Старики-разбойники

Анжана Медведникова
Старики-разбойники.

Как известно, рыбаки – это отдельная каста. Это неиссякаемый, неуемный потенциал странной энергии, которая направляется на отмораживание своих задниц, утопление своих железных коней, отечественного автопрома, и согревание водкой, что на морозе становится тягучей. В надежде на долгожданный кивок поводка над маленькой лункой, что бурилась до потовых потоков.

Папа мой – яркий представитель семейства «рыбаков-профессионалов». Ни мороз, ни паводок, ни флюс, ни температура, не способны выбить его из рыбацкого седла, если прозвучал заветный сигнал от сообщников: «Завтра в четыре – на кольце!»

Как и у каждого сообщества, у рыбаков, юмор весьма специфический, чуждый любителям выпить коньячок у камина.

Рассказывает вчера папа (уж быль, или небыль, мне неведомо)…

До двух ночи перепаивались золотые серьги жен, на мормышки. Варилась перловая каша по специальному рецепту. Собирался ящик с рыбацкими принадлежностями. Ожидали своего смертного часа мотыли и опарыши, любовно запакованные «хозяином» в свежий картофель, замотанный скотчем и помещенный в холодильник.

До часа «икс» оставалось два часа.

Опуская подробности ралли на озера, сверление лунок и рассаживания по своим, прикормленным местам, скажу лишь, что спустя четыре часа, когда ни у кого не случилось ни одной поклевки, народ решил развеселиться давним, проверенным годами и знанием характера сообщников, способом. А именно -  подшутить над тем, над кем в этом году еще не шутили. Долго думали. Сговаривались. Переговаривались, по одному переходя от одной лунки к другой, пока вдруг не раздался крик рыболова - старожила – 76-летнего Михалыча:

 -  Твою мать, моя челюсть!!!

Как так случилось, никто так и не понял. Но, то ли задремав, то ли от счастья внезапной поклевки, но уронил Михалыч свою челюсть в лунку. Долго ловил там ее своей шумовкой, но – тщетно. С концами.

Тут-то и родился гениальный план розыгрыша у коллег по дырявому льду. Правда, реализовать его удалось не сразу – пришлось долго переходить с озера на озеро, пока не напали рыбаки на рыбное место. И пошел клев.

***

Первым щуку вытащил Николаич:

 - Ребята! – зашипел он соседям, - У кого из вас – челюсть – вставная?

 - У меня! – обрадовался Евгеньич, и подмигнул, - Разыграем?

А то ж! И мальчишки, младшему из которых – слегка за 60, а старший, Михалыч, в это время дремал над своей ледяной окружностью, ловко вставили съемную челюсть Евгеньича в пасть щуки.

 - ААААААААААА!!! – заорал вдруг Николаич, - Все ко мне!!!

Его крик раздался над всеми близлежащими озерами, докатился до финской границы, и вернулся зычным эхом. Все помчались на крик. Михалыч не стал исключением. Все толпились вокруг обладателя чудо – щуки, что смотрела на всех окружающих с ехидным прищуром, поражая людей своей человеческой челюстью.

 - Ёханый бабай! – всплеснул руками Михалыч, - То ж моя челюсть!!!

И ловким движением рук Михалыч водрузил челюсть себе в рот. Мужики вокруг застыли, затаив дыхание. У кого-то уже смешок вылезал наружу, но все крепились. Застыли даже снежинки в воздухе. И даже сама щука, обалдевшая от такого количества придурков, семейства «хомо-сапиенс», выпучила глаза в недоумении. И даже время стало похоже на водку, что льется, как мед, при сорокаградусном холоде.

Михалыч почмокал раз. Почмокал два. Замер. Почмокал три. Замер вторично. И медленно вынул челюсть. Обвел мутным глазом всех присутствующих.

 - Ну, что? Михалыч? – спросил кто-то из толпы.

 - Твою мать! – топнул ногой беззубый Михалыч.

И от отчаяния швырнул челюсть в лунку. Челюсть смачно чавкнула и мгновенно скрылась из вида.

 - Не моя челюсть-то!!! Не подошла по размеру, маловата будет!!!