Вступление к поэме "Прародители Мексики". - 1-
РЕГИНА НАУМОВА
Звёздное дыхание
вступление к поэме «Прародители Мексики»
(об удивительной индианке 16 века)
Сижу за письменным столом в своей московской квартире, окна которой выходят туда, где
словно гигантский мохнатый зверь, мирно спит Измайловский лесопарк. Перед ним на холме, под
серебряным лучом луны, стоит берёза, похожая на стеариновую свечу. Грустя, радуюсь я
сиянию звёзд, спадающему на заснеженные головы деревьев, как сказочные звенящие шары, на
зелёные лапы новогодних ёлок.
О, звёздное дыхание, тебя так чутко слышали и чувствовали древние майя, которые по
твоей милости умели точно определять свой кин, то есть - находить своё истинное
предназначение на планете Земля. Они были твёрдо уверены, что наша сущность имеет межмер-
ного двойника, который способен путешествовать во времени. Кинам присущи цвета. Красные -
Восток, инициирующие тона; белый - это Север, действует очищающе; синий - Запад - преоб-
разующий и, наконец, жёлтый - это Юг, который приносит плоды. Хотелось бы и мне научиться
применять календарное времяисчисление майя на практике с тем, чтобы делать жизнь если не
слишком счастливой, то, хотя бы, разнообразнее, увлекательнее, гармоничнее и осознаннее.
Какие-то приглушённые невыразимо трогательные звуки просачиваются сквозь щели
оконных рам и касаются моего слуха. Настораживаюсь, наверно, это налетавшись по русскому
раздолью, притомившись плакать и стонать, поёт в полудрёме тихо, тихо свою колыбельную
песню мятежная зимняя вьюга. А как скоротать эту глухую ночь моей усталой и не обласканной
душе ? Может опять занять её нарядными вымыслами из наскучившего чтения книг и журналов?
Посмотрела на будильник - три часа ночи. И снова подумалось о древних индейцах их учениях;
вот мы, думая о времени, смотрим на циферблат часов, а высоко цивилизованный народ, скажем
майя, знал, что время - это четвёртое измерение и что энергия, преобразованная во времени,
превращается в искусство. Грусть, подобно клавишам, продолжает трогать мои чувства; через два
месяца вернусь в край вечно-дремлющей древней тайны мексиканской земли, где я только слу-
- 2 -
чайный гость, хотя и породнившийся с удивительным бытом прекрасной страны. Сейчас многим
современным людям с их эволюционировавшим мышлением приходится сталкиваться с некото-
рой неприемлемостью и ограниченностью всевозможных учений, столь величественных даже в
недавнем прошлом, а уж что говорить о древности. И всё же, попробую разузнать там побольше
об эзотерических знаниях далёких веков, интересно, ведь, осмысливать их с точки зрения
сознания человека двадцать первого века.
Боже, как долго не видеть мне моего драгоценного задумчиво-нежного Измайловского
лесопарка. Здесь, а ещё в дружбе с Лефортовским и Сокольническим парками протекала моя
незабвенная, полная трепетного счастья и трудностей подростковая пора. О, невольные вздохи:
«как мало прожито - как много пережито…» Эх, если бы в моей власти было приказать душе:
«Не рвись, не трепещи любовью, не исходи строфами, как каплями крови. В наш суетный
меркантильно-пошлый век никому не нужны подобные жертвы и слёзы. Любая светлая
Данковская* мысль твоя бессильна, а стремления обманут. Но ничего этого душа моя не
слушает, не верит выводам, проверенным поколеньями, и ждёт мощного рассвета прекрасного.
В бессонные ночные часы, когда всё вокруг молчит, словно могила, в мои глаза смотрят
видения минувшего и даже говорят со мною, обучая наречиям космоса. И кто знает, не явля-
ются ли эти ночные образы некою иной ипостасью гуманоидов, которые способны мгновенно
перемещаться из Мексики в Москву и наоборот. Возможно, эти древние призракообразные
существа и их потомки сейчас здесь со мной, чтобы передать мне часть накопленной мудрости и
истины, поддержать мой переутомлённый организм и поделиться своей космической любовью.
Признаюсь, что ориентироваться в этом сложном мире, где нет привычных для сегодняшних
людей, ясных определений добра и зла, лжи, правды и истины, не очень- то просто. Зато чётко
понимаешь, если пишешь и делаешь то, что угодно космосу, как бы трудно тебе не приходилось,
это не разрушает твоей духовной сущности, а напротив, наполняет её энергией, и эта энергия есть
ни что иное, как Дух. Именно он вдыхает в твои строки жизнь за счёт своей энергии. Привыкая к
подобному дыханию, уже не представляешь своих ночных писаний без своеобразной
космической подсказки. Но вот наступает момент, когда дописана последняя страница
очередного повествования, и тебе даётся краткосрочный отдых. Однако, ты сама не своя, не
- 3 -
можешь дождаться следующих встреч, поскольку неизлечимо заражена вирусом познания
заманчивого, удивительного и сакрального, уже не можешь находиться без атмосферы
причастности к тайнам.
Странное дело, если нахожусь в Мексике, то прядут свою могучую живую сеть российские
дни, заставляя активную память выплёскиваться словами в стихах или прозе и течь безудержны-
ми мечтаниями к великой матушке Руси и развёртывать перед всем мексиканским народом не-
обозримую панораму величайшей российской Культуры, в который раз признаваться в любви к
нашему трагическому гению Пушкину, к трогательному Тютчеву, к вызывающему в уме трудные
вопросы Достоевскому, к своеобразной Марине Цветаевой, как говорил тот же Александр
Сергеевич, «к родному пепелищу, любви к отеческим гробам». О, как томят думы дорогих тебе
имён, душ. Дочернее спасибо моей Отчизне за это! А попав на Родину, почти все ночи на-
пролёт, пишу поэму о жизни некогда столь могущественного народа, как племя Анауака,
который приносил в жертву своим богам тысячи и тысячи человеческих жизней. Кажется, в 1988
году в центре Мехико археологами был обнаружен восьмитонный камень, имевший непосредст-
венное отношение к культуре ацтеков. Так и представляю себе громкий бой барабанов,
процессию никогда не моющихся жрецов и подымающихся на пирамиду с уступа на уступ, с об-
хождением её вокруг, пока, не достигнут церемониальной площадки, пленников. Вот жрец объяв-
ляет имя жертвы и после совершения кровавого обряда, произведённого обсидиановым ножом,
протягивает горячее, ещё трепещущее сердце Солнцу, дабы умилостивить верховное божество
ацтеков возвращаться изо дня в день на их небосклон. Затем, в огромный диск, в центре которо-
го имеется углубление с изображением бога воздуха и огня, жрец помещает сердце убитого
юноши, уже остывшее сердце человека, принесённого в жертву. Концентрированные круги
инкрустированы жемчугом, а вокруг - стилизованные лучи солнца и оперенье орла. Хочется обра-
тить внимание читателя на то обстоятельство, что в Месоамерике храмовые пирамиды мыслились подобиями небесных гор, где любит путешествовать солнечное божество. И вот, в при-
граничном районе ацтекской империи с государствами майя у правителя Пайнала в 1505 году ро-
дилась девочка, которую спустя очень много времени мексиканский художник Хосе Клементе
изобразит на одной из лучших своих фресок с испанским конкистадором Эрнаном Кортесом, что
- 4 -
станет символическим образом соединения двух рас. А мне захочется заступиться за девушку
Малинцин, так как я определённо не согласна с мнением о ней, высказанным известным
английским писателем Хаггардом с помощью героя книги «Дочь Монтесумы».
Звёздное дыхание подсказывает мне, что красоту языков индейцев майя, ацтеков,
тольтеков, сапотеков и других трудно оценить из-за особенностей транскрипции, непривычной
для сегодняшних людей. Но я всё-таки рискну в своей поэме употреблять подлинные имена и
названия вещей, надеясь не допустить грубых ошибок, которые, увы, часто встречаются в
современных изданиях. Надеюсь, к моей работе отнесутся с пониманием.
Итак, любезный читатель, давайте попробуем трансформироваться и благополучно
перейти в другое измерение. Нас с Вами ждёт начало шестнадцатого века, когда весной 1519 года
большой военный отряд под командой Эрнандо Кортеса подплыл к живописным индейским бе-
регам для завоевания новооткрытых земель сперва участниками разведочной экспедиции Фран-
сиско Эрнандеса де Кордовы в 1517 году, затем экспедицией под начальством Хуана де Грихаль-
вы в 1518 году. Известно, что обо всех странных для аборигенов белых пришельцах подробно до-
кладывалось девятому верховному правителю мешиков (ацтеков), верховному жрецу, императо-
ру Мотекусоме второму Шокойцину, который приказал тщательно за ними наблюдать, но не
трогать.
Прародители Мексики
( Фрагменты исторических событий из моего мистического путеводителя
по Месоамерике и современной Мексике )
Часть первая:
Донья Марина или Ла Малинче , или Малинцин
О, древние пророчества индейцев,
Вы многочисленны и вы - ядро