ДЕТСТВО
Первая ее любовь приключилась в детском саду.
Им было 10 лет на двоих.
Я бы сказала, уже тогда все было ясно с ее будущим.
На тихий час он ставил раскладушку рядом с ней и лез целоваться.
А на прогулке носил сумочку за другой девочкой.
Правда в войну принимали играть их обоих. Больше никого.
А на выпускном вечере он сел в обнимку с той, другой.
Голубочки даже обменялись открытками.
А ее как будто и на свете не было.
Утешало лишь то, что уже в 5 лет она оказалась настоящей женщиной.
"Все" потрогав у него в, так называемый, тихий час (было великодушно предложено!), дать ему - отказалась.
Так ему и надо.
А может та, другая, дала? Думала она уже взрослой.
Но это уже ничего не меняло.
Она поняла, что нельзя верить мужчинам.
100 ДНЕЙ ПОСЛЕ ДЕТСТВА
Вторая ощутимая страсть посетила в 12.
Как полагается, втюрилась в хулигана.
Шастала с ним по крышам. Млела от поцелуев.
И не знала, что делать с этим дальше.
Может попробовать себя в роли Мальвины?
Не хватало характера.
Да и он не Буратино.
Он сел в тюрьму. За групповое изнасилование.
Правда, ходили слухи, что сам он сидел на дереве.
Но почему-то от этого не было легче.
Чего он там делал?
Вроде как был на шухере.
Или испугался? Или подсматривал?
В общем то один хрен.
Главное, что ее пронесло.
Она поняла, что хулиганы хороши только в кино.
ОТРОЧЕСТВО
Были большие проблемы в 13.
В ее избранника, как назло, влюбилось еще пол-лагеря.
Местный Марадонна с именем древнерусского князя и лицом арийского бога
неожиданно обратил внимание на нее. И началось.
Травлю возглавила очень тонкая и не по годам сисястая девушка. Днем она изводила конкурентку, плела интриги, а вечером терлась на танцах своими титьками-моталками о возлюбленного. Тот явно тяготился, но не решался пойти против всех.
Чуть не до драки дошло. Сисяcтая жаждала учинить расправу над той, что посмела претендовать.
Мать вовремя забрала неконкурентноспособную дочку на дачу.
В то лето ее профиль приобрел Ахматовскую неповторимость: во время созерцания футбольных достижений своего кумира кто-то зафигачил-таки ей мячом о носу. Хотелось верить, что случайно.
Отец мечтал потом сделать ей пластическую операцию. Но слава богу денег не было никогда.
А все художники потом тащились и хватали ее на улице за руки, упрашивая попозировать.
В общем, она сообразила, что мама не всегда сможет быть рядом и надо быть осмотрительней.
Что называется: молчи, скрывайся и таись, когда рядом сисястые.
ЮНОСТЬ
С 15 до 18 года прошли под знаком местной копии артиста Ножкина.
Как-то в походе, созерцая языки пламени, она вдруг увидела антрацитовые, калмыцкие глаза, устремленные на нее.
Ну и что, собственно, скажет она пять лет спустя, тем более, что и глаза то он отвел. А она вот влюбилась.
Опасаясь всяких сисястых, и не считая себя достойной, она молча смотрела на него каждую перемену в школе, как на античную статую в музее. Строчила стихи, сидела на диете, переживала, что грудь не хочет расти, и даже прорвалась в Комитет комсомола школы, чтоб "только слушать его речи, и слово молвить и потом все думать, думать об одном и день и ночь до новой встречи…"
"Татьяна" решилась только окончив школу.
"Онегин" был польщен, накормил ее мороженым и сообщил, что уходит в армию.
Видимо, судьба послала ему подарок в виде влюбленной девушки, чтобы он смог выжить.
Ее письма держали его на плаву.
Но он не полюбил ее.
А она, узнав его ближе, по возвращении, заглянула в серые глаза разочарования.
С таким нежным личиком и такими грубыми манерами. Фи.
Она поняла, что надо раньше объясняться в чувствах, а то и жизни не хватит на все эти открытия.
ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ
В 18 свершилось. На ее голову.
Ее первым мужчиной стал психиатр с лицом Тихонова-Штирлица и двумя блестящими клинками вместо глаз.
Он был старше на 25 лет.
Он сделал из нее женщину и увлек психиатрией.
Никто не шел в сравнение с ним. Какие там мальчики…
Она ощутила иллюзию полного единения. Она почувствовала любовь каждой клеточкой тела. Он увлек ее сексуально, эмоционально, интеллектуально, ментально… по всем чакрам и болевым точкам. "Ты моя мама и папа", - говорила она ему.
Лежа на его кровати, она чувствовала, как комната превращалась в центр Вселенной.
Он умел дать женщине почувствовать себя счастливой.
На одну ночь.
Он был волк-одиночка. И не хотел себя ограничивать.
Она узнала измены, болезни, желание смерти.
Не выдерживая одиночества, она уходила, пыталась любить других. Или хотя бы позволять любить себя. Закрыв глаза. Представляя рядом его.
Она возвращалась к нему после каждого очередного романа.
Почему на одни и те же грабли? Все просто.
Никто не давал ей ощущение такой полной совместимости и такой полной любви.
Она многое тогда поняла.
Что можно всегда соблазнить мужчину, но это не значит, что ты сможешь его удержать.
Что если мужчина настаивает на редкости встреч, значит у него есть другая.
Не обязательно другая моложе и красивее. Бывает старше и толще, но обязательно умнее и интереснее.
Она поняла, что надо приодеться и развить свои способности.
Она начала играть на гитаре, петь, рисовать, усиленно читать, в том числе запрещенные тогда книги, заучивая стихи и умные фразы, путешествовать. Прошла курс психоанализа.
Фрейд, Гурджиев и Кастанеда перевернули ее пионерско-комсомольское мировоззрение, сделали интересной для окружающих и закрыли тему суицида.
Она поняла, что ревность не есть признак любви, а есть признак комплекса неполноценности. Или, непомерного чувства собственной важности. Что суть одно и то же.
Что нет смысла стучаться в закрытые двери. Да еще так долго.
Что любя одного, можно спать с другими и получать удовольствие.
Что можно жить без надежды, но весьма успешно.
Что личные невзгоды способствуют личностному росту.
Что в независимости и одиночестве есть свои преимущества.
Она поняла, что во многом знании много печали.
ГИПНОЗ
Она услышала, что от любви лечат гипнозом, и решила попробовать.
Первый гипнотизер долго мучился, все спрашивал, уснула ли она.
Потом вздохнул устало и объявил, что она негипнабельна.
Только аутотренинг, деточка, только сама. Сама.
Ага. Быстро-быстро. Сама-сама.
Где-то она уже это слышала.
Следующее светило включило ее в одну группу вместе с алкоголиками и курильщиками. Так как индивидуально - дорого. А такая страдалица она одна.
Интересный был поставлен диагноз: невроз.
Часа два все сидели и ждали врача.
Неожиданно, как черт из табакерки, влетел ОН.
Вскочил на трибуну и заорал: "Вста-а-ать!"
Она покорно опустила глазки.
Чего это такое делается? Непонятно.
Пришлось прослушать лекцию об ужасах пьянства и курения.
Зачем это мне? Кто бы об ужасах любви постращал, думалось ей.
После разговоров всех по одному стали заводить в темную комнату.
Подошла и ее очередь. Она осторожно вошла.
В кромешной тьме кто-то рванул ее за руки и усадил в кресло. Другие руки резко запрокинули голову. Кто-то третий громко закричал: "Как его и-мя-я?!!"
После ответа: "На сколько ты хочешь его забы-ы-ыть?!!"
Да навсегда, пролепетала она.
"Если еще хоть раз ты его увидишь, наступит сме-е-ерть!!!!" - страшно закричала фигура в белом. На последнем слове ей запрокинули голову и прыснули в рот, который от удивления неосмотрительно открылся, какую-то ментоловую дрянь.
И быстренько выпихнул в коридор на белый свет.
Ее распирало от смеха.
Бог ты мой, пронеслось в голове, и после этого можно бросить хотя бы курить?
Выйдя на улицу, она тут же ощутила привычную тоску, тут же нашла телефон и поехала "закреплять" лечебный эффект, благо объект болезненного влечения не возражал.
Она поняла, что, в самом деле, негипнабельна, и глупо рассчитывать на чью-то помощь в таком интимном вопросе.
НА ЮГЕ
Каким то очередным летом психиатр проговорился, что уедет в Сочи.
Ее он с собой не звал.
Ей вдруг отчаянно захотелось к морю.
Ах море, море…
В первые же дни она познакомилась с моряком.
Вскоре у нее украли все деньги. Видимо, сами хозяева.
Пришлось переехать к моряку.
На радостях он повез ее в гости к другу.
После ночного купания в мириадах светлячков она зачарованная бродила по комнате друга, рассматривая безделушки, пока мужики чего-то там трындели. Долго трындели. У них был какой-то там бизнес.
В какой-то момент она поняла, что стало тихо. Обернулась. Моряка не было. Дверь оказалась заперта. Друг объявил, что она не уйдет просто так. Сопротивление он встречал насмешливой улыбкой…
Когда он уснул, ей удалось найти ключи и открыть дверь. Добравшись до моряка, она увидела мертвое, чужое лицо.
Оказывается, она должна была не бродить по комнате, а выскользнуть в дверь и ждать его на улице.
Видимо, она должна была быть телепатом. В ответ на вопрос, почему ночью он не озвучил все эти сложности, он протянул ей билет на поезд.
До поезда было много времени. Она решила искупаться напоследок.
Далеко не заплывала. Но билет был украден.
Она пыталась уснуть на скамейке в парке. Ее разбудили два милиционера.
Спас случайно проходивший мимо парень. При нем была какая-то немыслимая получка. Он купил ей новый билет на ближайший поезд. Через неделю. На эту неделю снял жилье.
С ним было хорошо. Но ночью он всегда уходил, а днем работал.
В оставшийся кусочек времени они только и делали, что занимались любовью черте где. В последний раз на стройке, возле железной дороги.
Мимо них неслись поезда. А они неслись навстречу друг к другу.
После этого он больше не пришел. Прощанья не было.
Опять вспомнился детский сад. Видимо, опять она поимела лишь раскладушку на тихий час…
Денег на еду не было. В поезде началось кровотечение.
Ночью какие-то проводники пытались стащить ее с полки.
Да что они все, взбесились что ли.
Добравшись до дома, она побежала залечивать раны к своему психиатру-Штирлицу.
Она не поняла, что это все такое было.
ЙОГА
Одна подруга привела ее на занятия хатха-йогой.
Фамилия у йога была, что надо.
Ну какая вы думаете?
Иванов.
Чудно, правда?
Казалось бы, уже все должно быть ясно.
Подруга, между прочим, после первого же занятия слиняла.
Но она была молода и неопытна. Ей показалось, что товарищ Иванов классно разбирается в теме.
Черт ее дернул прийти как-то, распустив волосы.
Да еще спросить про прокшалану и разбившийся на днях портрет бабушки.
Йога среагировал моментально. Пригласил домой поучиться.
Жил он не один. И она решила, что ей ничего не угрожает.
Прокшалана случилась. И телепатия там всякая. Ее учили снимать боль руками и медитировать.
После, правда, попытались овладеть.
Но без насилия. Со всякими теориями и гипнозом.
Ей то по фигу было. А он запомнил.
Она стала приходить только в присутствии его подруги.
Девушка была ее одногодкой, одного знака по гороскопу, и влипла, конечно, с этим йогом капитально. Практически, как и она со своим психиатром. Но йога был круче, водил к себе женщин в ее присутствии. Подругу же любил только раз в неделю по графику, вешая какую-то лапшу на уши.
Психиатр любил без графика, и надо было упрашивать. Встречались раз в месяц.
Было непонятно, что лучше. Обсудили.
Страдания девушек сблизили.
Она посоветовала подруге уйти от йога, как она сама в тот момент, а после этого сжечь его фотографию с определенным заговором, которому ее научил один экстрасенс. Сама она уже опробовала этот вариант и получила облегчение.
Почему, уходя, она забыла свои ручные часы в доме йога?
Судьба.
Подруга, не собрав даже вещи, тут же бросилась жечь фото. Дура несчастная. Это было не по правилам.
На следующий день она приехала за часами.
Когда она пришла, голубочки мирно сидели на диванчике.
Йог Иванов тихонечко спросил, зачем ему хотели зла, зачем отплатили за добро и обучение такой гадостью, зачем залезли в его личную жизнь.
Он сказал, что подруга была при смерти и была вынуждена все рассказать.
Он вкрадчиво пояснил, что она не первая здесь такая неблагодарная, и всех остальных на скорой увозили. Он просил только сказать правду.
ЗА-ЧЕМ-О-НА-Э-ТО-СДЕ-ЛА-ЛА.
К сожалению, она и впрямь была негипнабельна.
Его яростные глазенки на нее не подействовали.
Легкомысленно она заявила, что не надо, дескать, пугать.
Он словно ждал этих слов.
В мгновение ока вскочил, схватил ее за волосы, вытащил на середину комнаты и начал бить. Приговаривая, это по почкам, это по печени, и так далее.
Довольно быстро она поняла, что единственный способ уйти отсюда живой, это сказать ему то, что он хочет.
Знать бы что.
Когда он решил отдохнуть от трудов ратных, она попыталась думать логически.
Бесполезно. Разве может йог Иванов думать логически.
Тут она вспомнила его уроки по чтению мыслей и решила попробовать. Настроилась.
Ее тут же, как током, обожгло одной фразой.
"Я хотела быть с тобой".
В изумлении она шарила по просторам своих мысленных огородов, но других мыслей и слов не нашла вообще.
Громом пораженная она подняла глаза на товарища И.
Он смотрел ей прямо в глаза с явным одобрением.
Ее обожгла следующая мысль.
"Правильно".
В полном шоке она пролепетала нужные слова. Как в тумане увидела изменившееся лицо подруги. Где-то прозвучало эхо его слов: "Вот видишь. А ты ей верила. Верить можно только мне".
"Так вот для чего все это…"- мелькнуло у нее в голове.
От нее тут же отстали, ушли на кухню. Дверь заперли.
В окне она увидела звезды. Пощупала волосы. Остались еще.
Вернулась подруга. Теперь она пристала, как ты могла и все такое.
Она поняла, что это проверка. Если сейчас она скажет правду, экзекуция возобновится.
Ради этой сомнамбулы помереть тут?
Что еще взбредет в голову этому, с позволения сказать, йогу, и сам Кришна не знает.
Ну, уж нет, разбирайтесь-ка вы тут сами. Силы слишком не равны.
"Когда-нибудь ты все поймешь"- сказала она.
"Уходи быстро. Сейчас же. А то я за себя не отвечаю",- сказала подруга.
Ей не надо было повторять дважды.
Выскользнув в прихожую, она увидела их большого, черного пса.
На нее смотрели единственные человеческие глаза в этом доме.
Глаза были виноватыми. Но даже пес боялся и молчал.
Но она уже умела читать мысли. Пес извинялся за своих хозяев.
Она приняла извинения и открыла дверь в долгожданную морозную ночь.
Так закончились поиски восточной мудрости.
Ну, в самом деле, какие могут быть в России йоги?
ЖИЗНЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ
Как-то ей предложил фотосессию большой и красивый мужчина.
Его кумиром был Стивен Сигал, и он культвировал у себя его выражение лица.
Она заметила, но, к сожалению, не сделала выводы.
У нее было очень мало фотографий и давно хотелось запечатлеть что-нибудь для истории.
Сыграл свою роль и тайный эксгибиционизм.
Есть что-то возбуждающее в «Blow-up». Лампы так сильно накалены, что в их свете жарко. Дыхание учащается. За лучами не видно ничего вокруг. Лишь темнота, которая дышит, сопит, двигается. Интрига. Эта чернота сгущается до фаллического выступа, направленного на тебя своим единственным оком. От него никуда не скрыться. И какой бы ты ни была, его все устраивает. Он снимает, снимает, снимает.
Пространство уплотняется, искривляется, электризует тебя, и ты творишь такое, о чем в себе и не подозревала.
Он был талантлив. Он приобщил ее к миру художников.
Он был первым, кто оказался в постели лучше "первого".
Она клюнула, проглотив наживку вместе с крючком, как жадная щука.
От их страсти дрожал карточный хрущовский домик.
Они бродили по каким-то дворам и закоулкам Питера, которых она раньше никогда не видела. Пили у Невы. Занимались любовью на чердаках. Он без конца фотографировал. Им было хорошо даже молчать вместе.
Он был так нестандартен. Так одарен. Природа дала ему все. Ум, красоту, здоровье, силу. Но, похоже, он не знал, что с этим делать. И начал пить.
Он всегда утверждал, что все было бы хорошо, если бы она пила с ним.
Она честно попыталась.
Сначала отрыдала у него на мощщном плече.
Потом устроила стрептиз. Попыталась прыгнуть с моста.
От вина c чудным женским именем Изабелла у нее остановилось дыхание.
После похода в ночной клуб чудом спаслась от группового изнасилования.
По утру ее все чаще тянуло повеситься.
Одному богу известно, чем бы это кончилось.
Она поняла, что спивается. Просто супербыстро.
Это не входило в ее планы.
Она поняла, что истина вовсе не в вине. И надо жить. Надо жить. Надо жить.
"КАК ДЕВУШКИ БЫВАЮТ ОДИНОКИ,
ТАК И НЕ СНИЛОСЬ СТАРИКАМ"
Однажды кто-то из ее любовников протянул, уходя, деньги.
Мужчина как бы давал понять, что ему нужен только секс.
И был готов компенсировать моральный ущерб.
Ей показалось, что это честный и благородный жест.
Она взяла раз. Потом еще.
Она стала замечать, что мужчинам нравятся такие отношения.
Они стали нравиться ей.
Зачем весь этот "нас возвышающий обман"?
Кого он возвышает? Ну, разве что самого Пушкина. В глазах потомков.
Иллюзиями она была сыта по горло.
Это было интересно, познавательно, увлекательно. Она впервые была удовлетворена сексуально и материально. К тому же это помогало забыть "первого".
Она отчаянно эксперементировала, желая узнать о сексе все.
Она обнаружила удивительную вещь.
Платя деньги, мужчины старались ее удовлетворить. Никто из таких мужчин не кончал через 2 минуты! Что сплошь и рядом встречалось среди "бесплатных".
Более того, оказалось, что мужчины обожают поговорить. Как будто дома с ними никто не разговаривает. Ей даже иногда казалось, что разговоры важнее секса.
Она стала замечать, что некоторые начинают ходить к ней регулярно.
Она поняла, что понимание и умение важнее красоты. За ними возвращаются.
Она очнулась, когда ее раскрепощенность стала бросаться в глаза.
Это уже было лишним. Она хотела выглядеть интеллигентно.
И еще становилось опасно.
Она поняла, надо уметь вовремя остановиться.
НЕМЕЦ
Тут она встретила чудного немецкого журналиста. Ей показалось, что забрезжил свет в конце тоннеля. Он был бородат, умен, талантлив, говорил по-русски, любил ее каждую ночь и хотел жить вместе.
Как выяснилось через пару месяцев: жить в России, но не в Германии. Куда в конце концов уехал. Командировка закончилась. Ее короткая семейная жизнь тоже.
Она поняла, что лучше уже не будет. Но не поняла, почему.
Он называл ее "короной всему" в череде своих женщин.
Он также называл себя путешественником.
Видимо, все дело в этом. Хотел ли он перебывать на всех странах и континентах, заметил ли ее склонность к полноте, или еще что.
В последнюю минуту он позвал ее к себе в город Л.
Но уточнил, что жить она будет у его друга…
Ей стало противно. Слезы сразу высохли.
Она поняла, что и за кордоном мужчины не лучше.
ОДНОКЛАССНИК
Она уехала на грязи. Подлечить тело и душу.
Ведь лечат подобное - подобным.
А, вернувшись, встретила в метро одноклассника.
В школе то ли их стремления были неосознанны, то ли мальчик был нерешителен, но ничего не случилось.
В 25 симпатии всколыхнулись в их душах, расцвели и запели.
Она увидела в нем свою надежду. Он был красив, умен и внимателен.
Он увидел свою первую любовь. Свою первую женщину.
К сожалению, она не поняла этих нюансов. Опыт был слишком не равен. Ее потрясло его неумение. Она и представить не могла, что в 25 можно оставаться настолько невинным. А он, глупый, плел байки про свои похождения.
Она честно терпела, сколько могла.
И однажды, не выдержав, прибежала отвести душу к "фотографу".
И однажды поняла, что беременна.
СОЛОМОНОВО РЕШЕНИЕ
У нее был выбор. Ей все твердили, как поступить умно.
Она понимала, что один будет идеальным мужем, но не была способна к платоническим чувствам. Боясь испортить жизнь милому мальчику - ведь мы ответственны за тех, кого приручаем - она сказала правду.
Это был шок. Уничтоживший присутствие материального тела.
После этого она застала будущего отца с узкоглазой соседкой.
Она поняла, что и с этим мужчиной не обрести счастья.
Она поняла, что идеального партнера не найти.
Она поняла, что не годится на роль воспитательницы.
Она закрыла для себя эту тему.
Она узнала, что детей может не быть вообще, если сделать аборт.
Ей было приятно чувствовать в себе новую жизнь.
Она не видела смысла в своей прежней жизни.
Она устала искать Его.
Ребенок был единственным, чего она еще хотела.
НАЗАД К ИСТОКАМ
Она стала видеться с "первым".
Ей было нужно ощутить истоки, целостность и поддержку.
"Мама-папа" принимал ее, пока беременность не стала заметной.
Она не обиделась.
Она заметила, что он очень состарился, что она знает его наизусть.
Она обещала назвать ребенка его именем.
Она уехала в лес. Созерцать луга и леса. Солила грибы. Варила щавель. Возле дома лениво изгибалась река. В ней отражались облака, ели и звезды. По утрам прилетал соловей. И кроме щебетания птиц не было звуков. Была тишина.
И еще она дышала, дышала, дышала. Городские легкие развернулись и радовались жизни. А в дождь она чувствовала себя, как на крещении. Она топила печь и открывала окно. Получалось тепло и свежо одновременно. А струи дождя, совсем близко струясь, смывали грехи и все наваждения.
Сосед, приносящий молоко и воду, стал приносить цветы.
Пожалуй, это был самый счастливый период ее жизни.
Ей стали говорить, что она приобрела облик мадонны.
Она поняла, что если есть рай, то он здесь, и когда-нибудь сюда надо вернуться.
БРЕД
Ее мужчины вернулись, причем в момент родов.
Дело в том, что, как женщина непростая и начитанная, она устроила себе роды по Чарковскому.
Так вот, отца ребенка что-то торкнуло, и он в полупьяном бреду через полгорода пешком рванул к дому, откуда ранее был изгнан. Услышав крики, устроился во дворе на качелях и впал, покачиваясь, в транс.
Одноклассник ломился в двери с букетом.
Ее мать варила чагу и отбивала атаки со всех сторон.
А она рожала в ванной из черного кафеля, при свечах, в воде, думая, как странно устроена жизнь.
Место, любимое и ненаглядное, бывшее источником наслаждения, оказалось источником такой боли, какой она еще не знала. Господи, зачем ты так все устроил? Это нелогично, неумно, противоестественно, вопрошала она в темноте.
Свершившееся не показалось ей чудом. Она с удивлением наблюдала за своими материнскими инстинктами, но поняла, что родительская любовь не рождается во время родов. Правда, ребенок смотрел на нее такими безраздельно любящими глазами, как никто из мужчин. Разве можно было не опекать это чудо?
Вскоре и немец приехал.
Мать обозвала его фашистом.
Бред продолжался.
Она хотела жить с одноклассником, спать с отцом ребенка, при этом замуж выйти за немца, который жениться вовсе не хотел, высказывая, впрочем, сожаление, что ребенок не его.
Да. «В доме, который построил Джек».
Она поняла, что сил на мужчин сейчас у нее просто нет.
И занялась ребенком.
НЕ СУДЬБА
Через год, когда чуть полегчало, она собралась было замуж за одноклассника снова.
Он повзрослел, лучше себя контролировал, да и она соскучилась по любви.
Но, переоценив его положительность, все же уехала на юг с ребенком на все лето. Здоровье чада требовало солнца.
Увы, вернулась к полуразбитому корыту, которое добила мамаша одноклассника, впав в истерику при виде нееврейской матери-одиночки.
С удивлением она обнаружила, что и впрямь не еврейка. Надо же.
Зато она точно знала, что один дедушка был греком.
Кому от этого легче.
Она осознала свою национальную идентичность слишком поздно.
БРАКОМ ХОРОШЕЕ ДЕЛО НЕ НАЗОВУТ
Она поняла, что сама этот бред не в силах разгрести.
Ребенку, как оказалось, был нужен отец.
Почему-то это не было ей очевидно раньше.
Хотя претендент на отцовство остался только один.
Собственно, биологический папа.
Тем лучше.
Она пошла к психотерапевту. Почему-то аналитик был оптимистичен.
Она привела своего фотографа.
Они составили с ним письменный договор в присутствии специалиста.
Казалось, все получается.
Они съехались. Два месяца было хорошо. Она расслабилась.
Вскоре договор был торжественно похерен.
Не ею, конечно.
Чуть позже он ушел спать в другую комнату.
Она пыталась проникать к нему в берлогу, когда ребенок засыпал. Но муж кутался в одеяло и молча смотрел в телевизор. Как вечная, величавая гора, равнодушно взирающая на всплески воды у подножья.
Она оставила эти попытки, когда молчание стало прерываться нарочитым пуканьем.
Надо ж такое придумать. Беспредельщик.
Она поняла, что любовная лодка разбилась обо что-то.
Может, он на что-то намекал там, попукивая.
Но и без намеков она догадывалась о причинах неночевания дома.
Муж молча вышел из дома при упоминании о терапевте.
Слава богу, у нее была своя квартира.
Раздела имущества проходил болезненно. Считалась каждая головка чеснока.
В итоге удалось уехать с тем же, с чем приехала.
Ее провожало очень утомленное солнце.
Она поняла, что в браке изначально заложен какой-то брак.
33
В этом непонятном возрасте, когда некоторые подводят итоги, ее опять настигла любовь.
С первого взгляда ей не понравился этот опер. Но 8 Марта он напоил ее, спел душевным баритоном "Ночь пройдет, настанет утро…" и увез в ночь на такси.
Когда ЭТО случилось в двадцатый раз, примерно, она, отползая, на пол, посмотрела на него другими глазами.
Она сбилась со счета, пребывала в каком-то трансе, не различая, прошла ночь или настало утро за окном, а он все никак не хотел угомониться. Где-то в перерывах выяснилось, что у них одно образование, что он думающий и увлеченный, что у него какая-то потрясающая воля к победам, что он одинок и мечтает о семье.
Дальше она уже не думала.
Жизнь превратилась в бесконечное ожидание ЕГО.
Он приходил. Вновь и вновь. Он познакомился с ребенком и подружился с ним с первого слова и жеста, заявив, что парень неправильно держит пистолет.
И что вы думаете? Однажды исчез.
Она опять вспомнила, что ее судьба уже была предрешена еще в детском саду.
Она поняла, что совершенно невозможно судить о потенции мужчин по его внешнему виду. Что бы там не утверждал доктор Шелдон.
И еще, что не надо рассчитывать на мужчин с такой потенцией. Они не созданы для одной женщины. В конце концов, это было бы несправедливо. По отношению к остальным дамам.
РЕЦИДИВ
Она срочно нуждалась в утешении.
Утешение пришло в виде отца ее ребенка.
Что-то вдруг его осенила неземная любовь.
Господь наверняка потрудился.
Он буквально был готов сидеть ночи напролет на коврике, у ее ног. Он не спал и не ел. Глаза горели огнем безумным. Он изменился. Он стал нежен и ласков, он говорил о том, как она прекрасна…
Короче, она вышла за него вновь.
Даже поставила печать в паспорте. Так проняло.
И была счастлива. Ровно полгода.
Медленно, но верно муж приобрел прежний облик.
Психоз самопроизвольно излечился.
Они снова посетили венеролога.
Частично удовлетворившись вендеттой в виде инъекций, она собрала ему чемодан.
Она поняла, что в таком возрасте никто не меняется.
ПРАЖСКАЯ ВЕСНА
Ранней весной она оказалась в одном поезде с 30-летним симпатичным мужчиной. Он практически не снимал свою кепку. Казалось, он в ней родился. В американке, не в нашей. И еще у него сломался зуб. Сразу после знакомства.
К чему бы это, подумалось ей.
А спутник оказался умным и заботливым. У них как-то сразу наладилось взаимопонимание. Что совершенно удивляло: он не раздражал.
В первую же ночь, лежа на нижней полке купе, под ним, она ощутила огромное взаимное притяжение и желание, окутавшее их теплым облаком.
На первой же остановке к ней подошел гид группы и спросил, действительно ли она хочет поселиться в гостиницу с этим молодым человеком, поскольку тот уже озвучил свою просьбу.
Всю дорогу до гостиницы вместо гида она слушала его плеер с незнакомыми песнями. Непетербургское чистейшее синее небо изливало потоки солнца. Весна неслась навстречу скоростным шоссе, цветущими садами, черепичными ненашенскими крышами. "Надо решать, что же дальше, подожди…" - лилось рекой в уши, и она купалась в волнах электричества, искрившего между ними.
Как все это пережить. Как сделать так, чтобы все это не кончалось.
Она очень боялась разочарования.
Но опасения были напрасны. Они словно были созданы друг для друга. Все сошлось. И быт. И секс. И желания. И мысли. И все-все-все.
Это было короткое, пронзительное счастье. Она понимала это. И наслаждалась каждой минутой. Ей было бесконечно приятно просто чувствовать его рядом. Она впервые была заграницей и давно уже не грелась в лучах взаимной любви.
Два счастья вместе и так долго!
Волшебная Прага поглотила в своих гостеприимных объятьях. Гулко звенели старинные мостовые. Неспешно и незаметно проплывали нездешние машины с терпеливыми, улыбчивыми водителями. Пустые, кривые, узкие улочки путали в своем лабиринте. Цвела сирень. Писали зеленые мальчики у дома Кафки, вызывая безумный восторг дам. Пели фонтаны, и она пела на ночном теплоходе, проплывая между ив и застывших средневековых статуй. Готика уносила ввысь и тела, и души.
Им хотелось остаться здесь навсегда. Бродить перед закатом по Карлову мосту. Встречать рассветы в Старом Городе. Варить себе хмельное пиво. И любить друг друга и утром, и вечером, и в обед.
Но все когда-нибудь кончается.
На обратном пути она опять слушала: "Надо решать, подожди, останься еще мгновенье, усталость и вдохновенье, проклятье, благословенье мое…". Слушала и не могла остановиться. Теперь с грустью, прощаясь, благодаря, плача…
За окном уже неслись наши серые, безнадежные поля, унылые деревеньки, голые леса. У него разбились очки.
Забавно. Напротив, в купе, и в Прагу, и обратно ехала очень влюбленная, очень милая пара с такой же разницей в возрасте, только еще старше. Они не отпускали рук, они были одним целым. Они были картинкой, которую кто-то заботливо вывесил у них перед носом. Она понимала - зачем. И не возражала.
Ночью он разбудил ее и озвучил вечернюю интуитивную печаль.
Его ждали дома. Он не хотел менять своих прежних планов.
Прижавшись к нему в последний раз, она почувствовала, что он уже далеко.
Петербург встретил дождем со снегом, леденящим ветром, промозглой сыростью, слякотью, неуютным ветряным вокзалом.
Неделя отходняка измучила бессонницей, отсутствием нормального пива и холодной постелью. Прежний любовник был изгнан, он стал неудобен и тесен, как старые изношенные туфли. Серая унылость за окном не добавляла радости. Рядом образовалась пустота, которую нечем было заполнить.
Разве что самой собой. Раздвоиться, стать гермафродитом - это ли не цель. Вот куда должна идти наука. А не клонировать несчастных. Такие ее посещали мысли.
Еще через неделю она удалила из памяти мобильника его телефон, выбросила диск с зовущим "Надо решать, подожди…", и, напившись таки поганого пива, настроилась на переживание гордости от собственной решительности.
Она поверила, что совместимость бывает, и счастье бывает.
Но также поняла, что для нее в этой жизни.
Может быть в следующей?
ГЛАВНОЕ ПОДВЕСТИ ТЕОРЕТИЧЕСКУЮ БАЗУ
Она по-прежнему в поиске.
Она научилась забывать и прощать.
Она даже придумала теорию про то, что любовь живет внутри души.
Она не возникает при виде того или иного мужчины. Она существует в сердце изначально и всегда. Она является свойством сердца, как его биение, как способность качать кровь и болеть.
Иногда любовь изливается наружу. Эдаким потоком энергии. Когда встречает объект, внушающий надежду на обретение андрогинной целостности (Вспомним Платона). При разочарованиях - бежит обратно, капсулируется, впадает в анабиоз.
Сердце рубцуется, регенерируется, напитывается новой силой.
Бывает, энергия не восстанавливается, если слишком много потрачено.
Бывает шрам такой грубый, что не рассасывается никогда.
Всяко бывает.
Но ведь это не повод уходить в монастырь или утверждать, что все мужики - сво…
РЕЗЮМЕ
Она по-прежнему ждет своего принца.
P.S.
Не надоело?