Когда я сел за руль, через пень- колоду закончив автошколу ( с 4-го или 5-го раза сдал теорию и с 3-го вождение), мне потребовалась срочно автомашина, иначе мои и без того хлипкие приобретённые навыки могли попросту растаять за неимением практики. Шёл сентябрь 1990-го года, машина была предметом мечтаний почти каждого, но не каждому доставалась. Любое авто и в совковое-то время было в ужасном дефиците со всеми вытекающими из этого последствиями (очереди, взятки, спекуляции), а уж теперь-то когда начинал уже раскручиваться вихрь гиперинфляции и любые товары быстро выметались с полок, страна полнилась самыми идиотскими слухами, а бандиты расхаживали по улицам под ручку с ментами и охотно давали интервью журналистам, чтобы машину купить нужны были сумасшедшие деньги и то не найти.
Однако я нашёл и деньги и машину. Это была очаровательная копейка 1981 г бежевая, свежевыкрашенная, с дополнительными стоп-сигналами и противотуманными фарами. На спидометре красовались цифры 37320, которые на самом деле впоследствии оказались 237320.
Правда, при продаже (а купил я копейку у молодого пацана, сидевшего со мной за партой в автошколе) с неё исчезли и приёмник и противотуманные фары, прекратил закрываться багажник , не говоря уже о том, что продавец оставил мне в баке , не предупредив, 5 литров бензина, и когда он закончился мне пришлось с банками на общественном транспорте ехать на заправку.
Сосед мой по парте, конечно, понял, что перед ним, несмотря на 36 лет, полный лох, который очень хочет машину, и содрал с меня 8 тысяч рублей за своё ведро, начавшее сыпаться на следующий день после покупки, и, к тому же, оказавшееся под краской насквозь прогнившим. Разумеется, обо всём этом узнал я , гораздо позже.
Как ни странно, но ездить оно (ведро) по первости могло. Робко ходил я пару недель вокруг да около, садился в кабину, заводил авто и, проехав несколько метров по стоянке, куда мои товарищи помогли её устроить, уезжал домой на общественном транспорте. Спустя две недели я решился и сумел-таки впервые выехать в город сам. Бочком – бочком проехал в правом направлении (от неуверенности избегал левых поворотов) круг из нескольких кварталов и, торжествуя, вернулся на стоянку. С этого дня пошло- поехало. Я становился смелее, навыки закреплялись. Слава Богу, будучи неискушённым ещё автомобилистом, я себе не отдавал отчёт о состоянии тормозной и рулевой систем автомобиля, развале схождения передних колёс и многое о чём другом, представлявшем опасность не только для меня самого, но и что ещё страшнее, для окружающих. Хотя у меня и были знакомые автомобилисты, которые кое в чём мне помогали, но у них и своих проблем хватало. Частный сервис ещё только зарождался, а на станции техобслуживания очереди были на много месяцев вперёд. Но я в счастливом неведении разъезжал по городу, не обращая внимания на мелкие неисправности (предвестники грядущих бед), пел за рулём песни (так нравилось ездить) и ласково называл своё ведро «Козочкой», мысленно сравнивая его с первой женщиной.
Дальше, больше. Я стал совмещать приятное с полезным - занялся ночным извозом. И хотя все дороги города были разбиты, а за бензином уже появились очереди, мне всё равно это ужасно нравилось. Надо ли говорить, что я с моим «опытом» и везением умудрился собрать подвеской большинство поребриков и выбоин всех районов тогда ещё не Петербурга, а Лениграда.
И вот в один, отнюдь не прекрасный, декабрьский день (точнее вечер) я довёз за 70 рублей (очень удачно!) подвыпившего мужичка с Красногвардейской площади до улицы Верности (это около 10 километров по расстоянию и 15-20 минут езды без пробок. Впрочем, пробок тогда ещё и не было.)
Припарковавшись во дворе и высадив пассажира, достал пачку «Честерфилда» (я был курящим, но при движении это делать боялся). Холод сгущался быстро и неумолимо, а печка в моей «Козочке» перестала работать. Поэтому я решил перекурить и вернуться во свояси. Добыча в 70 рублей меня вполне сегодня устраивала.
В достаточно эйфорическом состоянии я с четвертой попытки завёл двигатель (давно надо было поменять аккумулятор) и воткнул передачу.
Машина дёрнулась резко назад; послышался удар и заглохла. Эйфория мигом слетела и, словно ошпаренный выскочив из авто, я обнаружил угол своего заднего бампера въехавшим в левый передний фонарь аккуратной тёмно-синей пятёрки. Мы стояли в дальнем неосвещённом углу двора, сигнализация пострадавшей машины, если и была, то безмолвствовала. Бампер мой несколько прогнулся и вмял нижнюю часть моего же багажника - но это сейчас не имело большого значения. Короче, я по дурости включил вместо первой заднюю передачу.
Уехать!- мелькнула первая мысль, и я обвёл взглядом двор, пытаясь убедиться, нет ли свидетелей. Их как будто бы не было. С деньгами у меня было неважно и перспектива возможных выплат за ущерб (вероятно немалых) мне никак не улыбалась.
Однако и перспектива скрыться для меня оказалась неприемлимой по причинам несоответствия с собственными о себе представлениями. Минутные поиски возможных самооправданий (типа «у него хорошая машина- богатый- отремонтирует сам» или «небось, кто мне машину повредит, обязательно слиняет») не дали результата. Я в унынии остался на месте и начал нервно добивать свой «Честерфилд». Через час было выкурено уже 6 или 7 сигарет: а хозяин всё не шёл. Ещё через час (было 9 вечера) он тоже не появился, Сигаретный дым уже драл горло, куртка на рыбьем меху не грела, а тесные лыжные ботинки (им уже было лет 20!) вообще служили не столько для нагрева, сколько для заморозки.
Холод уже конкретно пленил мой организм, начала болеть голова.
Я дал себе последние полчаса и решил, что потом уеду. И лишь за 2-3 минуты до этого срока меня осенила очевидная в своей гениальности идея, которой так не хватало раньше.
Я достал из внутреннего кармана куртки шариковую ручку, а блокнот у меня всегда при себе. Озябшие пальцы вывели коряво следующий текст:
« Я повредил Вашу машину.
Ждал Вас больше 2-х часов.
Позвоните по тел. 224-28-54.
Ущерб возмещу.
Очень извиняюсь. Григорий.»
Лист был оставлен прижатым под держатель дворника лобового стекла «пятёрки», после чего я завёлся (почему-то вдруг сразу) и в унынии уехал домой.
Итоги дня были весьма огорчительны: долг неизвестному человеку и в предположительно немалом размере, плюс повреждённая собственная машина, потраченный вечер и испорченное настроение, простуда вдобавок. Дома ещё предстояло объяснение с супругой и томительное ожидание звонка пострадавшего, предвкушение его возможных финансовых аппетитов.
Я уже мысленно ругал себя последними словами за то, что не уехал, за нерешительность и слабохарактерность, постоянно мною проявляемую в подобных ситуациях, но усталость взяла своё, и к 2-м часам ночи я отключился, успев порадовать супругу случившимся.
На следующий день вечером, когда мы все вернулись с работы, в доме воцарился траур, что для моей семьи характерно по любому даже самому мелкому негативному поводу.
Где-то около 19 часов вечера раздался звонок и быстрый баритон спросил без всякого приветствия: « Ты Григорий?»
Это простое «ты» меня сразу покоробило, и последовал заунывный ответ: «ну я!»
Голос продолжал весьма раскованно и по-прежнему быстро:
«Я – Вадим! Сам-то что думаешь по этому поводу? Как разбираться будем?»
« По какому? – спросил я, теряя остатки надежды на благополучный исход.
Судя по манере говорить, парень был ушлый и бывалый, наверняка с хорошими аппетитами. Ну да я сам был виноват.
«Как по какому?» , опешил мой собеседник, «не ты что ли мою лайбу долбанул? Записку ты писал? А я что не туда звоню?»
« Да нет туда, туда. А что я должен?»
«Посмотрим! Приезжай завтра к автосервису на Энергетиков к 10 часам, не позже. У тебя что за тазик-то?»
«Что, что?» – не понял я.
« Тачка какая говорю?»
«Копейка бежевая»
«Ну, ты совсем лох. Номер–то скажи, я что по цвету искать тебя буду?»
«Ш5218 ЛД» - номер своей первой машины я и до сих пор могу назвать разбуженный в три часа ночи.
Тут ему видимо что-то пришло в голову, и он спросил: «Сам-то давно за рулём?»
«Два месяца»
«Ну, понятно, чайник значит. Ну, всё! Короче, приезжай к воротам, встань слева и не опаздывай, я ждать не люблю. Да не дрейфь, мы тебя не больно зарежем» - прибавил он в утешение крылатую фразу Горбатого из кинофильма « Место встречи изменить нельзя»
Наутро, аж раньше на полчаса, я был на указанном месте. В кармане у меня лежали три тысячные пачки 10- ти рублёвых купюр ( всё, что было в доме).
Ровно в 10 ко мне неторопливо подошёл плотный парень выше меня ростом, широкоскулый и с густыми обвисшими усами, отдалённо напоминающий ведущего «поля чудес» Леонида Якубовича. Он был в потёртой коричневой кожаной куртке, без шапки. Волосы имел тёмно-русые, зачесанные назад.
Изо рта торчала сигарета. С виду казался или моим ровесником, или чуть старше. Лицо было прокуренного коричневатого оттенка, но выражение его мне показалось не злым.
«Здорово!» Он протянул мне руку.» Давно ждёшь?»
Не дожидаясь ответа (ему ведь на самом деле всё - равно было, сколько я тут торчу), он обернулся к моей машине, окинул её скептическим взглядом и произнёс: «Ну и ведро! Какого года?»
«81-го» промямлил я.
«А сколько отдал за неё?»
«Восемь штук!» – в моём голосе прозвучали оттенки гордости.
«Сколько, сколько!?» - Удивился он. Да ей красная цена трёха в базарный день, и то покупателя поискать! Ну, ты даёшь!» С этими словами он ткнул большим пальцем в заднее крыло в еле заметное тусклое пятнышко на краске. К моему ужасу палец насквозь пробил металл,- под слоем краски оказалась плотная бумага.
Ладно, запирай и пошли со мной! Я совершенно расстроился, но взяв себя в руки, осмелился спросить: « а где Ваша машина?»
« Говори Твоя» - он добродушно меня поправил: «Завтра вечером готова будет»
Мы прошли через проходную, при этом охранник на вертушке ничего ни ему, ни мне не сказал. Затем, миновав засаленный мрачный коридор с облупившейся зеленой краской и открыв перекошенную деревянную дверь, оказались в зале с кучей обшарпанных полуразобранных машин, расставленных без всякого подобия порядка.
«Серёга, иди сюда, дело есть» - Вадим подозвал парня лет двадцати пяти-семи, высокого, худого и с чёрной бородой в замасленной и покрытой краской спецовке, истинный цвет которой невозможно было определить.
«Значиться так! Там за воротами стоит бежевая копейка Ш5218. Загони её на мойку и на дефектацию. Потом занесешь ведомость. Да можешь сразу у Сашки на складе выписать на неё заднее крыло и задний бампер. Документы я потом оформлю»
«Вадим, у меня же семёра красная неделю стоит» попробовал робко возразить Серёга, но мой новый знакомый отрезал: «Подождёт!»
«Давай ключи и свидетельство о регистрации» - Вадим обратился уже ко мне.
Накопившиеся впечатления взяли верх, и я, наверное, остолбенел от увиденного, потому что Вадим вынужден был добавить: «Может ты сам хочешь её закатить? Не надо, ребята всё сделают. Ключи-то давай!»
Я отдал ему ключи и документ.
«А теперь пошли ко мне!»
В углу зала была небольшая, где-то три метра в длину и чуть меньше в ширину, коптёрка. В центре её находился стол с тремя стульями, в углу двухстворчатый платяной казённого вида 60-х годов шкаф, якобы светлых тонов, а рядом с ним огромный чёрный, выше меня сейф со старинной надписью через «ять», и с врезанным очень грубо современным замком.
Вадим достал из кармана связку ключей, порылся в ней и, найдя нужный, открыл сейф. За массивной дверью лежала на полках куча разнообразных папок, а из глубины ниши внизу мой новый знакомый извлёк початую до половины бутылку «Столичной» и два гранёных полустакана, а также вилку, нож, пол-литровую банку солёных огурцов, хлеб, банку шпрот и пару плавленых сырков. Короче, джентльменский набор для выпивки.
«Садись, дядька Григорий!» (Я уже у него стал дядькой). Вадим угостил меня сигаретой «Кэмел» (ну прямо, как Шелленберг из «17 мгновений весны», который курил именно этот сорт) и придвинул пепельницу с большим количеством окурков.
Шпроты были открыты молниеносным движением (наверное, киллер с такой же сноровкой умеет выхватывать пистолет в нужную минуту!).
«Я вообще на работе редко поддаю» - сказал он, но за знакомство надо. А то ни разу не видел лохА, который бы долбанув в тёмном месте чужую тачку, не слинял, а добровольно решил бы дать за неё денег. Наверное, это начало большой и крепкой мужеской дружбы- произнес он с усмешкой. Так что не переживай, платить будешь только за свою, и то по госрасценкам. Ты ведь хоть и лошок, но надеюсь не настолько, чтобы отказываться от ремонта собственного ведра, за дешево и без очереди в 8 недель. Давай за знакомство» Тут он прервал свой монолог, мы чокнулись гранёными стопками и резко выпили. Наконец-то расслабляющее тепло прошло по жилам, и напряжение последних 2-х суток, поработившее было меня, стало отступать.
« Да!», вдруг вспомнил Вадим: « ребятам потом пару пузырей выкатишь, не мне же за тебя проставляться. Водки вполне достаточно, только смотри, чтоб палёнку не втюхали.» Я уже начинал по-маленьку понимать его жаргончик.
Мы просидели и проговорили с ним ещё минут сорок. Несколько раз заходил всё тот же бородатый Серёга и решал какие-то вопросы, в том числе и с моей машиной, но я уже ни во что не старался вникать.
Домой пришёл в среднем подпитии (обошлось без нравоучений), а через пять дней получил свою «Козочку» с новым крылом, бампером, правильно отрегулированным развалом схождения, и замененным аккумулятором.
Прошло почти девятнадцать лет. Вадик, оказавшийся на тот момент СМЕННЫМ МАСТЕРОМ ГОРОДСКОЙ СТАНЦИИ АВТОТЕХОБСЛУЖИВАНИЯ, оказал мне в дальнейшем массу неоценимых услуг: помог полностью восстановить мою совершенно изношенную машину, научил меня самого выполнять мелкие ремонтные операции и разбираться в автомобилях. Увидев мою манеру езды и придя от неё в совершеннейший ужас, несколько вечеров тратил время и доучивал меня кататься. Когда у меня были разборки на дороге с «автоподставщиками», вымогавшими деньги за имитированную аварию, приезжал мне на помощь, получал меня из больницы после операции. Каждое лето мы едим овощи с его фазенды под Выборгом (огурцы и помидоры у него просто «супер»).
Я был крёстным отцом его дочери Юльки, а в пятом классе помог устроить её в элитную школу, с которой имел дело по работе. Когда начался «капитализм» несколько раз подстраховывал предприятие Вадима деньгами. Ремонтно-строительная фирма, в которой я работаю, неоднократно выполняла его заказы и получала от него клиентов. Я помогал ему менять жилплощадь, оставался за него руководить торговыми точками во время его кратковременных отпусков.
Ни разу в жизни мы не подводили друг друга и, уверен, что так будет и дальше.
Давно уже продана, перепродана и почила на разборке моя первая машина «Козочка», сейчас у меня серебристая красавица «Елантра», пятое по счёту авто.
Однако, до сих пор удивляюсь стечению обстоятельств. Надо же было, чтобы я повредил машину именно тому человеку, для которого это в силу его возможностей не трагедия, который оказался грубоват внешне, но великодушен, и который сделал меня настоящим автомобилистом.
Всё-таки какая-то справедливость в жизни существует, и, если поступать достойным образом, то рано или поздно воздаяние наступит.
Кратенькая история эта стала достоянием всех молодых монтажников моей организации. Неоднократно при каждом удобном случае я рассказывал её в назидательных целях. И хотя наверняка «бойцы» (как я их называю) похихикивают за моей спиной, но я не был удивлён, когда один из них подошёл ко мне наедине, и сам признался в очень неблаговидном поступке, который мне впоследствии удалось замять (якобы нашлась пропавшая сумма). Точно знаю, что парень больше так не сделает никогда в жизни.
А иногда я с ужасом думаю, что прояви я в тот декабрьский холодный вечер малодушие и скройся с места происшествия, то Судьба не вознаградила бы меня сторицей таким надёжным другом, как Вадик.
В истории этой есть незначительные приукрасы, но в целом всё правда, кроме того, что придумано.
22.01.2009