После дождя в воздухе чувствовалась нехарактерная для конца июня свежесть, в зеленой траве поблескивала роса, все вокруг дышало умиротворяющей прохладой. Возле сверкающей на солнце быстрой речушки, в тени раскинувшего свои ветви могучего дуба расположились двое молодых людей и о чем-то оживленно беседовали.
- Знаешь, Джон, я считаю что мы просто обязаны побывать в этом году на турнире! Этот выскочка Мюррэй участвовал в прошлый раз, был оруженосцем у графа Мальтреверса, а ведь он наш ровесник!
- Да, Генри, утереть нос Мюррэю – это большое дело, но мне кажется твой дедушка совершенно прав, тебе еще рано участвовать в турнирах – Джон лениво отхлебнул пива из объемистой кожанной фляги, всем своим видом показывая нежелание участвовать в каких-либо воинственных забавах, – и потом, откуда ты возьмешь средства на покупку снаряжения? Или ты думаешь сэр Роберт тебе поможет, после того что ты ему наговорил сегодня утром? – при этих словах Генри слегка покраснел – действительно, говорить старому, уважаемому в округе рыцарю-крестоносцу, пережившему падение Аккры, бурю в Средиземном море и нападение алжирских пиратов что он – трусливый обладатель заячьего сердца, было чересчур, даже для внучатого племянника.
- Да ничего…дедушка отходчивый…но ты только подумай, это же легендарный турнир в Вигморе, у самого Роджера Мортимера-старшего, знаменитого сеньора Уэльской марки! И его герольды останавливались у нашего замка, значит мы приглашены, не принять приглашения такого знатного сеньора, к тому же своего сюзерена – просто позорно!
- Мне почему-то кажется, что приглашали они твоего дедушку, и то из уважения к былым заслугам – Джон опять приложился к фляге. Затея с турниром его совершенно не прельщала, как, впрочем, и другие милитаристские увлечения друга, мечтавшего побывать на настоящей войне и умертвить там побольше сарацинов – вот уж воистину сказывается воинственная кровь предков! О войне намного интереснее послушать менестрелей, старых рыцарей, вроде сэра Роберта, или полистать пергамент с описанием героических деяний прошлых лет. Другое дело Генри – в последнее время он будто с ума сошел из-за этого турнира, упрашивая деда отпустить его туда хотя бы в качестве оруженосца графа Солсбери. Обычно на такие просьбы старый рыцарь в очередной раз повторял, что на жизнь внука турниров хватит (а если повезет – то и настоящих сражений) и что в 17 лет начинать боевую жизнь пожалуй рановато, при этом его обычно хмурое, изрезанное морщинами и шрамами лицо озарялось светлой улыбкой воспоминаний.
- В конце концов, это просто несправедливо! Я должен попасть на этот турнир, и я попаду туда! – решительно заявил Генри, повернувшись к другу за поддержкой.
- Это несправедливо! – неожиданно живо и печально воскликнул тот, как раз обнаружив что в его фляге закончилось пиво. Действительно несправедливость! Древние римляне считали что истина в вине, но наверное к пенному напитку это не относится. Джон плотоядно посмотрел на флягу друга, которую тот в пылу спора положил на траву.
- Может быть идем в деревню? Посмотрим на свадьбу, сегодня старшая сестра Маргарет выходит замуж за сына кузнеца, будет интересно!
- Идем! – Генри охотно согласился. Маргарет, племянница деревенского священника, уже давно была предметом воздыханий обоих молодых людей, о чем они, правда, друг другу не признавались. Разумеется она будет на свадьбе сестры, было бы неплохо с ней там встретиться и мило поболтать – в пределах деревенского этикета, конечно. Друзья поднялись и торопливо зашагали по берегу, в направлении поселения, видневшегося вдали. Обоим было по 17 лет, оба выросли в маленькой деревушке Корвинхилз, при этом Генри приходился внучатым племянником старого барона Роберта, – когда-то славного крестоносца а сейчас хозяина полуразвалившегося фамильного замка с таким же названием. Генри был высоким голубоглазым юношей спортивного телосложения, мечтавшим о воинских подвигах, крестовых походах, изрубленных сарацинах и вызволенных из темниц прекрасных девственницах. Джон, сын Билла Хамстера – хозяина водяной мельницы, зажиточного и уважаемого жителя Корвинхилза, – был упитанным молодым человеком среднего роста, миролюбивым и спокойным, казавшимся еще более спокойным на фоне горячего и порывистого Генри. Впрочем, они прекрасно ладили и были неразлучными друзьями, начиная с самого детства. В их круг общения входили также долговязый жилистый тип Мюррэй, чей отец служил капитаном отряда арбалетчиков у графа Мальтреверса, и, как поговаривали не очень добрые языки, был замешан в некоторых темных делах самого графа, старого интригана, бывшего когда-то в милости при дворе короля Англии Эдуарда І но попавшего в опалу к его сыну Эдуарду ІІ, а также Маргарет – прелестная племянница деревенского священника, в которую были тайно влюблены все трое упомянутых выше юношей. Ее старшая сестра Адэль действительно выходила сегодня замуж за Вильяма Анвила, сына уважаемого в округе кузнеца. Для не очень богатой событиями сельской жизни свадьба была весьма заметным мероприятием – в отличии от больших городов, в Корвинхилзе не проводили публичных казней и сожжений еретиков, поэтому если с хлебом вобщем-то было все в порядке, то зрелищ катастрофически не хватало…
Друзья успели вовремя – свадебная процессия жениха как раз прибыла к усадьбе священника Тома Кросса, где, согласно обычаям, уже разыгрывалась сцена борьбы за невесту между родственниками молодоженов. Собственно, сам пастор Том был несказанно рад что Адэль выходит замуж, – добряк по натуре, он растил троих своих племянниц как родных детей, заменив им отца, своего брата, которого пятнадцать лет назад вместе с женой унесла чума, и всячески желал девушкам счастья. Однако обычай есть обычай – родственникам невесты нужно всячески удерживать ее и не отпускать к жениху, пусть все это и проходило в игровой форме. Джон и Генри протиснулись в первые ряды столпившихся возле усадьбы односельчан, откуда было удобно наблюдать за представлением. Сначала стороны, изображая неприязнь, переговаривались через запертые ворота, потом друзья и родственники жениха при участии самого брачующегося – рыжего двухметрового детины с мускулами такими же твердыми как металл, с которым он работал в кузнице, – силой открыли ворота и оказались во дворе усадьбы пастора. Согласно народному обычаю, Том Кросс бросил на гостей несколько пригоршней пшеницы, после чего все учасники свадебного представления стали обниматься, петь песни и веселиться. Джон вспомнил, что не ел с утра и стал глазами искать Маргарет, надеясь с ее помощью проникнуть на свадебное пиршество, не смотря на то что для тех, кто не попал в число приглашенных вынесли несколько столов с выпивкой и закуской.
- Какая жалость что нас не пригласили – с сожалением сказал он другу, пробиваясь вместе с ним к одному из таких столов.
- Ну и что? Адэль намного старше нас, мы с ней были в разных компаниях – ответил Генри, также пытаясь взглядом найти Маргарет.
- Ну я надеюсь ты то меня на свою свадьбу пригласишь? – шутливо спросил Джон.
- Конечно! Честное слово! Ты меня надеюсь тоже?
- Разумеется! Торжественно клянусь пригласить тебя, Генри, барона Корвинхилза к себе на свадьбу, в случае если таковая будет, и да постигнет меня кара небесная если я отступлю от своего слова! – торжественно, хоть и иронично продекламировал Джон, на манер недавно прочитанной им в какой-то рыцарской истории из библиотеки сэра Роберта клятвы и приложил правую руку к сердцу.
«Ого как завернул, недаром я таскаю ему из дедушкиной библиотеки эти старые пергаменты – только и подумал Генри – может, и себе научиться читать? Хотя нет, фехтование и воинские подвиги намного интереснее, не смотря на очевидный парадокс – девушки одинаково любят и храбрых рыцарей, и трусливых менестрелей, которые воспевают подвиги этих самых рыцарей в своих романах и песнях!»
- Ребята, вы почему внутрь не идете? Я вас звала звала, но этих музыкантов перекричать невозможно, особенно после того как дядюшка накачал их грогом – оба друга разом обернулись и увидели совсем рядом улыбающуюся Маргарет. В праздничном наряде она показалась им особенно обворожительной.
- О несравненная роза моего сердца, позволь мне сопроводить тебя в сей чертог веселья и радости, ибо краса твоя пьянит сильнее старого бургундского вина, а душа моя рвется к тебе! – картинно продекламировал Джон, протягивая руку девушке, на что та звонко засмеялась, но предложение приняла и они вдвоем стали пробираться внутрь усадьбы вместе с чуть отставшим от них раздосадованным Генри, который мысленно сетовал на несправедливость судьбы, благосклонной к красноречивым болтунам но не к храбрым рыцарям…
* * *
Прошло пять лет. Адэль благополучно родила (не без участия могучего сына кузнеца, разумеется) четверых детей, намечалось рождение пятого, Джон вернулся из францисканского монастыря, где он пробыл по настоянию родителя три года, старательно изучая «грамматику, риторику, логику и святое письмо», а также упражняясь в изготовлении гравюр, – на одной из них, например, он изобразил отцовскую водяную мельницу, за что получил нагоняй от настоятеля, по мнению которого это было пустой тратой дорогого пергамента. Генри погиб на турнире, куда он сбежал втайне от деда – несчастные случаи на турнирах отнюдь не были редкостью, не взирая на затупленные копья и легкие мечи. Поговаривали, впрочем, что его смерть была не случайной, а ее подстроил граф Мальтреверс, который, как сюзерен, должен был унаследовать замок Корвинхилз, так как у старого барона Роберта не было наследников кроме внучатого племянника. Однако выяснить кто попал мечом юному оруженосцу как раз в зазор между латами, в сердце, во время сражения устроенного по принципу «стенка на стенку» не представлялось возможным…
Мюррэя отец устроил кладовщиком в родовой замок графа Мальтреверса, вместе с ним уехала и молодая жена Маргарет, злые языки поговаривали что она согласилась выйти за него замуж только потому, что Генри погиб а Джон был далеко – во всяком случае, все единодушно признавали, что особенной любви между супругами не было. Однако со временем все плохое забывается и не смотря ни на что жизнь продолжается…
Итак, летом 1308 года Джон решил жениться на еще одной племяннице Тома Кросса – благо, их у того имелось в избытке. Юная Катрин, как оказалось, с детства неровно дышала к красноречивому сыну мельника, ну а сам он вступил уже в такой возраст, когда не состоять в браке считалось дурным тоном, согласно деревенским понятиям. Как бы там ни было, свадьбу назначили на день летнего солнцестояния, причем празднование, судя по приготовлениям, обещало быть грандиозным – обычно прижимистый Билл Хамстер, по случаю бракосочетания единственного сына, средств на сие мероприятие не жалел. Неподалеку от мельницы, на лужайке установили огромный шатер, в который с самого утра свозили всевозможную еду, ее приготовлением занялся весь выводок племянниц священника (по совместительству – сестер невесты), а также дочери самого Хамстера. Сам же виновник торжества с раннего утра сидел на берегу реки, задумчиво глядя на воду. Здесь его и застала Катрин, обеспокоенная долгим отсутствием жениха.
- Вот ты где, а я тебя везде искала! Идем скорее, там сейчас будут устанавливать лавки для гостей, нужен мужской взгляд и рука – присела она рядом с Джоном.
- Понимаешь, Катрин… – ответил тот, не отводя взгляда от воды – я вот думаю…есть одна проблема.
- Какая проблема? Если ты об этом идиоте Сэме, то между нами ничего не было, он сам слухи распускает, потому что я не уступила его грязным домогательствам тогда, на сеновале, когда ты еще был у францисканцев в Нортумбрии – торопливо затараторила девушка. История с Сэмом, давним ее ухажером, действительно активно муссировалась в среде деревенских сплетниц, и, пожалуй, была слишком бородатой, восприниматься всерьез.
- Да нет…помнишь моего друга, Генри? Когда-то, лет пять назад, когда твоя сестра Адэль выходила замуж, я поклялся пригласить его на свою свадьбу. Ну а он на том турнире…ты в курсе. Теперь я не знаю как поступить – Джон действительно выглядел растерянным, что с ним случалось крайне редко.
- Да…нарушать клятву нельзя, тем более если он уже на том свете – сказала Катрин, в глубине души довольная, что история с Сэмом к плохому настроению жениха отношения не имеет. – Я думаю тебе нужно сходить на кладбище и пригласить его, а это уже его дело – приходить или нет. Во всяком случае так клятву ты не нарушишь.
- Гениально! Как я раньше до такого не додумался! – Джон удивленно посмотрел на будущую супругу и поднялся – прямо гора с плеч, что бы я без тебя делал!
- Иди. Только не задерживайся, не забывай о лавках, которые нужно установить, а то гости напьются и попадают, как яблоки осенью! – игриво погрозила пальчиком Катрин вслед уходящему возлюбленному.
Через несколько часов, когда Джон руководил установкой лавок в свадебном шатре, чередуя при этом латынь с непарламентскими выражениями, невеста подошла к нему и спросила:
- Ну? Ты был на кладбище?
- Да. Я пригласил его. На душе стало легче – ответил тот вполголоса, одновременно жестом показывая неуклюжему подмастерью Джеку направление перетаскивания лавки.
- Вот и чудненько! Выше нос, сегодня, как-никак самый счастливый день твоей жизни! – Катрин шутливо притронулась пальцем к носу жениха и вышла из шатра.
- Самый счастливый всегда впереди – рассеянно пробормотал Джон.
Когда миновал полдень, последние свадебные приготовления сошли на нет, уступив место собственно свадьбе. После венчания, произошедшего в маленькой церквушке, празднование переместилось в недавно установленный шатер, чтобы продолжиться там до самого утра, с короткими перерывами. С наступлением темноты, когда в гостях уже находилось приличное количество спиртного, а сами они пребывали в благодушно-веселом настроении, Джон присел подальше от эпицентра праздника, поближе к реке, чтобы отдохнуть после очередного танца с невестой, мудро рассудив, что силы не безграничны, а впереди еще обряд «первой ночи», поэтому разумно было бы подкрепиться. Приступив к этому приятному делу и не забывая при этом прикладываться к кружке с пивом, он вдруг спиной почувствовал чей-то пристальный взгляд. Жених обернулся и чуть не упал: из темноты на него смотрел Генри.
- Привет, Джон – тихо сказал он.
- Генри…это ты? Но как…? – только и смог промолвить тот, про себя отметив что с выпивкой, пожалуй, на сегодня хватит.
- Удивляешься? Ты сам меня приглашал. Как я мог не прийти? – Генри шагнул вперед и присел на край лавки. Джон осторожно коснулся его руки, дабы удостовериться, уж не галлюцинация ли это. Рука была холодной, но несомненно, настоящей.
- И…надолго ты здесь?
- До утра. Но не будем о грустном, я тебя хочу поздравить, ты все-таки женишься.
- Да, спасибо – Джон потихоньку приходил в себя, не зная еще радоваться или огорчаться неожиданному появлению друга – А Маргарет, помнишь ее? Так она вышла замуж за Мюррэя!
- Знаю. Если тебя это утешит, то она его не любит и уже потихоньку изменяет с графским конюхом – Генри странно улыбнулся – впрочем, это не принесет ей счастья. Бедная Маргарет.
- Откуда ты все это знаешь? – удивился новобрачный.
- Да так…иногда наблюдаю за вами, из любопытства. Насчет Катрин – отличный выбор, от всей души тебя поздравляю.
- Ты поздравлял уже, но все равно спасибо – Джон окончательно пришел в себя и посмотрел на друга – хочешь пива?
- Не откажусь. Признаться, несколько устал с дороги – ответил Генри отхлебнув из кружки. – Вобщем, давай праздновать.
- Представляю как все удивятся, когда тебя увидят!
- А вот это вряд ли. Во-первых все пьяные, во-вторых…впрочем, хватит и одного пункта. Будем веселиться, как и полагается на свадьбе!
Стоит ли говорить, что друзья повеселились на славу, как и положено во время мероприятия такого уровня. Немало гостей удивлялись, что это за высокий юноша все время находится рядом с женихом, впрочем никто не узнал таинственного гостя, полагая что это какой-то его товарищ времен обучения у францисканцев. За несколько часов до рассвета, когда гости уже стали понемногу расходиться, чтобы передохнуть, Генри сказал другу:
- Ну, мне пора уже. Может, проводишь?
- А далеко? А то мне надолго нельзя отлучаться. Невеста и все такое…сам понимаешь – смутился Джон.
- Да нет, до кладбища. Это недолго.
- Ну тогда идем.
Друзья вышли на дорогу, оставляя шум свадьбы позади и наслаждаясь ночной тишиной. В безмолвии они миновали церковь, отсюда до пункта назначения было каких-то несколько десятков шагов.
- Кстати, хотел спросить, – начал Джон – ты попал в рай?
- Рай…ну вобщем-то можно и так сказать. Там приятно и интересно – задумавшись, ответил Генри – да, это можно назвать раем.
- Ух ты! Расскажи подробности!
- Не знаю даже с чего и начать…это как раз тот случай, когда лучше один раз увидеть чем сто раз услышать. А мы уже пришли, кстати.
Действительно, впереди показались темные силуэты каменных надгробий. К одному из них и подошли друзья.
- Вот. Мне пора – сказал Генри.
- Но ты не рассказал о рае! – огорчился Джон, заметив что надгробная плита сдвинута.
- Слушай, есть идея. Можешь сходить со мной в рай, потом вернешься. Я думаю это не должно занять много времени – предложил Генри, уже спускаясь, словно по невидимой лесенке куда-то вниз – Ну, ты идешь? Если нет, то задвинь, пожалуйста, за мной эту плиту.
Джон не задумываясь, – слишком уж заманчивая открывалась перспектива, побывать при жизни там, где и после смерти не так-то просто оказаться, – лихо прыгнул куда-то в темноту, приземлившись рядом с вечно молодым и в данный момент пьяным бароном Корвинхилзом, ударился ногой о что-то твердое и витиевато выругался.
- Осторожно, здесь ступеньки – одобрительно сказал Генри, наблюдая за прыжками друга – и не ругайся, не в трактир идем.
- Это хорошо, а то я не прошел бы фэйс-контроль – ответил тот и громко икнул.
Ступени вели куда-то вниз, по-прежнему было темно, в воздухе веяло сыростью. «Совсем как в винном погребе в монастыре у францисканцев» – вспомнил Джон. О, винные погреба! От мечтательно улыбнулся, вспомнив об их посещениях, сопровождавшихся, как правило, обильной дегустацией. Тем временем ступени закончились, и друзья оказались на какой-то маленькой каменной площадке.
- Закрой глаза – сказал Генри.
- Зачем? Здесь и так ничего не видно! – ответил Джон, но зажмурился. – Ну? Можно открывать?
- Да.
Джон открыл глаза и…обнаружил что находится в цветущем саду, воздух наполнен незнакомыми, но приятными ароматами, тело вдруг приобрело невыразимую легкость, словно и не было этого насыщенного заботами, поглощением пищи, танцами и прочими свадебными делами дня. Слышалось мелодичное пение птиц, природа выглядела как-то особенно, ярко и выразительно.
- Это рай? – спросил он.
- Да. Нравится?
- Еще бы!
- Ты еще всего не видел! А какая здесь еда! Ну ничего, я тебе экскурсию сделаю. Лучше один раз попробовать чем сто раз услышать – сказал Генри, и друзья отправились в глубину сада, где действительно виднелась еда, красиво разложенная на полянке. Стоит ли говорить, что все было очень вкусно, приятно и интересно, а после еды было еще купание в удивительно прозрачном водоеме, в котором плавали разноцветные рыбки, переливаясь на солнце. После этого Джон засобирался назад, вспомнив что он и так немало времени провел в этом чудесном месте, а дома его уже гости заждались…да что там гости! Жена!
- Ты уверен что не хочешь погостить еще немного? – спросил у него Генри.
- Может быть в другой раз…сам понимаешь, в гостях хорошо а дома лучше. К тому же я надеюсь вернуться сюда, правда нескоро – улыбнулся Джон.
- Ну хорошо. Прощай, друг. Вернее, до встречи. Надеюсь нескорой – в тон ответил ему Генри – А теперь закрой глаза. Да, и не забудь задвинуть каменную плиту, когда будешь возвращаться.
Джон не стал переспрашивать и зажмурился. Когда он открыл глаза, то не удивился тому, что оказался на каменной площадке со ступеньками, ведущими вверх. Выбравшись из могилы, наш герой заботливо задвинул плиту, выполняя просьбу Генри.
«- Интересно, сколько времени меня не было? Судя по тому, что еще не рассвело, не больше часа. Отлично! Наверное, никто и не заметил, что я отлучался» – думал он. Приблизившись к деревне, Джон услышал музыку и понял что праздничные гулянья возобновились – «Так даже лучше – может быть они и не зметили моего отсутствия». Однако, подойдя поближе, он обнаружил что что-то здесь не так. Дома стали какие-то другие. Улица освещена странными огнями, которые к тому же, в противоречие всем известным ему законам природы, не источали дыма. Да и сама дорога была очень твердой и гладкой, совсем не похожей на вымощенную камнем или грунтовую. Совсем озадаченный Джон направился к мельнице своего отца, где, собственно, и проходила свадьба. Там действительно играла музыка и было много людей, правда, совершенно незнакомых. Все они танцевали, пили пиво, ели и разговаривали. Хорошо хоть мельница оказалась на месте.
- Какой замечательный костюм! Мои поздравления! – услышал наш герой и обернулся. Перед ним стоял и улыбался упитанный бородатый мужчина в монашеской рясе, с кружкой пива в руке.
- Простите, что в нем замечательного? – вступил в разговор Джон, надеясь что в конечном итоге ему объяснят суть происходящего.
- Не скромничайте! Оригинальный свадебный костюм конца XIII – начала XIV века, уж поверьте, я в этом знаю толк! Кстати меня зовут Оуэн Харгривз, местный фольклорист и краевед – мужчина дружелюбно протянул руку.
- Джон Хамстер, э…путешественник – представился наш герой, отвечая на рукопожатие. – Вы бы не могли мне объяснить, кто все эти люди…и что вообще здесь происходит?
- Хамстер…Хамстер…где-то я уже слышал вашу фамилию. О, вы наверное впервые на нашем этно-фестивале! Это действительно ошеломляет, не правда ли? Каждый год, в день летнего солнцестояния любители средневековья съезжаются сюда со всей Англии! Как это важно, в наш век всеобщей глобализации, урбанизации и стандартизации не потерять свое, аутентичное, национальное! Давайте отойдем отсюда, чтобы поговорить спокойно! – новый знакомый ловко поставил на поднос проходящей мимо девушки пустую кружку, взяв взамен две наполненные пивом, и тут же протянул одну из них Джону. Они отошли в сторону, к реке, и расположились на деревянном мостике рядом с водяной мельницей.
- Ну разве она не великолепна? – сказал Оуэн, удобно умостившись на мостик.
- Кто великолепна? – не понял Джон, тем не менее отхлебнув из кружки. Вкус оказался немного странным, но тем не менее не признать пиво было невозможно.
- Не кто, а что! Эта мельница! Водяная мельница, которая была здесь 700 лет назад! Не представляете себе, как было сложно сделать ее именно такой, как в средневековье! Мы уже думали бросить это занятие, так как не сохранилось ни чертежей, ни людей, которые знали бы секреты постройки таких сооружений, пока наконец я не обнаружил в одном монастыре в Нортумбрии гравюру, с изображением такой мельницы XIV века! Ну а дальше было делом техники, посоветовались со специалистами и построили!
- Простите, сколько лет назад? – тихо спросил Джон, едва не выронив кружку.
- Ну 700 как минимум. Ну разве не удивительно, сейчас, в 2008 году от Рождества Христова мы можем вот так просто любоваться стариной? – Оуэн радостно жестикулировал, было видно, что ему такого рода любование доставляет немалое удовольствие.
- Как 2008 год? Сейчас должен быть 1308 год, и вчера у меня была свадьба! – возмутился Джон.
- А, вот вы о чем! – сказал новый знакомый, и отхлебнул пива. – Теперь я вспомнил где слышал вашу фамилию! И этот костюм…замечательно, вы великолепно оживили местную легенду! Поздравляю!
- Какую легенду?
- О, вы, наверное, сами ее прекрасно знаете! Легенду о том, что семь сотен лет назад во время свадьбы жених ушел провожать своего давно умершего друга, которого пригласил на свадьбу, ушел и не вернулся! Говорят, невеста сошла с ума от горя. Еще раз примите мои поздравления, Джон, прекрасный костюмированный образ, продуманный и колоритный! Джон? Где вы?
Но Джон его уже не слышал – время, словно внезапно вспомнив о том, что должно было состарить его на целых 700 лет, сделало это буквально за полминуты. Легкий всплеск – и темная вода унесла дальше по течению полуистлевшие кости, а налетевший порыв ветра развеял оставшуюся на деревянном настиле мостика горку праха…