Быстро ли, медленно ли, с удовольствием или отвращением, с гулом и скрежетом мелькающего внутри металла, грохотом соприкасающихся с планетой колёс, безучастный и равнодушный ко всей остальной Вселенной, озабоченный яркостью и размерами светового пятна впереди, движется, всегда движется мой немыслимо жестокий, стремительный пожиратель дорог.
Он один знает смысл рисунка на вечно разматывающейся ленте. Языком, губами, щупальцами, или что там у него есть на самом деле, невидимое под его громоздкой мордой, он, вылизывая волнующую сладкую прелесть дороги, проглатывает её, требуя ещё и ещё, оставляя позади себя отработанную, раздавленную колеёй, обглоданную и угрюмо сматывающуюся, теряющуюся в бесконечности ленту, ставшую вечной историей.
И что ему до истории, ведь он знает, он читает своё будущее. И кому ещё удастся прочитать бесконечные тексты на ткани дорог, написанные неизвестным автором на неизвестном языке, оставленные именно на этой ленте в назидание тем, кто надеялся найти последний совет.
И ни дорожный рабочий, творец писчей ленты, и ни его подручные, не ведающие своего предназначения, ни снег, опускающийся на дорогу, ни снегоуборочный трактор, ни свободный ветер, ни вечное Солнце, ни тысячи других пожирателей дорог, громадин и карликов, и медленных, и ускользающее быстрых, с тёмными лицами всегда временных хозяев, считающих себя творцами собственных судеб, и никто другой, названный или неназванный, никто в этом мире не прочтёт, не прочтёт и не переведёт на человеческие языки наполненные глубочайшим смыслом дорожные письмена.
Только он, мой пожиратель дорог, единственный, жадный и очень опасный, верный своему предназначению, непостижимо совершенный, знает, чем и как их читать. Я буду верить ему. Я буду верить ему всегда.
Я знаю, он не обманет меня