Красная площадь
Бывая в Москве, я всегда выбирал время, как правило, вечернее, чтобы прогуляться по Красной площади. Башни Кремля, собор Василия Блаженного, светящиеся звёзды – создавали неповторимый праздничный фон Москвы.
22 июня 1963 года я находился в Москве в командировке. И в этот же день Москва встречала двух космонавтов: Терешкову и Быковского. Упустить такую возможность и не встретить участников двух полётов я не мог и, пораньше завершив работу в ЭНИМСе, устремился к своей гостинице «Центральная». Надо сказать, что поселение в тот мой приезд в гостинице «Центральная» было определяющим. На улице Горького появились заставы, которые не разрешали людям двигаться к центру. Миновать заставы помогала книжечка жильца гостиницы, я шел по улице Горького, как бы к себе домой.
Наконец, расположение гостиницы исчерпало свои возможности. Дальше такого надёжного прикрытия не было. Очередная застава тянулась от Центрального телеграфа до парикмахерской на углу улицы Горького. Осмотревшись, я наметил следующий этап прохода. Дело в том, что один вход парикмахерская имела до заставы, а другой – после. Решил рискнуть. Захожу в салон парикмахерской и сажусь в кресло к мастеру. Прошу постричь.
Иду расплачиваться в кассу, которая как раз на границе заставы. Затем медленно поворачиваюсь и, с напускным безразличием на лице, выхожу во вторую дверь за пределами заставы. Итак, я преодолел почти все препятствия. Впереди стояла плотная толпа, просачивающаяся через последнее препятствие. Здесь окончательно формировалась колонна. Замкнуть её должны были студенты. И я решил сделать последний бросок. Я подошел к студентам и, протягивая командировочное удостоверение, заявил, что я инженер из Одессы и мне, ну, просто необходимо побывать на предстоящей встрече космонавтов. Студенты «входят» в моё положение.
- А, одессит, иди к нам, место найдётся! – раздаются возгласы. К одесситам у студентов приветливое отношение. Мне уступают место в формирующейся шеренге. И вот наша шеренга двинулась к входу на Красную площадь. Около Исторического музея проход суживается и возникает давка невероятная. Шеренги смяты, дышать становится трудно. Движемся крайне медленно. Наконец началось расширение прохода, стало ясно, что останемся живы.
Нас начинают равнять и выстраивать дружинники и работники спецслужб. Сделать им это удаётся с большим трудом. У Мавзолея колонна притормаживает: на трибуне появляются Хрущев, Будённый, Ворошилов, другие руководители, космонавты Гагарин, Титов, Попович, Николаев и, конечно, Терешкова с Быковским. Наша колонна останавливается, несмотря на все потуги организаторов двигать её мимо Мавзолея. Особое ликование среди колонн возникает, когда Никита Сергеевич берёт за руки Терешкову и Быковского, приветствуя встречающих. Москвичи во все глаза смотрят на легендарное руководство страны, на первых космонавтов и, лишь вдоволь наглядевшись, волнами передвигаются к выходу с площади.
Я понимаю, что у меня второго такого случая не будет и приткнувшись к шпалере дружинников остаюсь на площади всё возможное время. Закончились речи. Оставшиеся на площади стали свидетелями ухода руководства с трибуны Мавзолея.
Усталые, бредём по пустеющей Красной площади. В памяти осталось лицо Будённого с большими, пушистыми, пшеничного цвета усами,строгое лицо Ворошилова, с бородкой охваченной проседью, весёлое лицо Хрущёва, знакомые по прессе лица космонавтов.