Одноглазый сидел в красном кресле,поджав голые ноги под себя. Я увидела его в щёлочку и остановилась.
У меня уже было два мужа и я знала, чем это могло закончится,если я, например, войду.
А может мне неприятны его голые ноги. Мне они не нравились. Домашние мне говорили:" Дура, ты не можешь жениться", но меня это обычно смешило. Чокнутая была внимательна, если не сказать прозорлива - мои сожители не выносили честности, отворачивали от меня свои рыла, но
врать мне всё равно было не по себе. Несмотря на это мы ладили, хотя они и гнили в лечебнице.
- Ей же надо - говорила Старая Паучиха, оплетая меня своими жидкостями. Мы с ней частенько плакали, подтирая друг другу сопли, а потом она вгрызалась в меня до тошноты с обеих сторон. Потом я орала: " Я люблю тебя мама" - и вот этого окружающие выносить не могли, именно на этом самом месте прибывал транспорт и меня паковали.
Паучиха оправлялась и воевала ради меня со всем сбродом, который только клевал из кормушки. Высший свет нас застил, и не давал вздохнуть полной грудью, поставляя чокнутому синдикату. Я писала письма для самоуспокоения, но их не отправляли.
Надо будет их найти и сложить по порядку, что бы не выбросили, как выбросили все вещи, которые я любила.
На помойке лежал и мой любимый слон, который стал грязным, как будто грязь это повод.
Грязь это грязь и больше ничего. Я считала: " Грязь" я произнесла три раза. Если я что-то произносила больше трёх раз, меня обычно связывали. Я испугалась этого, больше, чем голых ног чужака, а по опыту я знала, что от голых ног может быть тепло и щекотно, а связанные руки ноют.
Хочу, что бы было ровно и заклеиваю щёлочку жевательной резинкой. Получается не ровно: не красиво производя шорох. Я слышу шаги, которые степ, степ отбивают по скалистому полу.
Почему можно сказать каменный пол и нельзя - скалистый. Опять меня назовут Чокнутой и снимут скальп.
Скальп, Оскал хватает меня за руку не без нежности.
В насилии я прозреваю нежность и распускаюсь как бутон, как это ни странно, но в этот момент Одноглазый пускает слюни...
- Бутончик, ты принесла огурчик?-
- Гур-
- Страшно? -
- Тепло- слабый тон раздался от меня
- Розовая пампушка, в этом своём скальпе ты напоминаешь мне мою португалочку -
- Еврейка - подозрительно обнюхивает он меня -
- Мне плохо, я упаду в обморок-
- Посиди, посиди - тянет он мою руку.
Рука от страха ощетинилась пушком.
- Ну, и что тебе сказали голоса-
-Да, ничего хорошего -
-Иди, грейся-
Одноглазый усаживает меня в своё красное кресло, встаёт сзади и засовывает свою клешню
в тёмно-каштановый скальп.