В коридоре стоял запах моего детства. Моего детства, отрочества, юности. Это запах школы, запах моих неудач и радостей. Сейчас напоминал мне только его. МГ. «Марсель Гонсалес». Михаил Георгиевич. Это и была школа. Школа, только другая, семь лет спустя, другой район, чужие стены, совсем новое интересное поколение. Я без усилий вошла. Меня не остановил ни охранник, ни учителя в накрахмаленных костюмчиках, ни даже столпившиеся ученики-подростки, все выше меня на сантиметров десять. Всё-таки 1 сентября. Вполне сойду и за одиннадцатиклассницу, и за молодую мамочку. Сейчас так.
Пока бродила по трём этажам, шныряли чьи-то дети, а я, такое ощущение, возвращалась в своё отрочество, меня настигали те самые страхи, сомнения, нерешительность, я превращалась в ту Ланочку. Я искала его, МГ... мужчину, учителя, и более того, а боялась встретить другого человека, который волею судеб должен находиться именно здесь и сейчас, который разбил мне сердце, который мучил меня, с которым у меня что-то было, и чего-то не было, который был моим всем, и которого награждала своим презрением, у которого дочка пошла во второй класс, второй с какой-то буковкой этой школы.
Он бы подумал, встретив меня (это я предполагаю), что я его, как обычно, преследую, что я больная, возможно, маньячка, что я не сделала вывод, что меня жизнь ничему не учит, что всё это глупо, что мозга нет у меня, нету. Мне даже представлялись картины столкновения с этим мужчиной, как он идёт с женой своей и дочкой или снимает праздничную идиллию. И как нам неприятно ним.
Ладно, столкнуться в баре, сидя в разных компаниях за соседними столиками и уже под градусом, разным градусом. Тогда, как я полагаю, даже завязался бы разговор, ностальгический разговор, о том, как было раньше, и такого у него никогда больше не будет. И его буду убеждать именно в этом настойчиво, только сейчас мне делать это незачем. Случилось б годик назад, мы бы вместе воспользовались ситуацией. К счастью, всё изменилось. Изменилось небо над головой, земля под ногами, нет той Ланочки. Но это случилось позже «Школьного Дня», через 8 дней, и было уже следствием. Запланированным мною и предугаданным даже. Спасибо моим институтским преподам, которые доходчиво объяснили мне про причину и следствие, про их необходимую связь, их обуславливание.
Ты должен себя перестроить так, начать действовать таким образом, как бы побоялся, не стал. Ты – иной - опустил бы руки, придумал кучу отговорок, но ничего бы не предпринял, отличающего тебя от того, прежнего. Я так и поступила. Не стала следить, названивать, назначать встречи, оставлять телефоны в надежде. А просто решила встретиться с ним. Я не купила цветов, конфет, коньяк. Я пришла сама. Он меня не ждал, он не ожидал, что спустя столько лет объявиться девочка, которую он помнил, угловатая девочка. Образ которой строился только из воспоминаний семилетней давности. Мы столкнулись, помню, в коридоре. Я шла к нему навстречу через 50 метровый коридор в туфлях с железными набойками и стразами, в платье, счастливом платье, в котором я встретила моего Любимого. Он меня узнал, и мы начали болтать ни о чем, о жизни, о том, как я живу с мамой, о том, как дела у его дочерей. Видно было, как он по-отцовски принял мои проблемы, что они ему близки, и я почувствовала искреннее участие и интерес ко мне. Теперь, разговаривая с ним на равных, я успокоилась, дышала всё глубже, словно в трансе. Ко мне не возвращался призрак прошлого, рядом со мной шагал живой, добрый, интересный и сексуальный мужчина, такой, каким я его увидела почти 10 лет тому назад. И с ним было легко и хорошо.
Мы попрощались. На его губах играла улыбка.