил он без перехода.
- Д-да, - робко сказала Жанна. Тимур же, по обыкновению сказал: «Ага».
- Загранпаспорта с собой? Сдайте Любе, полетим в Америку. Тимур, зайди к Балуеву, поторопи насчёт костюма. Жанна, - он посмотрел оценивающе, - и так чудесно выглядит.
- У меня есть костюм.
- Чего ж молчал.
- А Вы не спрашивали.
- Логично. Но впредь не молчи. Не стесняйся шевелить мозгами, не бойся подсказывать. Жанна, зайди к юристу, возьми два договора с американцами, переведи. К вечеру управишься?
- Быстрее управлюсь. А можно вопрос?
- Валяй.
- Вы же прекрасно владеете английским.
- Я и отбойным молотком прекрасно владею, мне самому шпурить?
- Поняла, - улыбнулась девушка, - и ещё вопрос: у нас контракт на три недели.
- Забудьте об этом. Тимур, переоденься, забери вещи из общаги и дуй к Гуляшеву, возьми ключи от однушки рядом с моей квартирой. Жанна, повариха – твоя подруга?
- Да, почти сестра.
- Поселитесь вместе на той же площадке. О’кей?
- Yes, sir! – улыбнулась девушка и шутливо приложила ладонь к виску.
- Лучше реверанс. Оставайся девушкой. Всё, дуйте! Справитесь, доложите, - только теперь он вошёл в свой кабинет.
Тимур вынул из кармана затертую, потерявшую форму, плитку шоколада, которую Саныч в Певеке не сумел всучить зверюге в фельдшерском халате, преподнёс секретарше, пожимая плечами, как бы извиняясь за внешний вид презента. Люба приняла дар с таким воодушевлением в глазах, что Тимуру стало ясно: всё, что знает секретарша – будет знать он.
Глава 10.
В коридоре он зашептал Жанке:
- Ну, и чего? Команду развалили, что делать не знаем, в сроки не вписываемся, да ещё в Америку отправляют.
- Не всё так плохо, дорогой, - успокоила его девушка, - Саныч и Вадим в гуще народа, мы с тобой максимально приближены к «императору», Дашка вообще на кухне, где всегда концентрация сплетен, общаться с ней мы сможем по вечерам, а командировка… так мы ради американских связей сюда и припёрлись.
- А сроки?! Дуся опять гундеть будет…
- Угомонись, братишка, Дуся тебя почти год ждала с острова.* Ну, погундит, конечно чуть-чуть. На то и жена.
- Ладно, замяли. Я к этому «боцману» Гуляшеву, за ключами, ты Дашку найди, обрадуй, что линяет она из общаги. Через час – в приёмной у шефа. Как он
тебе?
- Симпатичный дяденька.
- Я не об этом. Настоящий он или тоже, как эти?
- Ну, не знаю. С виду нормальный, а там… никому верить нельзя.
Вот и Жанна повторила фразу, ставшую чуть ли не девизом их команды. Тимур и Дарья переехали в квартиры рядом с директорской. Прямо в квартиру к Тимуру пришёл познакомиться начальник службы безопасности, дал заполнить анкету, сфотографировал на «Поляроид», тут же выписал удостоверение. Наспех перекусили, и Даша отправилась в столовую. Тимур выгладил костюм, белую рубашку и галстук. Покрутился перед Жанной.
- Красавец! – заключила та, - затмишь директора – сто процентов.
- Ну, пошли. На работу.
* * *
В это время Саныч уже был в КЗМ – карьере землеройных машин, где его встретил рыжий немец из Казахстана – Эрнест Бауэр. Показал ему древний Т-100 и сказал:
- В первую вахту поставишь на ноги. Если повезёт и оставят, сам будешь кататься. А так – три недели будет рулить другой. Не выгонишь к концу вахты – вылетишь, как пробка, и никогда сюда не вернёшься.
«Сплю и вижу – вернуться и горбатиться здесь за копейки!» - подумал Саныч, а на самом деле неопределённо, но бодро сказал:
- Прорвёмся!
- Дерзай! – приободрил его начальник карьера, и удалился.
* * *
«Проданный в рабство» на одну смену Вадим уже спускался в шахту на полигоне «соседей» - конкурирующей артели «Кувет». Их встретил председатель Александр Малыгин, седой мужик со шрамом через всё лицо, похожий на пирата:
- Значит так, не вздумайте отбыть время просто так. Не дадите кубы – не выпущу из шахты никогда. И пусть потом Роман попробует вас выцарапать отсюда. Ковалёнок! – обратился он к рядом стоящему молодому парню, видимо – заму, - выдай всё, что положено, и вперёд. Время дорого.
Сел в УАЗик, и уехал. Им дали спецовку и один перфоратор на двоих. Олег, так звали напарника поневоле, потащил молоток, Вадим нагрузился мотком шланга. Пешком пошли на полигон, благо было рядом. Проходя мимо странного отдельно стоящего домика, оба остановились в оцепенении. Из него вышли два человека в похожих на космические, костюмах. Тут же спрятались назад.
- Это чего? – спросил Олег.
- Без понятия… - ответил Вадим, и забросил удочку:
- Ты раньше был в шахте?
У Олега округлились глаза:
- Я в Горловке на семьсот метров опускался, а здесь – просто семечки. А ты что – первый раз?
- Да, - честно признался Вадим, - а скажи ещё – что такое ГРОЗ?
- Зашибись! – присвистнул напарник, - горнорабочий очистного забоя, - ну ты даёшь! Как работать-то собираешься?
* Е.Бард. «Взлёт»
- Я понятливый. Объясняй.
Олегу даже понравилось быть в роли учителя. Он показал как выбирать места для шпурения, как делать отверстия и не «засаживать» молоток, как менять коронки, зачищать заколы после отпала, чтоб не прибило насмерть, и ставить рудстойки. На самом деле, часть работы выполнялась взрывниками, но Олега «понесло» и он шаг за шагом рассказал весь процесс золотодобычи. Как порода выдаётся «на гора» и образуются отвалы, рядом с которыми весной построят промприборы, и будут промывать. Рассказал, как работает прибор. Всё оказалась достаточно просто. Вадим был действительно понятливым:
- Понятно. Гравитация. Только при такой системе должны быть громадные потери?
- Они и есть. После нас сюда придут другие старатели, и намоют на эйфелях не меньше, потом вольноприносители с лотками – и тоже получат свой хлеб с маслом.
- Но это же бардак!
- Бардак. Но все довольны.
- Не думаю, - заключил Вадим и приступил к работе.
* * *
Пока Тимур гладился, Жанна «влёт» переписала договоры на русский язык. Сам перевод для неё вообще не составлял труда, время ушло просто на написание текста. Явились они минута в минуту. Люба встретила их обворожительной улыбкой. Доложила, и показала на дверь, они вошли. Роман Иванович был уже одет в костюм, причём, такой шикарный, что затмить его Тимуру не удалось. На его новый внешний вид директор не отреагировал никак. Взял у Жанны листы с переводом. Бегло пробежал, что-то поправил дорогущим «паркером», вызвал секретаря:
- Любаша, срочно в печать, вызови Бережняка, через пол часа выезд. Документы готовы?
- Да, Роман Иванович, - она почти выбежала.
На скорость работы Жанны директор тоже никак не отреагировал, она не выдержала и спросила:
- А если бы я переводила до вечера, как сказали?
- Печатали бы на месте, они нужны завтра, - ответил он, даже не дав ей толком закончить вопрос, будто ждал его, - ждите в приёмной.
Выходя, они услышали, как директор нажал кнопку и сказал: «Люба, соедини с Гохраном». Уже в приёмной, т.е. просто перешагнув порог, услышали голос Любы: «Гохран», после чего она положила трубку, и стала облизывать конверты, косясь на Тимура. Парень улыбнулся, у дамы в глазах вспыхнули искры, язык по бумаге стал двигаться эротичнее. В этот момент в кабинет с шумом ввалился мужчина, на вид – ровесник Тимура, такой же крепкий, лишь ниже ростом.
- Ты Тимур, - сказал он, - а я Саша, водитель шефа. Как в Москве?
Неожиданный вопрос застал врасплох. Тимур пожал парню протянутую руку, а потом пожал плечами:
- Нормально.
- Свежести привезли?
Тимур теперь уже знал, что это:
- Все свежести в Певеке съели, с торгашами.
- А? Стефа небось выцыганила. Утроба ненасытная.
- Она, - кивнул головой Тимур, не выдавая удивления осведомлённостью водителя.
Долго поговорить не пришлось, распахнулась дверь, стремительно вышел директор, в кожаном пальто с норковым воротником и в норковой же шапке. В руках жёлтый портфель, который у него тут же забрал водитель. Тимур подскочил, открыл дверь, и первым вышел, бегло оглядев коридор. Он приступил к работе. За ним пошли директор и водитель, сзади засеменила Жанна.
* * *
В столовой, которая была величиной со спортзал, жизнь была своя. Дашу встретили настороженно, и поставили чистить картошку. Зря она переживала, как справится с приготовлением блюд. Она не была белоручкой, но уже через час заработала на ладони мозоль.
- А что, картофелечистку приобрести – жутко дорого? – спросила она как бы у всех.
- Ты всё равно дешевле, красотка! – ехидно заметила одна из поварих.
- Ну, тебе-то за всю жизнь не собрать, кадушка! – отпарировала Дарья.
Остальные сотрудницы дружно заржали (смехом это назвать нельзя). Сами они были не худее тётки, зацепившей Дарью, но выяснилось, что её фамилия - Кадкина.
- Господи, твоя-то как фамилия?
- Морозова, - ровным голосом сказала Даша.
- Ой! Посмотрите на неё – боярыня Морозова! Я, значит «кадушка», а она «боярыня»… Пигалица!
Из моечного отделения вышла женщина старше остальных, с квадратным, мужским лицом:
- А ты чего раздухарилась, Зоя? Чего наехала на девчонку? Она ничего тебе не сделала, только пришла. Выглядит фартово, а ты развалина в её годы, так она не виновата. Закрой хлебальник, пока не покрыла тебя сковородой!
Тётка была ниже Кадкиной ростом, вдвое худее, и вдвое старше. Однако та отступила на несколько шагов и замолчала. Остальные тоже не вставили ни слова. Дальше работа пошла в «дружественной» обстановке. Говорили тихо, обсуждая житейские темы. Даше сильно захотелось выяснить в чём дело, но она отложила это на потом.
* * *
Тимур и Жанна тряслись в директорском УАЗе уже два часа. Дорога действительно была паршивой, а точнее сказать – отсутствовала, как таковая. Роман Иванович почти без перерыва говорил по радиотелефону, разговоры были исключительно производственные. Жанна как-то незаметно уснула, Тимур себе этого позволить не мог, шеф не спал. Посредине пути остановились около домика. Водитель назвал его «дистанцией». В домике была самая примитивная столовая, комната для отдыха водителей, и комната дорожного мастера. Здесь наспех перекусили, правда – всё своё, попили чай и двинулись дальше. Через полтора часа были на Шмидте, откуда так недавно приехали. Нигде не останавливаясь, проехали в аэропорт, где сразу выехали на ВПП, и остановились перед самолётом Ил-76 с надписью «Волга-Днепр» на борту. Поднялись в пассажирский салон, он поразительно напоминал такой же салон в грузовом «Боинге», с которого когда-то всё началось. Один из пилотов вручил директору прииска документы и билеты.
Взлетели через пять минут, было ясно, что ждали только их.
Глава 11.
Так прошёл первый день их пребывания на новой работе.
Вадим с напарником вылезли из шахты, не чувствуя ни рук, ни ног. Их отправили на свой прииск, не сказав ни «спасибо», ни «до свидания». Ковалёнок уже в машину заглянул и отдал Вадиму аудиокассету с надписью «Верка-Сердючка», сказав:
- Увидишь Гуляшева, передай.
- А у вас бардак! – сказал Вадим, беря кассету, - ты то хоть понимаешь, что вы теряете кучу золота?
- Не понял?! Тебе что за печаль?
- Это тебе печаль, паря! А я знаю, как в два раза больше добывать. Почти без затрат. Вот! – машина тронулась, зам. директора прииска едва успел захлопнуть дверь. Вадим уехал вместе со своими знаниями.
* * *
Саныч продрог, как собака, в боксе КЗМ, успев лишь разобраться в чём причина поломки трактора и составив список нужных запчастей. Руки были в масле и соляре по локоть, а вот голову не посетили никакие светлые мысли. О том, как увеличить в два раза моторесурс морально устаревшей техники, он не задумывался. Задумчивости не хватило. Работа, которую он сегодня делал против желания, настолько вымотала его, что он устал больше, чем от самого трудного дня в любом из ранее пережитых приключений.
* * *
Дарья начистилась картошки «на всю жизнь», а вернее, столько, сколько перед этим за всю жизнь не перечистила. С опухшими руками побрела домой, не желая даже ужинать столовской стряпнёй. Хотя, в течение дня она «поклевала» отварного картофеля. Крайне удивилась, как можно испортить простейшее блюдо. Картошка была не просто невкусной, она была отвратительной. А ещё она выяснила «тайну» авторитета посудомойщицы. Бабушка, оказывается, пятнадцать лет сидела на Колыме за умышленное убийство. Все это знали. Знали также и то, что два года назад одна разбитная бабёнка переспала с её дедом – старым кузнецом со второго участка, а через неделю кудрявую нашли с отвёрткой в животе. Преступление осталось нераскрытым.
* * *
Тимур и Жанна через час двадцать пять после вылета благополучно приземлились в Анкоридже, там их встретил маленький суетливый блондин по имени Патрик и повёз на внедорожнике «Форд» прямиком на оптовый склад фирмы «Дэтройт». Жанна приступила к работе, причём Роман Иванович искусно делал вид, что понимает сказанное только после её перевода. Он был чрезвычайно важен, совсем не тот человек, что ещё несколько часов назад сидел в «Нарядной». Все разговоры были сплошь деловыми, нормальные производственные проблемы, напрасно Тимур делал Жанне знаки, чтоб она всё запоминала. Вечером Роман Иванович, Жанна, и Патрик с женой поужинали в местном ресторане «White Bear», еда была роскошной, но не вкусной. Тимур сидел в «Форде», где рядом с ним скучал водитель американца.
Итак, прошло два дня, событий разных – уйма, а толку никакого. Каждый на своём месте думал о том, как бы за что-нибудь зацепиться и заняться делом. Уж очень не хотелось три недели отбатрачить, и вернуться с пятью тысячами в кармане и нулевым результатом. Хотя, сама по себе поездка на Чукотку никак не могла считаться нулевой, своё везение, которое их всегда сопровождало, они уже «поймали», но было сказано, что это «не то». Поэтому сейчас все (правда – порознь) думали об одном и том же – где же то?
Между тем, нравится это или нет, но в данный момент каждый делал свою работу. А точнее, вот прямо сейчас, отдыхал от работы. Тимур, лёжа на кровати в одном из лучших номеров «Central Hotel» в Анкоридже, физически не устал совсем. Однако ему настолько претила его роль телохранителя, которая поневоле предусматривала элементы «прогиба» под шефа, что уж лучше бы он деревья валил. Так думал он. Жанна была в другом номере, но думала примерно также. Чувствовала себя в глупом положении, когда целый день переводила человеку фразы, которые он и сам прекрасно понимает. Даша стирала халат, который ей всучили на кухне, явно с чужого плеча. Она тоже была недовольна – совершенно бестолковое проведение времени её сильно раздражало. К тому же мозоли, готовые вот-вот лопнуть, ежесекундно напоминали – делаешь не то. Саныч согрелся под душем, лёг в постель и уснул. Сразу. Однако дурацкий сон о том, как он гонится на тракторе по тундре за неизвестным злодеем, и вдруг трактор ломается – более чем красноречиво говорил о его мыслях.
И только Вадим испытывал тот самый «рабочий» зуд, который привыкли, и теперь – желали, испытывать они все. Он ещё не мог понять в чём дело, но чувствовал, что был сегодня где-то рядом, каждый раз вставали перед глазами двое из странного домика, похожие на космонавтов. Вадим понял - он снова должен попасть на тот, «чужой» участок, прииск, полигон, или как он там правильно называется. Эта мысль, придя в его замечательную голову, не отпускала и сверлила мозги всё сильнее и сильнее. Мучило то, что он точно не мог понять, в чём же дело, что его насторожило, что именно не так. По части интуиции в их команде всегда был силён Счастливчик, а он – человек точный, требующий пусть крохотных, но фактов. Анализ и синтез информации для него проблемы не составляли. Они его даже занимали, и он делал это иногда просто так, без особой надобности, настолько глубоко уходя в такие упражнения, что отвлекался от реальности. За это и звали его Задумчивым. Сейчас же перед ним были лишь миражи и предчувствия, и это его раздражало. Уснуть в эту ночь Вадим так и не смог.
Около шести утра он не выдержал, поднялся и пошёл в комнату Саныча, разбудил его и позвал в туалет, где и поделился своими мыслями. Недолго думая, Саныч выдал идею:
- Играем в испорченный телефон. Ты говоришь, Ковалёнок – типичный хохол? Ясно, я звоню и от его имени прошу у Рябника тебя на неделю. Рябника, с его буквой «р», сделать пара пустых.
- Отпрашивай вместе с Олегом, - вставил Вадим.
- Вместе с Олегом, - подтвердил Саныч, - потом от имени Рябника делаю два звонка, Ковалёнку, прошу грейдер, и директору – докладываю про обмен. Всё! Ты там, и уже сам как-нибудь зацепись.
- Директор на Аляске, ты что не знаешь?! Тимур с Жанкой вместе с ним.
- Да ты что! Не знал. А когда назад?
- А вот этого не знаю я.
- Тогда задача упрощается. Рябник всё-таки зам. Теперь бы найти телефон и справочник.
- В диспетчерской всё должно быть. Но там диспетчер…
- Значит, так. Ты заходишь, и говоришь, что выронил в «Нарядной» паспорт, идёшь с ним искать и держишь его там не меньше десяти минут. Мне хватит. О’кей? В семь пятнадцать идём.
Диспетчером оказалась молодая женщина, что облегчило ситуацию. Вадим превратился в «очаравашку» и «наивняк». Дамочка с удовольствием бросилась помогать искать паспорт. Саныч проник в диспетчерскую не дав им даже скрыться за углом конторского коридора. Список телефонов был невелик и находился там, где и всегда в таким местах. Под стеклом на столе. Саныч с детства копировал голоса, и не раз ему говорили, что в нём умер пародист. Сейчас говорил через шарф, искусно копируя украинский акцент. На всё ему хватило пяти минут. И Рябник, и Ковалёнок были уверены, что разговаривали друг с другом.
Поправив телефон, и авторучку на столе, Саныч быстро ретировался. Вадим явился только через пятнадцать минут, так что он успел замёрзнуть:
- Чего так долго?
- Не отпускала. «Давай там поищем», «давай сям поищем», а из глаз так и струится похоть. Чего они тут все такие голодные?
- Без понятия. Да какая разница, пошли отсюда.
- Всё получилось?
- Спрашиваешь! Бегом по норам, пока никто нас не видел.
Они разошлись по комнатам, легли… и оба уснули.
Глава 12.
Утром соседи по комнате не могли добудиться Вадима. Он спал, как убитый, хотя уснул десять минут назад.
- Подъём, молодой! – кричал парень, явно моложе Вадима, - уработался, что ль, с непривычки?
- Сам ты щегол! Молодого нашёл… - пробурчал Вадим, переворачиваясь на другой бок лицом к стене.
- А ты ещё и борзый! В репу не боязно всхлопотать? – не унимался парень.
- Не-а. Сам не справлюсь, братьев позову, - Вадим сел на кровати и стал тереть глаза кулаками, не обращая никакого внимания на соседа, который явно нарывался.
В этот момент в комнату, как вихрь влетел Рябник:
- Нет, вы посмотрите! Он ещё в кровати. Я уже работаю, а он валяется! Никому ни хрена не надо! Один Рябник работает. Ну, ещё Роман Иваныч, - возмущался он явно «на публику», - ты что, не знаешь, что опять едешь к Малыгину?
- Нет, откуда мне знать?
- Ну да, правильно, я же тебе ещё не сказал. Ты сегодня опять к Малыгину едешь.
- Я знаю.
- Откуда?
- Вы же только что сказали! – Вадим посмотрел на Рябника, как на психбольного.
- Ну да… - мужик совсем растерялся, - собирайся, хватит болтать! – подвёл он итог, - Лисовский в какой комнате?
- Это кто?
Рябник достал бумажку:
- Лисовский, Олег Карлович…
- А, Олег! Я же не знал, что он Лисовский, возле умывальника комната, в правом крыле.
- Одевайся бегом! Разлёгся… - зам. директора снова сделал деловитое лицо.
Оставшись один, Вадим хлопнул в ладоши и потёр ими. Его обуяла непонятная радость, он чувствовал себя бодрым и отдохнувшим. Пяти минут глубокого сна вполне хватило.
С Олегом они встретились в столовой, основная масса рабочих уже позавтракала. Вадим подошёл к раздаче:
- Можно Дашу?
- Новенькую? – переспросила толстая тётка, криво усмехнулась и крикнула через плечо, - «Боярыня»! Выдь, к тебе ухажёр пришёл.
Вышла Даша, вытирая руки об вафельное полотенце, без тени улыбки на лице:
- Это мой брат, - сказала она, и, обращаясь к Вадиму, - Привет, Вадюша!
Они едва соприкоснулись щеками, отошли в сторону:
- Я снова уезжаю на соседний прииск, хочу там зацепиться и разнюхать, что-то мне там не нравится.
- Клёво! Я тоже хочу, но как… Как связь, если что?
- Не знаю, Саныч в курсе, думайте. Всё, пока.
- Поаккуратней там.
- Не волнуйся.
Вадим наспех поглотал, и побежал с Олегом на вахтовку.
- Чем мы им так приглянулись? – поинтересовался Олег на ходу.
- Не знаю, - соврал Вадим.
Прибыв на прииск «Кувет», они сразу встретились с Ковалёнком.
- Иди-ка сюда, умник, - позвал тот Вадима в свою контору. Это было гораздо менее грандиозное здание внешне, но внутри оказалось намного чище и уютнее. Деревянные планочки на стенах, кругом комнатные цветы в горшках, ковровые дорожки, вычурные плафоны.
Его сходу провели в кабинет директора, того самого «пирата».
- Что ты там буровил вчера про потери металла? – спросил сурово хозяин кабинета.
- Я говорил (Вадим сделал акцент на этом слове), что при вашей технологии теряется до пятидесяти процентов уже вынутого из земли золота.
- Такая технология у всех. И все знают о потерях. Процент которых, кстати, меньше. Что предлагаешь?
- Вы работаете на принципе гравитации, ловите только самое тяжёлое. Часть цветных металлов в породе всегда бывает лёгкой, это каждый школьник знает.
- Тонкое, - вставил директор.
- Что тонкое?
- То, о чём ты говоришь, называется тонкое золото. Его сносит потоком воды в шлюзе. Это тоже все знают. Дальше.
- То, что Вы называете «тонкое», вернее назвать «пластинчатое». Оно всегда будет плыть. Есть ещё мелкое, в виде песка, есть просто не отделившееся от породы. Можно амальгамировать, можно выплавлять, выпаривать, окислять, можно придумать какое-нибудь жуткое завихрение, и поймать даже тонкое.
- Теоретически почти всё это известно, только дорого, а здесь оно и так прёт неплохо. Ты то откуда это всё знаешь, давно в горном деле, что кончал?
- Ничего не кончал, в горном деле два дня, - честно ответил Вадим, - просто я думать умею.
- Думающий какой! – сказал директор, потирая подбородок.
- Задумчивый, - поправил Вадим.
- Что?
- Друзья зовут меня «Задумчивый».
- Почему?
- Ну, так. «Чиню, паяю, пылесос починяю».
- Что умеешь чинить?
- Всё.
- Наглец, - директор сам задумался. На целых три минуты, - вот это сможешь наладить? – он нажал на что-то незаметно, и отодвинулся книжный шкаф, стоявший, как оказалось, на колёсиках, за которым выдвинулась из стены стойка с приборами, тумблерами, датчиками, с большим круглым монитором посредине, и обычным сбоку.
- Смогу, - ответил Вадим, даже не взглянув на устройство.
- Ну, наглец! Ты хоть посмотри!
- Смогу, - повторил Вадим с той же интонацией.
- А если не сделаешь?
- Делай со мной, что хочешь, - Вадим продолжал наглеть, перейдя на «ты», - а если сделаю?
- Плачу пять заездов.
- Двадцать пять тысяч?! – протянул Вадим недовольно, - пятьдесят заездов.
- Обалдел? Двадцать пять – последнее слово.
- Пятьдесят. Последнее слово.
- Ты представляешь, что я с тобой сделаю, если не справишься?
- Не хочу об этом думать.
- И не думай. По рукам, - он протянул крупную ладонь, - звать-то как тебя?
- Вадим.
- Саша, - представился по-простому директор прииска, давая понять, что съел переход на «ты», - приступай. Что тебе надо? Можешь сказать один раз.
Вадим подошёл к неизвестному аппарату, включил в сеть. Загорелись сразу почти все лампочки, и запахло горелым, он тут же выдернул вилку, и произнёс:
- Мне нужна медная проволока, две бухты, ноль три миллиметра, прессшпан, лакоткань, две шпильки от автомобильного двигателя, металлический брусок, тиски, ручка от мясорубки, любая прозвонка, плоская отвёртка, паяльник, олово, канифоль. Всё.
Малыгин, который последние двадцать минут, общаясь с Вадимом, только и делал, что удивлялся, сейчас просто открыл рот.
- Ну, смотри, Вадим Задумчивый, чтоб у тебя всё получилось. Сколько времени на работу?
- Сутки.
- Наглец… Определённо – наглец.
На самом деле Вадим просто красиво блефовал. Он успел взглянуть на стойку незаметно, и мгновенно узнать в ней сестру-близняшку стойки из балка лжегеологов в предместьях Певека. В ней он тогда разобрался основательно, хотя и достаточно быстро. Здесь, в этой стойке, всё работало, только сгорел пробивший на массу электродвигатель. Единственное, что можно было сделать в этих условиях – перемотать обмотку статора. Он для этого всё заказал, хотя внешне набор выглядел странным. Теперь ему надо было связаться со своими, любым способом, а также отремонтировать стойку, это уже дело чести.
«Почему этот Саша не знает о провале геологов» - думал Вадим, и сам себе отвечал - «Потому что у него сгорела станция». То, что это звенья одной цепи, сомнений не вызывало. На стойке в Певеке была пластинка с надписью трёх чисел через запятую. Ещё тогда он понял, что это частоты. Причём собственная частота на каждой станции были написаны красным цветом, а две другие – зелёным. Эти значения пересекались, осталось только найти третью станцию. «А может она в Америке?», подумал Вадим. А ещё он подумал: «Вот уж кто наглецы, так наглецы!». Хозяин кабинета вышел, Вадим бегло осмотрел стол. Под стеклом лежал список, аналогичный тому, что в диспетчерской на Тыноокене. «Ночью свяжусь», подумал он, и в этот момент телефон сам зазвонил. Вадим слегка вздрогнул, подумал, и поднял трубку.
- Алло, Саша, это я, Андрей! – раздался голос Рябника.
- Да, - неопределённо ответил Вадим.
- Как там мои парни, подъехали?
- Да, здесь, - продолжал односложно говорить Вадим, всё больше подозревая, что говорит не Рябник.
- Грейдер тоже пришёл, всё о’кей!
На этом «о’кей» Вадим окончательно убедился в своей догадке:
- Саныч, ты? – шёпотом спросил он.
- Ты что там делаешь? – серьёзно спросила трубка нормальным голосом Саныча.
- Всё потом. Саныч, это он. Малыгин – тот кого мы ищем. Сто процентов. У меня в запасе сутки. Думайте. Всё, говорить опасно.
* * *
Саныч сам чуть не «спалился». Едва он положил трубку, как вошёл начальник КЗМ в свой кабинет – железную будку под потолком бокса в которую вела крутая, железная же, лестница, в которой, правда, было тепло, и он разрешал греться.
- Эрнест, так не пойдёт, - заговорил Саныч, не задумываясь. Второй день работаю, не могу допроситься поршневую группу. Я же дальше двигаться не могу. Сам говорил – срочно, да и я не хочу для чужого дяди трактор на ноги ставить!
- Пойми же, бляха муха, запчасти по этому двигателю есть только на центральном складе у вояк, на Шмидте. Хочешь – сам туда езжай, завтра идет вахтовка.
- А может, у соседей выменять на что-нибудь, можно как-нибудь туда съездить?
- Это Рябника надо просить, он за такой мелочью машину специально гнать не даст, - Бауэр задумался, - ладно, спрошу. Ещё не факт, что у малыгинцев это есть.
- О’кей, - улыбнулся Саныч, и поставил на полку эмалированную солдатскую кружку, будто только то и делал сейчас в кабинете, что пил чай, - можно, я пока схожу в общагу, а то зуб в этом холоде разболелся, сил нет. Хоть в тепле посижу.
- Давай, всё равно скоро обед.
* * *
Самолёт ИЛ-76 с надписью на фюзеляже «Волга-Днепр», летевший, однако по маршруту Анкоридж – Мыс Шмидта, приземлился на Шмидте в одиннадцать часов. Прямо к борту подъехал директорский УАЗик, вахтовка и бортовой «Урал». Погода стояла морозная, но тихая. Воздух, что называется, звенел. Было темно, но звёзд не было, зато по всему небу бродили разноцветные сполохи полярного сияния. Тимур и Жанна видели это впервые, поэтому, спустившись по трапу, остановились, как завороженные. Рядом директор прощался с командиром, обмениваясь карточками, и договариваясь о будущем сотрудничестве. Помимо комплектующих частей к дизелям «Дэтройт», установленным на прииске, были сгружены на бортовую машину два новеньких снегохода «Поларис», купленные директором для охоты, как он пояснил в полёте. Чудо-технику перегонял Саша Бережняк, причём, своим ходом, по двум широким доскам, прямо в кузов. И Жанна, и Тимур были в дурном расположении духа, в отличие от директора, который шутил и балагурил, так как всё, что он запланировал, получилось. Однако, наши герои вида не подавали, Жанна улыбалась, а Тимур старательно вертел головой, предупредительно открывал двери и даже проверил на прочность трап при спуске, изображая активную охрану объекта.
* * *
Дарья изнемогала на кухне. Бесило буквально всё. И дурацкая бабья обстановка, и такие же бабьи разговоры – рецепты, пелёнки, мужики. Бесила Кадкина со своим дешёвым юмором, и посудомойщица-зэчка, которая вначале заступилась за неё, а теперь смотрела волчицей, то ли благодарности ждала, то ли ещё чего. Вдруг баба Зина, как её все звали, отозвала Дашу в сторонку:
- Ты зачем сюда приехала, девочка? – глядя прямо в глаза, спросила она.
- А Вам то что, деньжат подзаработать, зачем сюда ещё едут?
- Скажи честно, ты ментовская?
- С какой стати? С чего это Вы взяли?
- Я вашу братию нутром чую. Ты ментовская. Только вот чего тебе надо? – спросила женщина как бы у самой себя.
- Что здесь может быть надо? В глуши-то вашей. Поди, годами ничего не происходит? – безо всякой надежды сказала Дарья.
- Происходит, происходит… - как-то тихо, но угрожающе прохрипела баба Зина, - вот только что именно тебе хочется вынюхать? – юлила она.
У Даши ёкнуло под сердцем. Она почувствовала, что бабка хочет ей что-то поведать, но боится, что «сольёт» информацию не в те уши. Она исподволь, минут тридцать, как у них говорили, «водила козу», выясняла готовность женщины к сотрудничеству и одновременно её способность сохранить это сотрудничество в тайне. В конце концов, подумав, что смертельной опасности нет, а бездеятельность «хуже пистолета», она сказала:
- Да, баб Зин, «ментовская» я, как ты догадалась, колись.
- Ну, вот, сразу же и «колись», - ни грамма не удивившись, ответила та, - и какие именно органы?
- ФСБ, - пошла напролом Дарья, правда, сохраняя такое выражение лица, чтобы можно было в любой момент сказать, что всё это шутка.
- Значит не по мою душу. И то хорошо. Тогда слушай, - бабуся достала пачку «Беломора», закурила, глубоко затянулась, - прошлым летом я была вместе с нашими «кадушками» на грибах в Чаунском районе. Грибов в тот год было видимо-невидимо. Всем хватало. Я как-то особнячком собирала, шла и шла по распадку, и заблудилась. Два дня по тундре шлялась, ещё туман упал, как молоко. Во-о-т, и вышла я к морю. Иду вдоль берега, куда й то, думаю, выйду. Вдруг вижу, среди торосов, что-то чёрное всплывает, прям-таки у берега. Я сразу подумала – кит, ан нет, уж больно здорова. Поняла потом, лодка подводная. Не наша. На берег вышли восемь человек. С рюкзаками и ящиками. А я в схроне сижу, ни жива, ни мертва. Боязно стало. А сверху, с перевала, Сашка Малыгин подъехал. На вездеходе, сам за рулём, хотя обычно ни-ни – большой начальник. А тут и грузил с ними, и быстро всё так, по-воровски. Разъехались быстро. Те на глубину ушли, а этот тоже укатил. Так что, уверена я, дочка, что злодей Сашка, и враг народа, как раньше говорили. Да и жадён до денег больно, мать родную продаст, хоть пыль в глаза пустить, конечно, может. Но меня не обманешь. Я людей вижу. И не смотри, что убийца я, что комсомолка колымская. Я войну помню, и страну свою люблю, хоть доброго она мне ни на один ноготок не отмерила. Теперь иди, думай ментовской своей головой. Да меня не трожь, от всего отрекусь.
Баба Зина потушила об подошву домашнего тапочка бычок, и отправилась в посудомоечную. Дарья стояла, как заворожённая. Информация явилась сама, но что теперь делать? Там Вадим, совершенно один. Бросить всё и мчаться туда. Как? На чём? Мгновенно начнётся паника, это толстобрюхое бабье будет верещать по-цыгански, что она ушла с работы. Однако, и сидеть сложа руки, она не могла. Вернувшись на кухню, она стала искусно изображать отравление. Ей удалось позеленеть лицом, и даже проблеваться в раковину. Кассир, совсем молоденькая девочка, позвонила заведующей и та разрешила новенькой уйти с работы. Она не ушла, она убежала.
* * *
Вадим вышел на улицу, там около выкрашенного в чёрный цвет УАЗика, разукрашенного блестяшками и дугами, стоял Малыгин и нервно курил. Вдруг раздался рёв мотора, из-за соседнего здания выехал снегоход «Ямаха» с нартами на прицепе, управлял которым человек в меховых одеждах. Это были не чукотские одежды, выглядел человек значительно интересней. Лихо, на полном ходу, остановившись около директора, наездник снял большие лыжные очки, а потом шапку, и оказался чертовски красивой блондинкой лет двадцати пяти. Она заглушила мотор, подбежала и обняла Малыгина.
- Кто это? – тихо спросил Вадим у парня, вышедшего покурить, и остановившегося рядом с ним.
- Варвара… - как-то отрешённо сказал парень, - сумасшедшая Сашина жена. Да ты не смотри так, она хоть и чокнутая, но Саша узнает что – прибьёт.
- Почему чокнутая?
- Почему люди бывают чокнутые, - начинал злиться собеседник, - крыша съезжает! Я что тебе – психотерапевт. Ты кто, вообще, такой?
- Я кто? – Вадим, наконец, оторвал взгляд от великолепного лица жены директора, - я психотерапевт. Буду вас всех тут лечить, - он посмотрел парню по очереди в каждый глаз «врачебным» взглядом, - а курить вредно, молодой человек!
Парень посмотрел на него удивлённо и пожал плечами. То ли псих, то ли правда психотерапевт. Но сигарету не докурил, бросил и потрусил в контору. Не май месяц!
* * *
Саныч и Даша встретились между конторой и общежитием, торопливо «поцеловались» щеками:
- Ты знаешь… - начала Даша.
- Знаю, - перебил её Саныч, - что делать, не знаю.
- У меня сердце не на месте, надо ехать туда, или Вадима выскребать как-то.
- С Александром срочно связаться, с Жуковым, с местным каким-нибудь чёртом! Всё же понятно, пусть принимают меры, в конце концов.
- А мы ждать будем?
- Не будем! Нет! Не будем мы ждать! – Саныч выдохнул, и слегка успокоился, - извини, пожалуйста. Пошли.
Он взял девушку за руку и побежал с ней назад в КЗМ. Там, рядом с боксом, где стоял «его» трактор, был гараж, в котором стоял ГТТ в отличном состоянии. Что называется, вылизанный. «Директорский», пояснил один из рабочих.
Они прошли внутрь через соседнюю дверь, Саныч крутанул ворот в виде куска бруса, распахнул ворота. Вездеход завёлся мгновенно, будто ждал поворота ключа. В этот раз он тронулся без рывка, совершенно спокойно выехал и покатил с грохотом по посёлку. Люди оборачивались, он не слышал, но они говорили:
- Директор из Америки прилетел.
- Так Сашка же за ним поехал!
- Ну, мало ли…
Саныч ехал мимо. Поманил Дарью пальцем и прокричал:
- Хорошо бы оружие прихватить, тут есть Служба безопасности.
- Может по хорошему попросить. Вдруг окажут сопротивление, и что? Своих ребят калечить?
- Думаешь, дадут? Давай. Попросим, - Саныч чему-то усмехнулся.
Проехать мимо СБ было нельзя. Ярко синее приземистое здание, с двумя красными воротами, и большой табличкой, рекламирующей саму себя.
- У меня срочное дело к начальнику, - сказал Саныч нарочито взволнованным голосом, сзади него пряталась Даша, изображая девочку – школьницу.
Дежурный, сидящий в «аквариуме», наподобие милицейского, соединился и нажал кнопку. Зажужжал электрозамок и дверь открылась.
Начальник, высокий худой мужчина лет тридцати пяти, встретил их, выйдя из-за стола и протянув широкую, оказавшуюся очень крепкой, ладонь:
- Абрамов, - представился он, - Владимир Геннадьевич. Слушаю вас.
Саныч в двух словах изложил суть дела, не скрывая также и того, чьи интересы они представляют. На просьбу показать удостоверение, он честно ответил, что удостоверения у него нет. На помощь пришла Даша. Смешно, но она залезла в лифчик, и именно оттуда вынула удостоверение на имя капитана ФСБ Морозовой Д.К.
- Чем я могу помочь? – спокойно спросил эсбэшник.
- Нам бы оружие, любое. И ещё – связь с Москвой. Всё.
- Оружие я вам не дам. Однозначно. Могу поехать с вами сам, взять пару надёжных мужиков. Оружия – хоть сто килограмм! А так не могу, да вы и сами должны понимать. Связь – пожалуйста, вот телефон, крутите, сколько хотите. Могу предложить космическую связь, но только «отмажете», если что, у нас строго с ней, очень уж дорогая.
Дарья схватила трубку, ткнула в кнопку «8», а потом спросила:
- А тут можно напрямую?
- Не-а, - хитро взглянул на неё Абрамов, - только через телефонистку. Могут сразу соединить, а могут через пару дней.
- Ну? – начинала злиться капитан Морозова.
- Космосвязь! – поднял указательный палец к потолку начальник СБ, - великое изобретение человечества.
- Мой друг то же самое говорит про пиво, - буркнул Саныч, - правда, не так пафосно.
Владимир Геннадьевич взглянул на него косо, потом улыбнулся, и театрально распахнул сейф, откуда и извлёк мощную трубку космической связи. Судя по первым движениям, он был хороший парень, этот Абрамов, только кис тут от тоски. Он сам набрал названный номер и передал трубку Даше.
- Кружилин, - раздалось в телефоне.
- Привет, Александр Владимирович, это…
- Дарья, - договорил он вместо неё, - что у тебя стряслось, девочка?
- Вадим в опасности! – взволнованно заговорила она, - ну не в опасности, а может оказаться в опасности. В общем, он там один, и нос к носу с врагом. Он вычислил его, а может просто нарвался. Есть и косвенные подтверждения. Короче, нужно брать. А Вадима вытаскивать. Нужна помощь!
- Стоп, стоп, стоп! Что за детский лепет? «В опасности, не в опасности»! А вы зачем там, а?! Везунчики знаменитые. Где я, и где вы! Распустилась! Быстро жопы в пригоршни – и за дело!
Даша даже отодвинула трубку от уха, глаза сузились от злости:
- Здесь трудно воевать, кругом все свои…
- Не надо воевать, Морозова! – заорала трубка, - ты не на войне. За Вадима отвечаешь лично, головой! Упустишь врага – тоже получишь. Ещё вопросы есть?
- Нет, товарищ полковник.
- Выполнять!
Пошли короткие сигналы, тоже чем-то похожие на крики Кружилина.
И Саныч, и начальник СБ всё слышали, связь была прекрасной. После минутной паузы, Саныч сказал:
- Давай своих ребят, командир. Время – деньги.
Абрамов нажал кнопку селектора:
- Черноскова, Антоненко и Пащенко – ко мне. Нет, минутку - Пащенко не надо. Нестерова давай. Табельное оружие всем, два карабина. Да, и подними Миценика, пусть вездеход прогреет.
- У нас есть вездеход, - вставил Саныч, - мы взяли директорский.
- Проще говоря, угнали, - опять поднял палец Абрамов, - ладно, поехали на нём, он, сто пудов, лучше. Если что, возьму на себя. Чай, кофе?
- Да можно, - ответил за двоих Саныч, - и… может, бутербродик какой?
- Да вы голодные! – он опять соединился с дежурным, - Николай, команда четыре.
Через минуту вошёл дежурный и закатил столик с чайником и чашками, хлебом, маслом, красной икрой, шпротами, колбасой, сыром и маринованными огурцами. Посреди столика красовалась бутылка водки.
Абрамов покосился на гостей, и сказал дежурному:
- Гхм. Вот это убери. И это тоже, - и отдал водку, а потом и огурцы.
- Тогда это команда три, Владимир Геннадич, - развёл руками дежурный.
- Ну, оговорился! Всё, иди.
Ещё через две минуты один за другим вошли три бритоголовых добрых молодца, крепкие парни в чёрной форме «секьюрити». Они сразу поняли, что гости – свои, по очереди подошли к Санычу и Даше, пожимая руку, и представляясь:
- Алексей.
- Артур.
- Макс.
Последний, похудее и повертлявее других, поцеловал Даше руку, щёлкнул каблуками, и сказал, «нарисовав» улыбку, и глядя прямо в глаза:
- Рад, чертовски рад!
- Эй, поручик Ржевский! Дарья Константиновна – капитан Федеральной Службы безопасности, - осадил его Абрамов.
- О! Служба безопасности! Это так близко… - закатил глаза Макс.
- Эй парень, хорош кривляться, - вмешался Саныч, - дело серьёзное. Шутить потом будем, когда сделаем. Или ты только балагурить горазд?
- Я серьёзен, как олигарх, - закончил Макс, проведя ладонью по лицу, и меняя, как фокусник, выражение с шутовского на печально-серьёзное.
- Короче, так… - Саныч в нескольких словах объяснил суть дела, вернее ту его часть, которой можно было поделиться, - ну что, по коням?
Глава 13.
Саныч хорошо запомнил где выезд из посёлка, двигался без подсказки. Дальше дорога была одна, перепутать невозможно. Только не прозевать поворот. Рядом с ним сидел Абрамов, он сказал, что доберётся до Кувета с закрытыми глазами. Дарья пересела в салон, и уже смеялась, хотя и сдержано, над шутками Макса. Оставшись одни, Артур с Алексеем, тоже за словом в карман не лезли. Так что, Даша даже немного успокоилась.
* * *
В это время Вадим уже собрал из принесённых частей машинку для изготовления обмоток статора и вовсю мотал проволоку. Работа была простой, допотопной и нудной. Тем не менее, он делал её с невероятной скоростью. И если обычно на такое дело требовалось не меньше двух дней, он сокращал сроки, судя по темпам, вдесятеро!
А в квартире Малыгина в этот момент был скандал. Варвара оказалась без меховых шкур не только на лицо красивой, но и с великолепной фигурой. Сейчас она, одетая в шикарное нижнее бельё и пеньюар, шипела, как змея:
- Ты с ума сошёл, идиот! Я тут изображаю перед всеми дуру, а ты настоящий идиот! Как ты мог показать аппаратуру чужому! Я же сказала, что следующим рейсом прилетит наш человек под видом вербованного, потерпеть нельзя было?!
- Варенька, рыбка моя, я же хотел, как лучше… - оправдывался «грозный» директор прииска.
Зазвонил телефон.
- Да! – ответил Малыгин.
- Александр Фёдорович, третий пост докладывает - на горизонте вездеход. Кажется, рыбнадзор… Нет, соседский, директорский. Роман Иваныч катит.
- Понял, - сказал он и положил трубку.
- К нам Роман едет.
- Уверен, что он?
- Ну… вездеход его.
- Ну, ну! – передразнила его женщина, продолжая злиться. Она сделала несколько шагов по комнате, остановилась.
- Нам надо бежать, Саша. Я сердцем чувствую беду.
- Господи! Почему я должен бежать! – Малыгин сел на кровать и схватился за голову. Всю жизнь вкалывал, денег – куры не клюют, всё горбом заработал. Связался с бабой, в шпиона превратился. Тварь!
- Что ты сказал? – остановилась Варвара.
- Сука ты, Барбара Кейт! – выкрикнул мужчина, - как же я повёлся!
- Возьми себя в руки, тряпка! Ты по уши в дерьме!
- Я тебя сейчас с дерьмом смешаю! – Малыгин вскочил и схватил женщину одной огромной рукой за шею, Другой за волосы, они повалились на широченную кровать. В пылу борьбы она вынула из-под подушки пистолет-пулемёт и выдала короткую очередь мужчине в живот. Он охнул и обмяк.
- Mother fucker! – Варвара (или Барбара?) вылезла из-под трупа, сорвала с себя пеньюар и стала судорожно одеваться в тёплый спортивный костюм, а потом в свои меховые одежды. Через две минуты она уже завела снегоход, закрепила на нартах две канистры с бензином, большой тюк и рюкзак.
Из вездехода было видно как от директорского домика прямиком в тундру промчался снегоход, разрезая темень светом трёх галогеновых фар.
- Что это за явление? – спросил Саныч.
- Это Варвара Малыгина, жена директора. Суперская баба, но без башни. Куда это она на ночь глядя?
- Что значит «без башни»?
- Ну, идиотка, дура медицинская. Носится по тундре на «Ямахе», в шкуры одевается, инопланетян видит.
- Что-то тут не так, - заключил Саныч, и прибавил газу. Едва остановившись у конторы прииска «Кувет», они все выскочили из вездехода. Местная охрана, тоже с оружием, остановила их и задала резонный вопрос: «Куда прём?».
- К директору.
- Он дома, отдыхает.
- А Варвара? – вступил в переговоры Абрамов.
- Уехала. Она когда хочет, уезжает, когда хочет, приезжает, вам-то что?
- Где тут парень с нашего прииска, ГРОЗ, Вадим зовут? – спросил Саныч.
- Какой ГРОЗ, он в кабинете шефа с утра возится. Ему разрешили на ночь остаться.
- Проведи нас к нему.
- С какой стати? Вы мне не указ.
Абрамов взялся за кобуру, «противник» поднял помповик.
- Стоп! – вмешалась Дарья, - так дело не пойдёт, она отвернулась и вынула удостоверение, дала прочитать охраннику под светом фар, - быстро найдите директора прииска, у нас срочное дело.
Тот не очень спешно связался по рации с кем-то, через минуту прибежал другой охранник, с перекошенным от ужаса лицом:
- Малыгина… убили!
- Что-о? – протянули одновременно несколько человек, - где он?
- У-у-у себя, д-дома, - ответил парень, заикаясь.
- Где Вадим?
- В кабинете, - ответил первый охранник.
- Веди.
Войдя в кабинет, а точнее – ворвавшись в него, они увидели Вадима, яростно мотающего проволоку.
- Задумчивый! – крикнул Саныч, закрывая дверь кабинета перед носом у местных охранников.
- Ух ты, сколько вас! – обрадовался Вадим, обнимаясь со своими, и знакомясь с новыми людьми, - я вычислил его, - зашептал он, - теперь он никуда не денется…
- Теперь он никуда не денется, - перебил его Саныч, - он труп.
- Как?! Кто, Малыгин?
- Так говорят, я ещё не видел.
- Пошли, кстати, посмотрим, - сказал Абрамов, - Леха и Артур, за мной.
Через пять минут они вернулись:
- Убит. В живот, лежит в луже крови на кровати, между пальцев длинные светлые волосы. Это её рук дело, видно, совсем сдурела.
- Она вообще не дура, - заключил Саныч, - и её надо срочно ловить.
С этими словами он повернулся и быстрым шагом пошёл на выход. Остальные за ним.
- А я? А как же… - Вадим в растерянности стоял перед своей «работой».
- Вадимчик, милый, кому это всё нужно! – взяла его за руку Дарья.
- Вот блин! Я так спешил… - он побежал вслед за остальными.
Забравшись в вездеход, они помчались прямо по целине, в ту сторону, куда скрылась лихая амазонка. Вскоре стали видны её следы.
- Мы не сможем её догнать, - сказал начальник охраны, - у «Ямахи» скорость в два раза быстрей.
- Упрётся же она куда-нибудь. Или топливо кончится.
- Топливо она всегда возит на нартах, сто раз видел. А упрётся… Может упрётся, а может и нет. Следы ведут на северо-восток, а там у нас граница. В любом случае – топи, пока сами не упрёмся.
Саныч ещё поддал газу. Двигатель вездехода издавал уже почти самолётные звуки. Машина прыгала на застругах, как сумасшедшая, угрожая в любой момент развалиться, люди внутри едва удерживались. Зато погода стояла, как выразился Абрамов, «миллион на миллион», штатные фары, две управляемые лампы-фары, а также парабола на шесть фар сверху, обеспечивали великолепную видимость. След от снегохода был чёткий, единственный. Вдруг он резко свернул вправо. Через десять метров следы падения снегохода, а потом – снова нормальный след.
- Как думаешь, зачем она это сделала? – прокричал Владимир Санычу на ухо.
- Что сделала?
- Свернула к морю. Оно ведь ещё не замёрзло.
- Лодка, - сказал Саныч, - подумав минуту, - бабу Зину знаешь?
- Из столовки? Кто её не знает.
- Она видела лодку. И Малыгин с ней контачил. В смысле – с людьми из лодки, а не с ней самой. Ну, и не с бабой Зиной, конечно.
- Шутишь ещё, - улыбнулся Абрамов, клацая зубами на очередной кочке.
Так они проехали ещё минут тридцать-сорок. Вдруг на горизонте, чуть правее места, куда уходил след, появились огни. Шла колонна из трёх машин, причём одна маленькая – явно УАЗ.
- Роман Иваныч со Шмидта возвращается, - приглядевшись, сделал вывод начальник охраны.
- Там Тимур с Жанкой! Надо пересечься.
- Мы по любому встретимся, если с такой скоростью ехать, они даже раньше переедут след, то есть… они же километров на семь-восемь ближе к ней! Тут видимость чёрти какая! – Абрамов схватился за радиостанцию на боку, нажал не глядя три кнопки, - Але, Саня, это Вовка. Узнал? Отлично, ты сейчас на гребешке, тебе видно берег?
- Ты чокнулся, Володь! Темнота какая.
- Не тупи, Санёк, мы преследуем опаснейшего преступника. Если бы было светло, ты бы видел море?
- Да, да. Говори конкретно, чего хочешь, шеф рядом, уже нервничает. Слышно же всё.
- Чёрт побери, Саша!!! - заорал Абрамов, - посмотри направо, ты видишь что-нибудь!
В рации бормотание, голоса, потом крик:
- Вижу, Вов! Какие-то огоньки вдалеке! Скачут по кочкам, похоже на «Буран».
- Это не «Буран», это «Ямаха», на ней убийца.
- «Ямаха» только у Варвары…
- Она убила Малыгина.
- Да ты что!
- Сто пудов.
Минутное молчание, потом Бережняк опять вышел на связь:
- Володь! У нас в колонне на борту «Урала» два «Полариса» заправленные. Может, попробовать догнать?
- Сгрузить сможете?
- Сейчас будет съезд на Куэквунь, там берега крутые, попробуем.
Вдруг рация заговорила голосом Саныча:
- Тимур, ты слышишь меня?
- Да, Саныч, я здесь, - Тимур забрал у водителя рацию.
- Братишка, это наш клиент, её надо взять живой. Она вооружена. Мы вас видим, а её нет. Работать её вам, будьте осторожны.
- У меня ствол гавриловский, из Певека. У водителя ИЖ, вообще рогатка. О-о! Роман Иваныч субсидировал помповик. Всё нормально, работаем. Жанка выдала «Вай-ху», привет от неё.
- Жанчик, береги задницу!
- Обещала, - ответил за неё Тимур, вы тоже подгребайте, мало ли что.
- О’кей, до связи.
Бережняк выдавливал из УАЗа всё, что можно по такой дороге. Директор прииска молчал. Он понял, что к чему, но это была не его работа, отдал своё ружьё и не мешал. Через пол километра берег реки. Река уже подо льдом. Водитель «Урала» по команде Бережняка съехал в русло и сдал задом к берегу. Расстояние было всё же большим. Тимур откинул борт и стал пытаться его оторвать. Оказалось не под силу. Бережняк дал ему монтажную кувалду. В четыре удара борт оказался на земле. Тимур и Александр запрыгнули на «Поларисы», импортные красавцы завелись с пол оборота.
- Жанка, ко мне! – крикнул Тимур.
У директора глаза округлились от увиденного. Его крохотная девочка-переводчица, словно Тарзан, взлетела на капот, на кабину «Урала», а оттуда прыжком за спину Тимуру на снегоход. Взревели двигатели, один за одним Александр, а за ним Тимур съехали по доскам на снег. Через пятнадцать секунд вдалеке только задние габариты, прыгающий свет фар, да снежная пыль из-под гусениц.
- Жанка, держи ствол. Взведённый. Стрелять только на ранение. Сам он резко дёрнул рукой и загнал патрон помповика в патронник.
Варвара обнаружила погоню лишь, когда между ними оставалось километра два. Она явно добавила газу, но допустила ошибку. Стала вилять, преследователи взяли её «в ножницы», и с каждым её манёвром они были всё ближе. В конце концов её нервы не выдержали, на расстоянии около ста метров она стала стрелять. Очередями и не прицельно, одной рукой, не глядя и назад. Наши были всё ближе.
- Саня, стреляй! – прокричал Тимур, когда снегоходы максимально сблизились.
- Куда?
- В неё.
- Убью же.
- Не убьёшь, стреляй.
Бережняк стал палить в беглянку. Та вновь стала отстреливаться. Этого и добивался Тимур. ИЖ не мог причинить вреда на таком расстоянии, зато она теряла патроны.
Подобравшись ещё ближе, Тимур привстал, надел перчатку на ручку газа, выстрелил из ружья в зад снегохода. Резиновая гусеница разорвалась на полном ходу, «Ямаха» подпрыгнула на заструге, и «клюнула носом». Наездница вылетела из седла головой в снег. Он попытался сорвать перчатку, но не успел. Его снегоход врезался в преследуемый, раздался треск лыж. Тимур тоже вылетел из седла, угодив головой в сиденье «Ямахи», свой «Поларис» его накрыл. Жанна пролетела через оба снегохода, и приземлилась прямо на голову барахтающейся в снегу Варвары. Мгновенно сориентировавшись, она захватила эту голову бёдрами и стала давить изо всех сил. Женщина в буквальном смысле слова зарычала, высвободила руки, и не глядя, вцепилась ей в лицо. Тут завизжала Жанна, пытаясь оторвать впившиеся ногти от лица. Подъехал Бережняк, спешился и подбежал к дерущимся. В руках у него был пистолет, но стрелять он не мог, попытался разнять противниц, но тут раздался новый вопль, и он отдёрнул руки. Кто кричал, было уже непонятно. Освободился из под техники Тимур:
- Отпусти её, Жанка!
Опять дикий крик. Тимур схватил руки Варвары и сжал их с такой силой, что следующий крик превзошёл все предыдущие. Он тут же взял Жанну за талию и поднял на уровне своей груди. Только в этой точке она выпустила голову Варвары, та упала на снег без чувств. Жанна дёргала руками и ногами в воздухе, крича: «Отпусти меня! Я порву её». Тимур наконец прижал девушку к себе лицом, и успокаивал, как ребёнка:
- Всё, всё. Тихо. Умница моя. Тихо. Всё кончилось. Ты сделала её.
Ещё через десять минут подъехал вездеход, из которого выпрыгнули Саныч, Дарья и Вадим. Жанна почти успокоилась, Тимур поставил её на снег, поправил куртку. Все обнялись. Абрамов и его «воины» выглядывали из люков вездехода. Их помощь не понадобилась. Вдруг в небе послышался характерный звук. Вертолёт.
Глава 14.
Дарья по обыкновению решила связать пойманную преступницу, которая, впрочем, лежала без признаков жизни. Она сняла с себя шарф, и взяла женщину за руки, та громко застонала.
- Что у неё с руками? Саныч! – позвала она. Саныч нагнулся, взял кисти Варвары в руки.
- Бог мой! Да они все переломаны, как же она ехала?
Тимур закашлялся в кулак. Саныч взглянул на него, всё понял. Варвара открыла глаза, и тупо вращала ими, озирая собравшихся вокруг неё людей, не в силах что-либо понять.
- Помогите ей сесть, - сказал Саныч, и сам стал поднимать «потерпевшую». Ему помог Александр, директорский водитель.
Вертолёт тем временем подлетел, у него сверкали проблесковые маячки, под кабиной горела мощная фара, выхватывая из ночи место происшествия. Приземлился в метрах тридцати, подняв снежный вихрь. Когда практически остановились винты, из вертушки выпрыгнул высокий крепкий мужчина в шинели и папахе, за ним ещё двое в гражданском. Подошли к группе, сидевшей на двух сломанных и одном целом снегоходах.
- Жуков, - представился полковник, - мы заочно знакомы. Я вижу, всё уже сделали без нас. Тогда грузимся.
Наши стали нехотя подниматься и прощаться с Бережняком, Абрамовым и его командой.
- Послушайте, кто вы такие? – спросил Бережняк.
- Да, кстати, - подхватил Абрамов, подняв указательный палец, - явно не похоже на ФСБ, кто вы?
Наши оглянулись.
- Кто мы? – ответила за всех Даша, - мы везунчики. Ве-зун-ки, - они повернулись и пошли в вертолёт. Дружно в ряд. Двое, прибывших с Жуковым, на руках понесли туда же Варвару.
Взлетели сразу, уже в воздухе один из членов экипажа поднял трап и закрыл дверь.
- И что нам с этим всем делать? – спросил Саша, показывая Владимиру на груду импортного лома из металла и пластика.
- Разгребать, - ответил тот. И добавил, - чужое дерьмо.
В этот момент в вертолёте заканчивалось знакомство.
- Пожрать бы что-нибудь… - мечтательно сказал Вадим.
- Сейчас бы шашлычок – предложил Тимур.
- Лучше колбаски, докторской, пожарить с яичницей и зелёным луком, возразил Вадим.
Несколько секунд молчания.
- А лучше всего – парного молока, - продолжила Дарья, - домашнего творога, белого хлеба с маслом…
- И изюм, - неожиданно вставил Саныч, глядя прямо перед собой.
- А причём тут изюм? – не понял Вадим.
- Просто. Вкусно, - также отрешённо ответил Саныч.
Тимур начал первым. Хмыкнул, а потом засмеялся. За ним все остальные, включая и Саныча, конечно. Это был уже не смех, а ржание. Истерический хохот.
- Ну, ты даёшь! – Тимур треснул Саныча по плечу, - «Просто вкусно».
Саныч двинул Тимуру в ответ по затылку. Так они несильно тузили друг друга, и хохотали, повторяя: «Изюм», «Просто вкусно». Остальные просто держались за животы.
Жуков и его коллеги косились на них, и ничего не могли понять. При чем тут изюм?