В маленькой, холодной комнате погашен свет. Вы сидите в углу, соприкасаясь нагим телом с линолеумом и бетоном. Отсветы машинных фар падают на неровный белый потолок, отражаются на пол и ,робко проскользив, исчезают. Вы слышите только шипение дождя и шорох шин по гравию…
Музыка вытекает отовсюду. Скрипки и орган. Тени, празднично одетые в чёрный шёлк, скользят параллельно друг другу, танцуя с мертвецами вальс. Маски из шелка и пайеток, с изящными страусиными перьями и серебряными нитями скрывают обезображенные и прекрасные лица. Эмоции тут нежелательны. Лица мертвенно напряжены, выражая абсолютное знание того…
Порезы на ваших руках, груди, животе – это знание того, что боль иногда приходит из неоткуда, без каких либо на то причин. И не одно слово, не одно лекарство не позволяет её унять. Холод струится густыми завитками через приоткрытое окно, стекается вокруг вас. Но никто не согреет. Вы сами виноваты. Вы можете встать и закрыть окно…Но…
Затянутые в кожаные и металлические корсеты, девушки и андрогины, давно уже не дышат. Но холодный воздух нежно ласкает их внутренности. Это ветер небытия, потоки несуществования. Шипящие чёрные капли воска падают на холодную кожу танцующих. Это слёзы того, кто был создан при жизни из пластичного материала. Кто умер, прячась от зеркал и человеческих газ. Кто, умирая, сжимал в ладони глаза собственные. Он оплакивает их всех… Но возможно лишь потому, что иного занятия здесь для него не нашлось…
Но иногда причинение себе боли и вреда – хриплый, предсмертный крик души. Крик о том, что не хватает банального тепла и заботы. Крик о том, что вокруг слишком скучно и приторно-слащаво. Иногда – это попытка убить моральную боль физической… Возможно, кому-то это и удаётся. Иногда это ничто более эстетического сумасшествия. И лишь редко – нечто более глубокое, более реальное для тех, кто знает хромированные истины…
Сигарета на полу давно уже истлела, выпав из уставших пальцев. Жемчужные бусы разорваны и рассыпаны на полу. Молочные капли, затерянные в пыли и пепле. Капли крови отражают свет тёплых чужих окон. Вы поднимаетесь, с полной обречённостью в голове. Вы кутаетесь в тёплое одеяло на старом диване. Так и не закрыв окна, вы засыпаете, чётко ощущая полную бессмысленность чего либо… Каждый человек воспринимает всё абсолютно по разному. Никто никогда не поймёт вас, разве что частично. Хочется впасть в долгосрочную кому…
Пыльные портеры падают с чёрного неба на горящие ветви чёрных деревьев. Танцующие замирают, устремляя взгляды туда, где радостные Ангелы выносят на огромную сцену деревянный крест. Где человек вырезает на лбу и туловище псевдостигматы и просит прибить его руки и ноги к кресту. Толстые гвозди скрепляют его с его верой и, плача, он захлёбывается кровью от небывалого счастья и морального экстаза. Свечи гаснут вокруг него, бал продолжается.
Вы спите, видя сны, где мелькают приятные эпизоды, придуманные вашим сознанием. Вы ещё не знаете, что завтра, придя с работы в пустую, одинокую квартиру, вы долго будете думать о понимании и смысле счастья. О любви и желаниях. Лунный свет вновь застанет вас с чашкой остывшего кофе и истлевшей на полу сигаретой. С пустотой в глазах, с обречённой бледностью на лице. С горстью таблеток в плотно сжатой холодной ладони. Вы будете проживать свою жизнь, взвешивая и оценивая, казалось бы, важные моменты. И ревнивая луна будет ждать момента, когда однажды, через неизвестное количество времени, вы застынете так навсегда. И в темноте ваших зрачков, в самой глубине истины, будет мелькать огонь горящих крестов под чёрным, вечно пустым небом. Мириады теней будут кружить среди огненных всполохов с мертвецами, танцуя вальс в праздничном шелке и блеске застывшей крови и слёз. Обугленные перья будут ломаться и крошиться под серебряными каблуками. Крылья бабочек пеплом будут падать глотая потом, на полу, шипящие капли воска. И каждый будет запечатан за прямым, холодным взглядом. Эмоции не приветствуются. Понимание не в чести. Крик каждого так и останется тишиной, холодящей приоткрытые губы. Истина каждого из нас отделена от остальных кожей и холодом посторонних взглядов.
"Одиночество – удел видящих…"