Время.
Страшно жить без времени.
Так страшно жить вечно.
Тебя накачивают наркотой.
- Я ничего не вижу.
Пятьдесят грибов, и какие-то таблетки.
Наверное, твоему отцу, надо было чаще появляться дома?
Наверное, твоей матери надо было меньше пить?
Да, наверное.
Так страшно ходить на работу, убираться в доме, смотреть телевизор, мыться каждый день два раза используя укрепляющий шампунь, ополаскиватель, обезжиривающий крем для лица, ровно сто секунд чистить зубы, три раза в день.
Ровно три раза в день.
Шаг, ещё шаг.
Ты лежишь на диване, в каком-то заброшенном доме.
Стены облупились, кругом стулья с вырванными перинами, тут и там торчат какие-то ржавые гвозди.
Лучи света проникает в тебя.
Синий, красный, фиолетовый.
Лучи переговариваются, меняются, улыбаются.
Столбы дыма.
Тени ходят.
Тени пришли за тобой.
Иди гулять с ними, они покажут тебе, как перестать употреблять время.
- У нас осталась ещё трава?
Синий луч смотрит прямо в твою душу.
- Ты будешь?
- Не, чувак, ей хватит.
- Я не тебя спрашиваю. Ты будешь ещё?
Кружится голова.
Руки перестали быть твоими.
Эти руки берут красный луч, подносят его к губам.
Горький дым буквально разносится по всему телу.
- Знаешь… я, не знаю, что мне делать. Все говорят, что мне, что-то надо делать.
Голос, когда то принадлежавший тебе, просто звучит.
Звон, какие то звуки, лучи, слюнявый кирпич смотрит на тебя из темноты. Он съест тебя, он не даёт тебе встать. Тяжесть света обрушилась на тебя, и ты не можешь пошевелиться.
- В Париже есть Диснейленд. Я всегда хотела туда попасть. Но мы проехали мимо. Двери закрылись, и мы проехали мимо. Понимаешь?
- Чего?
- Мне что то нехорошо – говоришь ты, и тебя тошнит.
Какая пёстрая рвота… радужная оболочка.
Рвота двигается.
Живёт своей жизнью.
Живёт.
Твои родители сделали всё.
Мать систематически убивала себя.
Оп! В твоей комнате белый ковёр.
Твой отец не появляется месяцами дома.
Оп! Розовый диван.
Как будто ты кукла, в домике с розовыми стенами, и сейчас какая-то девочка смотрит на тебя, держа в руке ножницы.
Как будто твоя мать похожа на обои с мишками.
Или на комод из ИКЕА.
Так много мебели, как будто у тебя есть друзья.
Картины как напоминание: твой отец забил на тебя.
Шкаф-купе означает – твоему отцу нравится его работа.
Она лучше чем ты.
Кровать - твоя мать всё ещё пьяная?
Восьмикомнатная квартира со всеми удобствами, на вас троих.
Ты.
Двадцать пять лет, работаешь, учишься на банковское дело, работаешь в офисе у друга твоего отца.
Минутка реальности.
Ты вчера удолбилась со своими дружками наркоманами, ты не помнишь, как вернулась домой, и ты чувствуешь резкий запах рвоты. Когда ты резала колбасу, ты порезала палец, и твой брат, измазавшись в твоей крови, успокаивал тебя, пока ты плакала.
Твоя мать.
Жена преуспевающего бизнесмена, воспитывает двоих детей, светская львица.
Минутка реальности.
Алкоголичка, которая дарит тебе всякую ересь, каждый раз, когда ты просишь её перестать пить.
Брат.
Молодое поколение. Не курит, не пьёт, немного толстоват, но собирается начать ходить в спорт зал, в будущем хочет пойти по стопам отца, закончить юридическое, начать своё дело, женится, родить детей, работать, выйти на пенсию. Умереть в кругу любящей семьи.
Минутка танцев со знаменитостями, нюхающими СП перед каждым кадром.
Диатезные щёки теперь ещё больше. Пальцы как всегда в специях и масленые, потому что он постоянно жрёт. Руки в цыпках, и кровоточат. Чипсы, орешки, макдональдс, шаурма, всё что угодно. Он постоянно жрёт. Имеет одного друга, водит его домой, и ты видела, чем они занимаются в его комнате, когда музыка становится громче. Ты видела.
Мы все знаем, почему он такой.
Называется память тела.
Когда твой отец приехал из очередной «коммандировки», маленький человек уже лежал в люльке.
Ты была совсем маленькая, но ты помнишь, как этот ублюдок, не державший в руках ничего ценнее бумажек, взял его на руки.
Спящего, маленького человека.
Психическая травма в раннем возрасте не подавляется таблетками, вы проверяли.
И этот маленький человек, он очень испугался. Он почувствовал страх, этого сопляка в галстуке. Он увидел отвращение.
Он описался, и твой отец, эта размазня отпустил его.
Человек упал.
Твой маленький брат упал, и ты видишь во что он превратился.
В огромный комок жира.
Он просто не хотел, что бы его бросали.
А что бы его не бросили, его не должны поднять.
Если к тебе в комнату, в твой день рождение приходит мать, и спрашивает, откуда на расческе столько твоих волос, значит, ты употребляешь.
Он отчаянно тянет слова, что быть хотя бы не жалким.
- Я хочу поднять этот бокал, за нашу именинницу.
Слова поднять, и бокал, он произносит как транскрипцию.
Если с утра тебе не хватило тонального крема, что бы закрыть все кровавые расчёсы на твоём теле, значит, ты употребляешь.
- За замечательного человека, за прекрасную даму, которую имел честь знать ещё совсем крохой!
Твоя моча, на протяжении уже четырёх месяцев красно-желтого цвета.
Ты употребляешь?
- Хочу поздравить, от всей души, и пожелать, счастья, здоровья,
Твоя тарелка завалена салатами, и всякой пищей, но ты не прикоснулась, ни к чему.
- Долгой и счастливой жизни, много денег, и конечно же любви.
Что они знают о любви?
Посулшайте вы! Вы мне надоели! Вы гнусные обманщики, и я не хочу вас всех тут видеть! Выметайтесь по добру по здорову, и можете прихватить с собой все ваши подарки.
- Юрий Николевич, что же вы салатика не едите?
Место, где на улыбке, можно повесится.
Твоя работёнка.
Понедельник: утром - кофе, днём – работа интернет, вечером телик, кровать.
Тебе пришлось делить комнату в офисе с этим дебилом. Он такой худой… можно в игольное ушко продеть. Его тонкое бледное лицо, его впалые щёки, его «мальвинины» ресницы, его тонкие синеватые полоски губ. Подмышками, и вокруг шеи пятна пота. Лицо всё в испарине. Маленькие капельки пота над верхней губой, и на подбородке.
Вторник: всё тоже, самое.
Среда, четверг, пятница. Какая разница?
Улыбнись и слезай с крыши.
Когда ты решила завязать, тебе сказали:
- Если ты хочешь завязать - работай.
Ты заставила себя ходить к психотерапевту.
- Здравствуйте. Вы сегодня выглядите бодрее, как вы себя чувствуете?
Чувствуешь ты себя, как будто ты спала сегодня, в кошачьем туалете.
- Спасибо, и чувствую я себя не плохо!
Люди ненавидят друг друга.
Сидя на игле. Сидя на офисном стуле за компьютером.
Глотая пароксетин, и запивая его кофе прямо на своём рабочем месте.
Чуть дальше от людей. На расстоянии телефонного провода.
Её начальница, она опять надела свой серый в полоску костюм.
Интересно, через, сколько лет она начнёт ссатся в кровать от слова работа. Бодрая, с отчаянием в глазах:
- Я, конечно, всё понимаю, но мне нужна обложка через час. Кстати здравствуй.
Здравствуй, белая горячка и зеленые человечки.
Рассеянная улыбка. Плечи слегка расслабленны. Эта её манера облакачиватся на стол, когда разговариваешь.
Степлер слишком тупой, карандаш, ручка, ножницы.
Ты берёт ножницы и втыкает начальнице в горло, кровь брызгает на стол, заливает клавиатуру, бумаги, начальница падает, кряхтит, кашляет, судороги, она утихает... Нет, нет.
- Я только пришла.
Ты, прекрасно завязала.
Ты очень хорошо завязала с наркотиками, молодец.
Правило №1:
После «завязывания», делай дозу, очень внимательно, перебори себя, и не переборщи.
Это слишком похоже на оправдание, то что мы делаем.
Сколько человек умирают в шахтах, пока мы чистим зубы?
- Привет, детка… - твой старый барыга, с хохляцким акцентом.
- Я тебе даже скидку cделаю.
Нам правда нужно всё это? Всё это стоит того что бы ни жить?
Всё сказанное тобой, сказал не ты, но ты не заткнёшься, пока твой мобильник не зазвонит, но ты его не услышишь .
- Как у тебя с работой – почти шутливо спрашивает барыга.
Это такие люди, ставшие, элементом.
Ты всегда с ним на связи.
Кажется, ты порой любишь, его больше своей алкоголички матери.
Есть песня:
«Я - тот к кому ты заходишь часто,
Я - тот чей телефон ты знаешь,
Я - тот кто не ждет напрасно,
Если ты вдруг опоздаешь. »
Верно подмечено.
Таких приличных девочек, не обыскивают на тему наркоты, поэтому ты положила Его в сумку.
Перед тем как на стоянке, охранник в буднично серых штанах, куртке с каким то непонятным значком, и усами из за которых ещё в молодости получил кличку таракан, выдал тебе талон с номером места на подземной стоянке для твоей АУДИ, ты заехала в аптеку, и купила шприц.
Инсулинка – лучший варинт.
Когда дело доходит до наркотиков, ты становишься, серьёзена, все неувязки с работой, жизнью, семьёй, становятся ничем.
Все проблемы отправляются спать.
Приятная тяжесть, в сумке напоминает о себе, в обеденный перерыв.
На прошлой неделе, ты переехала в новый офис, с дверью. Офис, где ты одна целыми днями. Иногда ты можешь сидеть без дела по три, четыре часа.
Это ли послужило поводом, не имеет значения.
Костюм женский черный атласный расшитый бусинами, жакет + брюки, и поясок.
Только поясок, пожалуй.
Держать над ложкой, пока на дне не образуются пузырьки, кусочек фильтра, собираем всё до капли.
Вспоминаешь, как это было? Теперь ремень. Шутки кончились. Вводишь. Теперь нужно проткнуть стенку вены, ещё, ещё чуть-чуть, уже почти, с пятого раза ты попадаешь, и впускаешь в свои кровеносные системы, Его. Тепло, откуда то с низу живота, ты знаешь, что будет дальше.
Ты знаешь.
Ты можешь работать, заводить семью, радоваться смотря как твои дети всё больше и больше тебя ненавидят, или ты можешь вырубать геру, можешь покупать шприц, и ширятся в подвале, или туалете, просыпаясь у себя дома, ты можешь с облегчением думать что Он ещё есть, и его довольно много.
Не важно.
В этой олимпиаде умственно отсталых, нет победителя, есть только кучка дебилов.
Ничего личного, просто твоя мать сейчас сидит в гостиной, среди мебели, гостиная в стиле барокко, она сидит за столом и плачет.
Есть много мыслей.
Может он уже покупает билет на поезд, в один конец, куда-нибудь где тепло, где светит солнышко, похрустывает песок под ногами, и чайки поют свою голодную песню.
Никто никогда не задумывается о последствиях.
На всякое действие есть противодействие, и если ты обзывал кого-то, возможно на тебя уже точат нож.
Он, твой брат, он часто рассказывал о том как его бьют в школе. О том, как учитель по физкультуре говорит ему, что он неудачник, и рохля.
Твой брат, он любит тебя.
Но эти его руки, ужасные руки в ципках, и постоянно кровоточат…
Он сейчас едет на метро. Он пересаживается на кольцевую.
Или он угнал машину, и едет на скорости сто километров в час, прямо на бетонную стену.
Он написал, что не хочет, что бы его искали.
Ну, вот так. Просто.
А может он сейчас стоит на краю крыши. Прямо сейчас его ноги отрываются от прорезиненного чёрного покрытия, и он летит вниз в свободном падении, ускоряясь с каждой секундой.
Его скулы сжаты до предела, шаг уверенный и твёрдый, рука в кормане, сжимает рукоять ножа.
А может он прямо сейчас, в эту секунду, когда его мать рыдает, а сестра сидит и пьёт свои таблетки, может он бежит по тратуару, прямо сейчас, человек с грязными пальцами, и вечно жующим ртом, он спрыгивает на дорогу, и бежит на встречу пятнадцати тонному грузовику, водитель резко тормозит, но скорость слишком велика, и его, с вечно грязными уголками рта, размазывает по дороге как помидор.
Резкий удар пробивает шею на сквозь. Потом ещё один, в грудную клетку. Кровь омывает стены подъезда, и тело медленно сползает по стене.
А может он только что вошел в магазин, он, только что ударил продавщицу по лицу, с такой силой что её откинуло к стене, она упала прямо на полки где стоит спиртное, прямо сейчас, он берёт бутылку, и бьёт донышком в переносицу, в ту секунду, когда его мать пьёт валерьянку, прямо в этот момент, он пинает окровавленное тело, и выходит из магазина, весь в крови и насквозь пропитанный алкоголем, прямо сейчас, ему кричат, «СТОЯТЬ!» ещё секунда, и пятнадцать человек с автоматами наперевес, начинают фаршировать его пулями.
Он подходит к телу, и начинает методично резать, сначала пальцы, ломает, потом отрезает, некоторые отрывает, никогда бы не подумал что нужна не дюжая сила, что бы оторвать палец, думает он, он тыкает ножем в глаз, он стоит на телом в полиетиленовом дождевике, и мочится на то что когда то было человеком.
Наверное, слишком давно было человеком.
Теперь не важно, что послужило толчком.
В документах которые он оставил на тумбе в прихожей.
Там написано, С.П.И.Д.
Буквы складываются в слова.
Там написано, результат тестирования положительный.
Мы все привыкли к обезжиренному творогу.
Молоко 0%.
Безалкогольное пиво.
Мясо – соевое.
Нам не хочется проснутся как о утром и не увидеть собственных ног из за жирного пуза.
Нет, нет.
Только не так.
Только то что сказали.
Только то что нам не нужно.
Иглы компьтерезированного мира.
Мы вводим пасворд от аськи как дозу. Нам всем хочется чего то, за что нас, не будут ругать. Чего то, без последствий.
Безнаказанность – побуждает нас к самоуничтожению.
Мы подвергаем себя на вечные муки лишь бы не брать, ответственность.
Нажимая на кнопку «один». Тот на экране говорит нам что этот пылесос наш лучший помощник в доме.
Мы так боимся друг друга, что готовы на всё лишь бы сократить наши встречи до минимума.
Кликая на цветочек «аськи», мы чувствуем себя не такими одинокими. Мы так ненавидим друг друга. Прощаясь - мы улыбаемся, отойдя в сторонку - плюём.
Нажимая на кнопку «два».
Обобщения на уровне правительственного заговора. Ам лов ин ит. Этот на расстоянии десятков километров говорит:
- По данным наших коллег из Саратова, в теракте погибло не меньше пятидесяти человек.- Дальше идут кадры людей превратившихся в обгорелый кусок мяса.
Мы так хотим услышать, что у нас всё ещё не так плохо как мы думаем. Нам ещё повезло, что мы не лежим там. Вместе с теми угольками. Мы так надеемся услышать «вы ещё живы».
Нажимая на кнопку «три». Вот эта с прической говорит тебе, что ты должна есть, что бы сбросить за пару недель пять кило! Всё равно что делать, лишь бы не делать ничего. Тебе всего-то надо, упражнять каждый день, свой и без того тощий торс. Ягодицы. Икры. Обезжиренный салат. Это твой словарный запас.
Так не хочется косых взглядов. Входя в вагон метро думать о том что, о тебе только что подумал тот парень.
Кнопка «четыре». Та, которая за стеклом, намазывает себя толстым слоем краски, улыбается каменными зубами, и нам так хочется хоть капельку на неё походить.
Но её зелёные глаза – просто линзы.
Мы верим, что если поднажать, сесть на диету, заняться спортом, мы будем как она. Просто сначала нужно помучится, и тогда мы достигнем совершенства. Подтянутая грудь, крепкая попка, ладный животик – это ваша пачка страданий, за которые как полагается, будет приз.
Кнопка «пять». Быстрее, быстрее! Купи наш товар. Отличись от серой массы, купив вот это! Не будь как все! Голосуй за правых, левых, нижних, верхних. Голосуй за это, голосуй за то.
Мы любим телевидиние, но его не существует, оно фантазия. Мы любим интернет, но его тоже нет, он из разетки, мы просто сидим, и кликаем в пустоту. Так с чего мы взяли, что мы любим?
Мы все обречены на смерть, но почему то, так сладко думать, что завтра неотъемлемая часть сегодня.
Когда сегодня хуже чем вчера, завтра - единственный вариант выживания.
«Зверское убийство – раскрыто!» - Все газеты и теле новости пропитаны этим событием. К вам домой начинают звонить всякие люди, представляться журналистами и просить интервью. Вам звонят, с телеканалов, из всех газет, всех бульварных газетёнок, что бы вы рассказали, каким твой брат был извращенцем. Была ли у него девушка, какие оценки он получал в школе. Вам позвонили все ваши родственники, и выразили соболезнования, некоторые при этом спрашивали:
- Может у него были проблемы? Может быть, вы его недолюбливали
Они говорили:
- Нам очень жаль – а там, в трубке кто то говорит, как будто из за, плеча:
- Спроси! Ну спроси! – кто-то за плечом того кто на проводе говорит:
- Спроси, а он правда был умственно отсталым? А, правда, что он девственник?!
Снова кнопка «один». В новостях целый день крутили ролик о том что твой брат был психопатом, в экране сидишь ты и говоришь:
- Когда ему было всего пять, я тогда пошла помыться, и услышала скрип двери, этот маленький монстр подглядывал за мной!
Ты вроде как искренне плачешь, и говоришь:
-Но мы все его любили, несмотря на то что он был опасен для нас всех.
Потом идут кадры с места происшествия: Заплаканная мать, черный мешок из которого торчит какая то кость, корреспондент передаёт:
- Прямое включение с места событий, и на данный момент уже стало извесно о девяти, или десяти убитых. Всем жертвам был нанесён удар ножом в шею, а потом тело было исполосовано, и частично съедено.
Все те люди с которыми он общался говорили что он был чокнутым.
На теле – шоу, вы называете вашего брата сволочью, а ваша мать говорит, что её жаль, что такой демон появился на свет, она бы лучше сделала аборт, нежели родить такого беса!
Непрерывно звонит телефон.
Твой брат уже не брат.
Он псих, и маньяк.
Репортёр говорит: Арестованный только что сознался во всех убийствах, заседание суда назначено через неделю.
А потом всё.
Он просто перегрыз себе вены.
Всё. Стоп.
Всё нормально.
Так говоришь ты себе.
Даже после того, когда твоя мать сыграла в ящик. После того, как твой отец собрал вещи, и уехал, уже навсегда.
Тебе уже никогда не придётся заботится о деньгах, потому что книга, которую ты написала, до сих пор расходится.
Люди любят такие истории.
Такие истории утешают.
Но с каждым днём, ты чувствуешь себя всё хуже и хуже.
И вот, ты садишься в свою машину.
В последнее время, тебя утомляет даже поход в туалет.
Ты ходишь в рестораны.
У входа в клуб, тебя встречает его владелец, и ты сидишь весь вечер в ВИП зоне, поднюхиваясь, и попивая шампанское.
Твои интервью печатают в журналах.
Людям интересно, как ты живёшь.
Но более того, им интересно, что доктор, позвонил тебе, и сказал, что у него плохие новости.
И теперь, уже в принципе, не зачем знать, что послужило толчком.
Где было начало начал.
Наверное, ты вспомнила, как твой брат пожирал всякую дрянь.
Ты вспомнила его вечно жирные пальцы, и цыпки, от которых бросало в дрожь.
Не важно, поняла ты, или нет, что именно они убили его.
Теперь, ты даже знаешь в точности, что случилось. Откуда у него СПИД.
Буквы складываются в слова.
Слова напечатаны на листочке, который протягивает тебе доктор.
На листке написано, результат тестирования положительный.
ВИЧ. СПИД. Иммунитет. Смерть. – вот твой словарный запас, на сегодня. На завтра. До конца твоих дней.
Потому что героин умеет ждать.
Безжалостный, как офисный работник, принесший в сумке ствол.
Твоя кровь.
Привычка говорить себе, что всё нормально не спасает.
Это ты. Ты заразила его СПИДом. Твоя ядовитая кровушка впиталась в обезвоженные руки твоего братца так быстро, что даже отрезав ему руку, сразу же, вы не смогли бы его спасти. Если бы конечно знали.
Ну что, вопрос: «как дела», потерял наконец смысл?
Дела твои таковы.
Ты колешь антибиотики побочный эффект от которых сделал тебя прыщавой, и толстой.
Тебе всё ещё нужно оправдание?
Ты всё ещё не поняла, что шаткая доминошка в конце концов падёт?
Укутанная в бесконечные свитера, и шарфы, ты выходя на улицу, всё ещё продолжаешь верить в наступающее?
Или смерть помирила тебя с собой?
Любая простуда убьёт тебя в момент.
Но таблетки убьют тебя быстрее.
Три таблетки с промежутком в тридцать минут.
Синий, красный, фиолетовый.
Стоп.