Накануне, в ночь ударили морозы. Минус тридцать по Цельсию, поэтому история, которую рассказали мне жители Серебрянской улицы, звучала неправдоподобно. В цетре города посреди своего участка, у стен сожженного дома живет человек! Не живет, – выживает вместе со своими собаками, книгами, рядом со своим весьма благополучным прошлым.
Местная достопримечательность
Адрес я нашла сразу. Дом стоял обособлено. Рядом громоздились девятиэтажки. Забор был такой старый, что уже давно перестал выполнять свои изначальные функции. Сам же дом, где когда-то жили люди, представлял собой и вовсе жалкое зрелище. Огонь уничтожил все. Остатки стен по периметру были завалены книгами, предметами домашнего обихода, старой обувью и еще невесть чем. Участок зарос, хотя можно было предположить, что когда-то, когда эти обгоревшие стены еще могли сохранять тепло, здесь было очень красиво.
Хозяина дома не было. Под снегом, едва прикрытые клеенками, лежали журналы, книги, какие-то научные издания. По старой привычке и способности составить представление о человеке по его книгам я присмотрелась внимательнее. И удивилась. Толстые весьма спецефические научные журналы, книги по управлению, сборники статей по экономике, много литературы по лингвистике, по исследованию языков разных народов, словари. Все это гибло под открытым небом. Было видно, что лежит все это вот так уже давно.
Умирающий дом и невидимый его хозяин, безусловно, заслуживали уважения. В шалаше лежала книга и словарь древнегреческого языка.. Я сомневаюсь, что сегодня во всем нашем районе можно найти еще хотя бы одного человека, делающего перевод с древнегреческого языка, или хотя бы державшего в руках подобные книги. Вот уж воистину: нет пророка в своем отечестве. Хозяина мы не увидели. Его трудовой день сегодня заключается в поисках пищи для себя и своих собак в городских урнах!
Полиглот
Знакомство с этим удивительным обитателем дома-призрака все-таки состоялось. На следующий день. Навстречу нам вышел высокий худой человек с седой бородкой. Прочитав нашу записку, он ждал нас.
Вадим Петрович Садовников – можно сказать коренной житель города. Отец его – Петр Леонидович Садовников в былые годы работал главным инженером в одной из контор жилищно-коммунального хозяйства города.
Вадим в поступал в МГУ на исторический, но по конкурсу не прошел. Не хватило одного балла. В 1957 году он окончил факультет иностранного языка в 1-м Московском педагогическом институте, позже получившем звание имени Мориса Тореза. Жизнь складывалась полосатая, бывали и счастливые времена. И преподавать в МГУ довелось, и переводами книг добывать свой хлеб насущный. Всю зарубежную литературу вплоть до Хемингуэя, Вадим Петрович читал в подлиннике. Шекспира вообще только в подлиннике. Его любимыми книгами были Декарт, Монтей, «Опыты Дидро». Он переводил биллетристику и научные труды, книги по русским шашкам и труды философов. Мы попытались сосчитать, со скольких языков делал переводы Вадим Петрович Садовников, живущий ныне объедками, найденными в городских урнах. Это оказалось непросто. Садовников помнил всех авторов, переведенных им книг, помнил когда и в каком издании книга вышла, но количество языков он не считал никогда. Зачем ему?
Давайте сделаем это вместе. Мы говорим только о тех языках, переводы с которых Садовников в разное время уже сделал. Европейские: английский, французский, немецкий, испанский, португальский, итальянский, голландский, латинский, латышский, украинский, белорусский, эстонский, литовский. Все языки восточной Европы: венгерский, югославский, чешский, словацкий, молдавский, польский. Диссертацию Вадим Петрович писал по бирманскому языку, он исследовал граголы применяемые жителями далекой и загадочной Бирмы. Находясь в научной командировке в Бирме, изучал тайский язык. Я не удержалась и спросила: «Зачем ему сейчас древнегреческий?» Ответ был вполне в духе Садовникова: просто ему попалась книга, которую он хочет прочесть. А еще Вадим Петрович автор одного из русско-бирманских словарей. В былые времена с коллективом авторов он даже премию получил за этот словарь... Признаюсь, неустроенность быта Садовникова, отсутствие элементарных условий существования сказывается. Стоять рядом с ним трудно. Но интеллегент, – он и в Африке интеллегент. Высочайший интеллект и благородство у человека в крови, даже тогда, когда общество так опускает его.
Что же произошло с человеком? Почему в обществе, где обитают тысячи людей, в том числе немало пришлых, чужеродных, не нашлось места одному – далеко не самому глупому?
Сон разума
24-го апреля 1999 года деревянный дом Садовникова облили керосином и подожгли жители ближайшей девятиэтажки. Мешали лаем своим собаки Садовникова. Для общества, претендующего на звание "цивилизованного", аргумент не очень убедительный. Но в пост "перестроенной" России это стало поводом.
Может быть, участок кому-то приглянулся? 25 соток в черте города. Зная наши законы, поджигатель знал наверняка, что восстанавливать дом станут вряд ли. Ни городской, ни районной власти древнегреческий язык сегодня ни к чему.
Поджигателей, конечно, не нашли, да и не искали. Кому нужен сегодня в нашей стране ученый, но уже обезумевший от голода и нищеты старик? А между тем, искать нужно было где-то поблизости, и грабили Вадима Петровича уже не первый раз. В конце 90-х, грабить беспомощных стариков даже в их присутствии стало делом обычным. А что? Демократам - инородцам можно, а своим собственным, местным бандитам-грабителям нельзя?
12 ноября 1997 года унесли незванные гости много ценных вещей, посуду, скрипку, подлинник картины Рериха…
Безвластие, и, как следствие, безнаказанность и вседозволенность рождает новые преступления. После первого нашествия дом грабили и поджигали дважды. Украли из дома все, вплоть до личных документов Садовникова.
А ведь в старые советские времена звучали здесь на Cеребрянской и фортепьяно, и гитара, и скрипка, и флейта, и аккордеон... И даже балалайка.
Сегодня из всего перечисленного в "живых" остался только обгоревший аккордеон... Да и тот хранится теперь у сердобольных соседей Садовникова.
Уникальная домашняя библиотека – одна из лучших библиотек района, да, пожалуй и области, наполовину разграблена, наполовину сдана на хранение добрым, сочувствующим людям из соседних домов. И самая большая, почти несбыточная мечта Садовникова сегодня, – собрать свои книги. Он тоскует без них. Они - его семья.
Но местной власти, с улыбкой разрезающей очередную ленточку на очередном торжестве, в часть сдачи очередного "рыночного" объекта, обещающего немалый экономический эффект, не знакомо чувство разоренного дома.
Небрежно брошенная главой района фраза: «Да дайте же ему, наконец, комнату где-нибудь в общежитии, и давайте закроем этот вопрос», отбила у Вадима Петровича желание еще когда-либо обрашаться в местный "муниципалитет". Впрочем, справедливости ради, надо сказать, что близко к сердцу принял трагедию Садовникова, ныне покойный мэр Мытищ Анатолий Константинович Астрахов. Он давно знал Садовникова лично, и попытался помочь несчастному. Сгоревший дом был муниципальным, и мэр Мытищ связался с мэром района, где проживал пострадавший. Мэр мэра понимает лучше, чем простых смертных, и уже 5 августа 1999 года было подписано постановление за № 1070 "о выделении средств на восстановление дома по адресу…. в размере 190,4 тысяч рублей". Специальный отдел в «МУ Дирекция ЖКХ», ведающий капитальным строительством и ремонтом зданий, заключил подрядный договор с ООО «Стройкомплекс» и составил смету на 186,60 рублей. По договору работы должны были начаться 1 ноября 2000-го года и завершиться к 31 января 2001 года.
Был, правда, один интересный пункт в договоре, на мой взгляд, просто исключавший возможность завершения этого строительства.
Если бы даже на начальном этапе кто-нибудь, скажем поджег объект, подрядчик ответственность с себя снимал, средств не возвращал, договор расторгал в одностороннем порядке. Это называлось форс-марожными обстоятельствами.
Мне приходилось самой заключать подобные договора на Камчатке, но раньше пункт о форс-мажорных обстоятельствах выглядел несколько иначе.Там под форс-мажорными обстоятельствами подразумевали, к примеру, извержение вулкана, или разрушительное цунами...
Как обстоят дела сегодня? – вправе спросить мой читатель.
А никак! Денег уже нет. Подрядчик к работе даже не приступал под тем предлогом, что боится зашибить ненароком обитающего в развалинах хозяина.
С предлагаемыми вариантами отселения Садовникова меня в МУ Дирекция ЖКХ, мягко говоря ввели, в заблуждение. Предложенное ему на время ремонта жилье было заведомо не пригодно для проживания и располагалось совсем не там, где говорили мне товарищи из «Дирекции». Так что не проведение работ по надуманному предлогу "нежелания пострадавшего отселяться стало очевидно". деньги просто украли. Сотрудников ЖКХ привело в недоумение странное, по их мнению, желание Садовникова собрать когда-нибудь свою библиотеку под одной крышей. Может быть оттого, что они этих книг никогда в глаза не видели? Может быть, прочитай кто-нибудь из чиновников Декарта, мнение у них изменилось бы, и решение было бы найдено?
Но читать Декарта они вряд ли станут и потому ситуация стала неразрешима.
Деньги странным образом испарились, а Вадим Петрович по-прежнему в самодельном шалаше на своей территории изучает древнегреческий язык. Согревают его собаки.
Однако морозы крепчают, да и выборы не за горами...
P.S. С момента первой публикации этого материала прошло немало времени. Не один раз я навещала этого странного представителя вымирающего в России класса интеллигенции. После публикации материала, администрация района поставила на участке Садовникова вагончик, подвела туда свет и тепло. Перезимовал мой герой еще не одну зиму. Только ждать ему больше нечего.
Не нужны новому государству собственные граждане, даже если они здоровы и продолжают трудиться, а уж тем более не нужны странные, одинокие и беспомощные. Да и участок явно приглянулся кому-то, потому что и установленный вагончик вскоре тоже сожгли.