Иван проснулся еще до того как пьяный молочник проорал свою побудку. Он всегда приезжал в полседьмого утра, подвозя на старой, раздолбанной колымаге, пропахшей навозом и сеном, десяток фляг молока, и диким голосом будил все окрестное население в четырех блочных пятиэтажках, бравших в каре тесную кучку детской площадки, сиреневых кустов и облезлых скамеек, как войска на Сенатской площади брали когда-то восставших декабристов. Муравейник оживал, начинал строиться в очередь, выползая из теплой тесноты квартир в сквозняковую промозглость коридоров и лестничных клеток, переругиваясь с недосыпу по поводу и без, оттирая в очереди локтями место под солнцем ртутного фонаря, горящего в утренней дымке по забывчивости диспетчера. Разгоняя маховик дня, косые солнечные лучи, наливаясь жаром и пронзая с налету дранку березовых листьев, выкосят ряды стоящих за молоком, разгоняя их по работам, школам и прочим конторам, превращая их из "Homo Erectus" в "Homo". А вечером, когда раскаленная нить горизонта медленно угаснет от повернутого выключателя солнца, все эти двуногие прямоходячие расползутся по норам, озаряя окна, горшки с фикусами и геранью, мягкие диваны и затекшие лица синевой "волшебных экранов". А утром опять приедет молочник.
Иерихонская труба обрушила таки хрупкие стены сна и победный клич норманна-завоевателя "М-о-л-о-к-о!!!" прокатился по тесному колодцу двора, рассыпаясь горохом по подъездам и полуоткрытым форточкам. На кухне аккомпанементом громыхнули тарелки, оставленные в мойке с вечера. Серой тенью метнулся в дверь комнаты кот. Пора было вставать.
Тапки неуловимо перемещались под кроватью, пока Иван не наступил ногой на горло одному и на хвост другому. Процесс умывания не занял много времени, лицо в зеркале было до нежности знакомо.
-- Вань, сходи за молоком. Иришке в школу пора уже. Кашу надо сварить, - из кухни цветастым цыганским платьем метнулся старый халат, лизнув подолом стенку холодильника. В ванную вплыли бигуди:
-- Ты спишь что ли? Иди давай.
В руки ткнулась эмалированная гладкость бидона и вползла мятая бумажка купюры.
На дворе пыльный майский ветерок гнал вдоль бордюра пыль и опавшие лепестки вишни. Увидев новую жертву, он с визгом в бельевых веревках бросился навстречу, фамильярно дергая за рукава и штанины. Иван не отвечая на щенячьи приставания надвинулся на очередь, пристраиваясь в хвосте великой стены. День начался.
-- Говорят, что Марфа из сто девятой померла вчера, - скрипучий старушечий голос вывел Ивана из ступора.
Сдавленный ох и чуть притихшая очередь заставили его повернуть ухо.
-- Померла, - подтвердил басок. - Сердце не выдержало. А все он, ирод.
-- Кто? - поинтересовался причитающий тенорок. - Неужто зять Гаврила?
Обаяние свежей сплетни спеленало очередь.
-- Да нет, - авторитетно скрипнул первый голос, - видать, племяш ея - Антошка.
Стена изменила конфигурацию, смыкаясь в замкнутый многогранник внимания.
-- Пошто болтать! - приструнил басок. - Гаврила в Москве месяц. А Антон неделю как сидит за хулиганство. Марфу сон сгубил.
Очередь содрогнулась в вопрошающем спазме. Иван развернулся в полоборота.
-- Говорят, Апокалипсис ей приснился в последнюю ночь, - басок скользнул через значимость в истерию и надорвался. - Не вынесла, страдалица, сама решила помереть.
Иван развернулся и лобовой броней полусна встретил бронебойный взгляд пронзительных блеклых глаз: обладательницей баска была соседка по подъезду - воинственное существо, борющееся с мельницами бюрократии ЖЭУ.
-- Конец света грядет, - сказала она Ивану.
Тяжесть молока в бидоне отрезвила его, сгоняя остатки дремоты.
На кухне уже было по утреннему вокзально. Дочка норовила отлынить от завтрака, кот ухитрялся попадать под ноги всем одновременно, жена, избавившись от бигуди, нацепила сердитое лицо, завтрак остыл.
Иван включил радио. Передавали семичасовые новости.
-- ...Владимир Путин ответил отказом. Соединенные Штаты заявили свой протест российскому президенту. Вопрос остается открытым. К новостям науки...
-- Выключи и поешь, - голос жены вклинился в монотонность новостей.
-- Каша остыла, - парировал Иван, напрягая слух.
-- ...Таким образом, ученые Европейского Союза совместно с Российской Академией Наук пришли к выводу, что картина возникновения вселенной, принятая ранее, неверна. В связи с этим, заявляет президент РАН Салманов...
-- Раньше надо вставать, тогда молоко раньше купишь, - жена все не сдавалась. - Мне на работу. Проверь газ и воду перед выходом. Ключ не забудь, - припечатала она напоследок поверженного соперника.
-- Хорошо, - Иван использовал тактическое отступление, чтобы собраться с силами.
-- ...То есть, наша вселенная завершает очередной цикл существования. А теперь к новостям спорта.
Иван проглотил вязкий комок каши. "Конец света грядет", - пробасила соседка, глядя на Ивана старческой синеватой выпуклостью глаз. Ложка отяжелела.
На работу ехать было недолго, Иван даже не успел устать висеть на поручне. На проходной было удивительно пусто и он проскользнул в свой кабинет мимо вахтера, бдительно стерегущего сериал в глубине экрана.
Рутина ждала. Монитор придирчиво выводил цифры и графики, благодушно позволяя нажимать на клавиши.
-- Ты слышала новости. Говорят, Марфа умерла.
Иван вздрогнул.
-- Простите? - он неожиданно увидел себя в удивленных линзах очков сослуживицы.
-- Я говорю, что в марте по делам уезжаю. В командировку! - линзы неодобрительно качнулись, уводя взгляд. - А тут такие страсти по телевизору. Конец света какой-то придумали.
-- Вы о сегодняшней передаче по радио? - Иван почувствовал неотвратимое желание влиться в диалог. - Сегодня академик выступал.
-- Глупости! - сердито фыркнули очки. - Какой академик, какое радио?! Сегодня по телевизору в передаче "Соловьиный Час" пригласили какого-то консультанта-астролога. Так он сказал, что скоро конец света. Мол, осталось совсем немного. Надо завершать земные дела.
Впечатлительная практикантка Мариночка пискнула и выскочила за дверь.
-- Побежала жениху плакаться. Дура, - сварливый голос от окна, заросшего традесканциями, припечатал хлопнувшую дверь
-- Зря вы так, Марь Петровна, - еще одна участница беседы, та, что слушала откровение сердитых очков, решила заступиться за Мариночку. - Я вот недавно, вчера, тоже слышала: люди говорили, что конец света близок. Говорят и месяца не пройдет, все перед судом божьим предстанем.
-- Вы верьте своим иеговистам, верьте, - обидно рассмеялась из традесканций Марь Петровна. Зеленые заросли хищно зашевелились головой медузы Горгоны. - Учите молитвы. Светлана Семеновна.
-- Моветон! - стаккато воскликнула Светлана Семеновна и отвернулась к экрану, отгородившись доской спины.
"Пойду, покурю", Иван колыхнулся в направлении коридорчика.
У открытой форточки стоял Гена из соседнего отдела, изящно дымя "примой". Иван курил "Честерфилд", но изящно дымить до сих пор не научился.
-- Чего хмурый? - Гена выпустил в воздух акробатический номер дымного колечка.
-- Да, бабы зудят, - Иван в пятый раз чиркнул зажигалкой.
-- Уж не о конце света? - Гена хихикнул. - У меня весь отдел тоже о том же бормочет.
-- Вот как? - Ивану полегчало: Гена был весел.
-- У тебя там оплот скептицизма Марья? Повезло, такое шоу и бесплатно! - он раскрутил очередной тороид, пронзая его стрелой дыма.
-- Уж да! - полугордясь-полусердито констатировал Иван, чиркая зажигалкой. Фильтр сигареты промок, кисло отдавая пересохшим табаком.
-- А если серьезно, говорят, что идет новая эпидемия гриппа. Раз в триста лет бывает. Тем, кто курит, первыми в койку ложиться, - Гена отстрелил окурок отработанной ступенью. - Мрут с него как мухи.
У Ивана все похолодело внутри. Осторожно смяв никотиновый яд сигареты он уронил его в урну.
-- Я пойду, - Гена скрылся за дверью отдела.
Ивану расхотелось работать.
До самого обеда отдел переваривал разговор, изредка отрыгивая раздражением и шевелением традесканций. Ивану пришлось прервать пасьянс, поскольку срочно позвонила жена и попросила найти материалы по истории Древнего Мира. Иришке нужно было писать реферат. Интернет-эксплорер дружественно мигнул голубым прищуром, помогая решить неожиданную проблему. Яндекс выплюнул с готовностью сто пятнадцать тысяч сайтов, игнорируя тихий стон Ивана. Однако путем недолгого тыканья искомый реферат был найден и извлечен. Напоследок Иван решил заглянуть в "почтовый ящик". Новых писем было одно, и монитор с готовностью воспроизвел красочный баннер с зазывной надписью: Конец света близок? Утешьтесь! Мы покажем вам дорогу в Рай!". Иван сглотнул, осаждая горечь.
На обед установилось перемирие: Марь Петровна заняла главу стола, Иван уселся как всегда на углу между Мариночкой и каталожным шкафом.
Было невкусно. Между делом переговариваясь, сослуживцы косились на молчаливое радио. Иван подкрутил колесико регулятора громкости.
-- ...Количество жертв трудно установить. По предварительным данным их число превышает восемьдесят тысяч человек. Землетрясение на Северном Кавказе сопровождалось необычайно сильными проливными дождями. Потоки воды разрушили практически все коммуникации на Ставрополье, в Краснодарском крае и в Причерноморье. Из других новостей: сегодня ООН санкционировала начало военной акции против Пакистана. ВВС США нанесли ракетно-бомбовый удар по высокогорным районам страны...
Мариночка всхлипнула и неуклюже выскочила из-за стола.
-- Какая бестактность! - голос Марь Петровны топором палача отсек сопротивление Ивана.
Дорога домой была нудной. Душный предгрозовой майский вечер вытравил синеву неба, заменив ее свинцовыми клубами туч. Ярким расплавом золота било приплюснутое тучевой громадой солнце, но его постепенно теснили к горизонту. Пулеметной дробью дождь хлестнул по стеклам троллейбуса, выискивая незакрытые форточки.
-- Это неспроста, - философски изрек старичок, сидевший рядом с Иваном. - Все говорит о его приближении.
На Ивана глянули хитрые глазенки из-под кустистых бровей. Старичок мигнул и редкозубо улыбнулся:
-- Мне говорили, что я мелю ерунду. Чушь городите, милейший! - передразнил дедок незнакомого оппонента. - Олухи! Вот он, нате, берите! - он радостно ткнул узловатым артритным пальцем в стекло. - Все там будем. Конец света близок. Это войско Тьмы близится. Саранча!
Вдали неясно громыхнуло. Дедок настороженно повел волосатым ухом.
-- Слышите? Это Ангел трубит!
Иван осторожно отодвинулся, коснувшись холодного стекла в потеках.
-- Не верите? - неожиданно мягко спросил старичок. - Вам не надо верить. Конец света уже здесь. До встречи там, - он воздел палец с грязным желтым ногтем к облезлому потолку троллейбуса, очевидно намереваясь проткнуть его и замкнуть на себе бытие контактами электросети. Затем старик встал и затерялся в толпе пассажиров. Место рядом с Иваном сразу же заполнилось грузной одышливой дамой с пуговицеглазой болонкой.
У подъезда стояла крышка гроба. Стайка старушек неприязненно посмотрела в сторону Ивана.
-- Полина Поликарповна сегодня умерла. Завтра хоронить будут. Жара, - пояснил остановившийся рядом с ним сосед Василий. - Сын завтра приехать должен.
"Действительно, жарко для мая", подумал невпопад Иван.
-- Помогите, соседи, - ниоткуда возникла давешняя басовитая старушка. Иван порылся в кармане и выудил мятую "десятку".
-- Не жмись, все равно конец света, - бабка требовательно протянула руку.
Иван послушно вложил полтинник в цепкую клешню.
Желтый свет низкого солнца болезненно жег глаза.
-- Ты завтра в гараж пойдешь? - неожиданно спросил Василий.
-- Зачем? - невпопад ответил Иван.
-- Я тебе покрышки дам, - терпеливо пояснил Василий.
-- Какие покрышки? - Иван глядел на обивку крышки гроба, по которой полз бронзовый жучок.
-- Ну, те, которые ты у меня два месяца назад просил. Я тебе тогда не продал, - Василий вздохнул с сожалением. - Я их тебе отдам.
-- Зачем? - повторил Иван.
-- Да зачем они мне теперь, а тебе приятно будет. Хотя и тебе они зачем? - Василия поразила новизна мысли и он, прищурившись, покатал ее на языке. - Мужики завтра собираются водочки выпить. Заходи и ты.
-- Так чего ты мне покрышки собрался отдавать? - Иван оторвался от жучка и посмотрел на соседа.
-- Так конец света же скоро. Метеорит летит к нам, американцы его разглядели. Все накроет, - с чувством сопричастности сказал Василий.
У Ивана резко разболелась голова.
-- Пойду я. До завтра, - он пошел к ступенькам.
-- Заходи, - Василий судя по голосу уже думал о чем-то своем.
Дома было душно. Сквозняки затаились по углам, не желая двигаться. Кот ленивым прищуром следил за одинокой мухой под потолком. Жены еще не было. Дочери тоже, хотя занятия в школе вроде бы закончились.
Хотелось пить. Жаркие потеки солнца на оконном стекле разбивали головную боль на сотни острых осколков, загоняя в самые дальние уголки мозга. Иван посмотрел на настенные часы с бегущими по цветущему полю лошадями. Темнело.
Хлопнула входная дверь. Тонко скрипнули половицы.
-- Ваня, ты дома? - голос жены вырвал Ивана из апатии полусна.
-- Да, я в комнате, - продираясь через цепкие щупальца боли, он вытолкнул ответ на поверхность яви.
-- Что с тобой? - в голосе прозвучала тревога.
-- Голова раскалывается, - голова раскололась всплеском боли от звука голоса.
-- Полежи, я таблетку принесу, - жена быстро исчезла и вернулась уже со спасительной уверенностью белого кругляша в ладони и стаканом тепловатой минералки.
Иван запил таблетку. Стакан стукнул по тумбочке дном, ставя точку в нарастающей волне боли. Жена сидела, глядя перед собой. Молчание грозило затянуть в омут тишины.
-- Что с тобой? - Иван погладил прохладную руку.
Этот жест прервал сосредоточенность жены, и она неожиданно уткнулась в его плечо, тихо заплакав. Он погладил мягкие волосы, пахнущие грозой.
-- Сегодня из школы звонили, Иришку и еще нескольких ребят нашли в подвале школы. Какой-то бомж-наркоман учил их как приятно уйти из жизни. Мол, все равно конец света.
Иван уставился в затылок:
-- Что за ерунда? Какой бомж?
-- Война начнется, Ваня, - жена подняла мокрые от слез, красные глаза. - Что будет? Ядерная война? Ваня, скажи же наконец хоть что-нибудь! - она вцепилась в рубашку, норовя вернуть отхлынувшую боль назад.
Иван, слегка отстранив жену, ответил:
-- Ничего не будет. Конца света не будет. Конец света уже здесь.
Жена вздрогнула и отпрянула. Иван провел рукой по лицу, сгоняя наваждение.
-- Ничего не будет. Успокойся.
-- Какой же ты бесчувственный, - губы поджались в складку кожи. Порывисто встав, жена ушла на кухню. Иван снова лег на подушку. В прихожей зазвенели ключи:
-- Я за Иришкой, - входная дверь отрезала топот каблуков.
За окном совсем стемнело: неровные полосы дождя сталкивались с ветром, рвались. Но неустанно сшивали небо с землей воедино. За россыпью мятых капель мелькнула тень. Далекий голос трубы воззвал к людям. Тень шмякнулась о стекло темным пятном и в яркой фотовспышке молнии Иван увидел распятую ветром зеленую саранчу. Ветер крепчал. Рокот грома ударной волной накрыл город. В небе разгоралась огненно-кровавая косматая звезда - комета. Последние лучи солнца скользнули по лицу, выжигая глаза, и были смяты грозой в искры. Часы пробили четыре. На картинке цветущее поле стало серым под толщей стекла. Четыре коня устрашающе скалились белыми зубами. С холки одного из них старик грозил узловатым пальцем. Порыв ветра толкнул форточку, вдавливая пыль и водяную взвесь с тяжелыми ароматами шторма в квартиру. Иван прислонился лбом в стеклу. Голова болела за пределами человеческих чувств, отдавая звоном на каждую вспышку грома. Четыре вихря пронеслись над головой, уходя в частокол молний. Иван поднял глаза от подоконника, вглядываясь в смутное отражение. На него смотрел другой человек. Он протянул руку, натолкнувшись на стекло. Неожиданно, как молния, мелькнула мысль и застряла занозой в воспаленном мозгу: Конец света уже здесь. Он в нас. Он был всегда. Он будет всегда. Он в нас. Все это сумасшествие и есть конец света. У каждого свой персональный. И у меня тоже.
Гроза уходила. Сполохи сдвигались вправо за кручу соседнего дома. Стало легче дышать. Иван почувствовал, что засыпает.
-- М-о-л-о-к-о! - грозный окрик сдернул его с кровати.
"Конец света начался", с этой радостной мыслью Иван побежал бриться и умываться.
Панасенко 28.09.2002