Черный внедорожник остановился у ресторанчика японской кухни «Итадакимас». Из салона вышли двое парней. Девчонки, сидящие в кафе напротив, заметно оживились.
- Ты уверен, что хочешь именно здесь… - сказал Феникс и покосился на радостного Эдельвейса, впрочем, он всегда был радостный.
- Конечно! Я хочу именно здесь, это же прекрасное место для этого! – черноволосый парень направился к парадным дверям. Феникс поплелся за ним. В ресторане народу было не очень много и это радовало, не придется стоять в очереди. Эдельвейс сразу же поспешил к витринам, где громоздились разные штуки. Проходя мимо столика, за которым сидели две самоуверенные в своей красоте и неповторимости блондинки, Эдельвейс наградил их своим фирменным многообещающим взглядом. Девушки в мгновение покраснели и, проводив его вздохом и вожделенным взглядом, начали оживленно шептаться. Феникс, горящий желанием еще пожить, решил обойти этот столик и тоже подошел к витринам, встав рядом с Эдельвейсом. Пепельный окинул брезгливым взглядом выставленную еду. Блюда пестрели от содержимого. Вид у еды был странный и не внушал Фениксу доверия. Парень сомневался, что это все съедобное. Феникс перевел взгляд на Эдельвейса и сделал шаг в сторону. У Эдельвейса вид был еще более странный. Широко распахнутыми глазами и губами, растянутыми в голодной улыбке, он внимательно изучал лежащее на подносах. Феникс решил по-тихому отойти, куда-нибудь, чтобы не привлекать внимание Эдельвейса, а то покусает еще. Отходя, пепельный забыл про «страшный» столик с блондинками и прошел мимо, случайно посмотрев в их сторону. В следующую секунду он услышал мечтательные вздохи, а потом, краем уха, услышал тихо прошептанную фразу, которая повергла парня во что-то вроде шока.
- Ты только посмотри, какая у него задница…
- О, Боже! Ты права, я ни разу такой прелести не видела!
Феникс прибавил шаг и поспешил выйти из ресторана. Парень спрятался в авто и поднял тонированное дверное стекло. «Какой ужас! Ненавижу людей и блондинок… Как они вообще сумели разглядеть мою задницу? У меня же плащ чуть ли не по земле волочиться…» Минут через двадцать, из ресторана выплыл Эдельвейс. Парень еле разглядывался из-за горы бумажных пакетов, доверху наполненных едой. Брюнет что-то злобно промычал и взглядом указал на заднюю дверь. Феникс опустил стекло и посмотрел на Эдельвейса взглядом аля «Извини, Герасим, но я не Му-Му». Черноволосый закатил глаза и скорчил недовольную мордашку. Только потом пепельный увидел, что в зубах у его подопечного еще какой-то пакетик. Эдельвейс кое-как наклонился к окну и выплюнул пакетик на колени Феникса.
- Я говорю тебе, открой эту долбанную заднюю дверь! – проорал прямо на ухо Фениксу Эдельвейс. Пепельный не двинулся с места. Пакет был холодный и как-то странно пах, и, похоже, то, что было в пакете, было живое.
- Ну, чего застыл, мне же тяжело! Твою мать! – Эдельвейс тихонько закипал.
- Что… там… такое… сидит…
- Ты о чем?
- О пакете.
- Положи его на соседнее сидение, только осторожно.
Феникс кончиками пальцев подцепил пакет за петельку и медленно переложил туда, куда попросил Эдельвейс. Парень вышел из машины и открыл багажную дверь «Land Rover». Черноволосый быстро скидал все в машину, а из одного пакета достал пригоршню чупа-чупсов и, затем, отправился в салон авто. Сев за руль, Феникс посмотрел на Эдельвейса.
- Ммм, конфетка, - Эдельвейс содрал обертку и выкинул ее в окно. В следующую секунду чупа-чупс оказался во рту парня. На коленях Эдельвейса лежал странный пакет. Парень удивленно вскинул красивые дуги черных бровей, когда его взгляд встретился с взглядом Феникса. Эдельвейс достал из кармана пиджака чупа-чупс и протянул его Фениксу. Пепельный отрицательно покачал головой и повернул ключ зажигания. Машина тихо заурчала и плавно тронулась с места.
- Так что там? – спросил Феникс на полпути к дому.
- Там, это где? – решил уточнить Эдельвейс.
- Ну, в пакете.
- Да что ты пристал к этому пакету? Там золотая рыбка, - спокойно ответил Эдельвейс.
- Что? – разочарованно переспросил Феникс.
- Рыбка, золотая. Это такая хрень, которая рыжая и блестит, а еще в аквариуме плавает и водоросли жрет.
- Я знаю, что такое золотая рыбка.
- Так чего тогда спрашиваешь?
Феникс достал из кармана плаща сигарету и закурил.
- Хватит курить. Это вредно для здоровья.
- Я не мешаю тебе чупа-чупсы сосать, так и ты не мешай мне курить, - отрезал Феникс.
- Чупа-чупсы не вредят здоровью, - обиженно заметил Эдельвейс.
- Они зубам вредят.
- Курение тоже.
- Отстань от меня! – закончил спор Феникс.
- Может, все-таки возьмешь чупа-чупс? – мило улыбнулся Эдельвейс.
В ответ, Феникс лишь злобно покосился на парня.
- Ну и ладно, как хочешь. Раз ты бука такая.
- Я не бука.
- Конечно. Птенчик пепельный.
- Молчал бы лучше… цветок обкуренный.
- Я с тобой не разговариваю больше. Все! С меня хватит! Развод! А половина кровати моя!
- Очень смешно, сейчас руль проглочу. И что ты все время орешь? У меня от тебя голова раскалывается.
- А ты все время ходишь, как будто язык проглотил, просто мумия какая-то.
- Сейчас выкину тебя из машины, до дома пешком прогуляешься.
- Ага, сейчас. Амая тебе потом шею свернет.
- Все, хватит, давай помолчим, просто посидим и помолчим. Ты можешь?
- Конечно, запросто! Делов то.
- Ну, вот и замечательно.
Спокойно доехать до дома не получилось. Эдельвейс встрепенулся и высунулся в окно, принюхиваясь и всматриваясь вглубь леса.
- Что? Ты что-то почувствовал? – спросил Феникс и сбавил скорость.
- Да… останови машину.
Феникс нажал на тормоз и отъехал к обочине. Эдельвейс выскочил из машины и побежал к лесу. Пепельный поспешил за ним.
- Эдельвейс. Твою мать. Остановись. Объясни толком, - Феникс догнал парня и повернул его к себе.
- Хорты… они совсем рядом. Двое.
У Эдельвейса Хорт и Призрак были равной силы, и, поэтому, он мог чувствовать близость Хортов. Вместе с этим у него была непреодолимая тяга к убийству. Феникс начинал беспокоиться, теперь он просто обязан не потерять Эдельвейса из поля зрения, пробираясь сквозь густо растущие деревья, это было сложно. Эдельвейс петлял, как заяц, убегающий от волка. Раздался оглушительный хлопок, заставивший Феникса остановиться. Эдельвейс круто свернул и прибавил скорость. Парень тут же оказался за гранью видимости. Пепельного прострелила ужасная мысль. Эдельвейса уже сложно было почувствовать. «Черт! Быстрый, как молния». Феникс достал из-за пояса медальон и надел его на шею. Парень закрыл глаза и прижал медальон к груди, вновь раздался хлопок, обоняние обострилось, зрение стало более четким. Между деревьев слабо загорелись красные отпечатки следов Эдельвейса, а в воздухе запетляла тонкая дорожка из чуть заметного запаха тигровой лилии. Феникс поспешил на поиски вновь убежавшего подчиненного. «Своевольный мальчишка… надоедная блоха, сейчас надеру ему уши, чтоб потом еще неделю горели…» - думал Феникс, двигаясь точно по следу. Шаг в шаг. Крики, рычание, и всплеск, тяжело падающие на землю капли. Глухой удар тела о землю.
- Черт! Эдельвейс… - Феникс развил максимальную скорость, деревья мелькали, уже ярко красные следы превратились в сплошную линию. Запах стал четче улавливаться. Пепельный выбежал к ручью. В воде пробежала тонкая темная струйка: «Кровь…» - распознал Феникс. Парень двинулся вдоль ручья, на усиливающийся запах лилии, к которому добавился тяжелый, чуть терпкий дух крови. Во рту появился металлический привкус. Феникс резко остановился и снял медальон, прервав связь с Призраком. Его взору представилась не радующая глаз картина. Эдельвейс сидел на коленях, склонившись над ручьем, опустив в него руки. Рядом на траве лежал медальон. Парень зачерпнул в руки воды и смыл багряные пятна с лица. Феникс подошел к Эдельвейсу и опустился рядом:
- Эдельвейс, что ты сделал? – спокойно и вкрадчиво, почти шепотом, сказал Феникс.
Черноволосый не ответил.
- Посмотри на меня, Эдельвейс… признайся, - стараясь сдержать себя, Феникс глубоко вздохнул и мысленно читал алфавит, начав с конца.
- Я ничего не сделал… он сам…
- Сам убил себя? Ты это хочешь сказать? Хорт насильно надел этот медальон на тебя, и заставил на себя смотреть? – Феникс поднял медальон, зажав ленту в кулак с такой силой, что ногти впились в нежную кожу на ладони.
- Почему ты мне не веришь? – голос Эдельвейса звучал игриво, и чуть подрагивал, - Их там вообще-то трое было…
Глаза Феникса широко распахнулись от услышанного, сердце бешено забилось в груди, отзываясь гулкими ударами в мозг и уши.
- Что… - хрипло выдавил Феникс. От ужаса, охватившего его, голос плохо слушался, - значит трое… - уже более ровно добавил Феникс.
- Но умер только один. Он просто был последним… первых двух я лишил памяти и Хорта.
Феникс почувствовал, как половина груза с его души свалилась в пропасть.
- Значит, ты… убил уже восьмерых, причем пять из них Хорты.
- Я тебе не поверю, что ты ни разу не убивал, и что тебе не понравилось это щекочущее твое сознание чувство. Когда плоть разрывается изнутри, и на волю вырываются реки багряной жизни. Горячей, обжигающей кожу крови. Я не верю, что тебе это не нравится. И никогда не поверю, - Эдельвейс поворачивает голову в сторону Феникса и заглядывает в его глаза, - неужели, в этих прекрасных своим хладнокровием серебристых глазах никогда не горело это жгучее желание, полное страстью к убийству. Я не верю, - последнюю фразу Эдельвейс произнес горячим прерывистым шепотом. Парень приблизился к Фениксу и прошептал в самое ухо:
- Ты ведь не бесчувственный… я слышу каждый удар твоего сердца, я слышу страх и нарастающее желание. Злость… давай, выпусти ее. Дай ей выход, ты ведь хочешь этого, но ты знаешь, что Призраку это нельзя… Феникс… ты тоже нарушаешь правила… Ты ненавидишь… - холодные капли с волос Эдельвейса облизывали кожу на шее и стекали под ворот черной футболки. Холодные капли и горячее дыхание, а может горячие капли и холодный шепот. Все перепуталось. Феникс прикрыл глаза. Приятные волны заставляли подрагивать тело. Парень шумно выдохнул. Последняя сдержанность таяла, как лед на раскаленном песке. Кажется, вот-вот от нее останется лишь тоненькая струйка пара, которая поднимется к небу и растворится.
- Вот видишь… у тебя есть чувства… даже ты не можешь ничего с собой поделать и остановить все это… ты начинаешь хотеть большего… тебе кажется, если ты это получишь, то вновь станешь самим собой. Это не так, полученное тебя меняет… - Феникс чувствовал, как нежные горячие губы прикасаются к его уху с каждым произносимым словом. Почувствовал, как они растянулись в довольной ухмылке.
- Твое тело выходит из-под контроля… как и разум, который больше не хочет думать. О, да… я знаю, чего ты хочешь… я это чувствую… я полностью тебя чувствую… - Эдельвейс подползает ближе. Прикасается влажной рукой к шее Феникса. От холода по телу бегут мурашки. Рука Эдельвейса спускается вниз по вздымающейся от тяжелого дыхания груди, медленно скользнув по соску, который стал особенно чувствительный. Феникс не смог больше сдерживаться и издал протяжный стон. Эдельвейс лизнул мочку уха и тут же слабо прикусил ее, заставив Феникса содрогнуться и вновь застонать. Эдельвейс уперся коленом между ног Феникса. Казалось, это должно было полностью заставить испариться всей сдержанности. Но Эдельвейс ошибся, для Феникса это было последней каплей. Парень оттолкнул от себя ошарашенного таким поведением Эдельвейса. Феникс поднялся с земли и, вцепившись одной рукой в ворот пиджака, поднял Эдельвейса, силой вжав его в дерево:
- Ты что делаешь? Совсем ум отошел? – проговорил Феникс, злобно глядя в чернеющие из под челки глаза Эдельвейса.
- А ты злой… только сейчас твои глаза выдают все… в том числе и твои желания…
- Замолчи… ты не можешь знать, что я хочу…
- Значит, ты все-таки хочешь… - Эдельвейс слегка прикрыл глаза и нагло улыбнулся.
- Да! Я хочу! Ты это хотел услышать? – с вызовом и, давясь от сдерживаемого крика, проговорил Феникс, - но это ты меня довел до такого состояния.
- Ну и что? А знаешь, как надоедает видеть каждый день вместо глаз просто стекло изо льда. Тем более вместо глаз дорогого тебе человека… ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ КАК ЭТО!!! ТЫ НИКОГДА НЕ УЗНАЕШЬ!!! ПОТОМУ ЧТО У ВСЕХ ЛЮДЕЙ, КОТОРЫЕ ТЕБЯ ОКРУЖАЮТ, НЕТ ПУСТЫХ СТЕКЛЯШЕК!!! У НИХ ГЛАЗА!!! И В ЭТИХ ГЛАЗАХ ВИДНА ТЕПЛОТА!!! – проорал Эдельвейс, и по его щеке пробежала слеза. Феникс отпустил парня, и тот съехал по стволу на землю. Пепельный сделал шаг назад. Такой неожиданный, громкий и звонкий вопль ввел Феникса в шок. Он понимал, что Эдельвейсу очень сложно сейчас. «Он до сих пор переживает гибель «Тигровой Лилии». Ведь тогда убили всю его семью. Мальчик остался совершенно один в этом холодном мире. В мире, где все дышит безразличием. Ему ведь было всего четырнадцать, когда его старший брат, Сайори, оставил лидерство и передал управление сектой Эдельвейсу. Тогда еще этого парня звали Эраном. Он был совсем другим. Милый мальчик, правда, со своими замарочками. Но у кого в его возрасте их не было. Эран был абсолютно спокойным ребенком. У него была очень стойкая психика. Позитивное восприятие окружающего его мира. Эран был очень открытым мальчиком. А теперь, он Эдельвейс. Совсем другой зверь. И его радость, и звон в голосе, просто красочная оболочка. Самозащита от депрессий. Его внутреннее состояние навсегда закрыто от людей сияющими жизнью глазами, огнем в звонком голосе. Но… его Призрак не даст соврать, он откроется для тех, кто поймет всю правду… и Призрак открылся именно мне… но это было ошибкой…»
- Зачем ты такой? Почему нельзя быть более чувственным? Ты же не камень! Ты не железный! – Эдельвейс согнул ноги и уперся в колени локтями, обхватив руками голову.
Феникс перевел взгляд на ручей. «Нет, Эдельвейс, все чувства умерли вместе с Каэлом. Я знаю, что тебе тяжело, что сейчас тебе необходима любовь… но я не могу ничего поделать с собой… я люблю тебя, но я не могу тебе этого сказать, я люблю тебя, но не могу тебе этого показать…»
- Прости… Эдельвейс… но я не тот человек.
- Ты вообще не человек… нельзя назвать человеком то, что не умеет проявлять свои чувства.
Феникс подошел к Эдельвейсу и поднял его с земли.
- Отвали от меня! – Парень уперся в плечи Феникса и оттолкнул его, - Не надо меня жалеть! Мне этого не нужно, тем более от тебя! – Эдельвейс закрыл рукой лицо. Феникс не мог отвести взгляд от подопечного. Он просто стоял и смотрел, как тот мучается от боли. Это все из-за Хорта. У Эдельвейса постоянно болела голова, если он совершал убийство. Но ведь сам виноват. Не нужно было никого убивать. Феникс часто заморгал, глазам стало неудобно. Ресницы намокли, и что-то задрожало в груди. Парень закрыл глаза, и тут же по его щеке что-то скользнуло. «Мокро… что это? Как странно… я это знаю, но не помню… соль…» По другой щеке тоже что-то скользнуло. «…неужели это слезы?.. я плачу?.. черт! я действительно плачу…»
- Феникс… - послышался вдруг затравленный горячей болью голос.
- Да… - Феникс поспешил вытереть выступившие слезы.
- Ты помнишь, когда мне было так же больно… какой-то ночью, я выпросил у тебя разрешения остаться у тебя в комнате?
- Да… Эдельвейс, я помню… - перед глазами замелькали короткие слайды той ночи.
- Потом, после того что было, боль стала отпускать… поцелуй меня… как тогда… помнишь?
- Да…
- Пожалуйста.
Эдельвейс приблизился к Фениксу, заставляя себя обнять. Феникс нашел его губы и накрыл своими. Горячее дыхание защекотало щеку. Руки Эдельвейса скользнули под плащ и преодолели препятствие в виде футболки. И вот уже эти нежные руки гладят теплую гладкую кожу на спине и ребрах. Быстро скользят вниз по телу, а потом медленно поднимаются, заставляя все тело трепетать. Эдельвейс сильней прижимался к Фениксу, терся об него, с сумасшедшей страстью отвечая на поцелуй. Дыхание сбилось. Эдельвейс положил руки на плечи Феникса и сдвинул с них плащ. До конца его снял уже сам Феникс. Плащ упал на землю. Потом пиджак Эдельвейса, две футболки, создавая резкий контраст из белого и черного, тоже оказались на земле. Феникс прижал Эдельвейса к стволу дерева и покрывал поцелуями все тело. Облизывая соски и кожу на ключицах и шее. «Надо остановиться… надо остановиться… черт… ОСТАНОВИСЬ ЖЕ ТЫ, НАКОНЕЦ!!! НЕЛЬЗЯ!!! НЕЛЬЗЯ!!! Плохой Феникс! Плохой!!!» В голове бились, как бабочки в банке какие-то странные мысли. Все действия, как в тумане. Но очень яркие ощущения, чувственность почему-то возросла. Рука сама скользнула вниз живота Эдельвейса и машинально выполняла высшей степени ласки, заставляя парня извиваться под ней и протяжно стонать, закусывая губу. В сознании всплыло странное воспоминание:
«- Что ты чувствуешь… в момент возбуждения… тебе ведь это так нравится… но я знаю намного лучший способ снять сексуальное напряжение…
- Ай, нет… - совсем молодой парень, с лицом, выражавшим удивление вперемешку с волнением, залился краской и остановил руку другого человека, бледно-фиолетовые глаза которого светились странным огоньком в полумраке комнаты…»
Феникс отстранился от Эдельвейса.
- Что… что-то не так? – непонимающе спросил Эдельвейс.
- Давай остановимся…
- Но… но почему? Ты посмотри, у тебя же стоит, как…
- Я знаю, что стоит.
- Вот видишь! А ты говоришь «остановимся». Лично я хочу продолжить!
- Нет, Эдельвейс… лучше не будем… - Феникс сделал шаг назад.
- А я хочу!
- Чего ты хочешь? Получить боль при ходьбе? Ты этого хочешь?
- Какой же ты упрямый!
- Да что с тобой?! Ты что, педик?
- Да что ты говоришь? Это все твое влияние… - Эдельвейс подошел к лежащей на траве одежде.
- Так… ладно, отправляемся к машине… сядешь на последнее сидение и чтобы тихо, а то в багажник засуну или пешком отправлю…
- Иди ты к черту… - Эдельвейс озлобленно посмотрел на Феникса из-за плеча.
- Ты мой подчиненный, значит я твой хозяин!! Значит, слушайся меня во всем и подчиняйся беспрекословно! Я ясно выражаюсь?!
- Да. Ясно… ублюдок… - Эдельвейс поднял с земли свою одежду. Парень направился в сторону проезжей части, на ходу натягивая тугую футболку. Феникс закрыл глаза и глубоко вздохнул. Надел футболку, и тяжелый плащ вновь повис на плечах. Парень достал из кармана полупустую пачку сигарет и закурил. Три глубокие затяжки в самом начале, а дальше уже как придется, как всегда, одни и те же сигареты, любимые «Акума» красные. «Да… вы всегда меня спасали от депрессий и ненужного волнения…»
Выйдя из леса, Феникс обнаружил Эдельвейса сидящим на заднем сидении, во рту парня снова мокнул чупа-чупс. Феникс докурил сигарету и влез в авто. Метнул взгляд на зеркало заднего вида. Эдельвейс сидел, скрестив руки на груди и тупо пялился в пол.
- Ну что с тобой поделаешь?
- Я твой подчиненный… ты мой хозяин… что захочешь, то и поделаешь…
- Ладно, кончай трагедию ломать… не подчиненный, а подопечный…
- Не вижу разницы… - перебил Феникса Эдельвейс.
- Разница большая, я за тебя в ответе, значит мне нужно делать все возможное, чтобы ты не пострадал… понимаешь?
- Ага… заткнись уже и дуй домой… если ты не хочешь, чтобы твой подопечный пострадал… - в желудке Эдельвейса многозначительно заурчало.
Феникс повернул ключ зажигания.