В царстве Кощщея, бессмертного в циклах времён год

               

                ВАСИЛИСА   МУДРАЯ.

   Василиса, в своей женской ипостаси, соотносима по своей равновеликости, египетскому Осирису. Мифологический образ Василисы, прекрасной и мудрой богини, восходит в своих истоках к неолитическим временам, когда существовало царство Бухористан (Бусиристан), или по другому, богород-дная Бхарат-тина со столицей Хастинапура или Пурушхаттум. Допотопное царство Посейдона (Атрахазиса, Зиусудры, Етна-пиштима) было заселено после потопа переселенцами из Пурушханнды. Василиса - богиня возрождения жизни, богиня возрастания параметров жизненной силы. Сравнительно с параметрами умаления жизни, угасания жизни, свойственными Кощею, бессмертному в циклах перемен периодов времен года, Василиса, с каждым новым весенне-летним циклом, жизнь возрождает, обновляя все параметры природной жизни. Иван (Ибн, Бен), небесный сын Крёстного хода циклов времени года, непрерывно следует за Василисой, ибо от того, как скоро он  разрушит он царство Кощеево, олицетворение осенне-зимнего цикла времени, зависит земледельческий цикл весенне-летних работ. Иван, сын Курустама,  есть эзотерическое солнце, распятое на  горизонтальном кресте небесного свода.  Именно его крёстный ход (хождение) по четырём основным точкам горизонта, открывает от снега или закрывает снегом пригорки земного яйца, ломая в точках годовой бифуркации направления векторов времён года. Повелось же со времён древних говорить, что Щука (мартовская астрологическая рыба) хвостом лёд разбивает; в данном случае, у Ивана, мартовская Щука выносит из воды снесённое уткой мартовское яйцо. Из лягушечьей икры, яиц лягушек, рождаются молодые лягушки, олицетворяющие возрожденную жизнь. Поэтому Василиса предстаёт перед нами царевной царства Ле-Гушей, а Иван - принцем царства Курустан. Яйцо символически разбивается в мистерии руссов, возрождается связь Неба с Землёй, активизируется земная жизнь; происходит некий слом временного кода, кода смены времён года, через символику слома иглы, символизирующей в данном случае солнцестояние, а возможно и равноденствия. Это знали жрецы руссов, устроители солнечных мистерий; ведь рус-сины (Бор-рус-сины) – это дети солнечного луч-чения (Лус-сини, лус-тении; лучевыми, борусскены; рустены; Ашуравины-славины).
   Нужно здесь отметить особенность становления зоо-и-андропоморфизма; прообразы зоо-тотемов очень часто становились андро-тотемами и, через это самое, становились гербовыми тотемами царской династии и, соответственно, тех царств, которые эти цари обустраивали. Так, в ханцийской книге «Шань хай Цзин» читаем: «Царство Ле-гушэ находится на острове в Океанской  реке (Хай-цзян или хайшуй). Со всех сторон его окружают воды. С юго-запада Ле-гушэ (Гушэ и Шэгу) закрывают горы (Цзю-лин, Тулин)».  Если судить по этой, заслуживающей доверия, справке о царстве Ле-Гуше, Гуше (Хуше, Хушенго, Хоучжоу, Кижи) и Шегу, то ясно становится, что не на пустом месте возникла эта неолитическая мифологема, отразивщаяся и в русской мифологической сказке, из которой царевна-лягушка, во всем своем мистериальном блеске, выплывает из прошлого в наше сегодняшнее бытие, помогая нам понять свою родословную: кто мы? Откуда мы? Куда движемся?
  Что есть весы?
   Весы есть угасание одного, что влечёт за собой возрастание другого; и наоборот. Поэтому за астрологической Девой всегда следуют астрологические Весы; древние интуитивно угадывали их взаимозависимость, а возможно знали это практически, ибо они стояли ближе к онтологическим началам человеческого бытия, чем мы. Мы утратили это знание; знаем об этом и мучительно ищем пути возвращения к ним. Вернуться туда, в своё этническое детство можно только через познание своего языческого прошлого, праязыка и языческой мудрости, выражаемой в языческие времена в языческой доктрине, сокрытой ныне и оттого ставшей тайной за семью языческими печатями. Е. П. Блаватская в «Тайной доктрине» попыталась реанимировать языческую доктрину, приоткрыла завесу над ней; однако из-за того, что не имела семи ключей к семи печатям познания премудрости протоязыка, исполнить до конца свою миссию не смогла. Подвиг её на путях реанимации языческой доктрины не будет забыт никогда.
   Будем помнить: всё относительно во вселенной, нет ничего постоянного; в этом гарантия успехов эволюционного развития жизни во вселенной. Покой застоя - точка бифуркации; куда качнутся весы бифуркации, зависит от выбора параметров развития, от выбора векторов развития. Цена ошибки очень велика: смерть системы (организма), либо продолжение жизни системы (организма).
   Однако природа милостива; ликвидируя угасающие организмы (системы), она даёт им свободу выбора. Сходящий со сценической площадки жизни имеет возможность оставить своё семя (детей, идею другой системы), зародыши будущей жизни в следующих циклах времени. После зимы всегда приходит весна и лето, жизнь обновляется. Погибают индивидуумы. Род сохраняется. Индивидуум продлевает себя в своих потомках; индивидуум смертен, но гены его будут жить так долго, сколько времени существовать будет его род. В этом смысле он бессмертен в своих потомках, возрождающих его гены в каждом новом прколении.
   На весах вечности Василиса олицетворяет собою постоянное обновление жизни, возрождение и возрастание её в периодических циклах времён года. С возвращением Василисы возвращается весенне-летний период года, период активной жизни.